— Мне очень жаль, — с трудом выдавил он.
— Но это еще не все. — Слезы заструились по веснушчатым щекам Элеоноры. Наклонив свою медноволосую голову, она погладила пуделя по белоснежной шерстке. И дрожащим от сдерживаемых рыданий голосом прошептала:
— Доктор сказал, ., сказал, что у меня больше никогда не будет детей.
Джейн сидела в своей спальне на подоконнике, сжимая в руке записку. Было уже слишком темно для того, чтобы перечитывать послание, вызывающее у нее тревожное чувство, и Джейн стала смотреть в окно. Во дворе два лакея зажигали фонари вдоль подъездной дороги, ведущей к парадному подъезду. В мерцающем желтом свете на фоне сгущавшихся сумерек ворота, казалось, вели в какую-то сказочную страну. Сегодня вечером должен состояться бал по случаю помолвки леди Розалинды и герцога Келлишема, и Джейн раздирали противоречия. Она не знала, что ей делать.
С самого начала она решила не ходить на этот бал. Джейн знала, что она чужая на этом празднике, что бы там ни говорила леди Розалинда. Наверняка будет держаться скованно, да и как себя вести и о чем говорить с расфранченными и искушенными представителями высшего общества, не имела ни малейшего представления. И в то же время мечты, которым не суждено было сбыться, завладели ее душой, и она только поэтому позволила суматохе приготовлений увлечь себя.
А суматоха в доме царила невообразимая! Всю последнюю неделю леди Розалинда вела себя как генерал, подготавливающий свои войска к сражению. Целый полк горничных натирал полы, что-то чистил и подметал. Целая армия слуг что-то полировала, переносила, устанавливала. Целый батальон садовников полол сорняки, подстригал кустарники, облагораживал деревья.
Каждое утро к Джейн приходил учитель танцев, впадавший в отчаяние от ее скудных способностей. Джейн послушно посещала эти ненавистные уроки, которые организовала для нее леди Розалинда, ни словом не обмолвившись о том, что не собирается идти на бал. Она рассчитывала, что при таком скоплении гостей никто не заметит ее отсутствия.
И вот всего лишь полчаса назад лакей доставил ей записку, которую она держала сейчас в руках. От записки исходил нежный цветочный аромат.
Хотя в комнате уже сгустились сумерки и разобрать буквы было почти невозможно, Джейн развернула послание Порции и с трудом перечитала его.
Мое положение становится отчаянным. Я должна немедленно поговорить с Чейзбурном! Но он отказывается Принимать меня в своем доме. Поэтому во время бала, устраиваемого ее светлостью, я попытаюсь проскользнуть в сад. В полночь вы должны выманить Чейзбурна из дома, чтобы я могла с ним встретиться.
Прошу вне, умоляю, не подведите меня! От вас зависит будущее моего ребенка. Я верю, вы мой единственный настоящий друг
Порция.
Джейн понимала, что не сможет проигнорировать записку. Стоило ей подумать о леди Порции, о ее будущем ребенке, и она была готова сделать все, чтобы помочь ей. Сложность заключалась в том, что Итан презирал свою бывшую жену и запросто мог отказать ей в помощи. И она, Джейн, должна. заставить его пойти на свидание.
Как же она жалела, что отказалась заказать то нарядное платье для бала, которое выбрала для нее леди Розалинда. Тогда она могла бы спокойно войти в залу и смешаться с толпой гостей, не стесняясь своей поношенной одежды. А теперь ей придется украдкой спуститься вниз, выждать, пока Итан окажется поблизости, и, придумав какой-нибудь предлог, выманивать его из залы. Что ж, ничего не поделаешь. Сама виновата. Решила показать характер. Придется действовать по обстановке. Но она сделает для леди Порции все, что может.
А сейчас она поднимется наверх, к Марианне.
Крошка уже, должно быть, спит, но можно посидеть у колыбельки и почитать при свете свечи. Рядом с Марианной она не будет чувствовать себя такой одинокой.
Как бедняжка леди Эслер.
Мысли Джейн перенеслись к вдовствующей маркизе. При всей своей красоте и богатстве леди Эслер не была счастлива: у нее не было ребенка. Неудивительно поэтому, что она так нянчилась со своими питомцами, домашними животными.
