И у нее не было ни малейшего понятия, как предотвратить обнаружение.Она будет отрицать все. Нельзя допустить, чтобы Николас решил, что она имеет отношение к такого рода делам.Все будет как прежде…Кто мог предположить, что Николас пожелает обследовать подвальный этаж здания?С другой стороны, только так можно было его «занять».Они продвигались вперед довольно медленно из-за неровностей земляного пола и хромоты Николаса.— Никогда не видел столько пустого, неиспользуемого пространства, — заметил он, держа свечу высоко над головой.Вскоре они увидели ряд дверей, вделанных в стену напротив складских помещений.— Куда ведут двери? Элизабет задержала дыхание.— Понятия не имею. — Еще один шаг ко лжи. — Думаю, я раньше так далеко не заходила.— Проверим. — Он схватился за ручку ближайшей двери и потянул. — Хмм… Заперта. Или заклинило. Или…Он перешел к следующей двери, затем к следующей, везде добиваясь того же результата. Элизабет с замиранием сердца наблюдала, как он продвигался все дальше и дальше, ожидая, что он в любое мгновение обнаружит ее секрет.Ее сердце подпрыгнуло; рука дрогнула, отчего пламя свечи заметно покачнулось. Нужно было остановить его.— Держи свечу ровно, — попросил он, продолжая попытки открыть двери.— Здесь холодно.— Разве? — Он продолжал дергать за дверные ручки.Она подсчитала: он успел проверить десять дверей, при свете свечи можно было разглядеть еще пять. За границей тьмы находится еще как минимум десяток дверей.— Николас, ты же видишь — двери не открываются, за ними ничего нет. Можно предположить, что там еще множество дверей, которые тоже не откроются. Так зачем мы теряем время?— Чтобы удовлетворить мое любопытство. — Он прервал исследования и повернулся к ней. — Удовлетворить меня.Нужно его отвлечь.— Думается, твое любопытство должно уже быть удовлетворено, — сказала Элизабет в надежде поскорее увести его отсюда.— А я думаю, все еще только начинается. В зависимости от того, какие у нас будут планы на сегодня.Она почувствовала приступ боли. Ее тело желало, страстно хотело чего-то.Своей подписью она продаст свое тело за тысячу кусков золота.— Я выполню свою часть сделки, — сказал Николас, — если ты выполнишь свою.Он обошел ее и направился обратно к лестнице.— Кстати, я также имел в виду мистера Гиддонза. Ты прекрасно понимаешь. Все заканчивается… и начинается здесь и сейчас. Твой выбор. Твои деньги. Твоя жизнь. Думаю, обход на сегодня закончен. Уверен, что закончен.Нижний край ее юбки был испачкан землей с подвального пола.Ее нервы были на пределе. А Николас вел себя так, будто утомительный поход по подвалам был всего лишь прогулкой в парке.Ничто уже не будет по-прежнему: как сказал Джайлс, мистер Гиддонз уже направлялся в имение. Питер встретил его на железнодорожной станции.Она взбежала вверх по лестнице, чтобы успеть переодеться. Умывшись холодной водой, она расчесала волосы и забрала их заколкой. Затем она сменила блузку и юбку, надев сверху жакет, чтобы выглядеть по-деловому.А каким именно делом она занималась? Продавала свое тело за то, чтобы финансировать расходы своего отца. Взмах волшебной палочки, и Золушка получит своего Принца.Или дядю.Откуда вдруг у нее появились такие мысли?Она собралась и спустилась в библиотеку, где ее уже ждали Николас и ее отец. Плохой знак. Отец выглядел разозленным, а Николас стоял у дверей на террасу, глядя в небо.Она опустилась в одно из кресел у стола.Ожидание… снова ожидание. Такое напряжение могло расшатать нервы даже у канатоходца. Разве она постоянно не занималась бесконечным ожиданием, шагая по тонкой линии между моралью и жадностью? Один росчерк пера, и она получит деньги и комфорт.Только не нужно упоминать про «слухи». Даже при мистере Гиддонзе — именно слухи имел в виду Николас там, в подвале. Особенно при мистере Гиддонзе.Такой упор на слухи позволял предположить, что в них есть доля правды, подумала она, глядя на спину Николаса. Итак, предстояло сделать дьявольский выбор: деньги или ее жизнь. Он заключал сделку, прекрасно зная, как обстоят финансовые дела в имении, так что ей оставалось только подписать бумаги и больше ничего.Звук хлопающей входной двери и звучный голос Джайлса возвестили о прибытии мистера Гиддонза. Мгновением позже Джайлс появился, чтобы объявить посетителя. За ним следовал Питер, зорко следящий за выражением лица мистера Гиддонза и реакцией Николаса, повернувшегося к двери.— А, Николас, вот и ты. Рад тебя видеть. — Они пожали друг другу руки. Мистер Гиддонз был на целый фут ниже Николаса, и казалось, что рукопожатие последнего переломает нотариусу все кости. — Элизабет, здравствуй. Фредерик, как поживаешь? Все в сборе. Прекрасно.