Она не хотела навязывать Биллу свое общество. Опасалась, что он почувствует себя связанным. Однако, узнав, что она уже переехала от него к Лиззи, он явно оскорбился.
– Ну что же, при том количестве вещей, которыми я сейчас обременена, решение можно поменять за пять минут, – спокойно ответила Мэдди.
– Очень хорошо. Я хочу, чтобы к моему приезду ты снова переехала ко мне. Знаешь, Мэдди, мы с тобой оба хлебнули достаточно горя одиночества. Давай попробуем вместе начать новую жизнь.
Завтра – канун Рождества. Нужно еще многое успеть, хотя она пока и не работает. Мэдди собиралась эти праздники полностью посвятить дочери.
На следующий день они купили елку и вместе ее нарядили. Как это не похоже на мрачные унылые рождественские праздники в Виргинии, думала Мэдди. Джек делал вид, что никакого праздника не существует, и хотел, чтобы она вела себя так же. Это Рождество будет самым счастливым в ее жизни, несмотря на возникающие временами сожаления о прошлом, о Джеке, о том, что все обернулось не так, как она ожидала. Временами ей приходилось напоминать себе о том, что без него ей намного лучше. Когда воспоминания о хороших днях с Джеком грозили затопить ее волной горечи и отчаяния, она гасила их воспоминаниями об унижениях, тирании и садизме, которых было намного больше. Главное – у нее теперь есть Билл и Лиззи. Ей просто необыкновенно повезло.
В канун Рождества, в два часа дня, наконец, последовал долгожданный телефонный звонок. Ее предупредили, что на усыновление могут потребоваться недели и даже месяцы. Поэтому она приказала себе выкинуть это на время из головы и сосредоточила все свое внимание на Лиззи.
В телефонной трубке звучал знакомый женский голос:
– Все готово. Малыш хочет домой к своей мамочке, чтобы отпраздновать вместе с ней Рождество.
Та самая служащая из отдела социальной опеки, которая помогала ей в усыновлении Энди!
– Это правда?! Я могу его забрать?!
Мэдди растерянно оглянулась на Лиззи, однако та не поняла, в чем дело, и лишь засмеялась в ответ.
– Он ваш. Сегодня утром судья подписал все бумаги. Он подумал, что вам захочется, чтобы это произошло до Рождества. Провести праздник со своим сыночком – что может быть прекраснее!
– Где он?
– У меня в офисе. Его только что привезли. Вы можете забрать мальчика в течение дня, только я тоже хотела бы пораньше попасть домой к своим детям.
– Я буду у вас через двадцать минут.
Мэдди положила трубку. Обернулась к Лиззи, быстро объяснила ей, в чем дело.
– Поедешь со мной?
Она совсем растерялась. Она ведь никогда не заботилась о маленьком ребенке и даже не представляла себе, что это такое. Она еще и не купила ничего для Энди, чтобы ненароком не спугнуть удачу. И, кроме того, она рассчитывала, что у нее будет больше времени на подготовку.
– Мы ему купим все, что нужно, после того как заберем, – успокоила ее Лиззи.
Скитаясь по домам и приютам, Лиззи часто выполняла роль сиделки при малышах, и поэтому знала об этом больше, чем ее мать.
– Я даже не знаю, что нужно купить... памперсы, детское питание... что еще... наверное, погремушки, пустышки... и все такое. Правильно?
Мэдди ощущала себя четырнадцатилетней девчонкой. От радостного возбуждения она едва могла устоять на месте. Ее била нервная дрожь. Она поспешно умылась, причесалась, надела пальто, взяла сумочку и побежала вниз по лестнице. Лиззи за ней.
Они на такси подъехали к офису. Энди мирно спал, одетый в белый свитерок, голубые махровые штанишки и белую шапочку. Временные приемные родители подарили ему на Рождество медвежонка. Со слезами на глазах Мэдди обернулась к Лиззи. Как она виновата перед дочерью... Почему не взяла ее тогда из родильного дома!
Лиззи, казалось, поняла, что она чувствует. Подошла ближе, обняла мать за плечи.
– Все нормально, ма... Я люблю тебя.
– Я тебя тоже люблю, радость моя.
Мэдди поцеловала дочь. В этот момент Энди проснулся и заплакал. Мэдди взяла его на руки и прижала к своему плечу. Он огляделся, словно искал знакомое лицо, и заплакал еще громче.
– Я думаю, он хочет есть, – сказала Лиззи с уверенностью, которой Мэдди отнюдь не ощущала.
Служащая подала Мэдди сумку с вещами Энди и детским питанием, протянула лист с инструкциями и вручила толстый конверт с документами по усыновлению. Сказала, что Мэдди придется еще раз появиться в суде, но это уже чистая формальность. Ребенок теперь является ее сыном.
Мэдди решила сохранить его прежнее имя, но поменять фамилию и свою тоже на девичью – Бомон. Не хочет она больше иметь ничего общего с Джеком Хантером. В следующей своей телепрограмме – когда бы это ни произошло – она появится уже как Мэдлен Бомон. А ее сына будут звать Эндрю Уильямом Бомоном. Второе имя она решила дать ребенку в честь Билла, его крестного отца.
