— Я имел удовольствие знать твоего отца, — обратился викарий к Николасу.— Разве?— Милый, немного безрассудный молодой человек. Уехал в Россию, если я не ошибаюсь? Мы, знаете ли, лишились деревенского врача. Но… ты ведь родился там?— Да. — Николас явно выглядел не в своей тарелке.— Я всегда считал, что было большим позором, что Уильям и Ричард отстранились друг от друга.— Такое случается, — произнес Николас.— Однако все вернулось на круги своя. Ты вновь в Шенстоуне, там, где и должен быть. И по великой мудрости Господней Элизабет теперь с тобой.— Я очень рад, — сказал Николас, осторожно взглянув на Элизабет. — И тому, что вы были так добры и настолько быстро организовали церемонию.— Элизабет дала мне понять, что церемония должна быть проведена безотлагательно, поэтому я поспешил удовлетворить ее пожелания, как, надеюсь, и твои.— Конечно же, — проговорил Николас, прожигая взглядом Элизабет. — Думаю, нам пора ехать, Элизабет?— Да, Николас. — Такого покорного тона он от нее еще не слышал.Конюх викария подогнал двуколку, и они сели в нее.Викарий сжал руку Элизабет.— Удачи, моя дорогая. Бог в помощь.— Так что такого ты сказала викарию, отчего он решил, что бракосочетание необходимо организовать немедленно? — спросил Николас. — Или я должен догадаться?— Полагаю, ты можешь догадаться, — защищаясь, ответила она. — Но я не говорила никаких конкретных слов.— Понятно. — Ему было ничего не понятно, кроме того, что своим маленьким шантажом Элизабет смешала все карты, и теперь у его врага было две мишени вместо одной. — Интересно, как они отреагируют, когда мы им расскажем?— Не могу дождаться, чтобы увидеть их лица. После твоих рассказов о поисках жены…— Я перепугал их всех до смерти.— Только моего отца.— Теперь он ничего не получит, — сказал Николас спокойным голосом, за которым угадывалась с трудом сдерживаемая ярость. Глава 20 Ее отец чуть не прыгал от радости.— Дорогая моя девочка, я не думал, что ты серьезно отнесешься к моей идее, — вполголоса проговорил он, когда они все сели в библиотеке. — Ты должна быть мне благодарна.— Я вышла замуж совсем по другой причине, отец.Он не обратил внимания на ее замечание.— Но ты же вышла замуж, вот что главное.— Конечно же, — Питер произнес вслух то, о чем все думали, — ты не должен нам ничего объяснять, но после всей нервотрепки с поисками жены, я думаю, мы вполне заслуживаем объяснений.Элизабет беспомощно взглянула на Николаса.Николас осмотрел комнату. Враг был здесь.Фредерик, выглядящий слишком счастливым.Минна, как всегда, смущенная. Виктор, как обычно, с выпивкой в руке. Питер, с каменным лицом сидящий у камина.— Вполне разумное решение, друзья. Стоило только посмотреть на дам, которых мы развлекали здесь несколько дней назад. Юные, невинные, скучные. Одна из них, которая хоть чем-то отличалась от остальных, уже начала мне надоедать. И тут я заметил Элизабет. Молодая, красивая, изящная, рассудительная, остроумная, мудрая. Все еще способная на рождение ребенка. Я ее хорошо знаю, и мы вполне ладим.— Вполне, — кисло подтвердила она.— Сегодня днем, когда я прятался от Урсулы, появилась Элизабет, и, как всегда, она дала мне мудрый совет, указав на ошибочность моего пути. Что я еще мог сделать, как не жениться на ней?— Да, — радостно воскликнул Фредерик.— И вы тут же рванули к викарию. — Питер совсем не выглядел радостным.— Ну, здесь немало подсуетились слуги, как вам подтвердит Джайлс, — вставила Элизабет.— Но никто из нас там не присутствовал, — недовольно пробурчал Питер.— Чтобы вы не могли высказать свои доводы, почему наш брак не должен состояться, — проговорил Николас. — А теперь… Я устал и все еще не оправился после травмы. Так что, наверное, я проведу свою брачную ночь в койке для больных.Хромая, он вышел из комнаты. Минна подошла к Элизабет, сжала ее руку и поцеловала в щеку.— Выйти замуж за Николаса было очень мудрым поступком.— Пью за вас, — сказал Виктор, поднимая бокал.— Очень умно, — проговорил Питер, садясь рядом с Элизабет. — Ты понимаешь, что сделала?Она не могла понять, что он имел в виду: что она разрушила их любовь или что она наконец-то обрела Шенстоун для себя и своих детей.— Да, — произнесла она, ожидая подсказки с его стороны.— Ты настолько искусно соблазнила его, что ему ничего не оставалось, кроме как жениться на тебе. Ты следовала моему совету до последней буквы?— Нет, только до алтаря.Смогла бы она сделать предложение Николасу, если бы по-настоящему любила Питера? В такой беспокойный момент, когда она еще не пришла в себя от неожиданного замужества, она не могла с уверенностью ответить на этот вопрос.— Ты получила то, что хотела, — сказал Питер.