Он положил на стол свою кожаную папку и повернулся к Николасу:— До отправления лондонского поезда остается не так много времени, так что давайте приступим к делу.Николас отвесил поклон Питеру и отцу Элизабет,— Господа? Вы удовлетворены?— Ты, наверное, заплатил какому-нибудь актеру за нынешнее представление, — ехидно сказал отец Элизабет. — Но, полагаю, мы должны сдаться.Питер многозначительно посмотрел на Элизабет.— Допустим, что все в порядке. Элизабет, подойдешь ко мне позже?— Хорошо, — сказала она, испытывая смешанные чувства от ухода Питера и ее отца.— А теперь, — обратился Николас к мистеру Гиддонзу, — мы перейдем к цели вашего визита. Элизабет? Продолжим… или ты тоже предпочтешь удалиться?— Как галантно с твоей стороны, — проворчала она, чувствуя, что Николае блефует, бросает ей вызов.— Мы все знаем, что стоит на кону, — загадочно сказал он. — Выбор за тобой.Но она уже слишком далеко зашла, слишком много ему отдала, чтобы теперь сокрушаться.— Я сделала свой выбор три дня назад, — жестко сказала она. — Я исполняю свои обязанности по сделке.— Мудрый выбор, — проговорил Николас, подходя к столу и придвигая стул. — Тогда давайте начнем.— Мне тут пришла в голову одна мысль, — сказал отец Элизабет Питеру, когда они расположились в кабинете. — Мы не знаем наверняка, зачем сюда пожаловал мистер Гиддонз. То есть у Элизабет нет никаких сомнений насчет личности Николаса, значит, не она вызвала нотариуса. Она у меня слишком доверчивая. Так зачем же Николасу понадобился нотариус, сразу после того как он заявил права на титул?— Уверен, Элизабет нам все расскажет, — ответил Питер. — Я знаю, что для нее его появление было настоящим шоком. Очевидно, он сумел доказать свое право по рождению мистеру Гиддонзу. Так что у нас нет ни малейшего повода сомневаться в нем.— Я все же сомневаюсь, — изрек отец Элизабет. — И с прибытием мистера Гиддонза стал сомневаться еще сильнее. В конце концов, что он за человек? У него даже нет никаких личных вещей! Кто он такой на самом деле? Говорю тебе, Питер, Элизабет должна выяснить ответы на эти вопросы.Какое-то время они молча смотрели друг на друга.— Знаешь, здесь есть определенный смысл. Элизабет красивая женщина. А как известно, мужчины любят доверять тайны красивым женщинам.Отец Элизабет вопросительно взглянул на Питера.— Что конкретно ты имеешь в виду?— Послушай, мы оба желаем Элизабет только добра. Следовательно, будет вполне логичным, раз уж вы все равно оба остаетесь в Шенстоуне, если она… познакомится с Николасом поближе. Может, она разузнает что-нибудь такое, что сможет использовать в своих целях?— Я тоже так думал, — согласился отец Элизабет. — Возможно, ей удастся узнать нечто, что докажет несостоятельность его претензий на титул.— Точно.— Бесспорно, — добавил отец Элизабет.— Она должна знать все. И у нее больше всего шансов что-нибудь раскопать. В конце концов, будут моменты, когда нас просто не будет в Шенстоуне.— Верно. Бывают вещи, о которых джентльменам лучше не знать.— Да, ты совершенно прав, Фредерик. Думаю, мы сможем убедить Минну остаться здесь в качестве компаньонки. Чтобы присматривать за Элизабет.— Великолепная идея, — воскликнул отец Элизабет. — И если у нас все получится, что-нибудь обязательно произойдет. И тогда ты сможешь…— Тогда я буду чувствовать себя спокойно, — сказал Питер. — Важно, насколько спокойно я буду себя чувствовать.— Вполне, — согласился отец Элизабет. — Одна маленькая вещь может вызвать крупные последствия. Что ж, тебе остается поговорить с Элизабет, а потом мы просто подождем и посмотрим. Глава 7 — Эй… Элизабет! Элизабет!— Отец?Был уже поздний полдень. Николас после нескольких часов соблюдения необходимых легальных процедур и подписания бумаг уехал провожать мистера Гиддонза на четырехчасовой поезд в Лондон. Она была утомлена и совершенно не настроена отвечать на вопросы отца.Однако он настаивал, пытаясь получить у нее информацию. Или деньги.Конечно, он же хотел знать о цели визита мистера Гиддонза.— Тихо. — Отец втянул ее за руку в свою спальню и закрыл дверь. — Клянусь, в твоих слугах нет ни капли преданности. Они донесут Николасу, и все будет испорчено. Присаживайся, моя дорогая девочка. Расскажи мне все.— Все? Нет никакого «все», отец.— Тогда зачем был вызван мистер Гиддонз?— Имущественные дела, которые не могли быть улажены до приезда Николаса в Шенстоун.Звучало правдоподобно; она уже научилась с легкостью лгать. А теперь можно сказать и немного правды:— И еще мы уладили небольшое дельце касательно моей доли.Его уши навострились, чего она и ожидала.— Да? Я думал, что она неприкосновенна.