А мы не верим, когда они пытаются рассказать о невыносимых издевательствах, или просто проходим мимо, оставаясь глухими к их словам. Может, нам сто слишком тяжело их слушать? Женщины, доведенные самоубийства, – не умалишенные, не невротички, и не не умалишенные. Неверно думать, будто они слишком ленивы, чтобы уйти, попытаться спастись. Они просто не могут это сделать, они слишком запуганы. А многие предпочитаю самоубийство. Ведь иначе они остаются в руках мучителей, и те в конце концов их убивают. Такое тоже случается, это реальность Мы не должны отворачиваться от этих несчастных женщин. Мы должны найти способ им помочь. Прошу вас, не забывайте о Дженет Мак-Катчинс. В следующий раз, услышав о чем-нибудь подобном, спросите себя почему это произошло. А потом постарайтесь внимательно вслушаться в ответ, каким бы ужасающим он вам ни показался. Это была Мэдди Хантер. Всего доброго и благодарю за внимание.
Сразу после этого пустили рекламу. Студия, казалось, взорвалась. Никто не решился остановить Мэдди во врем ее монолога, пустить раньше рекламу. Грег смотрел на не улыбаясь. Поймал ее взгляд и нарисовал в воздухе пятеро.
– Ну как? – спросила она, задохнувшись.
– Динамит! Если я что-нибудь понимаю, через четыре секунды сюда ворвется твой муж.
Джек появился через две секунды. Ворвался словно ураган. Подошел прямо к Мэдди, дрожа от ярости.
– Ты что, совсем спятила? Пол Мак-Катчинс меня за это швырнет из бизнеса!
Он стоял к ней почти вплотную и орал прямо ей в лицо. Мэдди побледнела, но не отступила назад, хотя ее тоже трясло. Ее всегда пугало, когда Джек или кто бы то ни было приходил в ярость. Но сейчас дело того стоило.
– Я же сказала только, что близкий к Дженет источник сообщил об избиениях как о возможной причине самоубийства. Какого черта, Джек, я сама видела синяки. Она скала мне, что Пол ее бьет. А на следующий день покончила собой. Какие еще выводы можно из этого сделать? Я всего-навсего предложила телезрителям подумать о женщинах-самоубийцах. По закону Мак-Катчинс не может привлечь меня к ответственности. Если понадобится, я могу под присягой повторить все, что она мне сказала.
– Очень даже может понадобиться, черт тебя побери! Ты что, глухая или читать разучилась? Я же сказал, никакой отсебятины, только новости. Я это ясно сказал.
– Прости, Джек. Но я была обязана это сделать. Это мой долг перед Дженет и другими несчастными женщинами.
– Да прекрати ради Бога...
Он нервно провел рукой по волосам, не в состоянии поверить в то, что случилось. И эти тупоголовые в аппаратной ее не остановили! Им, наверное, понравилось то, что она тут наговорила. А у Пола Мак-Катчинса и так уже репутация грубияна, оскорбляющего подчиненных. В молодости он постоянно ввязывался в пьяные драки в барах. В Вашингтоне его ненавидят, и есть за что. Его буйный нрав часто проявляется на людях. Никто не попытался сказать хотя бы слово в его защиту. Похоже, многим понятно, хотя Мэдди напрямую об этом не сказала, что он был способен избивать жену.
Джек продолжал рвать и метать. В этот момент в студию вошел режиссер Раф Томпсон с сообщением, что звонит сенатор Мак-Катчинс и хочет говорить с Джеком.
– Черт! – Он обернулся к жене: – Ну, на сколько хочешь поспорить, что он подаст на меня в суд?
– Мне очень жаль, Джек.
Однако на самом деле раскаяния она не испытывала, вошел ассистент режиссера. Звонит первая леди, хочет поговорить с Мэдлен Хантер. Мэдди и Джек подошли к разным аппаратам. Мэдди сразу узнала голос Филлис Армстронг. Ее охватила дрожь.
– Я горжусь вами, Мэдлен. Это очень мужественный поступок. Великолепная передача!
– Я благодарю вас, миссис Армстронг.
Мэдди старалась говорить спокойно. Ничего не сказала о реакции Джека.
– Я собиралась предложить вам поработать в Комитете по борьбе с насилием над женщинами. Вообще-то я просила Джека поговорить с вами об этом.
– Да, он мне передал. Меня это очень интересует.
– Он и меня в этом заверил, но мне хотелось получил согласие от вас лично. Наши мужья имеют обыкновение загружать нас тем, что нам вовсе не хочется делать. И мой супруг не исключение.
Мэдди улыбнулась. Может, не стоит сердиться на Джека за то, что он распоряжается ее временем по своему усмотрению? Иногда ей казалось, что он ее совсем не уважает.
– В данном случае он оказался прав. Я с удовольствие этим займусь.
– Рада слышать. Наше первое собрание в эту пятницу в моем офисе в Белом доме. Позже мы подберем более подходящее место. Нас пока совсем немного, всего человек десять. Мы хотели бы привлечь внимание общественности к вопросу о жестоком обращении с женщинами, мне кажется, сегодня вы сделали первый шаг в этом направлении. Примите мои поздравления.
