Он слыл, и по заслугам, мастером акварели и удивительным композитором массовых сцен. Свой виртуозный рисунок и свой дар композитора Врубель продемонстрировал, в частности, на многофигурных библейских сценах во «Введении во храм» (1882). Вместе с тем в ранний период своего творчества он создавал правдивые, проникновенные портреты, в которых умел передать сосредоточенное душевное состояние человека.
В 1884 году Врубель бросил академию. Он принял предложение А.В. Прахова переехать в Киев и возглавить там работы по реставрации живописи в древней Кирилловской церкви. Речь шла не только о восстановлении фресок, но и о создании новых произведений взамен утраченных.
Художник изучает не только отечественные росписи, но знакомился и со многими произведениями подобного рода в Венеции, куда он был отправлен в 1884 году.
Увы, эскизы росписи для Владимирского собора, созданные Врубелем в 1887 году, не были осуществлены вследствие их крайней необычности. Врубель нарушил церковные каноны и создал свободные композиции, придерживаясь только темы, но не ее канонического решения. Он написал акварелью «Ангела с кадилом и свечой», четыре варианта «Надгробного плача», два варианта «Воскресения».
В эскизе «Надгробный плач» (1887) резко индивидуальный облик богоматери с горящими глазами, расширенными ужасом и скорбью, соответствует столь же экспрессивному образу Христа, лежащего в гробу. Художник стремился потрясти зрителя изображением безмерной скорби и страдания.
Выработанные Врубелем принципы стенной декоративной живописи позднее переносились им в станковые работы.
Врубель писал из Киева, что, увы, «на творчество рассчитывать нельзя», что для него работа с натуры – «средство прокормления». Но о «прокормлении» он меньше всего думал. Отец, навещавший его в Киеве, неизменно с огорчением и тревогой сообщал в письмах: «И до чего дожил Миша с его талантами… средств к жизни почти никаких». Но Врубель верил в свой дар, он писал: «Мания, что непременно скажу что-то новое, не оставляет меня».
Все девяностые годы Врубеля занимала тема Демона и зла.
Еще в 1885 году, сразу после возвращения из Венеции, Врубель так описывал своего «Демона» отцу: «Дух не столько злобный, сколько страдающий и скорбный, но при всем том Дух властный и величавый».
Художник показал своего первого, так называемого «Демона (сидящего)» уже в Москве, куда он переехал в 1889 году. «Юный титан изображен в лучах заката на вершине скалы. Могучее прекрасное тело словно не умещается в раме, заломлены руки, трогательно прекрасно лицо, в глазах нечеловеческая скорбь», – описывает картину Н.А. Федорова. В 1899 году он пишет «Демона летящего», перед которым вспоминаются слова Блока: «Летим, летим над бездной, среди сгущающейся тьмы…» Но Врубель не завершает это полотно и приступает к упорной работе над иным образом Демона, который получил название «Демон поверженный» (1902).
Тема этого последнего Демона – титанический протест и трагическая гибель.
Демон низвергнут с высот и распростерт на горных кряжах, покрытых вечным снегом и льдом, освещенных последними холодными лучами заката. Демон разбит, сломаны руки с заостренными впивающимися в тело пальцами, голова как бы оторвана от лежащего тяжелым камнем торса… Но в его глазах продолжает гореть огонь гнева и протеста.
«Демон поверженный» отличен от первого врубелевского «Демона» и по образу и по живописному решению. Здесь нет той широты цветового диапазона, которая была в раннем «Демоне», тех звучных сияющих пятен цвета, которые были рождены темой красоты жизни. Здесь все построено в темной напряженной красочной гамме только холодных синих и черных тонов, все желтые тона притушены серым и зеленоватым, а красные – даны разбеленными и лишь в самых холодных, фиолетовых своих оттенках.
В 1889 году Врубель уезжает в Москву. Так начинается новый и самый плодотворный период его творчества. Художник получает ряд заказов на декоративные панно Одно из них – «Венеция» (1893) – создано по впечатлениям от новой поездки в Италию (1891–1892).
«Содержание картины "Испания" (1894), возможно, навеяно оперой "Кармен", которую Врубель очень любил и считал "эпохой в музыке", – считает Н.А. Федорова. – Взволнованность персонажей, напряженность цвета, поток лучей знойного солнца вызывают ощущение конфликта, драмы. Живой предстает страна, в которой кипят пылкие чувства, сильны и любовь, и ненависть. В некоторой близости к этой картине – "Гадалка" (1895), произведение глубоко психологическое. Среди лилово-розового мерцания ковра и шелковых тканей Врубель мастерски выделяет лицо. Властно влечет пристальный взгляд горящих глаз, словно перед женщиной раскрылась страшная тайна будущего».
