Толпа оживленно загомонила, люди напирали все сильнее — всем хотелось посмотреть, жив ли их лорд, так отважно спасший мальчишку.— Милорд! — повторяла дрожащим голосом Сиобейн, убирая с его лица засыпанные пылью волосы. Он пошевелился и с трудом заставил себя сесть. Не выпуская из рук Коннала, она обхватила его за шею, но Гэлан застонал от боли, и Сиобейн отшатнулась: — Ох, прости!Гэлан откашлялся и стряхнул с головы каменную крошку.— Что ты делал на стройке? — бешено прошипел он, глядя на Коннала.Мальчишка съежился от страха.— Отвечай! — легонько подтолкнула сына принцесса. Взгляд Коннала затравленно метался между матерью и англичанином.— Я играл в песке! — всхлипнул малыш. — Это мое местечко!— Что?!Сиобейн предостерегающе подняла руку и поцеловала сына в макушку, прижимая к себе.— Я совсем забыла. Он действительно привык здесь играть.Она махнула рукой в сторону стены, и Гэлан оглянулся, морщась от боли. Там действительно валялась кучка Детских игрушек. Нахмурясь, он осмотрел края обвалившихся лесов, толпу рабочих и снова уставился на Коннала.— Пока не закончится стройка, придется тебе найти другое местечко.Коннал оглянулся на мать, явно ожидая, что его будут защищать.— Он прав, малыш. Если бы не милорд, ты бы погиб! Коннал потупился и пробормотал трясущимися губами:— Так ты спас мне жизнь… — Судя по его тону, мальчик не верил, что такое возможно.Гэлан с Сиобейн переглянулись, и англичанин заговорил дружелюбным тоном:— Собери-ка лучше свои сокровища, малыш. Коннал медленно поднялся на ноги и отряхнул с себя пыль. Он все еще мялся в нерешительности, и Гэлан ласково отнял его у матери и подтолкнул к кучке игрушек.— Я прошу простить его за…— Не нужно, жена! Он ни в чем не виноват, и я рад, что с ним не случилось несчастья!Гэлан снова оглянулся на край лесов, а затем подозвал Рэймонда и принялся копаться в груде обломков.Его внимание привлекло бревно, оказавшееся в самом низу.Рэймонд проследил за его взглядом и помрачнел. От нижнего конца бревна отходила веревка, полузасыпанная обломками камней и тянувшаяся чуть ли не через весь двор к колесу телеги с впряженной в нее лошадью.— Случайность?— Конечно, случайность! — громко ответил он подошедшей к нему Сиобейн.А потом молча показал ей на веревку, нарочно спрятанную кем-то от любопытных глаз.— Не спускай с него глаз, — вполголоса велел Гэлан. — Если ребенок действительно привык играть на этом месте, значит, кто-то был уверен, что сумеет его здесь застать.Она побледнела и покачнулась.— Ты считаешь, что это подстроил кто-то из наших? Но почему?— Потому что кому-то очень не нравится мое присутствие в замке, и он ненавидит меня настолько, что готов пожертвовать твоим сыном. Он наверняка хочет уничтожить и тебя, а виноватым все равно окажусь я! — Гэлан сердито дернул плечом и добавил: — У этого негодяя сейчас слишком много возможностей! Каждый день через ворота проходит целая толпа наемных рабочих! Теперь ты понимаешь, Сиобейн, как мне важны преданность и доверие всех твоих людей? Без этого такие вот вещи, — он махнул рукой на груду обломков, — рано или поздно породят бурю, которую я уже не смогу остановить!— Но как же нам теперь быть?Он прижал ее к себе и почувствовал, что она все еще дрожит от страха. Ласково целуя жену и гладя ее по спине, Гэлан пообещал:— Мы непременно что-нибудь придумаем. Только не отпускай больше Коннала от себя ни на шаг. Кстати, пойди присмотри за ним.Сиобейн согласно кивнула и поспешила со двора.— Как по-твоему, Гэлан, к кому он подбирался: к тебе или к ребенку?