Не будет преувеличением заявить, что я ем, чтобы не умереть с голоду.
– В наш клуб зачастил президент одной корпорации.
– Ну да? И на кого он запал?
– На меня.
– Очень хорошо. Прекрасно.
– Ты полагаешь, это прекрасно – заставлять меня спать с ним?
– Не волнуйся. На твоем клубе свет клином не сошелся. Скоро я куплю тебе другой, большой. Ты перейдешь туда хозяйкой и начнешь все с чистого листа, не будешь больше ублажать клиентов.
– Так ты открываешь новый клуб?
– Полагаю, у нас их будет три. Весь вопрос в том, где их открывать. В Токио не так уж много мест, которые до сих пор не заняты.
– Почему бы не выплачивать другому клану компенсацию, как ты делаешь в Акасаке?
– И как долго, по твоему мнению, один якудза способен платить другому? Я обязательно устрою так, что и за твой клуб не буду больше платить.
– Я не хочу, чтобы наш клуб превратился в поле боя.
– А зачем мне рисковать своей собственностью? Я и так управлюсь. Есть кое-какие задумки,
– Тогда ладно.
Аюми тоже принялась за спагетти. Не люблю смотреть, как женщины едят. Стараюсь этого не видеть. Хотя в отношении Аюми проявляю терпимость, держу себя в руках.
Немного поев, я добавил в спагетти острого перечного соуса. Так гораздо вкуснее. Мне хотелось чего-нибудь острого, а под рукой как раз оказался этот соус.
Покончив со спагетти, я уселся на диване и снова взял газету.
– Я купила два кимоно.
– Правда?
– В этих вещах ты никогда не разбирался.
– Женщины лучше выглядят, если на них ничего нет.
– Пожалуйста, не начинай.
Наши парни любят покупать наряды своим девушкам. И сами стараются разодеться в пух и прах. Мне все равно – я к этому равнодушен.
Я прочел газету от первой страницы до последней – наверное, впервые за сорок три года.
– Пора отправляться.
Я завязал галстук. Всегда носил серый костюм, но на похороны босса, думаю, придется надеть черный. Пока пойду в сером. Если надену черный костюм сейчас, могут подумать, что жду не дождусь его смерти.
– Что сказать Суги-чену, если позвонит?
– Я ухожу; он не позвонит сюда.
Выйдя из дома, я немного прошелся. Сказал Аюми, что ухожу, а сам еще не решил куда.
Неожиданно я подумал: а что, если отправиться в Накамегуро? Если подобное приходит мне в голову, я не раздумываю. Позвонил из автомата Йоси и заодно – Сугимото. Из больницы не было никаких вестей.

3

Приехав к Йоси, я сразу принял ванну. Потом улегся в постель, обернув полотенце вокруг бедер. Йоси приняла душ и устроилась на ложе подле меня. Коснулась пальцами шрама на моем плече. Эту рану я зашивал сам, поэтому шрам просто безобразный.
– Расскажи мне, как это было.
Йоси всегда просит меня об этом перед тем, как заняться сексом. Я излагал ей приукрашенную версию происшествия, сопровождая повествование отвратительными подробностями. О том, как много было крови и что я чувствовал, когда сталь рассекала мою плоть. Эти детали особенно возбуждали Йоси.
Сексом я предпочитаю заниматься с Йоси, а не с Аюми. Сам не знаю почему. Просто я так чувствую. Рассказы об увечьях и крови. Об убийствах. Для Йоси это прелюдия к любви. Красавицей ее никто не назвал бы. Обычная женщина, в повседневной жизни даже скромная.
– Я уже точно не помню, что ощутил, когда меня ударили ножом. Все произошло так быстро. Просто удар. Потом я оттолкнул того парня и приложил ладонь к ране. Почувствовал там горячее и липкое, но не мокрое. Кровь хлынула потом, некоторое время спустя.
Йоси прижалась губами к шраму; время от времени она негромко постанывала.
