«Сегодня вечером будем в Вашингтоне, поужинаем вместе с Эйдерами; в воскресенье можно будет сходить на службу в Национальный собор; в понедельник Чарли устроит экскурсию по городу, потом я направляю письменный отказ от сделанного предложения, получаю паспорт и не позже чем в среду мы улетаем в Рим». Вроде неплохо задумано. «Где они там с этим чертовым аккумулятором? Как говорится: из-за одного гвоздя была проиграна битва». Что-то в этом роде.
Минут через сорок после его звонка к дому подъехал пикап, а еще через десять минут новый аккумулятор уже стоял на своем месте. Пока ремонтники не уехали, Кит запустил мотор, но вроде все остальное в его «блейзере» было в порядке.
Кит отъехал от дома и несколько минут спустя уже мчался прямой сельской дорогой на юг, в сторону округа Чэтэм. Часы показывали тридцать пять минут второго – меньше чем через час он должен быть на месте.
Ему на хвост села бело-голубая машина шерифа округа Спенсер. Но Киту было уже все равно. В полицейской машине сидел только один человек, тот, что был за рулем, и Кит решил, что если шериф его остановит, то сам же окажется в багажнике собственной машины, связанный по рукам и ногам.
На выезде из округа Спенсер Кит повернул на шоссе в восточном направлении, делая вид, будто направляется в Колумбус или куда-то дальше – на тот случай, если следовавший за ним полицейский задался вопросом, с чего это Кит Лондри двинулся сельской дорогой к округу Чэтэм.
Машина шерифа некоторое время еще ехала за ним следом, но на подъезде к границе округа Доусон повернула назад. Минут десять Кит продолжал ехать дальше, хотя ему это было и не по дороге, потом свернул на юг, а затем снова повернул на запад. Он опасался, что спенсерский шериф мог передать по радио своему коллеге из Доусона, чтобы тот проследил за «блейзером», однако никакого «хвоста» за собой Кит не обнаружил. Округа здесь были большие, а людей у шерифов работало мало. По сравнению с теми поездками, которые он раньше совершал из Западной Германии через территорию ГДР в Берлин, тут ничего сложного не было. Но когда стараешься уклониться от внимания полиции, будь то сельские шерифы в американской глубинке или патрули «штази» в Восточной Германии, очень многое зависит от простого везения.
Спустя пятнадцать минут Кит уже пересекал границу округа Чэтэм. Он довольно туманно представлял себе, где сейчас находится, но ориентироваться в квадратах сельских дорог, которые шли почти точно с севера на юг и с востока на запад, было несложно.
В конце концов он выбрался на местную дорогу номер 6 и поехал на запад, внимательно следя за уменьшающимися номерами пересекающих дорог, – так он добрался до дороги Т-3, той самой, возле которой находился дом Терри. Кит понятия не имел, в какую сторону ему поворачивать – направо или налево; он мысленно подбросил монетку, свернул влево и медленно двинулся вперед, отыскивая взглядом красный кирпичный дом в викторианском стиле. Вскоре он увидел то, что искал, впереди справа. Воистину, подумал Кит, какое-то шестое чувство вывело его прямо сюда, без всяких блужданий; ему даже вспомнились слова Чарли насчет того, будто он следует желаниям своего члена, и Кит улыбнулся: сам-то он был уверен, что следует велению своего сердца, которое у него сейчас бешено колотилось.
Кит притормозил и свернул на ведущую к дому гравийную дорожку. Самое первое, на что он обратил внимание, – перед домом стояла только одна машина, и это был грузовичок-пикап. Вторым, что заставило его заволноваться, была вышедшая из дома женщина – очень похожая на Энни, но это была не она.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
Терри постояла немного возле двери, потом подошла к вышедшему из машины Киту.
По выражению ее лица Кит уже сообразил, что Энни здесь нет, но он еще не понимал почему.
– Привет, Кит, – проговорила Терри.
– Здравствуйте. Как вы?
– Ничего… А Энни здесь нет.
– Я уже понял.
– Она была, но уехала.
– Ясно, – кивнул он.
– Она… ей надо было уехать.
Они оба помолчали немного, потом Терри спросила:
– Хотите чашечку кофе?
– С удовольствием.
Он прошел следом за ней на кухню.
– Присаживайтесь. – Терри показала ему на стул.
Кит сел за круглый обеденный стол, что стоял на кухне.
Наполнив две кружки кофе, она проговорила:
– Энни оставила для вас записку.
– У нее все в порядке?
– Да. – Терри поставила на стол чашки, потом сливки и сахар и только тогда добавила: – Она была очень расстроена.
– Ну что ж, я ее понимаю.
Терри села и с отсутствующим видом помешала ложечкой кофе.
– Она не сердилась. Но когда она сюда приехала, она была вся такая… такая радостная и взволнованная… а когда я сказала, что вы задерживаетесь, как-то сразу очень расстроилась. Но потом ничего, справилась с собой, и мы с ней неплохо посидели.
