Я подхватил капитана.
- Нога, - прошипел он. - Не могу… Я взвалил его на плечо и поволок вперед. Он был не очень тяжелым.
- Сейчас отрубится весь сектор, - простонал капитан-техник.
- Ничего…
- Брось меня…
Начиналась излюбленная патриотическими стереосериалами тема - брось меня, друг. А я не брошу.
- Спокойствие, - хмыкнул я и еще резче устремился вперед. Когда проход почти затянулся, я просто прыгнул вперед и упал на мягкий пол, умудрившись не переломать кости себе и капитану, который зашипел от боли, навалившись на меня сверху. Я поднялся, подхватил его и двинул дальше.
Мы очутились в круглом помещении с плоским низким, сияющим мерным желтым светом потолком. Сюда выходили четыре коридора. Три из них уже были отрезаны.
- Попали, - прошипел капитан-техник, видя, что закрывается черной диафрагмой спасительный проход, ведущий к палубе и ангарам со спасательными шлюпками.
Я ударился ладонью о металлопластик затянувшегося прохода и зашипел от боли и обиды.
Компсистемы отрезали коридоры и сектора без всякой жалости, не считаясь с потерями, не выжидая. Они отлично были выучены арифметике - лучше потерять одного, чем всех. Люди отсекаются, как ненужные малые величины, списываются в расход в бухгалтерии войны. Компьютеру хорошо, ему незнакомы муки совести. Человеку с такой работой просто не справиться.
- Все, отрезали. Мы погибли, - капитан-техник опять застонал. Похоже, он был заправским нытиком. Я прислонил его к стене.
- Шарх побери, - он ударил кулаком по стене.
- Спокойно, капитан. Спокойно…
Я прикрыл глаза. Сердце стучало напористо и часто. И во мне будто что-то рвалось наружу.
И тут я четко увидел картинку. Нечто похожее на «объем», который возникает перед глазами в контактшлеме. Цепочка огоньков. Меняющийся узор разноцветных светящихся линий. Странные, меняющие форму или застывшие бетоном «скульптуры». Я сначала не понял, что это такое. А когда понял, мысленно приказал себе не впадать в ступор, а использовать свалившийся шанс.
Я прижмурился и усилием воли, почему-то решив, что мне все по силам сегодня, попытался замкнуть две светящиеся полосы. Они не сдвинулись.
Я напрягся. Внешне это ни в чем не выражалось, если не считать выступившего на лбу пота. Сил требовалось столько, будто я тягал груз эдак килограммов в двести. И никакого видимого эффекта.
- Что с вами, лейтенант? - озаботился капитан-техник.
- Помолчите, - бросил я резко.
Опять я попытался свести треклятые линии… Они дрогнули. И поползли друг к другу. Замкнулись. Треск…
- Ох, - воскликнул капитан-техник, глядя, как открывается проход.
Тут светящийся до того ровным светом потолок замигал. Становилось темнее. И воздуха все меньше…
- Давай, - я подхватил под мышки капитана-техника и поволок.
Перед нами открылся узкий эвакуационный ангар с пятью спасательными шлюпками, стоящими на пусковых магистралях магнитных разгонщиков.
- Возьмите, - приказал я лейтенанту-медику, который стоял у ближайшей шлюпки.
Тот вместе с сержантом из интендантской роты подхватил капитана и поволок к шлюпке.
В шлюпки в предельном темпе рассаживались те, кто уцелел. Тянуть резину резона не было. Воздух уже начал разряжаться, и я провел рукой по неудобному ошейнику на шее, вздулся пузырь вокруг моей головы, и прозвучал голос компа комбеза:
- Система жизнеобеспечения изолирована Все, можно гулять в открытом космосе, правда, не слишком долго Передо мной была спасшлюпка номер пять - это номер счастливый для меня. И, кстати, по расписанию эвакуации эту шлюпку должен вести именно я.
Ворвавшись в кабину, я увидел, что Талана уже устроилась в правом кресле. Пока все шло гладко, как и положено по варианту «15».
- Корабль рассыпается, как песочный замок в ураган… Думала, что ты не успеешь, - спокойно произнесла она.
- Успел, - я перевел дыхание. В голове гудел колокол. Дыхание я никак не мог восстановить. Меня выбила не столько пробежка с капитаном на плече, сколько борьба с дверью.
Я дезактивировал «пузырь» комбеза, вздохнул полной грудью воздух и нацепил контактный шлем. Привычно вошел в контакт с компом шлюпки. Так, все системы работают нормально. Из тридцати положенных по расписанию человек на борту восемь. Остальные отрезаны в раскаленных до красна или промерзших коридорах, в которых с каждой секундой все меньше воздуха.
Створки ангара раздвинулись, открывая черноту космоса. Прямо перед носом нашей шлюпки висел в воздухе на треть съеденный тенью голубой диск Дарны.
- Пошли, - кивнула Талана и сорвала шлюпку с места. Она вывела ее в пространство по широкой дуге.
На экране было видно, как от корабля отваливают десятки шлюпок, унося тех, кто спасся.
