Разумеется, Камерон Гордон в своем кресле на колесах не мог преодолеть лестницу и взобраться наверх. Дядя мальчика цепко держал в своих руках все дела поместья, а Роберт, двенадцатый герцог Брикин, находился под его неусыпным надзором. Беатрис не удивляло, что мальчик постоянно ищет способ ускользнуть из-под бдительного ока дядюшки. Честно говоря, она нисколько не осуждала за это Роберта. И все же Беатрис не обманывалась: долго его бунт не продлится. Какую бы комнату ни выбрал Роберт для занятий, Камерон непременно явится туда. Вполне возможно, он потребует, чтобы уроки проходили в более подходящем месте. В конце концов, Камерон Гордон – опекун мальчика.
Роберт провел Беатрис вниз по коридору, затем свернул налево, потом направо. Он двигался с уверенностью человека, хорошо знающего дорогу. В конце галереи мальчик протянул руку и надавил на одно из лепных украшений, висевшее чуть ниже массивной картины в золоченой раме. Стена вдруг раздвинулась, открылся проход в узкий коридор. Утром Беатрис видела, как одна из служанок исчезла в похожем проходе под лестницей.
– Потайной ход?
– Всего лишь коридор, которым пользуются горничные и лакеи, чтобы перейти с этажа на этаж. Думаю, когда-то здесь прятали сокровища. Отец говорил, что среди наших предков встречались разбойники и воры. – Роберт лукаво ухмыльнулся. – Кажется, их призраки бродят здесь до сих пор. Однажды я видел самого первого Гордона вместе с его лошадью. – Беатрис недоверчиво взглянула на Роберта, изогнув бровь. – Дядя предпочитает не видеть слуг, поэтому при его приближении они исчезают, проходят сквозь стены и растворяются в воздухе. – Он засмеялся.
– В замке много подобных мест?
– Нет, только в новом крыле. Этой части замка всего около ста лег. Если в старом крыле и скрыты какие-то потайные ходы, мне не удалось их разыскать.
– А вы, похоже, тщательно исследовали замок?
– Чем тут еще заняться?
– Ну, с этой минуты вам придется заниматься уроками.
Роберт скорчил забавную рожицу, но ничего не ответил.
Беатрис последовала за ним в небольшой холл, ведущий к чугунной винтовой лестнице. Определенно когда-то здесь была башня. Сквозь узкие сводчатые окна проникал солнечный свет, а вместе с ним и холод. Должно быть, студеной зимой прислуживать семейству Гордонов невыносимо холодно. Роберт понизил голос и доверительно прошептал:
– Отсюда можно спуститься в кухню или подняться в мансарду.
– А почему вы шепчете?
– Осторожность не помешает, ведь здесь нас может услышать любой. Звуки слишком хорошо разносятся.
Беатрис вцепилась в перила и принялась карабкаться вверх. Казалось, лестница никогда не кончится. Башня оказалась до того высокой, что девушке стало не по себе. Наконец они добрались до самого верха и ступили на дощатую площадку. Между последней ступенькой и досками зияла щель. Беатрис поспешно переступила через нее, стараясь не смотреть вниз.
– Все в порядке, мисс Синклер, – шепнул мальчик. – Мы почти пришли. – Он толчком распахнул дверь, и Беатрис очутилась в ярко освещенном коридоре. Холл показался ей немного уже, чем на втором этаже. Здесь никто даже не пытался скрыть проход к лестнице для слуг. – Мы на самом верху, – с торжеством заявил Роберт, и впервые в его голосе послышалась гордость обладателя. – На этом этаже есть одна комната с окном на потолке. Сейчас в ней хранятся дорожные сундуки, но оттуда хорошо виден океан.
Описание комнаты прозвучало так заманчиво, что на какое-то время сомнения в душе Беатрис уступили место любопытству.
– Когда в замке держали множество слуг, они спали здесь, наверху. Но сейчас их комнаты размещаются на третьем этаже.
– А сколько теперь слуг в Крэннок-Касле?
– Вроде бы всего семь. Чтобы обслуживать замок, нам нужно по крайней мере впятеро больше.
– Так почему бы вам не нанять еще?
– Дядя говорит, что заботится о моем состоянии, а я думаю, он просто не хочет видеть вокруг себя людей.
– Вам не очень-то нравится ваш дядя, верно?
Роберт бросил на нее такой мрачный взгляд, что Беатрис немедленно захотелось взять свои слова обратно.
После короткого молчания мальчик заговорил снова:
– Мой отец не раз повторял, что людям приходится выбирать между добром и злом.
– Должно быть, ваш отец был очень мудрым человеком.
– Отец был лучше всех на свете. И что бы ни говорил мой дядя, я всегда буду думать так.
Беатрис озадаченно посмотрела на Роберта. «Неужели Камерон Гордон дурно отзывается о покойном брате?»
Мальчик не сказал больше ничего о Камероне, и Беатрис испытала странное облегчение. Всего два дня назад она получила место гувернантки герцога, но это время оказалось наполнено самыми необычными событиями, какие только можно себе представить.