Неужели и она, Джейн, закончит свою жизнь вот так, в полном одиночестве и никому не нужной?
Нет! Она должна изыскать способ оставить у себя Марианну. Нужно во что бы то ни стало убедить Итана не отдавать девочку матери, которая от нее отказалась.
Джейн думала, что не будет испытывать к бывшим любовницам Итана никаких чувств, кроме омерзения. Но оказалось, что они вовсе не бессердечные эгоистки, какими она их себе представляла, а несчастные женщины, достойные жалости. Все они пережили в жизни большие трагедии: леди Эслер потеряла желанного ребенка, так и не доносив его; мисс Аврора Дарлинг вынуждена была жить в разлуке с любимой дочерью; леди Порция понесла жестокое наказание за то, что раз в жизни изменила мужу.
Единственная, кто вызвал в ней отвращение, была мисс Диана Рассел, к которой они с Итаном ездили несколько дней назад.
Мисс Рассел, знаменитая актриса театра в Хеймаркете, оказалась хрупкой женщиной с огромной грудью и непомерным самомнением. Театрально всплеснув руками, она заявила, что нелепо даже думать о том, что она могла позволить себе забеременеть, поскольку каждый день занята в спектаклях. Она бы ни за что не стала рожать ребенка, ведь это означало бы на какое-то время отказаться от сцены. И уж если бы у нее возникли какие-то проблемы, она бы непременно обратилась к Итану. После этой тирады мисс Рассел, нимало не смущаясь присутствием Джейн, уселась к Итану на колени и поцеловала его.
Да еще в губы!
Джейн готова была провалиться от стыда сквозь землю.
Краешком глаза она заметила, как мисс Рассел нагло прижалась к нему всем телом, забралась руками под сюртук, словно бы для того, чтобы быть к нему еще ближе. Поцелуй длился недолго — Итан отстранил от себя чересчур ретивую любовницу, пожурив ее, — однако и за это короткое время Джейн успела залиться краской стыда от унижения…
— Почему ты здесь сидишь? — послышался у нее За спиной голос леди Розалинды.
Джейн, по-прежнему сидевшая на подоконнике, обернулась. При свете свечи она увидела графиню, которая вошла в спальню в сопровождении нескольких служанок. Джейн украдкой сунула сложенную записку под подушку, на которой сидела.
— Я и не слышала, как вы постучали, миледи, — извинилась она.
— Должно быть, витаешь в облаках. Ничего удивительного.
Сидишь тут в темноте. — И, проворно повернувшись к толпе слуг, захлопала в ладоши:
— Бетти, зажги свечи. Элис, разожги в камине огонь. Еще час назад следовало бы это сделать!
Девушки бросились выполнять распоряжение хозяйки.
— Они не виноваты, — вступилась за них Джейн. — Служанка уже приходила зажечь свечи, но я ее отослала. Не вижу необходимости тратить столько свечей на одного человека.
— Ну ладно, не будем об этом. Я должна посмотреть на дело рук своих.
— Какое дело? — удивилась Джейн.
Таинственно улыбнувшись, леди Розалинда кивнула служанкам, и они исчезли.
Только сейчас Джейн обратила внимание, что в руках они держали коробки всевозможных размеров — и большие, и поменьше, и совсем крохотные.
— Что это у них?
— Мне бы тоже хотелось это знать, — послышался с порога голос тети Вильгельмины. Придерживая одной рукой подол домашнего платья пурпурного цвета, а в другой держа свою любимую серебряную фляжку, она просеменила в спальню. — Я отдыхала перед балом и проснулась от громкого топота.
— Вот и прекрасно, что проснулись. Давно пора вставать и начинать собираться, — улыбнулась леди Розалинда. — До приезда гостей осталось всего два часа. Так что туалеты Джейн доставили от модистки как раз вовремя.
— Туалеты? — едва выдохнула тетя Вилли. — Все это?!
— Должно быть, произошла какая-то ошибка, — пролепетала Джейн, чувствуя, однако, как в душу ее начинает закрадываться подозрение. — Я заказывала только одно платье.
