В следующий миг Беатрис уже лежала на спине, а Девлен возвышался над ней.
– Это ваш последний шанс ускользнуть, Беатрис Синклер, безрассудный единорог.
– Я бы предпочла, чтобы вы упрашивали меня остаться с тем жаром, с каким уговариваете уйти.
– Я просто хотел честно предупредить вас.
– Не думаю, что плотская любовь так уж ужасна, Девлен. Вряд ли тогда бы ее так превозносили, да и священники не стали бы грозить грешникам страшными муками. Разве только мужчины получают от этого удовольствие?
– Боюсь, что в первый раз бывает именно так.
– Тогда не лучше ли нам покончить как можно скорее с первым разом? Я не стану обвинять вас, даже если почувствую недомогание.
– Акт любви не слабительное, Беатрис.
– Но видимо, нечто похожее, раз вы так упорно предостерегаете меня против него.
Он наклонился и поцеловал ее, С предупреждениями было покончено. А если бы Девлен и попытался снова завести этот разговор, Беатрис не стала бы его слушать. Его горячие поце-луиопьяняли как опиум, увлекая еев сладкое небытие, в неизведанные дали, где властвовали одни лишь чувства. Прикосновение его языка к ее губам, легкий вздох перед поцелуем, вкус губ Девлена – все это замечала лишь крохотная часть ее рассудка, настолько глубоко было упоение Беатрис. Тело ее пылало и плавилось в руках Девлена, это его пальцы, ладони, губы делали ее мягкой как воск. Поразительное ощущение захватило ее целиком, горели даже кончики пальцев на ногах. Жесткие волоски на ногах Девлена щекотали их, вызывая приятное покалывание.
Беатрис извивалась как дикарка, исполняющая страстный причудливый танец. Она выгибалась дугой и трепетала, наслаждаясь каждым прикосновением. Ее грудь под ладонями Девлена стала вдруг необыкновенно чувствительной. А когда его пальцы принялись ласкать соски, Беатрис поняла, что только сейчас открыла для себя свое тело и то блаженство, которое оно способно дарить.
Ласки Девлена стали смелее, его руки касались самых сокровенных мест, открывая Беатрис тайны ее плоти. Беатрис выгнула спину, пытаясь теснее прижаться к Девлену, усилить ощущение пьянящего восторга. Она обняла его за плечи, прижалась губами к его губам, но все же их объятие было недостаточно тесным. Ей хотелось большего. Тело охватила лихорадочная дрожь.
Пальцы Девлена двигались все стремительнее. Беатрис почувствовала, как ее подхватывает неистовый, яростный вихрь и уносит все выше и выше. Девлен шептал ей что-то на ухо, но слова не имели для нее смысла. Зачарованная волшебством его прикосновений, она утратила способность различать звуки.
Ей хотелось лишь одного: чтобы колдовство не кончалось. Она сжала пальцы Девлена, безмолвно умоляя его продолжать. Он что-то сказал ей в ответ, но Беатрис не разобрала слов, уловив лишь его веселый тон. Но в том, что происходило с ней, не было ничего забавного.
Пальцы Девлена скользнули в ее тело. Теперь в его шепоте слышался уже не смех, а мольба. Движения его пальцев казались настойчивыми и в то же время робкими, завораживающими. Внезапно все ее существо захватило ошеломляющее, восхитительное чувство. Это было похоже на взрыв, от которого на мгновение у Беатрис остановилось дыхание. Бесплотная, невесомая, она словно воспарила ввысь и замерла в воздухе, а потом с медленным вздохом плавно опустилась на землю, чувствуя, как по телу расплываются волны блаженства.
Девлен сунул руку под подушку, на миг отвернулся от Беатрис, а потом склонился над ней и искусным мягким движением вошел в ее плоть.
Мгновенно наслаждение, которое она испытывала, сменилось неприятным пугающим ощущением.
– Нет.
Девлен замер. Возвышаясь над ней, он смотрел на нее сверху вниз. Его руки вцепились в подушки по обеим сторонам от ее головы.
– Нет?
Она молча кивнула.
– Ради Бога, Беатрис, ты не можешь сейчас сказать «нет»!
– Я не вмещу вас, Девлен. Знаю, вы думаете, что сможете проникнуть в меня, но это невозможно. Мы не подходим друг другу.
Девлен вздохнул и склонился ниже, пока не коснулся лбом лба Беатрис.
– Позвольте мне напомнить вам, Беатрис, что я предупреждал вас. Я ведь говорил, что вам будет неприятно.
Беатрис снова покорно кивнула.
– Это и есть неприятная часть. Но я обещаю, что буду очень мягок и внимателен.
– Я все еще девственница?
– Только наполовину.
– Тогда, пожалуйста, продолжайте.
– Вы уверены?
Она кивнула в третий раз и увидела, как на лице Девлена тревога сменилась решимостью.
Он слегка отстранился и сделал выпад. Беатрис тут же захотелось крикнуть ему, что он вовсе не так мягок и внимателен, как обещал. Она почувствовала, как вспыхнула болью ее плоть, возмущенная непривычным вторжением. Девлен отстранился снова, и на этот раз Беатрис тихонько вскрикнула, но в следующий миг он всецело завладел ею. Теперь их слияние было полным.
