В этот момент мне очень хотелось присоединиться к брачующимся котам, чтобы завыть от яростного отчаяния на весь Хутор. Болван! Трижды болван! Так бездарно упустить птичку, уже запутавшуюся в силках. Где теперь ее искать?
Я нашел какую-то скамейку, сел и закурил.
Теперь мне спешить было некуда, да и незачем. Я пытался правильно выстроить свой будущий доклад Плату, чтобы не сильно упасть в его глазах, но у меня получался лишь жалкий лепет.
А может, вообще не нужно рассказывать кому бы то ни было об этом инциденте? Пусть этот прокол останется моей маленькой тайной.
Постепенно я успокоился, и мои мысли потекли более плавно и упорядоченно.
Я утешил себя тем, что отрицательный результат – тоже результат. И в нем таится много возможностей и открытий. Первое и самое главное открытие – это то, что Дженнифер окопалась в Свободном Хуторе.
То, что она так ловко обрубила «хвост», еще ничего не значит. Девушка вряд ли могла заподозрить, что в идущем позади такси может находиться человек, пытающийся ее выследить.
Скорее всего, финт с проходным подъездом она проделала только по причине своего недоверчивого, подозрительного характера. Кроме того, ее так учили. Да, подготовка у нее то, что надо…
Дело оставалось за малым – найти ее норку, благо ареал обитания разыскиваемой нашим агентством зверушки здорово сократился. Как это сделать, я уже знал.
Меня сильно мучил лишь один вопрос: как совместить ее явление в представительском «мерседесе» и этот приют городской криминальной вольницы, где она, как оказалось, нашла пристанище? Нет, точно, эта американская невеста – сплошная загадка…
Докурив и так ничего и не придумав в ответ на заданные Дженнифер вопросы, я встал и пошел искать какой-нибудь транспорт. Хутор находился у черта на куличках, и меня не прельщала возможность длительной ночной прогулки. До моего дома было не менее восьми километров.
Увы, редкие машины, водителям которых я показывал всеми доступными мне способами, что перед ними хороший человек, и что он не постоит за деньгами, если его подбросят к центральной части города, проезжали мимо, не останавливаясь. Мало того, они даже ускоряли ход.
А какой-то козел вообще едва не задавил меня; скорее всего, он был пьян. Меня спасла лишь отменная реакция. Я прыгнул в сторону как кузнечик. Затем, пылая негодованием, нагнулся, нашел камень и швырнул вслед машине.
И попал! Машина остановилась, и я, все еще злой, как черт, побежал, чтобы разобраться с водителем по полной программе.
Конечно, ночью можно было нарваться и на ствол, но в гневе меня несет, и безрассудство нередко заменяло мне бронежилет. Наверное, я временами становлюсь берсерком славянского разлива.
Однако, возмущенный моим поступком водитель оказался слишком благоразумным, даже будучи под хмельком. Завидев, что я бегу к нему, как угорелый, он тут же передумал сводить со мной счеты, нырнул в салон машины и дал по газам.
Счастлив твой бог, подумал я злобно, глядя вслед удаляющимся огонькам…
В общем, так я и топал до самого дома на своих двоих. Тяжело в наше время найти добрых самаритян. Да еще в городе и ночью. Ни один водитель так и не поверил, что я положительная личность.
И то верно – кто в здравом уме или без ствола в кармане рискнет шататься в ночное время по окрестностям Свободного Хутора?

Глава 16

Пробуждение мое было долгим и болезненным. Все мышцы и кости ныли, словно по мне ночью проехался танк. Я едва встал и с трудом доплелся до душа. Только холодная вода вернула мне способность здраво мыслить и более-менее свободно передвигаться.
Создавалось впечатление, что я проснулся с глубокого похмелья, хотя это было совсем не так.
«Закончим дело, – думал я, завтракая, – обязательно начну посещать спортзал. Дожил, ты, брат Сильвер… Уже забыл, когда последний раз тренировался. И вот результат. Скоро начнешь разваливаться на запчасти. Ленивая скотина…»
Мой завтрак состоял из «докторской» колбасы – я не стал ее резать, а отгрызал кусками, и пустого чая – я совсем выпустил из виду, что у меня закончился сахар. Хорошо хоть в хлебнице нашелся кусок зачерствевшего батона, который я, завернув во влажную льняную салфетку, отпарил в микроволновке, отчего он стал почти как свежий.
В офисе я появился первым. Естественно, не считая Фиалки. Она оказалась очень исполнительной девушкой.
По большому счету, Фиалка была даже не секретаршей, а координатором агентства. Все наши не шибко серьезные расследования (а таких было большинство) крутились под ее неусыпным надзором.
– Привет, – буркнул я, усаживаясь в кожаное кресло, находившееся в приемной.
Обтянутая кожей мебель – это бзик Плата. Он считал, что при виде богатого интерьера у клиента язык не повернется посулить нам даже за самую простенькую работу меньше штуки «зеленью».
