И вдруг он заметил что-то неясное впереди, а затем понял, что на обочине дороги лежит тело. Сначала Телор решил, что это труп человека, убитого во время сражения за замок, мимо которого они проезжали. Менестрель тихо выругался и хотел было уже стегнуть свою лошадь, чтобы та ускорила ход, но неожиданно ему пришло в голову, что больше трупов нигде не было, и, кроме того, показалось странным, что этот труп лежит на такой открытой местности. Почти одновременно внимание его привлекло слабое зарево над стенами замка и приглушенные крики, хотя в это время суток в замке все должны спать. Поколебавшись мгновение, они с Дери повернули лошадей с дороги на обочину, где стук копыт не раздавался бы так громко, хотя теперь им приходилось уклоняться от свисающих веток деревьев, растущих у дороги, которые могли расцарапать им лица. Они уже поравнялись с телом, когда чувства Телора взяли верх над разумом, и он натянул поводья, останавливая свою лошадь.
- В чем дело? - спросил Дери, нащупывая один из камней, лежащих за ремнем.
- Должно быть, какой-то узник сбежал из этого замка, - ответил Телор, поворачиваясь в седле. - И если он еще жив, может быть, мы успеем оказать ему помощь.
Дери открыл было рот, чтобы возразить, но промолчал. Он не мог не восхищаться добротой Телора. Были, правда, времена, когда он жалел, что Телор не оставил его умирать на обочине дороги, но с годами боль притупилась. Теперь он получал большое удовольствие, играя роль «дурака» и сознавая, что служит Телору «подходящим» товарищем. С чувством горечи карлик должен был признаться, что хотя и был какое-то время окружен заботой и любовью, но никогда не был «подходящим» ни в кругу своей семьи, ни в деревне. Но у Дери не было времени рассуждать на эту тему, и услышав от Телора уже второй возглас, карлик слез с пони и подвел его к лошади Телора и мулу.
- Боже милостивый, да ведь это девушка, и она жива! - воскликнул Телор.
- И правда, - выдохнул Дери. Заметив длинные кровавые царапины и многочисленные раны, из которых текла кровь, казавшаяся на белом теле черной, добавил: - Кто, интересно, так изувечил эту девочку?
- Я сяду на лошадь, - Телор больше не желал тратить время на никому не нужные размышления, - а ты подашь девушку мне. Осторожно приподними ее, одной рукой обхвати за плечи, другую подсунь под бедра. Будь аккуратен, мы ведь не знаем, может быть у бедняжки что-нибудь сломано. Давай же постараемся не навредить ей еще больше и не воткнуть сломанное ребро ей в легкие.
К своему удивлению, Телор услышал, как Дери, приподняв девушку, что-то проворчал, но не придал этому значения, решив, что тот, должно быть, просто обо что-то ударился - ведь он знал, что у Дери хватит сил даже на то, чтобы поднять его, Телора, без особых усилий.
- Ничего себе девочка, - пробурчал Дери. - Она, наверное, сделана из железа. Весит вдвое больше, чем я предполагал. Смотри, не задохнись, от нее воняет.
Но тем не менее ворчание Дери было вызвано скорее удивлением, чем его чрезмерными усилиями. Невзирая на свои слова, он с легкостью поднял девушку с земли и приподнял над головой, чтобы Телор, свесившись с лошади, мог дотянуться до нее. Телор почувствовал благодарность к Дери за то, что тот предупредил его о весе девушки, потому что, когда Кэрис очутилась в его руках, он едва не уронил ее и мог бы свалиться с лошади сам, не сиди так крепко в седле. Он с изумлением уставился на худенькие ручки и ножки незнакомки, на ее тоненькое хрупкое тело. Где же мог прятаться весь этот вес? И только сейчас догадавшись, что имел в виду карлик в своем втором предупреждении, Телор закашлялся и отвернулся от девушки, не в силах вынести зловония, исходившего от нее.
Хотя приглушенный стук копыт по мягкой земле и не разбудил Кэрис, но при первых же звуках голоса Телора она очнулась. Девушка похолодела от ужаса, затаила дыхание и не шевелилась, пока, наконец, до нее не дошло, что все не так страшно. В раздавшемся голосе слышалось удивление, а не гнев, руки, державшие ее, не были грубыми. В голосе же другого мужчины определенно прозвучало сочувствие. Значит, мужчины, которые нашли ее, не из замка. Чувство огромного облегчения, последовавшее за этим открытием, вызвало такой прилив слабости, что поначалу Кэрис даже не могла ничего произнести. Из последующих слов Телора девушка поняла, что они с товарищем собираются забрать ее с собой, и она тут же решила, что лучше оставаться такой вот ослабевшей, с закрытыми глазами. Кэрис боялась, что если мужчины догадаются, что она в состоянии идти, они могут изменить свое решение и предоставят ее самой себе.
