Я не стал описывать свои ресторанные похождения и сокрушаться об испорченном вечере, а поведал самую суть. Из моего рассказа можно было сделать осторожный вывод, что я полночи бегал по городу, высунув язык, в поисках мадам Клычковой, и что мои усилия в конце концов были вознаграждены.
В общем, я подвел дело таким образом, что Марк должен выдать мне из кассы энную сумму на транспортные и иные расходы (должен же мне кто-то компенсировать хоть часть ресторанных трат).
От моих финансовых выкладок Маркузика даже перекосило. Но он смолчал, потому что на Плата снизошло вдохновение.
Он сильно обрадовался моему повествованию, и я понимал, почему – впервые в деле появился хоть какой-то след. Поэтому Серега не придал особого значения той шпаргалке с цифирью, которую я всучил Маркузику.
Плат лишь кивнул ему, что означало согласие на выплату.
– Итак, что мы имеем… – Плат начал загибать пальцы. – Первое – Дженнифер никто не умыкал. Она ушла от Рыжего по доброй воле…
– Возможно, не без помощи некоторых товарищей, – добавил я, согласно кивая. – Прыгнула в тачку Клычкова – и была такова.
– Верно. Второе – у нее на уме какая-то финансовая афера. Все-таки, я не думаю, что она сотрудник ЦРУ и находится на задании. Это было бы чересчур.
– Как сказать… – снова подал я голос.
– Ты не согласен?
– Если честно, то я готов с тобой согласиться… чтобы жизнь казалась проще. Но не нравятся мне те парни в камуфляже, что устроили нам гонки по пересеченной местности, и все тут. Понимаешь, мне кажется, что здесь попахивает чем-то большим, нежели какими-то крутыми бизнесовыми проблемами.
– Хочешь сказать, что Кирик был резидентом американской разведки? – Серега коротко хохотнул. – Брось. Он торгаш до мозга костей. И не более того.
– Ну конечно… – Я тоже осклабился. – Наши торгаши могут продать все, что угодно, только не родину. Они у нас квасные патриоты. Это общеизвестно. Не говори глупости, Серега. Все дело в цене, которую могли предложить Кирику в свое время. Вдобавок к американскому гражданству. Разве мало было подобных случаев? И не таких карасей ловил на удочку дядя Сэм. Кирик для ЦРУ даже не жирный карась, а мелкая уклейка.
– Значит, ты все-таки уверен…
– Да ни в чем я не уверен! Просто мне очень хочется поймать эту стерву с повадками заправского киллера, надрать ей задницу и только тогда отдать ее Рыжему. Пусть она потом его хоть грохнет, мне без разницы. Нам, крестьянам, все равно, что водка, что пулемет, лишь бы с ног сшибало.
– Ладно, продолжим… – Плат снова начал загибать пальцы. – Третье – американская невеста знает русский язык. Знает, но почему-то делает из этого большую тайну.
– Это все к тому, что я говорил ранее… – Мне вдруг захотелось выпить, чтобы взболтать совсем загустевшие мозги, но я лишь сокрушенно вздохнул – наши запасы спиртного уже истощились; остался лишь чай. – А не заварить ли нам чифирь?
Мы с Платом как по команде уставились на Марка. На удивление, он лишь кротко вздохнул и безропотно направился в «кухонный» уголок.
– Четвертое – наша клиентка отменно владеет боевыми искусствами. И тоже не спешит объявить об этом даже своему потенциальному муженьку. Пятое – в деле присутствует какая-то мощная организованная сила…
– Которая охотится на эту американскую красотку, – продолжил я речь Сереги.
– Тут бабка надвое гадала, то ли будет, то ли нет. Я тоже так считаю, но сомнения все равно остаются.
Меня вдруг осенило.
– А что если все наоборот? – спросил я, волнуясь.
– То есть?…
– Что если Дженнифер охотится за этой «силой»? Которая вполне может быть каким-нибудь олигархом местного разлива, у которого охрана как у президента.
– Да, ты прав. Вполне возможно… – Плат с силой потер виски. – Версия, я бы сказал, вполне… Но зачем, с какой стати? К тому же женщина…
Я саркастически хмыкнул.
– Эта, с позволения сказать, женщина, насколько я в ней разобрался, могла запросто уделать не только того придурка, что сидел в засаде за забором, но и тех, кто угрохал Кирика.
– Почему не уделала?
– Что значит человеку не пришлось хотя бы сутки побыть в окопе на передовой… – Я снисходительно ухмыльнулся. – Не обижайся, брат, это я к слову. Дело в том, что она сразу вычислила снайпера, а потому решила не ввязываться в драку и ушла по-тихому. Снайпер в засаде – очень опасная ситуация. Я бы сказал, критическая. Когда ты в перекрестье оптического прицела, тебе не помогут никакие ухищрения из арсенала ниндзя. Тем более, если не знаешь, где находится снайпер, в какой стороне.
– Ну, в этом вопросе тебе и карты в руки, – сказал Плат и мы принялись чаевничать, так как Маркузик притаранил к столу чайник с кипятком и чашки, продолжая нашу дискуссию.
