— Мы не в имении Кортни, муж, и здесь нет конюхов.
— Тогда поторопи эту бездельницу. — Он подошел к двери и стад кричать, зовя Лиззи.
— Она сейчас собирает мед в ульях, — сказала Джинни, ожидая, что он велит ей запрячь лошадь. Это был следующий логический шаг, и она ради спокойствия готова была подчиниться. Так, безусловно, было гораздо проще, хотя все в ней протестовало против этого. Но, к ее удивлению, Гилл лишь выругался и подчеркнуто захромал от дома к сараю, в котором они держали верховых лошадей.
Джинни взяла деревянное ведро и пошла за водой к ручью, чтобы вымыть глиняную посуду. Она была совсем не против тяжелой работы, наоборот, даже рада ей, поскольку не давала слишком много размышлять. Хоть Гилл и был ей неприятен, но по крайней мере приходилось мириться только с ним, а не со злобой женщин рода Кортни. Она была хозяйкой в собственном доме, ей не приходилось подчиняться свекрови. Роскошным дом никак нельзя было назвать, но он был довольно удобным; в нем были вещи, привезенные из Англии, — резные подставки для дров в камине, столовое серебро, фарфоровый сервиз, который они доставали только по особым случаям. И она по-прежнему занималась травами и лечением. Своим умением она приобрела много друзей в последние два месяца и надеялась, что оно поможет ей сохранить эту дружбу, даже когда разочарование в ее муже вынудит их отказать семье Кортни в помощи и поддержке.
Нет, жизнь могла быть, да и была с ним раньше намного хуже! Даже острота утраты в эти дни поутихла, превратившись в тупую боль, которая вспыхивала снова только по ночам, после того как Гилл, одурманенный виски, снова терпел неудачу в исполнении супружеского долга, и ее страх, что на этот раз ему это удастся, медленно отступал.
Сидя на деревянной скамье для гостей в Палате самоуправления Джеймстауна, Алекс подумал, что этот законодательный орган Виргинии очень впечатляет. На протяжении двух дней они обсуждали право губернатора вводить налоги без согласия законодателей, и, судя по всему, власть губернатора в этой королевской колонии теперь будет значительно ограничена. Все это было крайне интересно парламентариям, которые ожесточенно и тяжело боролись за ограничение королевской власти в Англии, и, несомненно, заинтересует многих дома, когда он, наконец вернется туда. Тут Алекс мрачно подумал, что он настолько бесполезно проводит здесь время, что с таким же успехом завтра же утром мог бы сесть на корабль.
Три недели он топчется в Джеймстауне, пытаясь с помощью непринужденных вопросов узнать хоть что-нибудь о Джинни. Пока он лишь выяснил, что она жива, как и ее муж. И теперь он не представлял, что делать. Он не мог допустить, чтобы на нее упала хотя бы тень подозрения, особенно сейчас, когда женщину, изменившую мужу, наказывали тридцатью ударами плетьми. Если он застанет ее врасплох, то одному Богу известно, как она это воспримет, но как иначе он может предупредить ее и не скомпрометировать при этом? И с чего он взял, что она так же отчаянно хочет видеть его, как и он. Она наверняка уже привыкла к новой жизни и к мужу. Менее всего ей сейчас нужно ворошить прошлое. Но, забравшись в такую даль, он уже не мог просто повернуть назад. Он-то надеялся, что она свободна, что произошли какие-то перемены! Но когда Алекс выяснил, что она по-прежнему замужем за Гиллом Кортни, ему только и оставалось, что бродить по улицам Джеймстауна, надеясь, что каким-то чудом он увидит ее, если она приедет в город за покупками. Хотя он даже не представлял, что сделает в подобном случае.
— Генерал Маршалл, что вы думаете о здешних солдатах? Наверно, и сравнить нельзя с Армией нового образца? — Законодатель Роберт Харрингтон подошел к нему во время перерыва заседаний. И его голос, и манеры свидетельствовали о подлинном интересе.
— Им не пришлось участвовать в войне, Харрингтон, — заметил Алекс. — Нелегко быть солдатом, когда тебе еще приходится пахать землю и торговать.
— Да, вы правы, — согласился Роберт, когда они подходили к гостинице. — И нам больше нравится быть фермерами, чем солдатами. Мы все очень довольны, что в последние годы не было необходимости браться за оружие. Тем не менее, многие законодатели обеспокоены, что мы можем оказаться неготовыми, если придет беда. Мир делает нас беззаботными.
Алекс кивнул в знак согласия, но промолчал, совершенно убежденный, что это не праздный разговор. Харрингтон жил в гостинице «Король Яков» во время месячной сессии и за обедом в компании плантаторов, которые входили в законодательный орган, снова вернулся к этой теме.
— Как долго вы планируете пробыть здесь, генерал Маршалл? Может, вы думаете о покупке земли?