После «Венеции» влечение Врубеля к большому стилю проявилось также в его огромных многометровых панно «Принцесса Греза» и «Микула Селянинович», исполненных для Всероссийской Нижегородской выставки 1896 года, а также в цикле панно на сюжет из «Фауста» Гете для «готического кабинета» в особняке А.В. Морозова.
В эту пору Врубель много работает над портретами. Как и все искусство художника, его портретная живопись остропсихологична. Врубеля больше всего привлекает в изображаемом им человеке его внутренний мир. Он стремится заглянуть в самую глубину души, постичь сокровенные мысли и чувства. Круг портретируемых довольно узок. Это преимущественно люди, близкие художнику.
Блестящие примеры портретной живописи Врубеля – портреты К.Д. Арцыбушева и С.И. Мамонтова (оба – 1897). О портрете Арцыбушева говорит Н.В. Баркова: «Портрет прекрасен не только глубокой психологической характеристикой личности человека, но и своими живописными достоинствами. Поразительна пластическая лепка лица и рук. Артистически свободно написаны черный костюм, темно-красный галстук, кресло красного дерева, ковер, кожаные корешки книг. Синими искрами загораются стекла пенсне. Врубель умеет извлечь красивые, красочные созвучия из самых обыкновенных предметов. Вся цветовая композиция приведена в единство. По своему реалистическому мастерству и силе характеристики портрет этот занимает выдающееся место в портретной живописи конца XIX столетия».
Врубель страстно любил музыку. В конце девяностых годов он работает художником в театре. Для Московской частной оперы С.И. Мамонтова он пишет декорации к операм «Царская невеста», «Моцарт и Сальери», «Сказка о царе Салтане». Главные женские роли в этих спектаклях исполняла жена Врубеля, талантливая певица Надежда Ивановна Забела.
В 1896 году на одной из репетиций оперы Хумпердинка «Гензель и Гретель» в Панаевском театре в Петербурге Врубель впервые услышал ее пение. Певица вспоминает: «Я была поражена и даже несколько шокирована тем, что какой-то господин подбежал ко мне и, целуя мою руку, воскликнул: "Прелестный голос!" Стоявшая здесь Т.С. Любатович поспешила мне представить: "Наш художник Михаил Александрович Врубель" и в сторону мне сказала: "Человек очень экспансивный, но вполне порядочный"».
После премьеры оперы «Гензель и Гретель» Забела привезла Врубеля в дом Ге, где она тогда жила. Ее сестра «заметила, что Надя как-то особенно моложава и интересна, и сообразила, что это от атмосферы влюбленности, которою ее окружал именно этот Врубель».
Врубель потом говорил, что, «если бы она ему отказала, он лишил бы себя жизни».
28 июля 1896 года в Швейцарии состоялась свадьба Забелы и Врубеля. Счастливая новобрачная писала сестре: «В Мих[аиле] Ал[ександровиче] я каждый день нахожу новые достоинства; во-первых, он необыкновенно кроткий и добрый, просто трогательный, кроме того, мне всегда с ним весело и удивительно легко. Я безусловно верю в его компетентность относительно пения, он будет мне очень полезен, и кажется, что и мне удастся иметь на него влияние».
В 1899 и 1900 годах Врубель заведовал Абрамцевской майоликовой мастерской и там оставил ряд интересных скульптур-майолик на сказочные темы: «Лель», «Волхова», «Купава».
О картинах Врубеля конца девятнадцатого столетия интересно высказывается известный критик В.М. Алпатов: «Среди произведений Врубеля имеются такие, в которых он занимателен как рассказчик и которые потому нетрудно передать словами; такова его картина "К ночи" (1900) с пасущимися среди озаренной цветами лужайки конями, которых стережет голый сатир, таков его "Пан" (1899), лохматый старик, сжимающий флейту в волосатой руке, угрожающе страшный среди ночного пейзажа с ущербной луной над горизонтом, такова "Царевна Лебедь" (1900), большеглазая гордая красавица в низанном жемчугом кокошнике с лебедиными крыльями, отливающими сиреневыми оттенками. Все эти произведения в силу занимательности, сказочности своего сюжета пользуются наибольшей известностью, хотя в них проглядывает нечто от оперной бутафории или от мифологических картин Беклина».
В полотне «Сирень» (1900), одной из вдохновеннейших своих картин, Врубель не только поэтически передал пышно расцветший куст сирени, но и то полное страстной патетики чувство, которое пробудили в его душе благоухающие весенние цветы лунной ночью.