Прижимая к себе драгоценную ношу, с выражением благоговейного изумления на лице она вышла из офиса в сопровождении Лиззи. Они остановились у детского магазина и у аптеки. Купили все, что посоветовали Лиззи и продавщицы. Загрузили машину до отказа. Там едва осталось место для них двоих.
Нагруженные детскими вещами, сияя счастливыми улыбками, они вошли в свою квартиру. В этот момент зазвонил телефон.
– Давай подержу, ма.
Лиззи протянула руки. Мэдди с неохотой отдала ей малыша. Ей не хотелось расставаться с ним ни на минуту. Если до этого у нее и мелькали сомнения в том, что она поступает правильно, то теперь они развеялись. Все правильно, именно это ей необходимо, и она хочет этого всей душой.
– Где ты была? – спросил в трубке знакомый голос. Билл. Он недавно вернулся с лыжной прогулки с внуком, и ему не терпелось рассказать ей об этом.
– Где ты была, Мэдди?
Ее губы сами собой раздвинулись в улыбке.
– Забирала твоего крестника.
Лиззи включила иллюминацию на елке. Квартира озарилась теплым уютным светом. Как жаль, что Билла нет с ними на Рождество. Особенно теперь, когда здесь Энди.
В первый момент Билл не понял, о чем она говорит. Потом почувствовал по голосу, как она счастлива.
– Вот это рождественский подарок! Как он?
– Он просто прелесть. Билл. – Мэдди улыбнулась дочери, державшей на руках своего маленького братишку. – Сам увидишь.
– Ты привезешь его с собой в Вермонт?
Глупый вопрос, понял Билл. Какой у нее еще выход? И потом, ребенок не новорожденный. Ему уже два с половиной месяца, и он здоровенький малыш.
– Да, если ты не возражаешь.
– Привози. Мои ребятишки будут счастливы. Да и нам с ним надо познакомиться, раз я собираюсь стать его крестным отцом.
Больше он ей ничего не сказал. Но поздно вечером позвонил снова и на следующее утро тоже. Мэдди с Лиззи пошли в церковь на рождественскую мессу и взяли с собой маленького Энди. Всю службу он мирно проспал. Мэдди положила его в элегантную голубую переносную корзиночку, и он лежал там, как маленький принц, в новеньком голубом свитерке и голубой шапочке, под большим теплым голубым одеялом, вместе со своим медвежонком.
Наутро они с Лиззи открыли свертки с подарками, приготовленными друг для друга. Сумочки, перчатки, книги, духи... Но лучшим подарком для них, конечно же, стал Энди, лежавший в своей голубой корзиночке и смотревший на них широко открытыми глазами. Мэдди поцеловала его, и он одарил ее в ответ сияющей улыбкой. Мэдди знала, этот момент она никогда не забудет. Никогда не перестанет благодарить судьбу за ее бесценный дар. Она взяла ребенка на руки и беззвучно помолилась о его матери, завещавшей ей свое дитя.
Глава 24
На второй день Рождества Мэдди и Лиззи отправились в Вермонт во взятой напрокат машине. Сейчас она выглядела как цыганский тарантас из-за множества детских вещей. Почти всю дорогу ребенок мирно проспал. Мэдди с дочерью беседовали, много смеялись, порой сами толком не зная над чем. По пути остановились перекусить. Энди тоже получил свою бутылочку. Мэдди чувствовала себя счастливой, как никогда в жизни. И никогда еще она не ощущала такой уверенности в том, что поступает правильно, именно так, как надо. Только теперь она до конца поняла, чего лишил ее Джек, вынудив стать бесплодной. На самом деле он ее лишил уверенности в себе, самоуважения, чувства собственного достоинства, возможности принимать решения, касающиеся ее собственной жизни. Слишком дорогая цена за престижную работу и материальные блага, которые он ей предоставлял. Слишком неравный обмен.
– Что ты собираешься делать со всеми предложениями о работе? – спросила Лиззи.
Мэдди вздохнула:
– Пока не знаю. Конечно, я бы хотела вернуться к работе, но еще больше мне хочется хотя бы немного насладиться тобой и Энди. Это моя первая и последняя возможность в жизни быть только матерью, настоящей матерью. Как только я приступлю к работе, времени на это не останется. Торопиться пока некуда.
Ей надо было еще уладить кое-какие вопросы, связанные с ее судебным иском. Адвокат Мэдди собирался начать большой процесс против Джека и его телекомпании, привлечь его к ответственности за причиненный ей моральный ущерб, за то, что ее вышвырнули с работы, за клевету, за преступные намерения по отношению к ней и еще за ряд более мелких проступков. Все это им надо будет серьезно обсудить. Но больше всего Мэдди хотелось просто побыть дома с Энди и Лиззи. Через две недели у дочки начнутся занятия в университете. Она уже сейчас вне себя от радостного возбуждения в предвкушении этого дня.
В шесть часов вечера они подъехали к дому Билла. Как раз вовремя, чтобы познакомиться со всеми его детьми и внуками и успеть к ужину. Дети пришли в настоящий восторг при виде младенца. Он им улыбался и даже смеялся. Самый младший, двух с половиной лет, тут же начал играть с Энди.