Я перевел дух. Дрожь поднималась откуда-то из глубины живота и растекалась по всему телу.
- Не расслабляйся, - прикрикнула Талана.
Цифры менялись перед глазами. И вдруг поползла змеей красная полоска. Она означала, что радоваться рано. Если сейчас рванет реактор «Бриза», то нас накроет волна…
А реактор начинал разваливаться. И мы не успевали отойти на достаточное расстояние.
- Держись, - крикнула Талана. Уф, резко она вдарила! Перегрузка такая, что, казалось, я размажусь в блин. В глазах меркнет. Веки весят тонну. Кожа сползает со лба и щек и уходит назад…
Пятно, означавшее наш линкор, мигало все чаще и угрожающе. Корабль доживал последние мгновения - торпеда угодила прямиком в кварковый реактор, который тут же пошел в разнос.
Ну же. Доли секунды до взрыва…
Когда реактор рванул, внутри моего шлема светилась зеленая полоска - мы на безопасном расстоянии.
Талана положила истребитель на прямой инерционный курс. Перегрузка отпустила.
- Вырвались, - произнесла Талана, снимая шлем…
- Отбой. Учебная тревога завершена, - послышался голос адмирала. - В пятнадцать-ноль командирам подразделений - в звездный зал на подведение итогов.
- Кстати, вырваться удалось немногим, - сказал я.
- Тем, кто привык выживать, - усмехнулась Талана.
- Штабные издеваются. С каждой тревогой условия становятся все жестче.
- Правильно. И ближе к боевым. Когда у тебя отмерзнет и отвалится стеклянный нос или запузырится кожа на обожженных ладонях, только тогда что-то дойдет, - Талана задала программу возвращения и размякла в кресле Чтобы пришвартоваться в обычных условиях, участия пилота не требуется.
Я тоже попытался расслабиться. По идее, я должен был ощущать удовлетворение от блестяще выполненной, пусть и учебной, задачи. Должен быть доволен собой. Но меня со всех сторон мягко обволакивала тревога, проникая куда-то в глубины и отзываясь страхом Мне было страшно. Шарх, как я умудрился взять под контроль узловой компьютер сервисконтроля?
Каким образом заставил его открыть дверь после того, как был получен приказ на отсечение сектора? Я не знал. И мне было жутко, как одинокому путнику, очутившемуся в полном угроз ночном лесу. Только боялся я самого себя.
Люди не могут напрямую помыкать компьютером Ходили слухи, что в лабораториях оборонных институтов удавалось доказать экспериментально психокинетические явления. Якобы там делали такие штуки - передвигали взглядом предметы, мыслью парализовывали компы, читали ладонями надписи. Но все эти слухи были хороши тем, что никто никогда так и не смог их ни подтвердить, ни опровергнуть - выбирай, что по душе.
Что же со мной? Или во мне?
- Кто ты? - спросил меня однажды начальник контрразведки полковник Торрел. А действительно, кто я такой - выпускник летной школы, единственный уцелевший на Галахваре?
- КТО ТЫ, СЕРГ? - отдалось во мне. *** Шлюпка мягко вошла в посадочный ангар, качнулась в силовых полях и устроилась на положенное ей место.
- Интересно, как наши пассажиры? - усмехнулся я. Несмотря на наши постоянные тренировки и участия в боевых вылетах, мы с Таланой чуть не отключились от такого дикого старта. Технари и медики, набившиеся в пассажирский отсек, переносили перегрузки куда хуже нас. Придется, похоже, роботам-чистильщикам отдраивать шлюпку, а то еще понадобится помощь медиков.
Часть корпуса рядом со мной разъехалась, и я спрыгнул на мягкую поверхность посадочного ангара. Повел плечами до хруста в костях.
Талана последовала за мной Сделав несколько круговых движений головой, она потянулась к своему компьютерному планшету.
- Так. Из нашего звена не успел вылезти только лейтенант Толлнак Пама. А двое сумели добраться до своих истребителей и вышли на линию атаки. Отличный результат, Серг.
- Люди растут.
- Наша методика подготовки сказывается. Лучший результат на «Бризе» - наш.
Створки пассажирского отсека спасшлюпки распахнулись, и мы услышали яростное утробное рычание.
Вот кого я не ждал увидеть!
Первым из пассажирского отделения вывалился командир космодесантников-наемников капитан Вольген - мой недоброжелатель. Он сорвал шлем и отбросил его метров на десять Борода его торчала клочковато, глаза были мутные. Он постоял немного, потом его вывернуло наизнанку.
Зрелище было неаппетитное, и я брезгливо отвел глаза.
Вольген отчаянно ругался по-раввански. Его опять вывернуло. Из спасшлюпки появились его подчиненные.
Надо отдать им должное - трое из пятерых были полностью экипированы: броневые костюмы с элластоусилителями, ранцы, контактшлемы, разрядники, виброножи, плазменные гранаты и связка осколочных гранат, кассеты капельной защиты. Человек внутри этой металлической боевой машины, именуемой стандартным оснащением десантника, казался жалкой, хрупкой и далеко не самой важной деталью.