Беатрис закрыла глаза и попыталась отстраниться от своих ощущений.
– Беатрис.
– Да?
– Вы плачете?
– Немного.
– Мне очень жаль, но я ведь говорил вам.
– Вам легче от того, что вы правы, Девлен?
– Не особенно.
– Вам, должно быть, очень приятно?
– Нет. Только не сейчас.
– Думаю, я уже не девственница, верно?
– Определенно нет.
– Что ж, дело сделано.
В следующий миг Беатрис поняла, что все еще чувствует в себе твердую, напряженную плоть Девлена. Видимо, что-то пошло не так. Не зная, как попросить его поскорее закончить начатое, она робко спросила.
– Девлен?
– Да, Беатрис.
– Вы чего-то ждете?
– Я жду, когда вы ко мне немного привыкнете.
– Боюсь, этого никогда не случится, Девлен. Вам больше не обязательно ждать.
– Меня еще никогда не просили удалиться с такой учтивостью, Беатрис.
Она не нашлась что ответить и потому промолчала.
– Вы довольно большой.
– А знаете, это комплимент. Спасибо.
– Я чувствую себя слишком маленькой по сравнению с вами.
– Так и должно быть, ведь вы девственница.
Беатрис напрягла внутренние мускулы, стараясь облегчить боль. Девлен посмотрел на нее и улыбнулся. – Интересное ощущение, Беатрис.
– А вы что-то чувствуете?
– Даже слишком много. Со временем вы тоже почувствуете.
Беатрис повторила свой маневр, и Девлен закрыл глаза.
– Беатрис.
Она еще раз напрягла мускулы, и Девлен приподнялся на руках, глядя на нее сверху вниз. Теперь ей уже не было так больно и неприятно, как прежде.
Он сделал выпад – один, другой, третий, и каждый раз Беатрис напрягала мускулы. Так прошло несколько минут. Болезненное ощущение постепенно ослабевало, но с Девленом творилось что-то странное.
Его лицо исказилось словно от боли. Глаза закрылись. Его движения становились все более яростными, и он уже не сдерживал себя. Беатрис пришлось закинуть руки за голову и упереться ладонями в спинку кровати – таким бурным был его натиск.
Внезапно Девлен вскрикнул. Тяжело дыша, он обрушился на постель. Его сердце так бешено колотилось, что Беатрис не в шутку испугалась за него.
Но уже в следующее мгновение он поднял голову. Его лицо пылало, глаза сверкали.
– Вы, наверное, ломаете себе голову, какого черта вы это сделали?
– Вы были правы. Это оказалось не слишком приятно. Хотя поначалу было совсем не плохо, но…
– И сейчас вы бы предпочли, чтобы этого всего не было?
Беатрис смущенно кивнула.
– Мне очень жаль, Беатрис. Я заставлю вас изменить свое мнение.
Беатрис поспешно покачала головой. Она больше не собиралась этим заниматься. Никогда. Девлен придвинулся ближе и крепко обнял ее. Но его объятия не могли приглушить саднящую боль и чувство разочарования.
Теперь оставалось лишь дождаться рассвета, а тогда и бранить себя. Сейчас на это просто не было сил. Беатрис глубоко вздохнула и провалилась в сон.
Глава 23
Проснувшись на следующее утро, Беатрис обнаружила, что Девлен уже встал. Он подошел к окну, открыл створку, сгреб с карниза снег и слепил из него шар. Локтем захлопнув окно, он вернулся к кровати и сделал нечто ужасное – сунул Беатрис снежный шар между ног и прижал.
Она так и подскочила от неожиданности.
– Девлен! Что вы делаете?
– Лежите спокойно, – скомандовал он. – Попытайтесь выдержать как можно дольше. Снег поможет уменьшить отек.
Беатрис безвольно упала на подушки.
– Будет немного саднить, но тут уж ничего не поделаешь.
– Кажется, я совсем окоченела, – пожаловалась Беатрис. – Может, уже достаточно?
Он ненадолго отнял снег, но когда Беатрис решила, что с врачеванием уже покончено, снова приложил его.
– Для человека, который никогда не имел дела с девственницами, вы слишком хорошо знаете, как за ними ухаживать.
– Просто я кое-что знаю о единорогах, – улыбнулся Девлен.
Беатрис оставалось только уступить ему и лежать, доверившись его заботам. Она испытывала неловкость, но Девлен держался так просто и непринужденно, что Беатрис невольно прониклась к нему благодарностью.
Когда большая часть снега растаяла, Девлен собрал остатки в лохань и вытер Беатрис полотенцем. Как он и обещал, она чувствовала себя намного лучше.
– Мне нужно идти, – сказала Беатрис, посмотрев в окно.
Небо уже начинало светлеть.
Девлен кивнул, встал и шагнул к окну.
– Снег прекратился несколько часов назад. Мы можем отправляться сегодня.
Беатрис села на постели, аккуратно сложив полотенце, которое Девлен заботливо подложил под нее. Оба молчали, немного смущенные, погруженные в свои мысли.