После ужина Лиззи взяла младенца у матери и сказала, что сама его уложит. Мэдди помогла женщинам убрать на кухне. Потом они с Биллом сидели перед камином и разговаривали. Когда все разошлись по своим комнатам, он предложил пойти прогуляться. Подмораживало. На небе ярко светили звезды. Снег искрился и скрипел под ногами. Они пошли по дорожке, расчищенной его сыном.
Мэдди сразу поняла, что вся семья Билла любит этот большой, уютный старый дом. И какая славная у него семья... Похоже, они с удовольствием проводят время вместе. И, кажется, никого из них не шокировали отношения Билла с Мэдди. Все встретили ее, и Лиззи, и даже маленького Энди с подчеркнутой сердечностью.
Они шли по дорожке рука об руку. У стены выстроилось несколько пар лыж. Мэдди уже предвкушала, как завтра они с Биллом пойдут кататься на лыжах. Если, конечно, удастся найти кого-нибудь, кто бы остался с малышом. Да, это что-то совсем новое в ее жизни. К этому еще надо привыкнуть. И все равно это прекрасно.
– У тебя чудесная семья.
– Спасибо. – Он улыбнулся в ответ. Обнял ее за плечи. – Малыш действительно просто прелесть.
Сейчас он видел, что Мэдди его уже по-настоящему любит. Было бы очень несправедливо, если бы она так и не узнала этого чувства. И малышу она сможет дать жизнь, какой без нее он бы никогда не увидел. Даже с родной матерью. Похоже, Господь знал, что делает, когда они оказались в ту ночь втроем под развалинами. И кто он, Билл, такой, чтобы решиться отнять у нее это... Они повернули обратно к дому.
– Знаешь, я много думал...
Мэдди подняла на него глаза, в которых внезапно появился ужас. Ей показалось, будто она поняла, что последует дальше. Она резко отвернулась, чтобы Билл не увидел слезы в ее глазах.
– Не уверена, что хочу это слышать.
– Почему же? – Он нежно повернул ее к себе. – Я кое-что обдумал. Может быть, тебе будет интересно послушать.
– Ты имеешь в виду... насчет нас? – произнесла она сдавленным голосом.
Неужели все кончится, едва успев начаться... Как это несправедливо! Впрочем, что в ее жизни можно назвать справедливым? Вот только то, что есть у нее сейчас. Билл, Лиззи, Энди. Вся жизнь с Джеком теперь казалась ей дурным сном.
Билл почувствовал, что она дрожит.
– Не надо бояться, Мэдди.
– Боюсь. Боюсь тебя потерять.
– Ну, здесь никаких гарантий быть не может. У тебя впереди гораздо более длинный путь, чем у меня. Но думаю, дело не в том, находишься ты в начале пути, или быстро движешься к концу. Дело в самом путешествии. Если мы пойдем по этой дороге вместе, если у нас это получится, больше, я думаю, и желать нечего. Ведь ни один из нас не может знать, что там, за углом, за следующим поворотом. – Да, эту истину он усвоил на горьком опыте, так же как и Мэдди – Если мы решим дальше идти вместе, наше путешествие будет проходить под знаком обоюдного доверия.
Мэдди все еще не могла понять, что именно он имеет в виду. Биллу же больше всего хотелось ее успокоить, внушить ей уверенность в завтрашнем дне.
– Я не собираюсь тебя бросать, Мэдди. Я никуда не уезжаю. И я никогда сознательно не причиню тебе боль.
Однако оба они знали, что время от времени это неизбежно. Но если такое и произойдет, это будет непреднамеренно.
– Я тоже не хочу причинять тебе боль.
Мэдди теснее прижалась к Биллу, как бы ища утешения или подтверждения тому, что он говорил. Да... с ним ей нечего опасаться. Начинается совсем новая жизнь... новый день, новые мечты. Они бережно их лелеяли в своих сердцах.
Билл заглянул ей в глаза сверху вниз и улыбнулся.
– Ты поняла, что я пытаюсь сказать? Похоже, мне пойдет на пользу, если в семьдесят лет будет с кем поиграть в бейсбол. Уж если до этого дойдет, Энди сможет кинуть мне мяч и в инвалидную коляску.
Мэдди счастливо засмеялась:
– Не думаю, что к тому времени тебе понадобится инвалидная коляска.
Он рассмеялся в ответ:
– Кто знает? А вдруг ты меня вымотаешь окончательно? Видит Бог, ты уже пыталась это сделать. Взрыв, ребенок неизвестно откуда, бесноватый муж... С тобой не соскучишься. В общем, я решил, что хочу быть ему не только крестным отцом. Он заслуживает большего. Как и все мы.
– Значит, ты хочешь стать тренером команды малолеток по бейсболу? – поддразнила его Мэдди.
Господи... У нее возникло чувство, словно она, наконец, вернулась в родную гавань, а на горизонте показался корабль, которого она так долго ждала. Всю жизнь. Наконец-то она в хороших руках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38