В принципе, он был прав. Клиенты платили, не скупясь. Возможно, и под впечатлением солидного интерьера.
Наше О.С.А. считалось не дешевым агентством. Но чертовски эффективным. Поэтому без работы мы не сидели никогда, что для моей валятельно-созерцательной натуры было как серпом по мужскому достоинству.
Я твердо уверился в том, что всех денег не заработаешь (особенно после фиаско с зарубежными счетами одного богатого фраера, которые поманили нас блеском золота и оставили в дураках на обочине красивой жизни). А потому не стоит особо перетруждаться.
– Наше вам, – откликнулась Фиалка, – с сосредоточенным видом перекладывая на столе какие-то бумаги.
– Шеф не звонил?
– Пока нет.
– М-м…
Я умолк. Фиалка бросила на меня исподлобья оценивающий взгляд, неодобрительно хмыкнула под нос и продолжила свое занятие.
Неужто я так плохо выгляжу?
Немного поколебавшись, я все-таки встал и, прохаживаясь по приемной, будто невзначай заглянул в большое зеркало, отражающее человеческую фигуру в полный рост.
М-да… Оказывается, я забыл побриться.
На меня из зеркальной глубины смотрела совершенно бандитская физиономия с покрасневшими глазами начинающего вурдалака. Я скорчил себе рожу, с отвращением сплюнул на палас под ногами, и отошел от зеркала к телевизору.
Фиалка включает его, чтобы клиент не шибко томился во время ожидания приема. К нам иногда приходят граждане без предварительной записи, поэтому им приходится ждать.
Конечно, можно было таких клиентов отправлять восвояси, сказав что-то типа «Приходите завтра или послезавтра, мы сильно заняты…», но Марк, этот до неприличия жадный сатир, настоял, чтоб ни один человек не ушел из О.С.А., не охваченный нашей заботой.
А то, неровен час, отправятся искать помощи в другую охранно-сыскную фирму…
Нужно отметить, что конкуренты у нас были. В этих агентствах работали в основном отставные менты. Они смотрели на нас косо, но пока не трогали. Наверное, их «просветили», что нас голыми руками не возьмешь.
Правда, количество проверок различными контролирующими госорганами в последнее время увеличилось, что вызывало определенные подозрения. Но мы тоже были не лыком шиты, и старались особо не разбойничать по части финансовых нарушений.
Следующим пришел Маркузик. Он был в отличном расположении духа, что с ним случалось не часто, особенно по утрам – Марк любил поваляться в постели подольше, но надо было почти каждый день ходить на утренние оперативки, которые устраивал Плат.
Маркузик перед Фиалкой любезно расшаркался, а мне подал руку со словами:
– Можешь начинать свой «концерт», я уже не удивляюсь.
– Чему?
– Сколько денег сегодня ты хочешь выцыганить?
– А… Нужно посчитать. – Я изобразил широкую «голливудскую» улыбку, показав свои выщербленные зубы (увы, увы, издержки профессии; почему-то когда бьют, то всегда стараются вмазать по челюсти). – В нашем деле, любезный друг, как в эксплуатации телеги – не подмажешь, не поедешь.
– Большой спец по афоризмам… – Марк саркастически ухмыльнулся.
– И не только. В отличие от некоторых, я рогом землю рою, чтобы закончить дело побыстрее. Жизнью рискую. А ты мне все про бабки талдычишь.
Пока Марк собирался с мыслями, чтобы дать мне достойный ответ, появился Плат. Сухо поздоровавшись, он пригласил нас в кабинет и дал наказ Фиалке сварить кофе.
– Ты что, не успел позавтракать? – спросил я, занимая свое постоянное место на диване.
– Не успел.
– Почему?
– Потому что выполнял твою работу.
– Это что-то новое… Ты о чем звонишь, дорогой наш мастер-шеф?
– Мы договорились, что низовыми звеньями будешь заниматься ты. Не так ли?
– Так. Но я что-то не въезжаю в тему…
– Кто должен был сегодня с утра пораньше поставить задачу нашим парням из наружного наблюдения? Чтобы они немного провентилировали ту конторку, о которой ты вчера соловьем заливался?
– А… Вон ты про что… – Я виновато развел руками. – Извини, братэла, я проспал.
– Чудненькое объяснение… – ехидно хихикнул Марк.
– Зато честное. Да, проспал! Мало того, я вообще едва поднялся. У меня, знаете ли, вчера был не только напряженный рабочий день, но и не менее тяжелый вечер. Который я хотел всецело посвятить отдыху. (Между прочим, согласно КЗОТ, имею на это полное право). Но поскольку я человек обязательный и готов положить на алтарь нашего О.С.А. всего себя без остатка, то мне пришлось вместо отдыха пахать как папе Карло, когда он упирался со стамеской над чурбаном по имени Буратино. Так что я уснул только во втором часу ночи.
– Ты опять влип в какую-то историю? – строго спросил Плат.