Кэрис почувствовала, с какой осторожностью обхватили ее мужские руки, и старательно задержала дыхание, чтобы не застонать от боли. Ее приподняли, но ожидаемой боли она не ощутила, и ее охватила радость - значит, кости целы. Лишь слегка заныли ушибленные места, когда мужчина поднял ее над землей. Но то, что она при этом не почувствовала рывка, показалось Кэрис подозрительным, и она совсем забыла о своем намерении «оставаться без сознания». Девушка была уверена: мужчине, который поднял ее, сначала пришлось опуститься на колени, чтобы поднять ее, затем он должен был подняться с колен, одновременно поднимая ее и невольно прижимая к себе, - но ничего подобного не произошло. Странный способ, которым ее подняли, и небольшая высота, на которую ее подняли, прежде чем она почувствовала руки другого мужчины, заставили Кэрис широко раскрыть глаза и от изумления задержать дыхание.
- Карлик? - вымолвила она наконец. - Так, значит, вы артисты?
Столь неожиданное возвращение девушки в сознание едва не стало для нее роковым. Телор был так поражен, что невольно разжал руки, и она чуть не упала на землю, но, к счастью, успела быстро схватить Телора за шею и удержаться. Телор помог девушке сесть впереди себя. Но она продолжала крепко держать его за шею, и он едва не задохнулся оттого, что руки Кэрис душили его и еще из-за отвратительного запаха, исходившего от девушки.
Конечно, скитаясь по дорогам, было трудно поддерживать чистоту, но Телор и Дери пользовались любой возможностью, чтобы вымыться, и старательно смывали с себя грязь как в банях на территории поместий, где они выступали, так и в публичных банях крупных городов. Семья Дери занимала среднее положение в обществе, люди этой категории следили за чистотой своего тела даже усерднее, нежели те, кто стоял на порядок выше. В семье Телора к чистоте, приучали с детства. Чистоплотность считалась главной чертой хорошего ремесленника, он всегда должен быть опрятным и ухоженным, чтобы не распугать заказчиков грязью и неприятным запахом. Это же правило прочно вбил в голову Телора и его учитель, который часто повторял, что каким бы грязным ни был сам лорд, он ни за что не потерпит, чтобы таким же был человек, которого он пригласил развлекать своих гостей.
Оказавшись в седле рядом с Телором, Кэрис почувствовала себя увереннее, она разжала руки, сжимавшие шею Телора.
- Простите, я боялась, что упаду, - голосок незнакомки был таким тоненьким и таким испуганным, что Телору пришлось подавить вдруг возникшее желание отшвырнуть ее от себя.
- Просто я боялся, что вы при смерти, - задыхаясь, произнес Телор, судорожно закашлявшись.
Разглядев Дери, Кэрис убедилась, что он, действительно, карлик. От этого на сердце девушки стало еще спокойней, она почувствовала себя в своей тарелке и с жаром принялась рассказывать мужчинам, что же с ней приключилось, всхлипывая и дрожа от вновь переживаемых ужасов. Но как только в своем рассказе Кэрис подошла к объяснению причин, которые навлекли на нее беду, она внезапно замолчала на полуслове и принялась умолять Телора продолжать путь, пока люди из замка не пустились по их следу. Вспомнив свет и голоса за стенами, Телор понял, что девушке действительно есть чего бояться. Невзирая на то, что они абсолютно не знали, кто она такая и почему от нее так ужасно пахнет, Телор пришел к выводу, что бросить девушку здесь нельзя, хотя и понимал, что вряд ли выдержит, если она будет сидеть впереди него на таком близком расстоянии..
- Не могли бы вы пересесть на седельную подушечку позади меня? - спросил он.
- О да, конечно, - ответила Кэрис, вздохнув с облегчением.
Как только первые страхи, что ее вновь схватили, понемногу рассеялись, Кэрис поняла, что ее ситуация имеет ряд неудобств. От соприкосновения с твердым седлом, да и с самим спасителем, ее израненное тело болело все больше. Но дело было не только в этом. Она боялась, что мужчины вот-вот заметят ее ножи. То, что они остановились, чтобы оказать ей помощь, бесспорно, говорило - это хорошие люди. Кэрис всегда казалось, что ей встречаются только добрые люди, но она никогда не оставалась ни с одним из них надолго, ибо была уверена - под этой кажущейся добротой все они скрывают свои истинные намерения. Все те, кого она знала до сих пор, всегда хотели использовать ее в своих целях. И самое лучшее с такими людьми - прикинуться абсолютно беспомощной, это был наикратчайший способ узнать их намерения.
Они свернули с дороги в спасительную тень деревьев, где Телор и Дери собирались смастерить седельную подушечку из одеяла и веревки. Но когда Телор опустил Кэрис на землю, та вскрикнула отболи и упала, с ужасом уставившись на свою лодыжку. Сверкнувшие в темноте белки расширившихся глаз, исказившееся лицо, раскрытый рот - все это выражало полное отчаяние. Сердце Телора дрогнуло от сочувствия. Для танцовщицы сломать лодыжку равносильно тому, если бы он, музыкант, сломал себе кисть руки. Он опустился перед девушкой на колени.