— Возможно, — сказал Алекс уклончиво, — но моя главная цель, джентльмены, состоит в том, чтобы по поручению парламента понаблюдать за работой вашего правительства и выяснить, как следует Англии относиться к своим колониям теперь, когда королевская хартия утратила смысл.
Это напоминание о казни короля и ликвидации монаршей власти заставило всех замолчать. Колонисты были слишком далеко от родной страны, чтобы объективно относиться к происходящему там, но им было далеко не все равно, как на них отразится новая власть. Александр Маршалл был первым представителем нового правительства, который приехал в Новый Свет, и они чувствовали, что он достаточно влиятельный человек.
— Если вы действительно хотите разобраться, как тут все устроено, генерал, то самый лучший способ — пожить на плантациях, — медленно сказал Харрингтон. — Мы с радушием примем вас — живите сколько хотите. И может быть… — Он остановился, взглянул на своих коллег и, когда они кивнули, продолжил: — Если бы вы смогли осмотреть наши укрепления, познакомиться с резервистами, а также мерами на случай нападения индейцев, то оказали бы нам неоценимую услугу.
Алекс взял себе еще кусок телятины, наполнил кружку испанским вином и задумался над просьбой. Это придаст смысл его пребыванию здесь, помимо расплывчатого поручения парламента и непреодолимого желания увидеть Джинни. У него будет возможность свободно передвигаться, и рано или поздно он встретит Джинни, так что это совершенно обоснованная причина и находиться в стране, и быть представленным ей.
— Я к вашим услугам, джентльмены.
— Прекрасно! Прекрасно! — воскликнул Роберт Харрингтон, вновь наполняя свою кружку. — Для меня будет огромной честью, если вы прежде всего посетите наше поместье. Госпожа Харрингтон очень обрадуется такому предлогу собрать гостей перед наступлением зимы. Ее очень расстраивает мысль о нескольких месяцах без общества.
Таким образом, все было решено. К концу недели Алекс в сопровождении гостеприимного Роберта Харрингтона прибыл в его имение, отметив, как и Джинни двумя месяцами раньше, что налицо признаки процветания и успешного ведения хозяйства. Сюзанна действительно была рада принять его и немедленно стала строить планы приглашения соседей, чтобы они могли познакомиться с Алексом, а он — получить информацию, которая может оказаться ему полезной. А пока он вместе с Робертом Харрингтоном начал знакомиться с мерами защиты, предпринятыми плантаторами, чтобы дать рекомендации, если возникнет такая необходимость. Все это время Алекс ничего не знал о родстве Харриштонов и Кортни, как и того, что Джинни живет на плантации Харрингтонов всего в пяти милях от главного особняка.
Это неведение продолжалось до одного утра, когда, возвращаясь вместе с Робертом с плантации, он, оказавшись на конюшне, услышал спор между молоденькой служанкой и парнишкой, ухаживавшим за лошадьми.
— Госпожа Кортни велит, чтобы я привезла муку в каноэ, — горячо говорила девочка. — Хозяин не может сам приехать на повозке, у него нога болит.
— Пьян, ты хочешь сказать, — презрительно заявил мальчишка. — Ну так вот, я не потащу мешок к ручью. Если повозки нет, можешь сама тащить муку в каноэ.
— Что здесь происходит, черт побери? — воскликнул Роберт Харрингтон, соскакивая с коня и направляясь к двум подросткам, которые вжались в стену при его приближении. Алекс, изображая безразличие, прислушивался к каждому слову.
— Прошу вас, сэр, — пробормотала служанка, — моя хозяйка велела мне привезти муку в каноэ, потому что хозяин не может ехать на повозке. Она сама бы приехала на ней, сэр, но госпоже Брэдли понадобилась ее помощь при родах и…
— Хорошо, Лиззи, я понял, — успокоил ее Харрингтон. — Так в чем дело, Джек? — спросил он у мальчишки с угрозой в голосе. — Мне кажется, ты что-то сказал об эсквайре Кортни?
— Нет-нет, ничего такого, — ответил мальчишка, взваливая мешок с мукой на плечо. — Я отнесу его к ручью. — Он зашатался под тяжестью мешка, но зашагал к ручью с невероятной скоростью, заставив Алекса внутренне улыбнуться, хотя сердце его заколотилось, когда он услышал знакомое имя и внезапно понял, что Джинни, очевидно, где-то совсем рядом и состоит в близком родстве с хозяином плантации, раз ее зерно перемалывается на его мельнице.
— Проблемы? — непринужденно спросил он у Роберта Харрингтона, спешившись и передав поводья еще одному мальчишке. Роберт Харрингтон пожал плечами.
— Слуги теперь слишком много знают и не питают должного уважения к хозяевам.
Похоже, ему не хотелось говорить на эту тему, и, в конце концов, Алекс, оставив всякую осторожность, задумчиво спросил:
— Кортни… по-моему, я не слышал этого имени в здешней округе?
Харрингтон вздохнул.