Роберт прошел в конец холла и толкнул тяжелую дверь. Из комнаты тут же хлынули потоки света. Не в силах сдержать любопытство, Беатрис последовала за мальчиком.
Окна начинались примерно от середины наружной стены и тянулись к самому потолку, Образуя угол. Вся комната была залита теплыми золотистыми лучами солнца. Беатрис показалось, что она находится внутри огромного драгоценного камня, сверкающего желтыми гранями.
– Не правда ли, здесь красиво, мисс Синклер?
– По-моему, здесь просто изумительно, – благоговейно прошептала Беатрис. Справа виднелась вытянутая гряда гор, а слева, купаясь в полуденных лучах солнца, переливалась серебром широкая гладь океана. Впереди простирались живописные холмы и долины – великолепные угодья Крэннок-Касла. – Надеюсь, – с улыбкой прибавила она, – хотя бы этот чудесный вид заставит вас усердно учиться, ваша светлость. Каждый день разглядывая свои фамильные владения, вы захотите стать самым образованным герцогом в истории вашего рода.
– Вы заметили, что говорите мне «ваша светлость», только когда довольны мной?
– Правда? – усмехнулась Беатрис. – Тогда попробуйте заставить меня произносить эти слова чаще. – Она огляделась. «Кто-то превратил эту прекрасную комнату в кладовую для пустых сундуков, ящиков и саквояжей». – Потребуется время, чтобы разобрать эти завалы. Нам придется перенести сундуки в другое место.
Роберт потянул к двери один из сундуков.
– Нет, все не так просто. Тут понадобится кое-что переделать.
Беатрис принялась пересчитывать сундуки.
– Что нам действительно нужно, так это помощь. Это называется разделением труда.
– Так позовем одного из лакеев. Я герцог Брикин, мисс Синклер, и по-прежнему вправе приказывать своим слугам.
Роберт не переставал удивлять Беатрис. Только что он казался ей бесхитростным и ребячливым, и вот перед ней снова стоял заносчивый аристократ.
– Хорошо. А здесь есть звонок? Или нам придется спускаться на второй этаж?
На лице Роберта заиграла плутоватая ухмылка. С довольным видом он прошел в конец коридора и махнул рукой, желая привлечь внимание Беатрис.
Девушка скрестила руки на груди и нетерпеливо топнула ногой.
– Что там у вас?
На стене она увидела металлический треугольник. Роберт ловко подпрыгнул и ухватился за него. Ему хватило одной попытки. Крепко вцепившись в рычаг, Роберт повис на нем всей своей тяжестью и оттянул почти до пола. Когда мальчик выпустил треугольник из рук, тот подскочил едва ли не до потолка.
– Что это такое? – удивленно спросила Беатрис, подходя ближе, чтобы рассмотреть диковинный инструмент.
– Пожарная тревога, – с торжеством провозгласил мальчишка. – На кухне уже прозвенел звонок. Через несколько минут сюда явятся все слуги, какие только есть в замке.
– Роберт Гордон! Вы совсем лишились рассудка? Вы же насмерть перепугаете всех слуг до единого.
Беатрис сердито нахмурилась, но Роберт не придал этому значения. Он так и сиял от радости.
Через пять минут в холл перед лестницей для прислуги показались с ведрами в руках четверо из семи слуг Крэннок-Кас-ла. Все они раскраснелись и тяжело дышали. Как и опасалась Беатрис, услышав сигнал тревоги, слуги изрядно перепугались.
Девушка отослала всех, кроме одного лакея, который запыхался меньше остальных. Лакей и Роберт обменялись заговорщическими взглядами. При виде их ухмылок Беатрис заподозрила, что лакей и раньше помогал юному герцогу в его озорных проделках, но предпочла промолчать.
Роберт и слуга принялись вытаскивать в коридор ящики, а Беатрис прошла в глубину комнаты, внимательно разглядывая сундуки. Большинство оказались пустыми, кроме нескольких, задвинутых в угол. Два из них были сильно помяты, раздавленные крышки чудом уцелели.
Беатрис попыталась сдвинуть сундуки с места, но поняла, что ей это не под силу. Сундуки доверху были наполнены вещами.
– Сундуки принадлежали моим родителям, – объяснил Роберт, заглядывая ей через плечо. – А я все не мог понять, куда они подевались. – Он показал пальцем на сундук у стены. – Это сундук моей матушки.
– Куда их лучше перенести?
– А нельзя ли оставить их здесь?
Слава Богу, мальчик не попросил открыть сундуки. Он лишь хотел, чтобы принадлежавшие родителям вещи оставались в комнате и находились поблизости во время его занятий, как сидели бы рядом с ним мать и отец, будь они живы.
Беатрис хорошо понимала Роберта. Она и сама проделывала подобные глупости: зажигала отцовскую трубку, чтобы запах табака окутал пустой дом, или оставляла на крышке комода матушкин передник, как будто мама только на минутку вышла из дома и вот-вот вернется.
– Конечно, можно, – с улыбкой кивнула она, и Роберт попытался улыбнуться в ответ.