— Готов поспорить, что ко мне. Коннал больше не принц и не наследник трона. Он совершенно безобиден.— Да, по крайней мере этого мы добились, — пробормотал сэр Рэймонд и задумчиво поджал губы.А Гэлан подумал, что если чего-то и добился, так это согласия с женой в постели.Как череда призраков, вызванных древними заклинаниями, они выступили из-под покрова густого тумана. Лунный свет тускло отсвечивал на тесаках и топорах, остриях копий и лезвиях мечей. Вожак окинул хозяйским взглядом своих воинов: самых искусных, самых сильных в его клане, объединившихся под его знаменем. Не сумевших и не пожелавших смирить свою гордыню. Беспощадных и скорых на расправу. Хищно оскалившись под черной маской, он посмотрел на спящую внизу деревню. В груди привычно разрасталась волна ярости: вот и эта ночь заклеймит его мародером, разбойником, уничтожающим собственное племя и разоряющим свою землю. «Господи, простишь ли ты меня?» Он решительно надвинул на лицо край капюшона и толкнул пятками бока откормленного коня.Они неслись вниз по склону, и в грохоте их копыт в долину спустилась сама смерть. Не прошло и минуты, как деревня превратилась в пылающий ад, оглашаемый отчаянными воплями и мольбой о пощаде. Ее жители в мгновение ока оказались бездомными нищими, а кое-кто успел расстаться с жизнью. Вожак, завершив разгром, поскакал в самую чащу леса и соскочил с коня. Спотыкаясь, он сделал несколько неверных шагов, а потом, сорвав с головы капюшон, вперил в небо пылающий взор. Обливаясь слезами, он рухнул на колени и огласил лес нечеловеческим воем, полным смертной тоски. Чуткие ночные зверюшки в испуге попрятались в норах. Гулкое эхо не сразу замерло в дальних горах. Человек скорчился, цепляясь окровавленными пальцами за лесную подстилку, и забился в приступе рвоты.Рианнон наклонилась, нащупала в гусином гнезде еще теплое яйцо и аккуратно опустила его в корзинку. Вдруг одна сильная рука зажала ей рот, а вторая обхватила за пояс. Она забилась, кусаясь и царапаясь, однако незнакомец сжал ее так, что едва не задушил.— Тихо! — прошипели ей на ухо. — Встретимся на вторую ночь, как обычно!Она замотала головой, и тогда ее стиснули еще сильнее.— Или мы встретимся, или я разоблачу тебя перед всеми, женщина!Рианнон от испуга сдавленно застонала и забилась из последних сил. Внезапно она оказалась на свободе и от неожиданности упала прямо на корзинку с яйцами. Обернулась, но не увидела никого, кроме гусынь и голубей. Задыхаясь, Рианнон направилась к воротам в надежде увидеть незваного гостя. Но незнакомца и след простыл. Зябко обхватив себя за плечи, Рианнон вернулась в птичник.В дверь заглянула Меган, и Рианнон поспешно отвернулась, испугавшись, что это Сиобейн.— Ох ты Господи! — запричитала служанка. — Да что это с вами? — Она взяла госпожу за руки и стала осматривать их в поисках ран.— В чем дело? — возмутилась Рианнон.Наверное, Меган успела разглядеть того, кто прокрался на птичник, но не решается спросить ее прямо…— Да вы только поглядите! — Краем передника Меган вытерла Рианнон лицо и показала испачканную ткань.Кровавые пятна на белом полотне беспощадно резали глаз.Рианнон с запоздалым усердием принялась оттирать лицо. Ей стало дурно, а платье показалось тесным и душным. Боже милостивый, что же натворил этот человек? Она опустила взгляд себе на талию. На том месте, где он держал ее левой рукой, остался четкий отпечаток кровавой пятерни.— Не вздумай проболтаться хоть одной живой душе! — строго предупредила Рианнон.