Беатрис хотелось поблагодарить Девлена за заботу и искренность. Ей хотелось объяснить, почему она пришла в его комнату и чего ожидала. Он помог ей справиться с одиночеством, удовлетворил ее любопытство, но теперь ее терзало великое множество вопросов.
Скажет ли он правду, если спросить?
Почему одним лишь мужчинам позволено испытывать наслаждение? Может, потому, что женщинам даровано счастье вынашивать ребенка? И так ли уж глупо с ее стороны стремиться пережить те же мгновения блаженства, которые довелось ощутить Девлену?
Она соскользнула с края кровати и торопливо надела ночную сорочку, а поверх нее капот. Девлен по-прежнему стоял у окна спиной к Беатрис. Обнаженный, невзирая на холод, он нисколько не заботился о том, что его могут увидеть со двора.
«Вот так зрелище представится глазам трактирщика или служанок», – подумала Беатрис.
– Я ухожу, – сказала она, и только тогда Девлен обернулся. Он хмуро взглянул на Беатрис, и она невольно вздрогнула – таким мрачным было его лицо. Блеск в глазах Девлена потух, губы сжались в тонкую линию, словно никогда прежде не улыбались. Суровый и неприступный, он походил на холодную мраморную статую. Еще вчера, увидев его таким, Беатрис пришла бы в замешательство, испугалась бы или насторожилась. Но этой ночью их тела стали единым целым, и всего несколько минут назад Девлен нежно заботился о ней.
– Позвольте мне прежде выйти и отпустить служанку. Если вы не печетесь о своей репутации, то я по-прежнему дорожу своей.
Вернувшись, он даже не взглянул на Беатрис.
– Идите и разбудите Роберта. Скажите ему, что я хочу отправиться в путь как можно скорее.
Беатрис покорно кивнула.
– Мы перекусим в дороге. Я попрошу трактирщика приготовить нам корзину с едой.
Она снова кивнула, как послушная служанка.
Беатрис открыла дверь, бросила взгляд на Девлена, но он уже отвернулся к окну и наблюдал за ее отражением в стекле. Она плотнее запахнула капот на груди, словно хотела скрыть все те места на своем теле, которых касались руки Девлена, его колючий подбородок, его горячие губы, его язык. Ее кожа все еще горела от его поцелуев.
Беатрис молча вышла и закрыла за собой дверь. Слова горечи и сожаления так и остались невысказанными.
Солнце слепило, отражаясь от белых глянцевых сугробов. Беатрис прикрыла глаза рукой.
Пока они выходили с постоялого двора и усаживались в карету, Роберт недовольно ворчал, Что еще слишком рано, что он голоден, замерз и устал, но Беатрис делала вид, что не слышит его нытья.
– Что толку бесконечно жаловаться? Вам ведь не станет легче, если вы будете продолжать брюзжать.
К ее удивлению, мальчик затих. Он откинулся на подушки, сложил руки на груди и хранил молчание до самого появления Девлена.
– Сколько нам еще добираться до Эдинбурга, Девлен?
Девлен закрыл за собой дверцу кареты и уселся рядом с Беатрис. Раньше он никогда этого не делал. Чтобы скрыть растерянность, девушка принялась расправлять юбки. Она проделала это дважды, прежде чем осознала, чем заняты ее руки.
– При хорошей погоде путь занял бы у нас всего несколько часов, Роберт. Но за ночь нападало столько снега, что я даже не знаю, сможем ли мы продолжать путь. Если дорогу завалило намертво, нам придется вернуться назад.
– Но я хочу в Эдинбург.
Беатрис строго взглянула на него, рискуя вызвать новую вспышку герцогского гнева. Она не собиралась терпеть дерзкие выходки невоспитанного ребенка, даже если он и носит громкий титул.
Ид Роберт, надо отдать ему должное, хорошо умел угадывать настроение своей гувернантки. Поэтому он отвернулся, завалился на подушки и замолк.
Девлен коротко постучал в потолок, давая сигнал кучеру. Карета тронулась. За ночь лошади успели отдохнуть, и им не терпелось поскорее пуститься в дорогу.
Дважды путешественникам пришлось останавливаться из-за того, что дорога обледенела. Оба раза Девлен выходил из кареты и помогал кучеру разбрасывать по льду солому, которой снабдил их трактирщик как раз на такой случай. Огромный мешок с соломой был привязан к крыше кареты. В остальном же путешествие прошло спокойно, без происшествий. Солнце понемногу пригревало, снег таял. Теперь экипажу грозила опасность увязнуть в грязи.
За свою жизнь Беатрис выслушала немало восторженных рассказов об Эдинбурге. Ее отец всегда восхищался этим городом, а однажды ему даже удалось раздобыть достаточно денег, чтобы нанять карету и свозить туда дочь. Отец договорился со своим старым университетским другом. Они остановились в его маленьком скромном домике, в тесной душной каморке, но для отца Беатрис неудобства не имели ни малейшего значения. Он с гордостью показывал девочке все исторические места в городе и подробно рассказывал о них.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40