– Кстати, – Серега остро посмотрел на Марка, – а почему ты молчишь? Или у тебя ничего не получилось?
– Получилось, – буркнул наш гений и полез в карман. – Только не очень… Большое расстояние…
Он достал из конверта несколько фотографий и подсунул их к Плату. Сверху лежали увеличенные снимки машины, на которой команда киллеров подъехала к даче Кирика.
Ее госномер просматривался вполне отчетливо.
– Отлично вышло, – с удовлетворением сказал Серега. – Молодец. Есть еще одна зацепка.
– Я не об этом, – ответил Марк. – Как вы уже знаете, все бандиты были в масках. Но их начальник остался сидеть в машине. И он был без намордника. Я хотел «вытащить» его лицо, но задачка для моей аппаратуры оказалась чересчур сложной. Вот, смотрите… – Он показал нам несколько фотографий.
На них виднелись светлые пятна, в котором лишь угадывалось человеческое лицо. И все же некоторые детали изображения можно было разглядеть более-менее отчетливо. Например, уши. У босса киллеров они были как лопухи.
– Я, конечно, еще поработаю, – немого виновато сказал Марк. – Но стопроцентный вариант не гарантирую. Тут нужно специальное оборудование, а оно стоит десятки тысяч долларов…
– Может, купим? – спросил я не без ехидства.
– Хорошая идея! – сразу же загорелся Маркузик. – Возьмем ссуду, у меня есть тяги в банке. Тогда мы враз…
– Не пыли, пехота! – бесцеремонно осадил я творческий порыв Марка. – Мы и так угрохали на твои электронные прибамбасы тридцать «штук» зеленью. И толку от этого, так сказать, капиталовложения никакого. А ты наезжаешь на меня за то, что я угробил очередную подержанную тачку (между прочим, спасая себе и Плату жизнь), которая стоит всего лишь четыре тысячи гринов. С хорошей аппаратурой и дурак сможет управиться с этим делом. Ты сумей сработать на той, что у тебя есть. Это и будет настоящий класс. А то ты все больше языком…
– Ты!… – У Маркузика от бешенства не хватило слов.
– Вы еще подеритесь… соколы, – сквозь зубы мрачно процедил Плат. – Остынь, Марк. А ты, – он перевел взгляд на меня, – запихни свой ядовитый язык… сам знаешь, куда.
– Уже запихнул, – откликнулся я охотно и показал Маркузику в широкой улыбке свои зубы. – Неприкасаемый ты наш…
– Итак, что выпадает в осадок, – продолжил Серега, словно и не было небольшого инцидента между мной и Марком. – Американская дамочка с задатками ниндзя не похищена, а гуляет где-то на свободе. Не думаю, что она уехала из города. И в скором времени вряд ли уедет. Здесь ее явно держит какое-то дело. Это немного упрощает поиски. Наша задача остается прежней – найти ее и доставить безутешному жениху.
– Прорюхать бы, где ее норка… – Я стиснул кулаки. – Я почему-то не думаю, что она ночует вместе с бомжами на вокзале.
– Что ты сказал? – Погруженный в раздумья Плат вдруг резко дернул головой. – Говоришь, не может ночевать на вокзале?
– Ну. Такая козырная телка вряд ли будет шариться по помойкам. Ей нужно шелковое белье и на ночь стакан кефира с мягкой булочкой.
– Интересная мысль… – Серега не слушал меня, размышляя о чем-то своем. – В общем, давайте разбегаться. Сильвер, ты прокачиваешь Фусика, ты, Марк, подключись к базе данных ГИБДД, чтобы узнать кому принадлежит машина… Знаю, знаю, это сложно, это задача для незаурядного хакера, но ты справишься, я в этом уверен. Увы, мой хороший знакомый из автоинспекции, с которым я всегда решаю такие проблемы, в отпуске, а к другим мне не хотелось бы обращаться.
– Почему? – спросил Маркузик.
– Чтобы прежде времени не спугнуть эту банду. И главное – не «засветиться». Если они узнают, что мы вышли на их след…
– То от нас только перья полетят, – закончил я мысль Плата.
– Верно. Кто может поручиться, что тот мент из ГИБДД, к которому я обращусь, не находится у них на прикорме?
– Да, ты прав… – Я сокрушенно покачал головой. – Никому верить нельзя. Что за времена пошли? А ты чем будешь заниматься?
– Есть вариант… – загадочно сказал Серега и поднялся. – Марк, я забираю твою машину. Моя в ремонте.
– А я как? – спросил я с обидой. – Мне что, опять на такси кататься? Блин!
– Нет, не на такси, а на трамвае, – приказным тоном отрезал Плат.
– Это почему?
– Сам догадаешься, или подсказать?
– Уже догадался, – буркнул я с кислым видом. – Как что, так сразу Косой, Косой… – выдал я общеизвестную фразу из одной старой комедии.
Я понял мысль Сереги. Нужно было определить, не тянется ли за нами «хвост».
Это можно сделать со стопроцентной уверенностью, лишь топая на своих двоих. В потоке машин вычислить наружное наблюдение очень трудно, практически невозможно, в особенности, если этим делом занимаются профессионалы.