– Это хорошо. – Кит внимательно посмотрел на Терри. Она была года на три старше Энни и такой же привлекательной, как сестра, но ей явно не хватало Энниных энергии и жизнерадостности. Терри окончила среднюю школу за два года до того, как Кит и Энни начали встречаться, и поступила в Кентский университет, поэтому Кит ее очень редко видел: только во время каникул и летом. Но, как справедливо напомнила ему некоторое время назад Энни, Терри иногда покрывала их, когда бывала дома. По своему характеру Терри принадлежала к числу романтиков. Кит вспомнил, что с Ларри, своим будущим мужем, Терри познакомилась в колледже; они поженились и сразу же бросили учебу – так ни один из них и не закончил университет. Кит и Энни, тогда еще только поступившие в Боулинг-грин, были у них на свадьбе. Кит вспомнил теперь, что Терри родила месяцев через семь после замужества, и Энни тогда ему сказала: «Мы с тобой закончим университет, поженимся, и у нас будут дети – именно в такой последовательности, а не иначе».
– Мы с ней пообедали. Я уже много лет не видела ее такой счастливой, – проговорила Терри и добавила: – Тут сосед заехал кое-что завезти, он живет чуть дальше по этой же дороге, так когда Энни услышала шум его машины во дворе, то мигом вскочила из-за стола и вылетела на улицу. – Терри посмотрела на Кита и улыбнулась. – Наверное, нехорошо с моей стороны выдавать семейные тайны.
– Я очень благодарен, что вы мне говорите все, как есть. Передайте Энни, что когда я приехал, то был похож на несчастного щенка, которого никто не любит.
Терри снова улыбнулась.
– У вас очень уставший вид. Всю ночь за рулем?
Кит молча кивнул.
– Мне этот вид хорошо знаком. Ларри, когда возвращается из ночных поездок, тоже на черта похож, есть ничего не хочет, только секс ему подавай. – При последних словах лицо ее мгновенно вспыхнуло, и она добавила: – Ох уж вы, мужики.
Кит тоже улыбнулся ей в ответ. Много лет назад Энни как-то писала ему, что Ларри – владелец небольшой компании по междугородным грузовым перевозкам, а Терри ведет для него всю бухгалтерию. По-видимому, жили они довольно неплохо: дом выглядел ухоженным, возле крыльца стоял новый пикап. Кит знал, что у них трое детей, и все трое – кто уже окончил, а кто еще учился в колледже. В университетские годы, когда они с Энни возвращались по домам на каникулы, Киту доводилось несколько раз видеть Ларри: насколько он помнил, это был очень крупный и довольно спокойный и тихий парень. В это утро он или работал, или выполнял обязанности шерифа, или просто где-то отсиживался, не показываясь на глаза, как делают все мужчины, когда обсуждаются чьи-то сердечные дела.
– Она ждала до часу дня, – продолжала рассказывать Терри, – а потом вдруг заявила: «Я уезжаю» – и написала вам записку. – Терри достала из кармана своих джинсов и положила на стол конверт.
Кит бросил взгляд на конверт и увидел свое имя, написанное знакомым почерком. Он отхлебнул из кружки кофе: оно было ему сейчас как раз очень кстати.
– Я пыталась ее удержать, – продолжала Терри, – но она не хотела ничего слушать, говорила, что придется отложить до другого раза. Вы же знаете, как она умеет легко вскипать и подхватываться. Однако по ее внешнему виду ни за что не определишь, когда ей по-настоящему больно. Я говорю не о сегодняшнем утре, а обо всей ее жизни замужем за этим мерзавцем. Господи, как же мне хочется, чтобы она была наконец счастлива! Снова по-настоящему счастлива.
– И мне тоже, – кивнул Кит. – Ну а сами-то вы как? Выглядите превосходно.
– Спасибо, – улыбнулась Терри. – Кто выглядит превосходно, так это вы, Кит. Я вас узнала сразу же, как только вы вышли из машины.
– Ужас, сколько лет прошло, а?
– Да. Хорошее было время.
– Чудесное, правда?
Терри кивнула, потом проговорила:
– Ларри пришлось уехать на работу. Он вас ждал, хотел повидаться. Просил меня передать вам привет.
– В следующий раз обязательно увидимся.
– Надеюсь. Стало быть, у вас самого все в порядке. Всегда была уверена, что вы добьетесь всего, чего захотите.
– Спасибо. Красивый у вас дом.
– Ой, с этими старыми домами столько возни, но Ларри любит все делать сам, своими руками. А вы вернулись назад, к себе на ферму?
– Угу. Там тоже много чего надо делать. Как ваши родители?
– Хорошо. Стареют, но пока, слава Богу, здоровы. А ваши?
– Наслаждаются жизнью во Флориде. И до сих пор не могут поверить, что их сын уже на пенсии.
– Для пенсионера вы слишком молодо выглядите, – улыбнулась Терри.
– Вот все как один почему-то так говорят.
– Значит, ездили в Вашингтон?
– Да, надо было закончить кое-какие дела. Думал, успею вернуться.
