– Да, она говорила что-то… что-то насчет того, что они поедут через Атланту, а я потом вспомнила, что есть и еще одна Атланта: центр округа Монморенси в Мичигане, по пути на Грей-лейк. Мне кажется, они поехали именно туда, но я им звонила несколько раз и натыкалась только на автоответчик. Так что я не знаю…
– Да. Я думаю, они именно там.
– Ларри хотел туда съездить…
– Ни в коем случае. Бакстер вооружен и очень опасен. Я сам этим займусь, через тамошнюю полицию.
– Полиция ничего не станет делать, Кит. Энни его законная жена. Они мне все время об этом твердили.
– Оставьте это мне.
– А что произошло? Я думала, вы уже садились в самолет…
– Долгая история, но если коротко, то полиция нам помешала.
– Черт бы их побрал!
– Вот именно. Но когда они забирали Энни, она была в полном порядке.
– Мне кажется, сейчас это уже не так. Отец пытался натравить на них полицию штата и нанял юриста, но… поверить не могу, чтобы этот негодяй смог так вот запросто похитить ее…
– Когда она вам звонила?
– В понедельник, часов в шесть вечера. Сказала, что передумала и решила с вами не уезжать, что они с Клиффом дома и весь день пробыли дома, собирались, и что теперь они уезжают на машине во Флориду. Сказала еще, что звонила детям в колледж, успокоила их и предупредила, что они с отцом уезжают отдохнуть. Но я после разговора с ней сама позвонила ребятам, и они мне оба сказали, что не разговаривали с матерью, что утром того дня им звонил отец. Тогда я перезвонила Энни, но мне ответила полиция, а когда я спросила, что, черт возьми, происходит, они мне заявили, что все звонки к Бакстерам переключены на полицейский участок… после чего мой отец сам поехал в полицию, и ему там тоже сказали, что Клифф и Энни уехали во Флориду. Одно сплошное вранье.
– Ну, хорошо… Сделайте мне одолжение, Терри: не делитесь ни с кем своими сомнениями и говорите всем одно и то же – что они во Флориде. Я не хочу его спугнуть, если они действительно на озере. Договорились?
– Ладно…
– Терри, а как выглядит этот их дом?
– Господи… я там была всего несколько раз… в форме большой буквы «А», из темного дерева, стоит несколько в глубине от озера…
На какой стороне озера?
– Сейчас подумаю… по-моему, на северной. Да, на северной, и подъехать к нему можно только по одной-единственной узкой проселочной дороге через лес.
– Понял. Передайте от меня привет Ларри. Сегодня вечером позвоню вам из Мичигана.
– Обещаете?
– Вы же знаете, что да, Терри. И простите меня…
– Нет, не извиняйтесь. Вы сделали все, что могли. А этот негодяй – сущий дьявол. Клянусь.
– Ничего, я вам привезу его рога и хвост.
– О Боже… – попыталась рассмеяться она. – Сама бы его убила, если бы могла… Кит?
– Да?
– Если она не сможет быть вместе с вами, она покончит с собой. Я боюсь за нее.
– Я ей обещал, что мы снова будем вместе. Она это знает.
– Молю Бога, чтобы вы оказались правы.
– Я Перезвоню вечером. – Он повесил трубку, достал из кармана еще одну телефонную карточку и набрал номер.
Телефонистка назвала ему стоимость разговора, он опустил мелочь в аппарат и услышал гудки.
Потом в трубке раздался записанный на автоответчик голос Бакстера: «Дача Клиффа, Большого Шефа. Тут никого. Если знаете, где клюет рыба или пасутся олени, оставьте сообщение».
Послышались характерные сигналы автоответчика. У Кита было искушение кое-что сказать, но он удержался и повесил трубку.
Кит достал из кармана еще одну карточку – на ней были номера телефонов всех десяти патрульных машин и личные коды для вызова каждого из пятнадцати полицейских Спенсервиля. Он набрал нужный номер, повесил трубку и стал ждать.