— В какой-то мере да. Но ее можно изменить. Поэтому, учитывая, что я пообещала тебе деньги, определенная сумма была оговорена отдельно и записана на твое имя. Так что у тебя будет полный контроль…О да. Контроль ему был необходим.— …Однако сумма ограниченна. Когда ты ее истратишь, больше денег не будет. Я не дам больше ни цента.— Понятно.Было заметно, как в уме он уже начал прикидывать, на что потратить деньги. Что-то здесь, что-то там.— Сколько? — под конец спросил он. Когда она назвала цифру, он выглядел оскорбленным. Ей было все равно. Деньги, обещанные Николасом в качестве платы за сделку, шли отдельно от ее счета, и для нее такое решение было самым главным. Оно положит конец его постоянным просьбам и заставит ограничить свои бездумные траты.— Но недостаточно.— Что делать! Я не могу большего себе позволить, поэтому впредь советую тебе думать, перед тем как тратить деньги на мифические нефтяные скважины в Сибири.— Нет. У меня есть обязательства, обязанности…— Тогда спроси у Питера. Он разберется, является ли твое дело достойным капиталовложением.— Нет. Мне понадобится больше денег.— Отец, послушай меня. Больше быть не может. Процентов с оставшейся суммы с трудом хватит на покрытие моих расходов, да и то потому только, что мы остаемся в Шенстоуне в ближайшем будущем. Понимаешь? Денег всегда было ограниченное количество, и из остатков средств я выделила тебе часть на твои расходы, так что умерь свой пыл и будь более ответственным.— Уильям бы никогда не подумал, что единственным родственником мужского пола по его линии станет сын его далекого братца. Все, что я надеялся унаследовать, мне уже никогда не получить.— Ничего уже не изменить. Вот что ты никак не желаешь признать. Ничего поделать нельзя. Шенстоун и все остальное принадлежит Николасу, а я теперь всего лишь молодая вдова, у которой есть немного денег, но практически некуда податься.— Но ведь есть твои личные вещи, твои драгоценности…— Да, но это мое. Заперто. И я не трону их ни за что на свете. Даже ради тебя.Она наблюдала за отцом, раздраженно мерявшим шагами комнату.— Мне твое поведение не нравится. — Он все больше горячился.— Что я могу сделать! — Элизабет старалась сохранять спокойствие.— Я подобного не потерплю. — Отец поднял вверх палец и погрозил кому-то невидимому.— Имению на это наплевать, — опять спокойно ответила Элизабет.— Тебе не наплевать, — вдруг успокоившись, сказал он.— Ради твоих причуд я не пойду в приют для бедных, — ядовито сказала Элизабет. — Николас не собирается нас выкидывать на улицу; мы вольны оставаться здесь сколько захотим. Пожалуй, для нас лучшего и придумать нельзя.Но отец не усматривал положительных сторон своей приобретенной финансовой автономии. По крайней мере пока.— Все же он остается загадкой, — произнес он.— Он может оставаться чем пожелает, — отозвалась Элизабет.— Но вдруг есть что-либо, что… может аннулировать его право на наследование, — задумчивым и нарочито медленным тоном проговорил отец.«Я кое-что знаю», — проснулся тоненький голосок внутри Элизабет, а вслух она сказала:— Не могу даже представить. «Можешь. Проблема в том, как доказать.Как вообще можно это доказать? Если бы я смогла, то вернула бы себе Шенстоун и все деньги», — продолжал тот же голосок внутри Элизабет.Боже правый, она отбросила коварную мысль. Ее отец всегда мог убедить ее, что еще не все потеряно.Но не сейчас. Она заключила сделку. Возврата быть не могло.Кроме… пожалуй, того незначительного факта, о котором знала только она…— Я тоже. Думаю, ты сама должна выяснить, — наставительно произнес отец.— А я думаю, что я должна вздремнуть. Я устала от того, что все ставят под сомнение личность Николаса. И я устала от того, что меня заводят в темные места, куда я не хочу идти.Она повернулась, чтобы уйти, но отец схватил ее за руку.— Почему ты защищаешь его? — требовательно спросил он. — Послушай меня. Если нам удастся найти один-единственный факт, опровергающий его право наследования, мы вернем себе все. Снова. У тебя будет все. Все вернется на свои места. Ты, Питер, ваше будущее…Господи, она прислушивалась к его словам. Разве она могла не слушать их? Ведь они были правдой, которой лишал ее Николас: если она найдет доказательства, она сможет себе все вернуть.А тем временем она имела в своем распоряжении Николаса……И Питера тоже…
— Вот мы все и собрались, — темпераментно сказал Николас, оглядывая лица собравшихся за обеденным столом. — Одна счастливая семья. Я надеюсь, вы все будете спать в своих комнатах сегодня ночью?— Мы считали, что необходима предосторожность, — пробормотал отец Элизабет. — На нашем месте все поступили бы именно так.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38