- Попробуйте пошевелить пальчиками, - велел Телор сурово.
Кэрис взглянула на него перепуганными глазами. Прикусив от боли губу, она все же пошевелила пальцами ноги. Телор опустил руку на лодыжку, провел по ней чувствительными пальцами. Кэрис тихонько застонала, но не отдернула ногу, продолжая смотреть в лицо Телору.
Спустя некоторое время тот произнес:
- Не думаю, что это перелом. Вы, должно быть, просто вывихнули ее.
Телор услышал долгий, судорожный вздох облегчения, вырвавшийся у девушки, и мысленно попросил Бога, чтобы его предположение оказалось верным. Он сказал это больше из желания утешить бедняжку, а не потому, что был твердо убежден. Потом, чтобы отвлечь незнакомку от грустных мыслей, Телор предложил отнести девушку поглубже в лес, где протекает небольшой ручеек, чтобы она смыла грязь со своих царапин, и убедил ее, что они сумеют убежать, даже если люди из замка и начнут ее поиски за пределами поместья.
- И эту ногу тоже опустите в воду, - посоветовал он. - Холод ей сейчас только поможет.
Но Кэрис не нуждалась в его советах. Уж о чем, о чем, а о растяжении связок и переломах она знала больше Телора и не боялась их. И к тому же, если бы она не спрыгнула со стены, ей пришлось бы испытать не такую боль и не такой страх. Конечно, страстно желая убежать подальше и спрятаться от своих преследователей, она довольно долго бежала, не чувствуя больной ноги. Но, опустив ее в воду и склонившись, чтобы обмыть свои исцарапанные руки, Кэрис тихонько прошептала:
- Спасибо тебе, Пресвятая Богородица.
Она была уверена, что через несколько дней от боли в лодыжке останутся лишь воспоминания. Кэрис заметила сочувствие в глазах высокого мужчины, когда тот понял, чего она испугалась. Может быть, он разрешит ей оставаться с ними до тех пор, пока она снова не сможет танцевать? А потом, когда она заплатит им за свое содержание, возможно, их можно будет упросить оставить ее насовсем.
Кэрис никак не могла демонстрировать свое мастерство без труппы: если она придет в какой-нибудь город или деревню, чтобы танцевать, ее тут же выгонят, как последнюю шлюху, даже если она никогда не была близка с мужчиной. По правде говоря, если эти двое откажутся содержать ее до тех пор, пока она не найдет новую труппу, единственным выходом, чтобы не умереть с голоду, будет именно проституция. Губы Кэрис неприязненно скривились. Она была выше того, чтобы получать деньги от мужчины, делящего с ней постель, хотя и Морган, и Ульрик всячески подталкивали ее к этому. Несмотря на их настойчивость, Кэрис не поддавалась, потому что ей никто еще по-настоящему не нравился. Моргану и Ульрику вскоре надоело безуспешно воспламенять холодное сердце девушки, тем более, что оба без особого труда могли раздобыть себе более сговорчивых партнерш. Но они держали ее в труппе, так как своими танцами она приносила неплохой доход, что вряд ли удалось бы ей сделать, будь она женщиной легкого поведения. По этой же причине они не осмеливались бить Кэрис или слишком притеснять ее, заставляя заниматься проституцией из-за нескольких лишних грошей, ведь она была отличной танцовщицей и легко могла найти себе место в другой труппе, если бы ей не понравилось их обращение.
Кэрис прекрасно понимала: чтобы найти новую хорошую труппу, которая нуждалась в канатоходке, потребуется время и, если ее спасители не оставят ее у себя, ей придется или же голодать до тех пор, пока не подвернется что-нибудь подходящее, или же стать проституткой. Девушку выводила из себя даже мысль о том, что придется ложиться в постель с мужчиной, который предложит ей кусок хлеба и глоток пива, независимо от того, каким уродливым и жестоким может он оказаться.
Кэрис снова посмотрела на своих спасителей. Определенно предмет, который высокий мужчина снимал с плеча и вешал на ветку дерева, был не чем иным, как лютней или лирой. Значит, они все-таки артисты. Потом девушка перевела взгляд на животных. Ни одна труппа, в которой она работала, не могла позволить себе такой роскоши, как эти животные, и девушка стала уже сомневаться, что это простые артисты. За всю свою жизнь ей припомнился только один случай, когда она ехала в маленькой тележке, которую вез козел. Она сидела на большой куче... чего-то и чья-то рука придерживала ее. Это было еще до того, как Кэрис попала в труппу Моргана Найфсроуэра. Еще она вспоминала поцелуи, нежные руки, обнимающие ее, и звонкий смех.
Кэрис сделала над собой усилие и подавила воспоминания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65