Телефон зазвонил, и Кит снял трубку:
– Это офицер Шенли?
– Кто говорит?
По звуку в трубке Кит понял, что Шенли говорит с аппарата, установленного в машине.
– Кит Лондри, – ответил он. Возникла пауза, потом Шенли спросил:
– Откуда вам известен мой код?
– Неважно. Вы один?
– Угу. Патрулирую. Вас, между прочим, разыскиваю.
– Ну, вот он я.
– Где?
– Давайте я буду задавать вопросы. У вас есть знакомая в городском совете?
Снова возникла пауза, потом Шенли ответил:
– Возможно.
– Она и моя знакомая тоже.
– Я знаю.
– Мне нужна помощь.
– Не сомневаюсь. Удивлен, что вы вообще еще живы.
– Вы хотите мне помочь?
– Погодите. Я остановлюсь. – Через минуту в трубке снова раздался голос Шенли. – Порядок. Послушайте, Лондри, выдан ордер на ваш арест.
– За что?
– Так, за разные разности. Дерьмо всякое. Подписан судьей Торнсби. Этот подмахнет все, что Бакстер сунет ему под нос. Но штат обвинений против вас в похищении не выдвинул и ордера на ваш арест не выдал. С другой стороны, мы только что получили сообщение, что полиция штата разыскивает вас как свидетеля.
– Свидетеля чего?
– Сами знаете чего. Того, что произошло в мотеле.
– А вы там были?
– Нет. Бакстер меня на такие дела не берет, да я бы и сам не поехал. Но я в ту ночь дежурил здесь. И то, что я видел, мне очень не понравилось, – добавил он.
– А что вы видели?
– Н-ну… черт возьми, Лондри, я все-таки полицейский, а вы лицо, находящееся в розыске…
– Вы по ночам спокойно спите?
– Нет.
– Шенли, вы же понимаете, что Бакстер нарушил закон и что, когда это выйдет наружу, он вас всех потянет за собой. Бакстер не из тех, кто станет думать о своих подчиненных или о вас лично.
– Ну, меня в этом убеждать не надо.
– А что остальные?
– Перепуганы. Но страшно рады, что его тут нет.
– Он звонит?
– Не знаю. Но если да, то разговаривает только с Блэйком.
Некоторое время они оба молчали, потом Шенли проговорил:
– Ну, хорошо: в понедельник, часа в два утра, я здесь дежурю, и тут приезжает из Толидо Бакстер с теми тремя, которых он брал с собой… но только никаких имен я называть не буду, договорились? А вместе с ними… она. Он приводит ее в участок – в наручниках, представляете? – и сажает в камеру. У самого вся левая штанина в крови, он хромает, чувствуется, что ему здорово больно, правый глаз у него заплывший и весь красный, как будто ему туда дали или ткнули, и матерится он последними словами. Потом он уезжает куда-то с одним из тех троих, а двое других остаются. Один из них сказал мне, что вы пытались отрезать шефу яйца. Потом, примерно час спустя, Бакстер приезжает на своем «бронко», уже в гражданском, и забирает ее, прямо в наручниках. Я видел, что «бронко» был весь забит одеждой и всякими вещами, и все три их собаки тоже там сидели, сзади.
– И куда они поехали? – спросил Кит.
– Не знаю. Насколько я слышал, вроде во Флориду. Но я обратил внимание, что они свернули на Честнат-стрит, к югу, и помню, я еще тогда удивился, почему они не поехали прямо на восток, чтобы сразу выехать на шоссе.
– Потому что предварительно Бакстер заезжал ко мне.
– Да… я знаю. И сожалею.
– Дома у Портеров меня не искали?
– Ищут. Там Уорд орудует. Самих Портеров нет дома, но Уорд время от времени туда заезжает.
– Сколько с ним человек в машине?