Так они поговорили еще немного, конверт все это время лежал на столе между ними. Кит считал необходимым и важным восстановить хорошие отношения с Энниной сестрой, тем более что Терри ему нравилась, и он тоже хотел нравиться ей – не как любовник ее сестры или белый рыцарь, а просто как человек. Сейчас, при личной встрече, она вовсе не производила впечатления такой несообразительной, какой показалась ему в семь утра в разговоре по телефону. У Кита было такое чувство, будто она что-то недоговаривает; он, однако, поговорил еще немного на общие темы, потом сказал:
– Я желаю вашей сестре только всего самого хорошего. Вы ведь знаете, мы никогда не переставали любить друг друга.
Терри кивнула, и по щеке у нее скатилась слеза. Кит взял со стола письмо и спросил:
– Не возражаете, если я прочитаю прямо здесь?
– Нет, пожалуйста… А я пока пойду, займусь кое-чем по хозяйству. – Она поднялась, вышла из-за стола и направилась в полуподвальный этаж дома.
Кит распечатал конверт и начал читать: «Дорогой Кит! Нет, я не сержусь; но да, я очень расстроена. Я понимаю: то, что сорвало тебя в Вашингтон, должно было быть чем-то неотложным, и тут уж ничего не поделаешь. Но зато я получила возможность сегодня утром несколько часов посидеть и подумать. Ой, Прентис, только не это! Опять ты за свои размышления!»
Кит улыбнулся, вспомнив, что в колледже он отвечал ей именно так всякий раз, когда она начинала фразу словами: «Я тут подумала и…»
Но улыбка быстро сошла у него с лица – Кит понимал, что письмо обещает быть невеселым, – и он продолжал читать дальше: «А размышляла я о том, что для тебя задуманное нами – большой и серьезный шаг. Для меня это всего лишь возможность вырваться из положения, которое я не в состоянии больше выносить. Но для тебя сделать этот шаг – значит взять на себя огромную ответственность. Вполне возможно, что тебе подобная обуза и ни к чему. Я понимаю, что мой муж сильно затрудняет твою жизнь, и знаю, что ты, конечно же, в состоянии со всеми этими трудностями справиться. Но я начинаю из-за всего этого чувствовать себя виноватой. Я понимаю, Кит, что ты сюда приехал и оказался в подобном положении только из-за меня, и поверь, я благодарна тебе за это. Но без меня ты мог бы сейчас, после всего происшедшего, делать что хочешь – скорее всего, вернуться назад в Вашингтон или поехать в Европу и не думать о том, как отыскать для меня место в своих планах. Нет, я вовсе не дуюсь – просто я наконец-то задумалась о том, что же лучше для тебя самого».
Кит был уверен, что содержание следующего абзаца ему известно заранее, однако все же прочел его. «Быть может, нам обоим следует немного остыть и не торопясь все обдумать. Мы оба ждали с тобой так долго, что вполне можем потерпеть еще несколько недель. Возможно, тебе лучше сейчас уехать – не то чтобы я хотела этого, но, мне кажется, так будет лучше из-за Клиффа. Можешь писать мне через Терри, как мы это делали все последние двадцать лет, и спустя какое-то время – но только не сейчас, а чуть позже, – мы придумаем, где и когда мы сможем встретиться и все обсудить. Я понимаю, ты скорее всего рассердишься, что я тебя не дождалась; извини, но я ничего не могла с собой поделать. Я знаю, что не умею писать и не могу выразить в письме то, что чувствую на самом деле, но вам известны мои чувства, мистер Лондри, и я дам вам знать, когда мы сможем встретиться. Люблю, Энни».
Кит сложил письмо и убрал его в карман. В кухню вошла Терри и, беря со стола кофейник, испытующе посмотрела на Кита.
– Хотите еще чашечку?
– Нет, спасибо. – Кит поднялся. – Еще раз огромная вам за все благодарность. Увидите Энни, передайте ей, что я в понедельник уезжаю.
– Уезжаете? Куда?
– Еще не знаю, но я ей напишу – если можно, опять через вас.
– Да, конечно… слушайте, давайте я ей позвоню. У нее в машине есть телефон; возможно, она еще в дороге, и я скажу ей, что вы приехали.
– Не надо. Сейчас все равно уже поздно. – Кит направился к двери.
– Вы не оставите ей записку?
– Нет, напишу потом и пришлю на ваш адрес.
Терри вышла за ним следом, говоря на ходу:
– Не знаю, что она вам там написала, но мне известны ее чувства. Быть может, не стоит вам обращать слишком много внимания на это письмо.
– Нормальное письмо.
– Не думаю. Послушайте, ну почему у вас двоих никак ничего не получается?
Кит улыбнулся.
– Не везет, да и, видно, моменты неподходящие выбираем. – Он сел в машину и, опустив боковое стекло, проговорил: – Ничего, обязательно получится.
– На этот раз почти получилось. – Она положила руку на дверцу машины. – Кит, я знаю свою сестру, и я бы не сказала этого ни одной другой живой душе, кроме вас… она напугана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38