Им потребовалось два часа, чтобы вынести все лишнее и освободить комнату. Они выдвинули стол на середину, оставив место сбоку от окна для книжных полок. Настоящим открытием стал камин у боковой стены. Горящий очаг способен наполнить теплом комнату даже в самую лютую стужу.
Все трое работали на удивление слаженно. Физический труд помогал Беатрис отвлечься от пугающих утренних событий. Закончив перестановку, девушка оставила Роберта в обществе лакея, а сама отправилась на поиски щетки, которой можно было бы вымыть пол. Беатрис вернулась из людской, вооруженная ведром и шваброй, и обнаружила, что лакей исчез, а вместо него в комнате рядом с Робертом стояла женщина.
– Должно быть, вы и есть удивительная мисс Синклер.
Беатрис никогда еще не видела такой красивой женщины.
Ярко-рыжие волосы, уложенные высокой короной на голове незнакомки, обрамляли лицо, безупречно гладкое и нежное, словно фарфоровое. Ярко-зеленые глаза напоминали осколки камня – таким твердым и холодным был ее взгляд.
– Роберт, – повелительно сказала женщина, поворачиваясь к мальчику. – Идите и переоденьтесь к обеду.
– Я не голоден.
Беатрис тяжело вздохнула. Юный герцог снова набросил на себя маску высокомерного презрения.
– Ваша светлость, – огорченно произнесла она, – Не забывайте о хороших манерах.
Роберт сверлил ее взглядом, но Беатрис лишь сурово нахмурила брови.
– Хорошо, – откликнулся он наконец и отвесил учтивый поклон. – Мисс Синклер. – Беатрис довольно кивнула. Мальчик повернулся и поклонился рыжеволосой красавице. – Тетя Ровена.
– Простите, – смущенно улыбнулась Беатрис. – Я не знала, что вы вернулись. Я гувернантка Роберта.
– Я так и поняла. Вы были знакомы с моим мужем раньше, до того, как он вас нанял, мисс Синклер? – ледяным тоном осведомилась миссис Гордон.
– Нет.
– Удивительно. Особенно если принять во внимание, что моему мужу нравится окружать себя привлекательными молодыми женщинами.
Никогда еще Беатрис не сталкивалась со столь неприкрытой враждебностью. Ровена Гордон невзлюбила ее с первого взгляда. Лживые слухи и беспочвенная ревность заставили эту холеную красавицу возненавидеть мнимую соперницу.
– Вряд ли вам придется по душе Крэннок-Касл, мисс Синклер. Вам тут будет нечем себя занять. Здесь нет ничего интересного для такой женщины, как вы.
Беатрис промолчала, опасаясь сказать в ответ какую-нибудь дерзость.
Ровена, гордо вскинув голову, направилась к двери и покинула комнату. Встреча с миссис Гордон оставила у Беатрис тяжелое чувство, что отныне жизнь в Крэннок-Касле еще больше усложнится. К тревожным утренним событиям добавились новые неприятности.
Глава 16
Беатрис закончила одеваться, наклонила висевшее над столом зеркало и оглядела себя в последний раз. Теперь, когда Ровена вернулась в Крэннок-Касл, Беатрис ожидал первый семейный обед. Откровенно говоря, она предпочла бы, чтобы ей доставили еду в комнату, как раньше.
Беатрис тихо закрыла за собой дверь и прошла в дальний конец коридора, к герцогским покоям. Ей хотелось убедиться, что Роберт не собирается выкинуть какую-нибудь шалость, – ведь гувернантка обязана следить за манерами своего воспитанника. Беатрис решила, что не помешает короткий разговор с мальчиком, прежде чем они спустятся в обеденный зал.
На ее стук никто не ответил. Беатрис медленно повернула ручку и осторожно приоткрыла дверь. Комната оказалась пуста. Девушка озабоченно нахмурилась.
«Что ж, будем надеяться, Роберт пораньше отправился в столовую, а не прячется в каком-нибудь темном углу».
У Беатрис совершенно не было сил его разыскивать.
Спускаясь по лестнице, она заметила горничную, которая как раз собиралась скользнуть за потайную дверцу, и сделала ей знак.
– Как мне найти обеденный зал?
– Первый этаж, третья комната в восточном крыле. – Служанка сделала короткий реверанс и проворно исчезла, вызвав у Беатрис легкое чувство зависти. Как бы ей хотелось так же изящно раствориться в воздухе, вместо того чтобы сидеть за одним столом с Камероном и его женой. Указания горничной оказались не вполне точными, но в конце концов девушка все же нашла то, что искала.
В отличие от комнаты, где она завтракала, обеденный зал Крэннок-Касла, предназначенный для торжественных трапез, походил на музей истории рода Гордонов. Висевшие на стенах старинные палаши, щиты, клетчатые шотландские пледы и знамена соседствовали с живописными полотнами, изображавшими сцены охоты, а также портретами собак и лошадей. Никогда прежде Беатрис не доводилось видеть такое невероятное сочетание по-настоящему плохих картин и никуда не годных предметов искусства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40