– Он один. У нас не так много людей, а территория большая. Все считают, что вас надо ожидать здесь. Всех почетных помощников шерифов вызвали на патрулирование, даже конные патрули выставили. Такого не было последние лет пять, с тех пор как тут пропал один ребенок. Около двадцати помощников шерифов патрулируют на своих личных машинах, и еще примерно столько же конных. Так что если вы сейчас не в округе Спенсер, то и не появляйтесь тут.
– Спасибо за предупреждение. Не буду. – Кит немного помолчал. – А как она выглядела?
Шенли ответил не сразу, потом проговорил:
– Более или менее ничего. Правда, у нее была ссадина на лице, – добавил он. – И знаете… когда она сидела в камере, я хотел поговорить с ней, но эти двое были все время там… я себя чувствовал очень паршиво, как никогда в жизни… а она не плакала, не кричала, просто сидела там, как… ну, как будто она выше всего этого… настоящая леди… и когда она смотрела на меня и тех двоих, то у нее во взгляде не было ни ненависти, ни еще чего-то такого… просто… вроде бы она нас жалела…
– Ну, хорошо… спасибо. Если дело дойдет до суда, я сегодняшнюю услугу припомню.
– Спасибо, Лондри. Отвратительная история. Не понимаю я тех троих. Я думал, что я их знаю. И как только они могли так поступить?
– Ну, когда мы научимся понимать такие вещи, то, наверное, разрешим сразу все проблемы в мире.
Замолвлю за вас доброе слово пастору Уилкесу, – добавил Кит.
Шенли рассмеялся, потом сказал:
– Кстати для вашей информации: на вашем «блейзере» стоял «маяк», Бакстер поставил.
Вот черт!
– А какого цвета его «бронко»? – спросил Кит.
– Черный. – Шенли назвал ему номер машины, потом добавил:
– Послушайте, Лондри, бросьте вы это дело. Не суйтесь сюда. Бакстера здесь давно нет, а вас ищут.
– Я думаю, не поехать ли мне тоже во Флориду.
– В следующий раз он вас убьет. Те ребята, что с ним были, говорят, что им пришлось силой отрывать его, иначе бы он вас прикончил.
– Еще раз спасибо. – Кит повесил трубку и вернулся в машину, где Чак жевал булочку, запивая ее водой.
– Если хотите, у меня еще булочки есть, – предложил он.
– Спасибо. Сворачиваем налево.
– Нет проблем. – Чак вырулил с магазинной стоянки и выехал на шоссе, повернув налево. – Но в Лиму мы так не попадем.
– Верно. У светофора опять налево.
– Обязательно, не хочу совать нос не в свое дело, Джон, но у меня складывается впечатление, что у вас какие-то трудности.
– Нет, Чак, у меня все в порядке. Если хочешь знать, этот телефонный звонок даже снова возродил мою веру в человечество.
– Правда? Тогда жаль, что я не участвовал в разговоре.
– Не проскочи поворот. Еще раз налево.
Теперь они ехали к югу.
Кит размышлял над тем, что сказали ему Шенли и Терри. Если та раскладка времени, которая вытекает из рассказа Шенли, правильна – а скорее всего это так, – то Энни звонила Терри в понедельник вечером не из Спенсервиля, а уже с озера. Если Бакстер выехал из Спенсервиля часа в три утра, то к девяти или десяти часам он уже должен был быть на Грей-лейк, даже с заездом на ферму Лондри, чтобы ее спалить. Оттуда, из дома на озере, Бакстер и звонил тем утром детям, потом, уже гораздо позже, заставил Энни позвонить сестре – наверное, после того как сообразил, что передаваемые в сводках новостей сообщения о чете Бакстеров, которые воссоединились и находятся в уединении, должны быть подтверждены самой Энни хотя бы одному из ее родственников. И к тому же надо было запустить в ход версию насчет того, что они якобы уехали во Флориду. Кит снова в очередной раз подумал о том, что Бакстер не только злобен и коварен, но и хитер. Скверная комбинация.