– Благодарю вас, миссис Армстронг. – Мэдди так и сияла.
– Похоже, у миссис Армстронг ты получила самый высокий рейтинг, – заявил Грег.
Он действительно испытывал гордость за Мэдлен. Для ее поступка требуется немалое мужество, даже если глава телестудии – ее муж. Теперь все шишки повалятся на ее голову. На студии все знали, что Джек Хантер вовсе не такой душка, особенно если кто-то пытается ему перечить. И Мэдди Хантер от этого не застрахована, хоть он ей и муж.
Она начала рассказывать Грегу о разговоре с первой леди. В это время к ним подошел Джек, еще более разъяренный. Казалось, он был готов задушить Мэдди собственными руками. В эту минуту он испытывал непреодолимую необходимость найти виноватых.
– Вы об этом знали? – заорал он на Грега.
– Не совсем точно, но в общем, да. Я знал, что Мэдди собирается что-то сказать.
Грег не боялся Джека. Более того, хотя он никогда никому об этом не говорил, он не выносил Хантера. Считал ею надменным, высокомерным, слишком властным. Кроме того, ему не нравилось, как Джек обращается с Мэдди, хотя ей он никогда об этом не говорил. У нее и без того достаточно забот.
– Вы могли бы остановить ее! Просто перебили бы ее и остановили эфир.
– Я слишком уважаю Мэдди, чтобы пойти на такое, мистер Хантер. Кроме того, я согласен с тем, что она говорила. Сначала я не поверил ее рассказу о Дженет Мак-Катчинс накануне, в понедельник. Для нас случившееся должно послужить тревожным сигналом. Такие вещи происходят вокруг ежедневно, но мы не хотим ни видеть, ни слышать этого. О Дженет Мак-Катчинс мы узнали лишь потому, что ее муж – известный человек. Если сегодня достаточно много людей услышали Мэдди, возможно, смерть Дженет Мак-Катчинс поможет кому-нибудь избежать той же участи. При всем моем уважении к вам я считаю, что Мэдди поступила правильно. – На последних словах его голос дрогнул.
Джек Хантер не сводил с Грега яростного взгляда.
– Наши спонсоры придут в восторг, когда против нас возбудят судебное дело!
– Это Мак-Катчинс тебе сказал?
Мэдди вовсе не жалела о содеянном, но ей не хотелось доставлять мужу неприятности. И все же, как она могла промолчать, когда своими глазами видела последствия издевательств Мак-Катчинса над женой. Если понадобится, она готова освидетельствовать это под присягой. Да, она самолично захватила эфир. Возможно, это дорого обойдется и телестудии. Но дело того стоило.
– Намекнул, и достаточно прозрачно. Сказал, что сразу после нашего разговора будет звонить своему адвокату.
– Не думаю, что у него что-нибудь получится, – задумчиво произнес Грег. – Слишком явные свидетельства против него. И Дженет Мак-Катчинс говорила с Мэдди лично. Для спасения нашей шкуры этого достаточно.
– «Нашей шкуры»? Ах, как благородно, Грег! Насколько я понимаю, речь идет лишь о моей шкуре. В общем, большего идиотизма, большей безответственности и вообразить не возможно!
С этими словами Джек удалился наверх, в свой кабинет.
– Ты в порядке? – обернулся Грег к Мэдди.
Она кивнула:
– Я знала, что это расстроит Джека. Надеюсь, до суда дело все-таки не дойдет.
Тем не менее, она не на шутку встревожилась. Оставалось только уповать на то, что Мак-Катчинс не станет доводить дело до суда, чтобы не выносить свою семейную жизнь на публичное разбирательство.
– Ты рассказала ему о разговоре с Филлис Армстронг.
– Не успела. Расскажу дома.
Однако вечером ей пришлось возвращаться домой одиночестве. Джек вызвал своих адвокатов, чтобы прослушать запись передачи и обсудить с ними ее выступление. Домой он вернулся после полуночи. Мэдди его ждала, он демонстративно прошел в ванную в комнату, даже н взглянув на нее.
– Как дела? – осторожно спросила она.
Джек подошел к ней, яростно сверкнув глазами.
– Не могу поверить, что ты оказалась способна на такое! Идиотка!
Ей показалось, он ее ударит. Однако он лишь осыпал ее оскорбительными словами и обжигал яростными взглядами.
Очевидно, для Джека то, что она сделала, выглядело предательством.
– Сразу после эфира позвонила первая леди. Ее эта передача очень взволновала. Она сказала, что это мужественный поступок. На этой неделе я буду на первом собрании ее комитета.
Мэдди произнесла это извиняющимся тоном. Ей хотелось хоть как-то загладить вину перед мужем. Не может же он возненавидеть ее из-за разногласий по работе.
Однако он снова пронзил ее яростным взглядом.
– Я ведь уже принял решение за тебя.
– Нет, я сама его приняла. Я имею на это право, Джек.