Возможно, Плат и перестраховывался, но я был с ним полностью согласен. Как говаривали наши пламенные чекисты времен развитого социализма, лучше перебдеть, чем недобдеть. Кто знает, на каком уровне находится служба контрразведки у киллеров, замочивших Кирика.
Конечно, по номеру моей тачки вычислить нас было очень трудно. Дело в том, что я купил ее через третьи руки.
Владелец «девятки», который ездил на ней по генеральной доверенности, сначала продал ее по такой же доверенности случайному бомжу, которого я вытащил из теплотрассы и у которого был паспорт. А затем, в тот же день, но у другого нотариуса, я переоформил машину на себя, и тоже по генеральной доверенности.
При этом бомж был пьян до изумления и вряд ли запомнил мою фамилию, а копию доверенности я, естественно, ему не оставил. Больше с ним я никогда не встречался.
Так что быстро выйти на мой след было практически невозможно. Ладно, скажем так – очень трудно.
Всегда остается фактор случайности или везения.
Повздыхав тяжко для вида и подоив Марка, который со скрипом, но все-таки выдал мне деньги, якобы потраченные мною вчера на поиски Зинки (при этом у него был вид жертвы инквизиции, которую должны водрузить на костер), я вышел на улицу и полной грудью вдохнул воздух, напоенный летней негой.
Естественно, он был с примесями выхлопных газов, гнилостных запахов помоек и потных человеческих тел, но это амбре подействовало на меня как звук кавалерийской трубы на боевого коня.
Я живо встрепенулся, мысленно сказал на лошадином языке «и-го-го!», и рысью потрусил к трамвайной остановке, стараясь выглядеть обывателем, которому срочно припекло сбегать за бутылкой в гастроном, расположенный через два квартала.

Глава 11

В ломбарде никого не было. Это меня порадовало. Конфиденциальные разговоры не терпят присутствия посторонних.
Фусик сидел за конторкой с окошком как жирный мохнатый паук-птицеед в своей паутине. Сходство усиливалось благодаря круглым допотопным очкам в коричневой роговой оправе и коротким рукам, поросшим черным густым волосом. Эта буйная поросль не присутствовала лишь на ладонях.
Сам он был черен, как галка, и лохмат. Годы лишь слегка посеребрили ему виски, да расширили физиономию, которая стала почти квадратной и прибрела двойной подбородок.
– Я вас слушаю… кхе, кхе!… молодой человек.
Фусик снял очки и остро посмотрел на меня из-под мохнатых бровей. Они были у него точь-в-точь как у бывшего генсека КПСС Брежнева. За небольшим отличием – брови Фусика смыкались с его гусарскими бакенбардами.
– Здравствуйте, Франц Бениаминович! – сказал я, изобразив слащавую улыбку. – Не узнаете?
Фусик терпеть не мог своего имени, поэтому всем представлялся как Франц. О том, как его зовут согласно метрике, знал очень ограниченный круг людей, в основном старожилы; а если совсем уж точно, то те из них, кто постоянно пользовались услугами ломбарда.
– М-м… Извините, что-то не припоминаю…
– Ну как же, как же… Впрочем, мы давно не виделись. Как там поживает моя подвесочка? Хотелось бы забрать ее. Память, знаете ли.
– П-простите, о ч-чем речь? – Фусик вдруг начал заикаться.
Вспомнил, жучара, подумал я торжествующе. Еще бы не вспомнить. Можно сказать, за копейки отхватил такой жирный куш.
– Подвесочка… бриллиантик, каратов на десять. – Я осклабился. – Это было… – Я назвал примерную дату. – Загляните в свой гроссбух. Там все написано.
Фусик что-то тихо пискнул, затем прокашлялся и сказал неуверенным тоном:
– Кхе, кхе!… А залоговый билет у вас есть?
– Конечно. Дома, – соврал я, не моргнув глазом.
Квитанцию я выбросил… или где-то посеял. Это не суть важно. Я не собирался выкупать у Фусика свою находку, хотя в принципе мог продать ее гораздо дороже.
Мне казалось, что таким образом я могу избавиться от укоров нечистой совести.
– Если нужно, мне недолго ее принести, – сказал я бодро. – Мигом смотаюсь, тут недалеко.
– Э-э… – Фусик пребывал в растерянности.
И я понимал, почему. Он уже давно толкнул мою находку, наварив на этой операции кучу бабок.
– Что вы сказали? – демонстративно воткнул я свое ухо в окошко.
– Нет-нет, ничего… – Фусик начал суетливо искать толстую конторскую книгу. – Посмотрим…
Запись он нашел быстро. Прочитав свой убористый каллиграфический почерк (старая школа; я вот пишу как курица лапой; иногда даже сам не могу разобрать, что накалякал), Фусик с деланным сочувствием сказал:
– Не могу вас обрадовать, молодой человек. Да-с… Не могу.
– Это почему?
– Все сроки вышли. Согласно нашим правилам, ваша подвеска реализована… чтобы покрыть убытки ломбарда. Мы не можем вечно хранить то, что нам сдают.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37