Кит понятия не имел, что могло сейчас происходить в доме на Грей-лейк, но в одном он был уверен: ни о каком примирении там не могло быть и речи. Он попытался немного успокоить себя, вспомнив заверения Энни, что она знает, как совладать с Клиффом Бакстером. К тому же, по правде говоря, Кит был уверен: после того, что довелось увидеть Бакстеру – собственную жену с ее любовником, в постели, голыми, – в нем что-то сломалось. Оставайся он хотя бы наполовину разумным человеком, Бакстер бы не стал похищать собственную жену и не устроил бы всего того, что он там учинил, – наоборот, он бы постарался вести себя по возможности сдержанно, чтобы защитить и сохранить свою должность, свои власть и влияние, свою репутацию. Сейчас же Бакстер был явно убежден, что для него все кончено, и уверенность в этом лишала его последних остатков и без того слабых самоконтроля и способности следовать общепринятым нормам поведения.
Конечно, Бакстер ее не убьет, нет. Но он устроит ей такую жизнь, что она сама станет мечтать и молить о смерти.
Они ехали, и Кит непрерывно давал Чаку указания, где и куда сворачивать.
– Откуда вы тут все так хорошо знаете? – удивился Чак.
– Я здесь родился.
– Нет, правда? Так вы из этого штата? Дай пять, Джон!
Кит счел себя обязанным ответить на столь горячее проявление земляческих чувств, и они обменялись крепким рукопожатием.
Некоторое время спустя они были уже возле дома Портеров. При подъезде к дому обзор во все стороны оказался отличный, и ни одной полицейской машины в поле зрения не было видно – да и вообще ни одной машины, никакой, и даже автомобиль Портеров не стоял, как обычно, на дорожке у дома.
– Сворачивай сюда, Чак.
Чак подъехал к дому, и Кит сказал:
– Спасибо, дружище. Все, приехали.
– Но ведь это не Лима.
– Да вроде бы нет. Вот тебе шестьдесят, и еще двадцать сверху, держи. Буду снова в Толидо, увидимся.
– Ну, спасибо…
Кит открыл дверцу и вышел.
– А мне понравилась твоя машина, – сказал он.
– Хороша, правда?!
Быстрым шагом Кит направился к задней двери дома. В огороде никого не было, однако дверь оказалась незаперта, и он вошел в дом. Кит позвал хозяев, но никто не откликнулся. Он поставил дипломат на кухонный стол, запер заднюю дверь, потом прошел к передней и тоже закрыл ее на задвижку.
Кит вернулся на кухню, открыл холодильник, достал оттуда бутылку апельсинового сока и булку с отрубями и проглотил ее, запивая соком прямо из бутылки. В желудке стало тяжело, и снова начались приступы тошноты, однако ему удалось сдержать их. Все-таки его физическое состояние было явно неважным, и держался он только на нервном возбуждении и на кипевшей в нем ненависти.
Он не имел ни малейшего представления, куда уехали Портеры и когда они могут вернуться, но был в общем-то рад, что их нет дома.
Рано или поздно кто-либо – спенсервильская полиция, или шериф, или его помощники либо какой-нибудь из патрулей – неважно кто, но кто-то обязательно заглянет сюда, так что ему надо торопиться. До северной части Мичигана отсюда почти триста миль, а ему еще необходимо достать ружье, машину, одежду и всякие мелочи, нужные для охоты.
Кит направился в прихожую и уже стал подниматься оттуда на второй этаж, как вдруг услышал, что кто-то стучит в переднюю дверь.
Кит быстро прошел в гостиную и осторожно выглянул в окно. Прямо перед домом стояла машина полиции Спенсервиля.
В машине никого не было, так что вопрос теперь заключался в том, сколько полицейских стоит сейчас за дверью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38