Было слишком просто сказать такие слова после всего случившегося. Теперь только смерть могла разрушить ее брак. Став женой Николаса, она обрела силу созидания и силу разрушения.И она не преминула тут же ими воспользоваться. Мужчина, которого она так долго любила, который вернулся к ней, подобно мечте, стал теперь мужчиной без мечты.— И не говори, что мы должны быть друзьями, — добавил он. — Мы и так были друзьями. И у нас была возможность стать друг для друга чем-то большим. Если бы…Если бы она вернула себе Шенстоун.Шенстоун был основной проблемой. Таковы были его условия.В общем-то на самом деле у нее никогда не было шанса на союз с ним, если только каким-то образом она не получила в свое владение Шенстоун.«… отдайся ему, и он никогда на тебе не женится…»Кажется, что она слышала эти слова так давно…Нужно быть вдовой, обладающей хорошим доходом и крупным имением, чтобы надеяться на брак с Питером.И то только через год.Таким образом, организованное на скорую руку венчание, возможно, было самым лучшим, что она сделала для себя за всю жизнь.— Никаких «если», — отрезала она. — У меня не было ни малейшей возможности вернуть себе Шенстоун.Если бы только…Если бы он знал…Но она никогда ему ничего не расскажет.— Итак, — продолжала она, — почему бы тебе не остаться еще на пару дней и хорошенько отдохнуть, перед тем как ты вернешься в Лондон?— Ты думаешь? — бесстрастным голосом спросил Питер.— Ничего не изменилось, Питер, — сказала Элизабет.— Все изменилось, — заметил он.— Поступай как хочешь. Знай: ты всегда будешь здесь желанным гостем. — Что она могла ему еще сказать— Милая, милая Элизабет. В тебе вновь чувствуется хозяйка имения. — Питер глубоко вздохнул.— Я всегда так считала, — отозвалась Элизабет.— Желаю удачи, когда завтра ты будешь разбираться с Урсулой. Ты же знаешь, что она вернется, — проговорил Питер.Она улыбнулась:— Может быть, ты возьмешь ее с собой на верховую прогулку или еще что-нибудь придумаешь?— Дорогая моя, она, наверное, начала бы читать мне книгу. — Он поцеловал ее в лоб и ушел.Жребий брошен. Доставка бриллиантов в Лондон, поначалу казавшаяся плевым делом, теперь требовала кропотливого планирования защиты его миссии и его самого от Элизабет.Он так и не был уверен, почему позволил себе ввязаться в столь поспешную женитьбу. Может быть, он испугался быть втянутым в крайне дорогостоящее судебное разбирательство. Он не должен был допустить, чтобы какой-нибудь суд склонился к мнению, что письма Дороти ставили под сомнение его происхождение.Сейчас он не мог себе позволить ничего такого. Проще было просто жениться на ней. Он все еще дико желал ее, его планы поисков жены с треском провалились.Его враг не проглотил наживку.Пока еще.Но сегодня!.. Сегодня что-то очень нехорошее ощущалось в воздухе, когда он объявлял об их женитьбе. Никто такого события не ожидал, а ведь неожиданность — основное преимущество при нападении на врага. И все были повергнуты в шок, что давало ему дополнительный перевес.Но если бы он серьезно задумался, то обнаружил в настоящей ситуации и один очень существенный недостаток: Элизабет оказывалась между его врагом и конечной целью последнего.Элизабет либо находилась на линии огня, либо являлась тем, в чьих руках было оружие. И Николас не знал, какое из двух положений может быть верно.Что-то должно произойти. Его врага поистине можно назвать Невидимой Рукой — легкие толчки, умелое управление, правильный выбор линии поведения. В результате все произошедшие события оказывались следствиями его уверенных действий.Николас хотел чувствовать себя хотя бы немного лучше. Последствия падения напоминали о себе: у него все еще болели ребра, нога тем более, а поврежденная спина до сих не давала нормально спать.Но жребий был брошен. Он должен хотя бы немного выспаться, потому что знал, что завтра будет уже не таким, как прежде.На следующее утро, спустившись вниз, он обнаружил, что в доме все стоит вверх дном.— Что произошло? — покорно спросил он. — Могу я хотя бы чаю попить?— Чай? Какой может быть чай в такой момент? — заламывая руки, вскричала Минна.— Где все?— Где все? Они все разбежались; они по всей провинции, по всему городу, — всхлипнула она. — Элизабет не хотела тебя беспокоить. Она не думала, что все так серьезно. Оказалось, что серьезно. Она сначала не знала. А я даже не могу ничем помочь.— Разбежались? Почему? — Ему было трудно сохранять терпение при разговоре с ней. — Что случилось? Что пропало?— Ты хотел спросить, кто пропал? Отец Элизабет. Он не спустился сегодня к завтраку.— Черт… — пробормотал Николас. Первый удар?