— Но, миледи… — смутилась Меган.— Это ерунда! Видишь, я разбила яйца! Наверное, одно из них оказалось с зародышем! — Она кивнула на остатки желтка и скорлупы и наклонилась, чтобы собрать то, что уцелело. А потом быстро вышла из голубятни, и Меган от изумления открыла рот: платье на спине у ее госпожи тоже было густо измазано кровью.— Клянусь, яйца тут ни при чем! — пробормотала служанка.— Я не нашел его, сэр!Гэлан кивнул своему оруженосцу, теребя бороду. Его взгляд снова прошелся по людям, обедавшим в главном зале.— Ты чем-то встревожен?— Нет, — с улыбкой ответил он. — Хотя ему давно пора быть на посту.Сэр Оуэн всегда отличался пунктуальностью, но в последнее время взял за моду где-то задерживаться. Внезапно под сводами зала раздался странный шум, и Гэлан обернулся к дверям.Появилась Меган — с лицом белее мела она кинулась в ноги Пендрагону. Сиобейн вскочила, поднимая служанку на ноги.— Меган, успокойся! Что с тобой?— Идемте, прошу вас, идемте! — взмолилась Меган, не сводя глаз с Гэлана.Телохранители уже прокладывали им путь через толпу. Гэлан кинулся за ними к лестнице, ведущей в подвалы и казематы.— О Господи! — Обе женщины суеверно осенили себя крестами, и Сиобейн, стараясь избавить Меган от жуткого зрелища, приказала ей подняться в зал.Двое пленников умудрились повеситься на решетке дверей своей темницы. Они разделись догола, чтобы свить веревки из одежды, но и после этого им пришлось потрудиться, чтобы расстаться с жизнью, поскольку потолок здесь был очень низкий.Гэлан резко взмахнул рукой:— Снять и похоронить!Воины кинулись выполнять приказ.— Мне очень жаль, что ты это увидела!— Мне довелось повидать многое, но не в стенах собственного дома!Она всем сердцем ненавидела это место. Оно насквозь было пропитано смертью и страданиями. Тайгеран всегда следил, чтобы казематы не пустовали, и отправлял сюда людей за любую провинность.— Почему они предпочли убить себя? — задумчиво спросил Гэлан, и вдруг уловил аромат… — Чем это пахнет? — Он пытливо взглянул на Сиобейн.Стараясь не поворачиваться к мертвым лицом, она принюхалась.— Кажется, мятой.Она не могла сказать с уверенностью — слишком густо висел в этой камере запах смерти. Гэлан велел привести к нему Меган.— Никто не спускался сюда перед тем, как ты понесла им еду?— Нет, милорд, я не видела!— А сэр Оуэн?Меган снова мотнула головой, и Гэлан отпустил женщину.Гэлан вышел во двор и направился к воротам. Он приказал одному из солдат отыскать сэра Оуэна, но не успел тот сделать и пару шагов, как рыцарь сам вышел из-за угла поварни и замер от неожиданности.— Ты опоздал! Где тебя носило?Оуэн вытянулся в струнку, вперив взор в голубую даль.— Я был… не в форме, милорд!— Что?! Разве это дает тебе право опаздывать на дежурство? — От Гэлана не укрылись виноватая мина и предательский румянец, покрывший щеки молодого рыцаря. — Явишься ко мне с докладом, когда сменишься с поста! И не вздумай опаздывать!— Слушаюсь, сэр! — И Оуэн поспешил к воротам. Гэлан проводил его мрачным взглядом, проклиная волну подозрений и недоверия, разбуженных в его душе последними событиями.Когда Сиобейн проснулась, он стоял у окна, подставив волосы легкому ветерку. Вот он тяжело вздохнул и потер ладонью лицо, и она в тревоге соскользнула с кровати. Он оглянулся, протянул ей руку, и она молча, без колебаний приникла к его сильному телу и опустила голову ему на плечо.Его мужественные черты исказила тревога.— Скажи, что не дает тебе покоя? Я ведь обещала хранить твои тайны!Он долго колебался, и в глазах его промелькнула боль.