– Когда сам зашиваешь такую рану, это кошмар. Пальцы в крови, а ты стараешься свести края, проткнуть их иголкой и стянуть ниткой. Это настолько трудно, что даже о боли забываешь. Надо спешить, чтобы остановить кровотечение. А иголка вся в крови и выскальзывает из пальцев.
Йоси издала глубокий глухой стон.
– Но хуже всего вытаскивать потом нитки. Когда рана заживет, их обязательно надо вытащить. Это ужасно. Нет слов, чтобы описать ощущение, когда нить выходит из твоей плоти.
Йоси дрожала; она вся сосредоточилась на моем шраме. Я был более красноречив, чем обычно.
Когда мы закончили, то некоторое время лежали рядом, тяжело дыша. Я не считаю ее женщиной со странностями. Фактически она такая же, как я.
– Давай еще полежим.
Необычно для Йоси. Я лежал не двигаясь, а она ласкала мой уродливый шрам.
Зазвонил телефон.
Я резко сел на кровати и жестом дал ей понять, что следует торопиться.
Йоси подбежала к телефону, схватила трубку и тут же начала болтать и хихикать. Я сразу потерял интерес к разговору, закурил и улегся в постель.
Скорее всего звонил один из клиентов Йоси. Сейчас на нее работали одиннадцать девушек, и это приносило мне хорошие барыши. Восемь из одиннадцати уже оказали мне благосклонность. Большая часть денег, которые они зарабатывали, поступала в мою наркосеть. Я сам продавал им наркотики по сходной цене.
Все одиннадцать девушек не были профессионалками. Йоко, которую привел я, работала в баре; остальных нашла Йоси. Служащие банков, продавщицы, домохозяйки. У Йоси определенно был дар к подбору персонала.
– Ты знаешь, босс умирает.
– А ты разве не босс?
– Я говорю о своем боссе. Моя семья – отделившаяся, младшая. Я имею в виду босса клана.
– Вот как.
Йоси никогда не проявляла интереса к миру якудза. Ее интересовала только безопасность бизнеса. Я был щитом Йоси, буфером между ней и враждебным миром.
– Хочу задержаться у тебя на некоторое время. Надо дать знать моим, где меня искать.
Мы лежали рядом, обнаженные. В глазах Йоси снова загорелось желание. Она хотела еще секса. Мне этот взгляд хорошо знаком. Человек умирает, а мы занимаемся сексом. Эта мысль возбуждала Йоси.
Желание, смешиваясь с утомлением, начало заполнять и меня. Я не возражал, когда она склонилась надо мной.
– Восхитительно! – простонала Йоси, когда очередной раунд завершился. – Почему не всегда кто-нибудь умирает?
Я закурил и раскинулся на ложе. Потянулся, выпустил клуб дыма в потолок. Йоси лежала рядом, иногда глубоко, пристанывая, вздыхала. Обычно, прежде чем я кончу, она достигает оргазма раза три. Не знаю, можно ли считать ее развратной. С уверенностью могу сказать только одно – нормальной ее не назовешь.
Я затушил окурок; Йоси еще не курила. Время тянулось медленно – было три часа дня. Двигаться вообще не хотелось.
– Все нормально? – спросил я, глядя в потолок.
Я имел в виду, не заинтересовались ли копы ее бизнесом. Или, может быть, возникли проблемы с другими бандами. Она вела нелегальный бизнес, но пока ни одного инцидента не было. Девушки вели себя хорошо.
– Все будет хорошо, если ты продолжишь снабжать нас наркотиками.
– Это не проблема.
– Когда у меня будет больше клиентов, я наберу еще девчонок.
У нее уже было тридцать клиентов. Они приводили своих знакомых, но Йоси соглашалась принять на обслуживание очень немногих. У нее были свои критерии отбора клиентов.
– Я думал, подобный бизнес устарел, – заметил я. – Но когда вижу, как ты работаешь, то понимаю, что это эффективней, чем в каком-нибудь дорогом борделе.