Капитан Волъген припал на колено. Паук медаптечки на его груди налился синим светом и гудел. Наконец десантник пришел немножко в себя. Очумело поглядел на нас. Узнал. И тут его туманный взор налился злобой.
- Это ты, мерзкий урод! - он прожег меня взглядом. - Тебе нужно вырвать руки, ублюдок!
- Какие претензии? - полюбопытствовал я.
- Ты вез не мешок с дерьмом, а десантников Рав-ваны, грязный ублюдок!
- Только на таком разгоне мы могли выйти из зоны поражения реактора!
Вольген качнулся, оглянулся на свое воинство.
- Сопляк. Сейчас ты утонешь в собственной блевотине! - он шагнул ко мне.
Я содрогнулся, представив, как утяжеленная эластоусилителями железная ладонь раздавит мое плечо, поползет к горлу и выдавит из меня жизнь. Но страх тут же ушел, поднималась ярость. Я набычился, решив, что не отступлю.
- Ты, мерканский ублюдок! - с этими словами Вольген тяжело направился ко мне.
- Стоять, - спокойно произнесла Талана. Она держала в руках разрядник, который подобрала рядом с сидящим на полу равванским десантником. - Еще одно движение - и тут будет жарко, - она змеино улыбнулась.
- В клочья… Обоих… - прохрипел Вольген, подаваясь резко вперед.
Талана стояла неподвижно, ни один мускул не дрогнул на ее лице. Она будто вообще не воспринимала опасности ситуации. Она плавно выжала спусковой рычаг. Блеснул разряд. Пластик на полу вспучился.
- Сообщение, - произнесла Талана, поднеся браслет к губам. - Нападение на офицера…
Эти слова охладили Вольгена. Он замер на миг, сжал кулак. И хрипло зарычал - в этом рыке выражались его ненависть и неутоленная жажда насилия.
- Все в порядке, - он отступил.
- Как я понимаю, ты пошутил? - слова Таланы падали холодными ледышками, они были способны отрезвить самые горячие головы.
- Ты правильно поняла, СС, - он овладел собой. - Мы оба погорячились…
- Отбой. Ложная тревога, - произнесла Талана, и браслет, мигнув, выключился.
Вольген повернулся к своим землякам:
- По местам, парни…
Его воинство поковыляло к выходу.
- Ты снова ошиблась, Талана. Это входит у тебя в привычку, - криво усмехнулся он напоследок.
- Все небезгрешны, - ответила она.
- Этот ублюдок, как и ты, умеет наживать врагов… На флоте бывает всякое… Несчастные случаи, - прошипел он, приблизившись.
- В том числе и при высадке десанта. Десантники нередко гибнут от своих…
- Увидим, - он обернулся и, пошатываясь, пошел прочь. «Диафрагма», ведущая из ангара, сомкнулась за его спиной.
- Кажется, он немножко нас невзлюбил, - я нервно хмыкнул.
- У равван нет такого понятия - немножко не любить. Они ненавидят и отдаются этому чувству всей душой… Они были бы хуже меркан, если бы не вкладывали в свою злость столько эмоциональной энергии, - Талана улыбнулась.
- Равване - серьезные враги.
- Да… И ты нажил одного из них.
- Я ему сразу не понравился. И не могу понять, почему.
- Ты - мой ведомый… Ненависть ко мне распространилась и на тебя.
- У ваших отношений есть история?
- Есть, - кивнула она. - Не хочется ворошить прошлое. Я знаю только, что Вольген всадит мне нож в спину, как только я зазеваюсь… Теперь нельзя зевать и тебе.
- Учту…
- Когда-нибудь он убьет меня. Или я убью его…
Мне не по себе от будничности ее тона. И я с трудом верил своим ушам. Вдруг флот предстал передо мной совершенно с другой стороны. Оказывается, возможно, чтобы один офицер таким спокойным тоном обещал убить другого и намеревался со временем воплотить это стремление в жизнь.
Глава двенадцатая

ИЗМЕНЕННЫЙ
Дела в нашем несокрушимом военном флоте шли не слишком гладко. Взамен погибших истребителей нам не пришло и половины, не говоря уж о кораблях-пробойниках. Зато прислали пилотов-стажеров и еще офицеров из запаса. Это значило, что потери по всем фронтам немалые. Я с изумлением узнал, что время подготовки пилотов в летных школах сокращено в полтора раза. Это уже предельный срок. За меньшее время невозможно слить воедино человека и машину.
Вновь вспоминались слова Таланы о том, что вскоре каждый пилот будет на счету…
Тянулись месяц за месяцем. От размеренной тыловой жизни эскадры не осталось и следа. Сейчас каждый день был стянут стальным обручем ожидания. Все насущные дела казались неважными. На второй план отошла вся служебная суета - звания, ордена, должности. Становились пресными обычные развлечения. Лично мне казалось, что я должен успеть наверстать что-то упущенное, чтобы быть во всеоружии перед новыми испытаниями. Кажется, такие же чувства владели и остальными.
При общем недостатке машин и личного состава наше звено укомплектовали полностью, переведя летчиков из других ополовиненных звеньев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33