— Вы познакомитесь с ними на вечере, который устраивает Сюзанна. Ужасно, когда в семье есть плохая кровь. Кортни — мой кузен со стороны его матери, приехал сюда после войны из Дорсета. Мы сделали все, что могли, чтобы помочь ему, но он пьяница и бездельник. Никогда в жизни пальцем не пошевелил.
Вновь последовала пауза, и Алекс больше не мог выдержать напряжения.
— А его жена? — спросил он. Харрингтон внезапно улыбнулся.
— Госпожа Вирджиния Кортни, сэр. Вот тут нет никакой плохой крови. Когда этот ее муж сведет себя в могилу пьянством, ей не придется долго быть в трауре. Прекрасная женщина, да еще с удивительными лекарскими способностями.
«Да, уж мне-то это известно, Роберт», — подумал Алекс, но тут же переменил тему, как будто она его не интересовала.
— Прошу прощения, Сюзанна, я не совсем расслышала его имя. — Руки Джинни дрожали, словно в приступе малярии, и небольшой нож, которым она резала салат, полоснул ее по пальцу. Сюзанна Харрингтон, устроившаяся на кухне Джинни, чтобы поболтать, кинулась к Джинни, укоряя ее за неосторожность.
— Ничего страшного, — сказала Джинни, завязывая палец кусочком тряпки. — Просто пальцы обычно сильно кровят. — Оставив салат, она взяла с буфета кувшин. — Выпьешь стакан сидра, Сюзанна? — К этому моменту она уже взяла себя в руки, хотя испытывала странное ощущение: словно ее наполнили воздухом, а между ребрами и позвоночником была пустота. — Прошу, продолжай рассказывать о своем госте.
Основная цель визита Сюзанны состояла в том, чтобы пригласить супругов Кортни на свой вечер и заручиться обещанием Джинни помочь с приготовлением стола для гостей, которых предполагалось не меньше сотни, и кормить их нужно будет дня два. Дела гостя были явно выше женского понимания, и вообще она видела его очень редко, лишь за обеденным столом. Поэтому Сюзанна считала, что и Джинни он не может быть интересен. Саму ее как хозяйку дома интересовал лишь предстоящий вечер, для которого его присутствие явилось предлогом.
— Он приехал из Англии, — сказала она довольно неуверенно. — Роберт говорит, что у него дело к Палате самоуправления, а как военный он согласился посмотреть наши укрепления на случай нападения индейцев. Но они с Робертом уезжают почти на весь день, так что я мало с ними разговариваю.
— Как его зовут? — спросила Джинни, хотя и знала, что не ослышалась.
— Маршалл, генерал Александр Маршалл. Он довольно красив, но я нахожу его немного грозным. Он серьезен и большую часть времени кажется суровым, хотя дети чувствуют себя с ним довольно свободно. Ты должна приготовить пижму, никто не делает это лучше тебя.
— С удовольствием, Сюзанна, — ответила Джинни, а в висках у нее стучала кровь. Знает ли он, что она здесь? Если нет, то что произойдет, когда они встретятся? Нет, они не встретятся, это невозможно. Но как этого можно избежать? В течение следующего часа она машинально реагировала на болтовню Сюзанны, соглашаясь с каждым предложением для меню, с каждой просьбой, сама предлагала, не думая. Но, наконец, Сюзанна отправилась домой, и Джинни смогла вернуться в свою тихую кухню. Она поняла, что не может оставаться в доме, и, взяв корзинку для трав, отправилась в лес.
Один вопрос, такой страшный, что она едва осмеливалась думать о нем, мучил ее, смущая и пугая. Что, если он привез с собой Джеда? Гилл сразу узнает старого солдата и без труда сделает следующий логический шаг. Раненый, он постоянно находился взаперти и никогда не видел Алекса, только очертания тела на кровати в тот последний день, а Джинни держала его имя в тайне, несмотря на все допросы и обвинения. Но эта предосторожность окажется бесполезной, если он увидит Джеда. А Джед повсюду сопровождает Алекса; просто непостижимо, чтобы он не поехал с ним в такое дальнее путешествие. И если он не знает, что она здесь, зачем ему беспокоиться об осторожности? Ей необходимо разузнать все до праздника. Даже если она сумеет выдумать какую-то болезнь в качестве предлога и остаться дома, то никак не сможет помешать Гиллу отправиться на вечер.
На следующее утро она поплыла в каноэ к Харрингтонам под предлогом того, что ей необходим рецепт грибного соуса для утки, которую Гилл сумел подстрелить накануне. Джинни подумала, что Роберт и его гость первую половину дня будут на плантации, поскольку обед обычно бывал где-то в середине дня. Было девять утра, когда она привязала каноэ у причала и быстро пошла к дому. В такой час ни один уважающий себя мужчина не показался бы в доме; в это время дом принадлежал женщинам, детям и слугам.
Вокруг кипела работа, как она и предполагала, и ей удалось найти Сюзанну в молочной, беседующей с молочницами о том, какое количество сливок ей понадобится для праздника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65