– В дорогом борделе их выжмут как лимон. У меня девочки могут заработать быстро и много.
Я никогда не спрашивал у Йоси, почему она с такой страстью низводит женщин в пучины ада. Если она говорит о какой-нибудь девушке, погубленной ее усилиями, то не испытывает ни малейших угрызений совести.
– Думаю, нам следует присматривать за Йоко, – неожиданно сказала Йоси.
– А что такое?
– До того как она отправилась в путешествие в ад, у нее был парень.
– И все-таки она переспала со мной?
– Йоко на него плевать. Но он ее действительно любил. Кажется, и сейчас любит. Он ее разыскивал и в конце концов вышел на меня.
– Думаешь, он хочет ее вытащить?
– Может, и хочет, но вряд ли сможет. Меня он нашел только потому, что Йоко убегала от него и решила спрятаться у меня.
Я понятия не имел, как поступить в этой ситуации. Конечно, я потратил на нее кучу наркоты, но дело было не только в этом. Йоко терять не хотелось.
– Танака-сан, с молодыми парнями надо быть повнимательнее. – Йоси достала сигарету и закурила. – Он сделает все, чтобы переговорить с ней, и она может рассказать о тебе и твоей роли.
– Думаешь, какой-то лох прижмет меня к стене?
– Не знаю, но очень возможно, что он выкинет что-либо невообразимое.
– У меня хорошо развито воображение. Ты же не думаешь, что он побежит к копам?
– Если и побежит, то к тебе Йоко сейчас не имеет никакого отношения; если копы придут сюда, то я – ее старшая сестра, и ничего больше.
– Ты поставляешь девчонкам клиентов.
– Это надо доказать. А что касается Йоко, то я с ней была очень нежна и заботлива. И вообще я ее сюда не приводила.
Я не стал уточнять, что это значит – «нежна и заботлива». А Йоси наплевать, как я отношусь к ее методам.
– Ладно, я буду осторожен.
– Скоро с Йоко будет покончено. У нее осталось месяца три.
– Так быстро?
– Она исключение из общего правила. Девушка, которая мне понравилась. Я сказал это Йоси, когда сдал ей Йоко. Подобные вещи Йоси тоже возбуждают. Поэтому она погубила Йоко гораздо быстрее, чем остальных.
Я встал и направился в ванную. Мне понравилась девушка, почти ребенок; она работала в небольшом баре в Синзуку... Кажется, это было давным-давно.
Приняв душ, я надел новое белье, которое мне приготовила Йоси. Для нее подобная предусмотрительность в порядке вещей; кажется, ей нравится обо мне заботиться. Пусть делает, как считает нужным. В некоторых вопросах решение принимаю я, а здесь пусть распоряжается она.
– Поесть хочешь?
Йоси снова была заботливой и гостеприимной хозяйкой.
– Даже не знаю. Пожалуй, приготовь мне немного суши.
– Тогда – с пивом.
Йоси как-то раз готовила для меня, и того раза оказалось более чем достаточно. Если я не ошибаюсь, стряпуха из нее никудышная.
Я решил позвонить в офис.
– Босс, я весь издергался, ожидая вашего звонка.
– Полагаю, с боссом все нормально?
– Вообще-то если приглашают родню пациента, это означает конец.
– Есть вещи, которые доктора еще не научились предсказывать, Сугимото.
– Во всяком случае, у нас все отлично. Несколько парней дежурят в офисе.
– Прекрасно.
– К вам кого-нибудь послать?
– Какого черта?
– В такое время можно ожидать всякого.
– Спасибо за заботу, Сугимото. В такое время тебе надлежит держать под контролем всю нашу территорию. Мало ли кто решит, что настал удачный момент, и попытается вторгнуться к нам.
– Понятно.