— Вначале никто ничего особенного не подумал, — взволнованно продолжала Минна. — Мы, конечно, знали, что Фредерик не любит пропускать завтрак. А когда он не спустился к завтраку и Элизабет послала за ним, обнаружили, что его постель даже не была разобрана. А ведь мы все видели, как вчера он поднимался в свою спальню.— Значит, сейчас они все разыскивают его.— Ну да. Только никто не имеет понятия, где он может находиться.— Кто-нибудь додумался проверить железнодорожную станцию?— Думаю, Питер. Или Виктор. По всему дому и прилегающей территории рыскают армии слуг, — причитала Минна.Черт побери. Он не ожидал, что все произойдет так скоро.— Вероятно, он уехал в город.— Тогда Питер или Виктор должны были съездить на станцию и проверить, не отправлялся ли он в Лондон. Где слуги еще не искали его? — спросил Николас.— Они прочесали все, Николас. Господи, я не знаю, что делать, — всхлипывала Минна.— Позволь мне проверить его комнату. — Не обращая внимания на боль в теле, он понесся вверх по лестнице, перепрыгивая через ступеньку.Спальня Фредерика располагалась ближе к лестнице, чем его комната. Когда он перед этим спускался вниз, дверь была закрыта.Он распахнул ее, и внутри было все именно так, как сказала Минна. Постель была заправлена, и ничего не было тронуто. Окно не было закрыто на ночь, и легкий ветерок колыхал занавески.Черт.Если не пытаться копать слишком глубоко, самым разумным объяснением исчезновения Фредерика была поездка в Лондон. Возможно, он попал в настолько затруднительное финансовое положение, что вынужден был встретиться с партнерами и обрадовать их известием о том, что его дочь вышла замуж за графа, и теперь Фредерик мог вновь продолжать вложение денег.Но, Бог тому свидетель, Николас больше не собирался спасать отца Элизабет. Он мог теперь вариться в собственном соку. Достаточно того, что Элизабет поддерживала его в течение целого года, практически не имея собственных доходов.Но проблема была в другом. Николас спустился к Минне.— Должно быть, он тайно уехал в Лондон; он просто не хотел никому говорить о своих проблемах. Это единственное объяснение.— Своим исчезновением он создал еще большие проблемы, — проговорила Минна. — Фредерик был рожден, чтобы создавать проблемы. А нам остается только сидеть и ждать.Но Николас не мог спокойно ждать. Его беспокоила мысль о Невидимой Руке. То, что Фредерик никому не сказал о своем отъезде в Лондон, не имело смысла.Николас не мог нормально ходить или ездить верхом, поэтому он запряг двуколку и отправился в сторону ферм, где он видел пару конюхов, проверяющих каждый куст.Затем он вернулся назад, сделав широкий круг, что напомнило ему о пути следования искателей в ночь пожара.Боже, в ночь пожара…Кто-нибудь догадался посмотреть там?Дьявол…Он погнал двуколку на нижнее поле и на ходу выскочил из нее, рискуя сломать себе еще несколько костей.Через минуту-другую он нашел двери, практически сливающиеся с землей. Черт. Закрыты и нечем подцепить. Придется руками.Стоп. В повозке… он видел гвоздь для подковы…Пытаться поднять двери этим гвоздем — все равно что валить дерево столовым ножом.Он почувствовал, что ему не справиться в одиночку. Казалось, что боль разорвет его пополам.Проклятие. Поддайся… хоть немного.Минна ждет его. Элизабет уже, наверное, вернулась в дом.Поддайся, черт тебя дери!Еще одно яростное усилие, и неожиданно дверь подалась, открыв щель, достаточную, чтобы просунуть в нее пальцы.И достаточную, чтобы уложить его в больницу, язвительно подумал Николас, открывая двери и спускаясь по ступенькам.Фонаря не было на месте.Нет на месте? Каким образом?Что теперь? Вернуться в дом и прилечь отдохнуть?Он расставил в стороны руки.Двадцать шагов. Он считал каждый.Двадцать шагов. В воздухе все еще висел легкий запах гари.Двадцать шагов, и он достиг комнаты. У входа в нее его ботинок коснулся чего-то твердого…На закате они перенесли тело отца Элизабет в дом и положили в его спальне до прихода доктора Пембла.К тому времени Элизабет давно вернулась в дом, Питер приехал из Лондона, и они все собрались в гостиной, включая заливавшуюся слезами Минну.— Никто не хотел мне ничего говорить, — сказал Питер под аккомпанемент тихих всхлипываний Минны. — Краснов — эдакий Макиавелли, клянусь, он пытался выжать из твоего отца все соки. Я практически уверен, что никаких нефтяных скважин даже не существует.— Я не хочу ни о чем знать, — с каменным лицом проговорила Элизабет. — Зачем мне знать, что он был таким неудачником?— Он не был неудачником, — попытался успокоить ее Питер. — У него было доброе сердце, но сам он был слишком доверчив. И у него была ты.У него никогда не было ее, подумала Элизабет. Она была его основным критиком. Она никогда не верила ни в одну из его честолюбивых затей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38