— Я чувствую, как эта земля горит у нас под ногами!— Но теперь ты сам будешь нас защищать! Он ответил ей недоверчивым взглядом.— Я никогда не подвергала сомнениям ни твою силу, ни воинское искусство, Пендрагон! — задиристо воскликнула она. — Меня волновало лишь то, насколько ты предан моим ирландцам!— Тебя до сих пор это волнует? — Он машинально погладил ее по бедру, ласково проведя ладонью по нежной коже. Сиобейн долго всматривалась в его беспокойные глаза, как будто молившие ее о поддержке и дружеском слове.— Теперь уже нет, милорд! Я вижу твою искреннюю заботу о нашей безопасности!Гэлан раздвинул губы в улыбке, и Сиобейн поняла: он что-то скрывает.— Я никогда не смогу победить, если не узнаю, кто мой враг, — устало сказал он.— Ты все еще считаешь, что несчастный случай с Конналом кто-то подстроил?— Если я прав — значит, преступник укрывается в этих стенах!— И он же учиняет резню в деревнях? — нахмурилась Сиобейн.Гэлан нерешительно посмотрел на нее, а затем все же показал ей золотую шпору.— Вот это я нашел на месте первого набега. Ее чуть не втоптали в грязь… — И он бросил шпору ей на ладонь.Сиобейн побледнела. Шпора английского рыцаря!— Может, ее обронили уже давно?— Может, да, а может, и нет! — Он растерянно покачал головой. — Если бы я понял, чего они добиваются, я бы смог их найти!— Ты о чем-то умалчиваешь?— Сэр Оуэн дважды опаздывал на дежурство в эти дни. И оба раза отказался объяснить причину!— Но ведь ты не станешь обвинять его в убийстве пленников, милорд! Это было явное самоубийство! Вдруг их кто-то вынудил к этому?— Нет, я не могу в это поверить. — Сиобейн замотала головой. — Кто угодно, только не Оуэн! Он, конечно, недолюбливает ирландцев, но никогда не пойдет на подлость.— Теперь я не уверен даже в нем!Гэлан помрачнел. Получалось, что верить нельзя никому. Шайки разбойников, враждебные кланы… Ни Йэн Магуайр, ни О'Нил не вызывают доверия. И все-таки Гэлан был уверен — есть кто-то еще, и этот кто-то живет в старом замке. Ведь золотая шпора явно указывала на англичанина. А возле Донегола нет и не было никакой другой армии, кроме той, которую привел он сам.Неведомые негодяи разили в самое уязвимое место, и каждый их выпад подрывал доверие к новому лорду и сеял новую волну паники. Неужели им невдомек, что эта резня больше вредит ирландцам, чем англичанам? И кто, кроме Магуайра, безответно влюбленного в принцессу, мог бы решиться на такой риск, лишь бы подставить Пендрагона? И на кого направлено острие этой вражды: на него, на Сиобейн? Или это отголоски старой ссоры, затеянной еще Тайгераном?В памяти снова всплыла мрачная картина поединка, так круто изменившего его жизнь… Тайгеран был чрезвычайно опасным противником. Однако Гэлан положился на свой опыт и постарался разозлить ирландца, пообещав сжечь дотла его вонючий замок, но прежде на славу позабавиться с его молодой женой. На злобной физиономии Тайгерана вначале проступило недоумение, а потом такая неистовая ярость, что Гэлан едва сумел отбить самый первый, отчаянный выпад. Теперь-то он понимал, за какое сокровище бился с ним ирландский король.Гэлан любовался ее милым лицом. Он знал — принцесса по-прежнему что-то утаивает от него и до сих пор он приручил только ее тело, но не упрямое, беспокойное сердце.Как не добился пока ее полного доверия.Это настолько лишало Гэлана самообладания, что он готов был покаяться перед женой в собственных грехах, пока она не узнала правду от кого-то другого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37