Положив трубку, я подумал о боссе. Наверное, все так же лежит на своей койке и сопит в трубочки. Я его больше не жалел. Скорее, восхищался его упорством. Давай-давай, старик.
На улице еще было светло.
Кураучи собирается стать боссом, когда старик умрет. Вряд ли ему удастся возродить ослабленную старшую семью. Вырисовывается отчетливая перспектива ее роспуска. Дяди скорее всего сделают все, чтобы этого не допустить. Возможно, меня попросят взять на себя заботу о некоторых членах старшей семьи и назначат преемником Кураучи.
Пока что самый насущный вопрос – как ослабить Кураучи.
Старшая семья уже очень слаба, но мне необходимо превратить ее в небольшую шайку – человек в пять-шесть.
Для этого нужна еще одна война. Трусость Кураучи станет причиной его падения. Даже имея огромные денежные средства, он не устоит в серьезном вооруженном конфликте.
Йоси принесла стакан пива, и я залпом осушил его.
Может, и к лучшему, что меня заставили выделиться. Если бы я стал преемником, то в силу множества причин вполне мог ухнуть в яму. Но я своими руками построил собственную семью. Учитывая беспомощность Кураучи, это было не особенно трудно. Вот если бы босс был здоров и следил за мной, пришлось бы туго.
Другими словами, мне повезло. Наверное, так оно и есть. Впервые за то время, что я прожил в мире якудза, мне подумалось: «А ты счастливчик».
Я пил пиво и посматривал в окно. Из одежды на мне все еще было только полотенце вокруг бедер. Йоси поставила какую-то музыку. Я на музыку вообще мало внимания обращаю, а для Йоси музыка – хобби. У нее целая стенка заставлена кассетами и дисками.
Я налил третий стакан пива и сидел и смотрел, как оседает пена. Это заняло какое-то время. Когда я нахожусь в помещении, то делаю что-нибудь такое, что помогает убить время. У меня обостренное чувство времени, и я его безрадостно убиваю. Сейчас я как раз занят этим – в ожидании смерти босса.
– У тебя целый набор странных привычек, – заметила Йоси, подходя ко мне со стаканом. – Чем дольше за тобой наблюдаю, тем больше о тебе узнаю.
– Например?
– Ты всегда наливаешь пиво левой рукой. Как правило, не сразу выпиваешь все пиво. Сначала делаешь небольшой глоток, будто хочешь убедиться, что оно не отравлено. И каждые пять минут ты касаешься пальцем кончика своего носа. А когда прикуриваешь, щуришь левый глаз.
– Достаточно.
– Ты злишься?
– Нет. Теперь я тоже знаю некоторые твои привычки. Но тебе не скажу.
– Ладно. Не говори.
Я даже не спросил ее почему. Я устал. Мне надоело сидеть и ждать. И ничего от меня не зависело. Злиться тоже не имело смысла. Чувство было такое, будто я снова попал за решетку.

4

Сугимото позвонил после десяти вечера. Я повязал галстук и выскочил из квартиры Йоси, на ходу надевая пиджак.
Через пятнадцать минут я был в больнице.
Парни из старшей семьи толпились в вестибюле. Один из них увидел меня и бросился к лифту, чтобы нажать кнопку вызова.
Тело босса уже перенесли в покойницкую, расположенную в подвале.
Когда я вошел, Кураучи поднялся мне навстречу.
Я поднял простыню, прикрывавшую лицо старика. Оно было удивительно спокойным. Казалось, он крепко спит.
– Отмучился. Кажется, умер, не приходя в сознание.
– Не так уж плохо для того, кто был якудза, как ты думаешь, Кураучи-сан?
– Ты прав.
– Босс всегда говорил, что не к лицу якудза умирать где-нибудь в подворотне. И ты смотри, умер в частной клинике.
Я заплакал. На сей раз преднамеренно. Кураучи тоже пустил слезу. Мы стояли рядом и плакали, как дети, потерявшие отца.
Потом мы присели на стулья возле покойника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18