– Естественно. Это обычное мое состояние – влипать в разные истории.
– И когда за тобой придут? – снова съехидничал Маркузик.
– За нами, – поправил я Марка с мрачным видом – пусть немного поволнуется.
Маркузик и впрямь изменился в лице. Он очень не любил разных осложнений, которые случались в нашей сыскной практике; и чаще всего по моей вине.
– Не шути так мрачно, – сказал Плат, который немного больше разбирался в моей психологии, нежели импульсивный Марк. – Лучше расскажи, что там снова с тобой приключилось.
– Да ничего такого… особенного… – Я неторопливо достал сигареты и не спеша прикурил; это чтобы немного поиграть на нервах моих друзей, которые уже насторожили уши, чтобы выслушать мою очередную историю. – Просто я вчера в баре немного пообщался с Дженнифер…
– Что!? – Вопрос был исторгнут сразу из двух глоток.
– Классная телка, доложу я вам, – продолжал я неторопливо, словно и не заметил дикого изумления моих друзей. – В натуре она гораздо лучше, чем на фотокарточке.
– Ты… это серьезно? – спросил Плат.
– А когда я был несерьезным… в работе?
– Ну-ка, давай, выкладывай все по порядку.
Я рассказал почти все, вплоть до того, как я облажался со слежкой.
– Интересно… – Серега задумчиво грыз чубук трубки.
Когда мы только организовали О.С.А., он сразу же приобрел себе это курительное приспособление. Я подозревал, что Плат очень хотел походить на литературного героя – сыщика Шерлока Холмса, никогда не расстающегося со своей трубкой.
Что ж, и бывшему менту иногда свойственны романтические порывы…
Но со временем он эту блажь выкинул из головы и обихода, и продолжал смолить сигареты, иногда самые дешевые, – в те дни, когда мы перебивались разными мелкими делишками, за которые нам и платили соответственно. А трубку Серега держал на рабочем столе в основном для понта.
Лишь когда приходил какой-нибудь состоятельный клиент, Плат начинал дымить трубкой, как паровоз, напуская на себя трагическую задумчивость и сострадание. Ему казалось, что таким образом он влезет поглубже не только в душу, но и в карман клиента.
Иногда его «театр» срабатывал…
– Что именно? – спросил я, стараясь не встречаться взглядом с Маркузиком, который уже оправился от удивления и смотрел на меня с подозрением.
Похоже, он каким-то макаром уже вычислил, что я поведал им не всю историю. И теперь пытался додумать, что я утаил.
– Помнится, ты говорил, что она ездит на «мерседесе» в сопровождении охраны. Не так ли?
– Так. Крутая девка.
– Ну, про то, каким образом ей удалось приобрести так быстро большую крутизну, разговор сейчас не идет. Как на меня, по здравому размышлению, это совершенно невероятная история.
– Ты что, не веришь мне!?
– Конечно, верю. И не становись в позу. Тут все свои. Но тогда объясни мне, почему она (поздним вечером!) приехала в бар и уехала оттуда на такси, а не в «мерсе» с личным водителем и охраной?
– Может, у ее обслуги вчера был короткий день, – пробурчал я в смущении.
До этого я как-то не додумался. Хотя мог бы. Но черепушка не туда сварила. А Плат – голова… Ишь как лихо завернул.
– Говоришь и сам себе не веришь, – парировал Плат. – Судя по тому, что ты рассказал, ее должны обслуживать круглосуточно. И вообще, дама такого высокого полета никогда не опустится до бордюрного уровня, на котором удобно ловить такси или левака.
– Не знаю, не уверен… – ответил я растерянно. – Мужик, возможно, и не опустится. А бабы на все способны. Особенно если хотят закадрить клеевого пацана. Они по жизни авантюристки. Вспомни Еву, которая прикормила Адама яблоком. Ведь знала же, что будет им от Бога кырдык. А все равно не удержалась от соблазна вкусить запретный плод. Сама получила по рогам и мужика подставила.
– В данном случае Библия не аргумент. Или я неправ?
– Прав, – буркнул я. – Для ее положения это неестественно. И все же объяснимо.
– Объяснить можно все, что угодно. Была бы фантазия. Это первое. Второе – тот мужик, которого ты назвал иностранцем. Должен сказать, что в его иностранное происхождении я не верю. Тебе показалось.
– Гад буду, кент из-за бугра! Я же не вчерашний, не только что из колыбели. Он и ходит не так, как мы с тобой. У него был сильный мандраж.
– Ясное дело, наши парни ничего не боятся… – Серега скептически ухмыльнулся. – Мандраж для них незнакомое понятие. Может, он женатик и опасался, что его засекут в компании этой козырной дамочки. Потому и выбрал такое место для рандеву. Я уверен, что ты ошибся.
– В каком случае?
– Естественно, в первом. Дама в «мерсе», которую ты вычислил возле бывшего проектного института, никакая не Дженнифер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37