Летом 1901 года в семье Врубелей появился первенец – Саввочка. С самого рождения мальчик болел и через два года умер. Возможно, это стало причиной того, что в 1902 году у Михаила Александровича проявились признаки душевной болезни. Болезнь прогрессировала, но в периоды ясного сознания художник снова работал. Доктор Усольцев, лечивший Михаила Александровича, пишет: «Это был художник-творец всем своим существом, до самых глубоких тайников психической личности. Он творил всегда, можно сказать, непрерывно, и творчество было для него так же легко и так же необходимо, как дыхание. Пока жив человек, он все дышит, пока дышал Врубель – он все творил».
В последние годы жизни Врубель создает один из самых нежных, хрупких образов – «Портрет Н.И. Забелы на фоне березок» (1904). К этому же времени относятся интересные автопортреты. В 1906 году Врубель начал портрет поэта В.Я. Брюсова. Портрет остался незаконченным, так как художника постигло страшное несчастье – он ослеп.
Михаил Александрович Врубель умер 14 апреля 1910 года, восприняв смерть как избавление. Поэт Александр Блок сказал над могилой художника: «Врубель пришел к нам как вестник, что в лиловую ночь вкраплено золото ясного вечера. Он оставил нам своих Демонов, как заклинателей против лилового зла, против ночи. Перед тем, что Врубель и ему подобные приоткрывают человечеству раз в столетие, я умею лишь трепетать».
ИСААК ИЛЬИЧ ЛЕВИТАН
(1860–1900)
Б.В. Иогансон пишет: «Глаз Левитана был настолько нежен, что малейшая фальшь или неточность в колорите были у него немыслимы. Эта высокая одаренность художника тончайшим "слухом живописи" позволяла ему в большей степени, чем его сверстникам, передавать тончайшие состояния природы. Его художественная скрипка пропела нам о незабываемых красотах скромной русской природы».
Исаак Ильич Левитан родился 30 августа 1860 года в посаде Кибарты, близ города Вержболова Ковенской губернии, неподалеку от западной границы Российской империи. Его отец, Исаак Ильич, работал в Ковно переводчиком при французской строительной компании. В семье кроме Исаака было еще трое детей. Чтобы прокормить большую семью, отец, владеющий иностранными языками, давал еще частные уроки.
В начале семидесятых годов Левитаны переезжают в Москву, в надежде улучшить материальное положение. Однако и здесь были те же лишения и невзгоды. С. Шпицер пишет со слов сестры художника: «Оба мальчика Левитана уже подросли. Старший начал обнаруживать некоторые способности к рисованию. Отец, обратив на это внимание, определил его в Московское училище живописи, ваяния и зодчества. Младший же сын, Исаак (впоследствии знаменитый пейзажист и академик), которому в это время было девять лет, особых склонностей к рисованию не обнаруживал. Через некоторое время, только потому, что старший сын уже учился в школе живописи, родители решили определить туда же и младшего сына».
Так в сентябре 1873 года Исаак становится учеником Московского Училища живописи, ваяния и зодчества.
Когда в 1877 году в училище создается пейзажная мастерская, Левитан переводится туда. Руководителем этой мастерской становится выдающийся русский пейзажист А.К. Саврасов. «С Саврасова появилась лирика в живописи пейзажа и безграничная любовь к своей родине», – говорил Левитан.
Вторая половина семидесятых годов – самое тяжелое время в жизни Левитана. В 1875 году скончалась мать, а затем, в 1877 году, умирает и его отец. Сам он крайне нуждается. Однажды Левитану грозило даже увольнение из Училища за невзнос платы за обучение. Дело кончилось тем, что плату тайком внесла одна из знакомых, некая С. Малкиель.
Художник Нестеров, товарищ Левитана по училищу, вспоминает: «Левитан сильно нуждался, про него ходило в школе много полуфантастических рассказов. Говорили о его большом даровании и о великой его нужде. Сказывали, что он не имел иногда и ночлега. Бывали случаи, когда Исаак Левитан после вечерних классов незаметно исчезал, прятался в верхнем этаже огромного старого дома Юшкова, где когда-то, при Александре I, собирались масоны, а позднее этот дом смущал московских обывателей "страшными привидениями". Вот здесь-то юный Левитан, выждав последний обход опустелого училища солдатом Землянкиным, прозванным "Нечистая сила", оставался один коротать ночь в тепле, оставался долгий зимний вечер и долгую ночь с тем, чтобы утром, натощак, начать день мечтами о нежно любимой природе».
Учился Исаак успешно. В марте 1877 года на ученическом отделе Пятой передвижной выставки были выставлены два пейзажа Левитана – «Солнечный день. Весна» и «Вечер». За одну из этих работ молодой художник получил Малую серебряную медаль.
Показанную на выставке 1879–1880 годов картину «Осенний день. Сокольники» приобрел сам П.М. Третьяков, что было в то время своего рода общественным признанием художника. В 1881 году Левитан получает за рисунок с натуры Малую серебряную медаль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87