– Ты что, собираешься теперь защищать не только женщин, с которыми жестоко обращаются, но и женские права? Может, мне завтра ждать репортаж на эту тему? В таком случае давай создадим для тебя собственное шоу, и болтай, к чертям собачьим, хоть целый день. А про новости забудь!
– Но если это понравилось первой леди, с нами ничего плохого не случится.
– Все зависит от адвокатов Мак-Катчинса.
– Думаю, через несколько дней все утихнет.
Он снова подошел к кровати, едва сдерживая себя.
– Если ты еще хоть раз позволишь себе такое, я тебя тут же выгоню. Наплевать на то, что ты моя жена! Понятно?
Мэдди молча кивнула. Ей уже не казалось, что она поступила правильно. Она предала мужа. За все годы их совместной жизни Джек никогда не приходил в такую ярость. Может оказаться, что он ей этого так и не простит, особенно если против его телесети возбудят судебное дело.
– Я считала, это просто необходимо сделать...
– Мне плевать на то, что ты считала! И плачу я тебе не чтобы ты выражала свое мнение, а за то, чтобы ты выглядела и правильно преподносила текст новостей. Больше мне от тебя ничего не нужно.
С этими словами он прошел в ванную и захлопнул за собой дверь. Мэдди разрыдалась. День оказался для нее слишком трудным. И все же она поступила правильно, как бы дорого ей это ни обошлось.
Выйдя из ванной, Джек молча лег, выключил свет и по вернулся к ней спиной. Они долго лежали молча. Наконец, он захрапел. Впервые за все время их совместной жизни Мэдди ощутила страх. Джек выглядел таким разъяренным... Хоть он и пальцем ее не тронул, его ярость пробудила в ней давние воспоминания, а с ними вернулся и прежний ужас. В эту ночь, впервые за долгое время, ее мучили кошмары.
За завтраком Джек не сказал ей ни слова. Молча спустился вниз, вышел из дома и сел в машину.
– А как же я? – спросила Мэдди, не веря своим глазам, когда он захлопнул дверцу перед ее носом.
Он взглянул на нее, как на чужую:
– Возьми такси.
Глава 4
Похороны Дженет Мак-Катчинс назначили на пятницу. Джек сообщил Мэдди через секретаршу, что собирается поехать туда вместе с ней. Они отправились в его машине. Он в черном костюме, с черным в полоску галстуком, она в полотняном черном костюме от Шанель и темных очках.
Церковная служба оказалась долгой и утомительной заупокойной мессой. Хор пел «Аве Мария». Весь передний ряд заняли родственники и дети Дженет. Казалось, здесь собрались все самые известные политики города. Сам сенатор плакал. Мэдди смотрела на него, не веря своим глазам, сердце рванулось навстречу детям. В конце службы она, думая о том, что делает, взяла Джека под руку. Он кинул на нее мгновенный взгляд и так же мгновенно отстранился. Все еще не может ее простить. С самого вторника они не обменялись и парой слов.
Вместе с остальными они вышли из церкви. Гроб понесли к катафалку. Члены семьи сели в машины, чтобы ехать на кладбище. После похорон в доме Мак-Катчинсов должен был состояться поминальный обед. Мэдди и Джек об этом знали, но им обоим не хотелось на нем присутствовать Мак-Катчинсы не были их друзьями. В полном молчании они поехали обратно на студию. Мэдди почувствовала, что больше не выдержит.
– Как долго это будет продолжаться, Джек?
– До тех пор, пока не изменится мое отношение к тебе. Ты меня подвела, Мэдди! Ты меня подставила.
– Нет, Джек. Женщина, которую избивали, и которая из-за этого покончила с собой, ушла бы из жизни и из памяти людей как умалишенная. Я просто хотела восстановить справедливость, ради нее и ее детей. И попытаться привлечь внимание к тому, кто довел ее до самоубийства.
– А мимоходом лягнула меня. Что бы ты там ни наговорила, она все равно останется в памяти людей как психопатка. Факты говорят сами за себя. Полгода ее лечили в психушке электрошоком. И после этого ты можешь утверждать, что она нормальная? Ради нее ты меня подставила?
– Прости меня, Джек. И все равно я должна была это сделать.
– Ты такая же чокнутая, как и она.
Эти слова ее обожгли, так же как и его тон в последние три дня.
– Может быть, заключим перемирие хотя бы на уик-энд?
Если он собирается вести себя так и впредь, в Виргинии все выходные, это будет невыносимо. В таком случае она туда не поедет.
Я не собираюсь на ферму, – холодно ответил он. – К тому же у меня в городе дела. Кое-какие встречи в Пентагоне. Ты можешь делать все, что хочешь. Я буду занят.
– Но это же абсурд, Джек! Мы повздорили на работе, а наша жизнь – совсем другое дело.
– В данном случае все тесно связано. Тебе следовало подумать об этом, прежде чем открывать рот.
– Прекрасно! В таком случае накажи меня. Но это же ребячество.
– Если Мак-Катчинс обратится в суд, сумма, которую придется заплатить, не покажется тебе ребяческой.
– Не думаю, что он решится на это, особенно после того как первая леди одобрительно отозвалась о моем выступлении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38