— Давай посмотрим, что у нас есть. О, обожаю распечатывать свертки и открывать коробки! — Взяв Джейн за руку, леди Розалинда повела ее в туалетную комнату, где одна служанка зажигала свечи, а другие распаковывали свертки, в которых оказались и платья, и туфли, и шляпки, и нижнее белье, причем все в таких количествах, что у Джейн голова пошла кругом.
Опустившись на табурет перед туалетным столиком, она слабым голосом проговорила:
— Я же вас предупреждала. Я не могу себе позволить всего этого.
— Давай не будем об этом говорить. — Наклонившись, леди Розалинда порывисто обняла Джейн, обдав ее ароматом фиалок. — Не мешай мне сделать своей дорогой крестнице подарок. Я так долго тобой пренебрегала, что теперь мне не терпится наверстать упущенное, так что не порти мне удовольствие!
— Но я не могу вам этого позволить! — воскликнула Джейн и, оглянувшись на деловито снующих служанок, понизила голос:
— Я не могу допустить, чтобы Итан все это оплатил.
— Итан? — взвизгнула тетя Вилли. Подойдя прихрамывая к туалетному столику, она сделала очередной глоток из фляжки, — Незамужней девице не положено принимать такие интимные подарки от мужчины! Особенно от такого негодяя, как Итан!
— Не забывайте — вы говорите о моем сыне! — резко бросила леди Розалинда.
Поджав губы, тетушка Вильгельмина опустила глаза.
— Кроме того, он ничего не платил, — продолжала графиня. — У меня есть собственные средства. Я кое-что унаследовала от отца. — Она перевела взгляд на Джейн, и выражение ее лица смягчилось. — Прошу тебя, скажи, что ты принимаешь мой подарок. Ну пожалуйста!
Джейн взглянула на изысканные туалеты, разложенные на высоком комоде и на столе, и вдруг почувствовала такое острое желание их померить, что внутри у нее все сжалось. Как же ей хотелось хоть раз в жизни надеть нарядное платье, а не практичное убогое одеяние. Да и вид у леди Розалинды был такой несчастный, что у Джейн не хватило духу ей отказать.
— Вы клянетесь, что сами заплатили за все? — строго спросила она.
— Конечно. Итан не потратил ни пенса.
— В таком случае благодарю вас, миледи, за вашу доброту — воскликнула Джейн, порывисто стиснув маленькие нежные руки леди Розалинды.
— Ну что ты, — улыбнулась ее крестная. — О какой доброте может идти речь? Ведь ты дочь Сьюзен, и она бы хотела, чтобы я ввела тебя в высшее общество — Встав у Джейн за спиной, она принялась расстегивать ей пуговицы на платье — И для того, чтобы подготовить тебя к балу, у нас времени в обрез.
Джейн так и подскочила.
— К балу? Но я вовсе не собиралась на него идти…
— Как это — не собиралась? Ты должна пойти на бал, моя дорогая. Назови мне хоть одну причину, по которой ты не можешь этого сделать.
— Мне там не место.
— Чепуха! Ты такого же благородного происхождения, как и остальные гости.
— Я не научилась танцевать.
— Что верно, то верно, — встряла в разговор тетушка Вилли. — А потому составишь мне компанию. Сядем с тобой куда-нибудь в укромный, тихий уголок. У меня будет нервный срыв от всей этой громкой музыки и большого скопления людей — Ну, у Джейн наверняка нервы покрепче, чем у вас, — заметила графиня, продолжая расстегивать на Джейн платье. — Кроме того, искусство танцевать не такое уж сложное. Предоставь все партнеру, и дело с концом.
— Но я не умею вести светскую беседу, — продолжала сопротивляться Джейн.
— Вот и хорошо. Тогда побольше молчи. Мужчины любят загадочных женщин.
Неужели это правда? Вряд ли. Ничего загадочного в женщинах Итана она не заметила. Наоборот, невооруженным глазом было видно, чего они от него хотят.
— Джейн совершенно правильно боится, — заметила тетушка Вилли. — Если немолодая уже девица станет кокетничать с мужчинами, начнутся пересуды.
— И что с того? — отмахнулась леди Розалинда. — Они еще скорее начнутся, если такая молодая и очаровательная девушка будет отсиживаться в укромном уголке со старыми девами.
— Да я никогда… — начала было тетя Вилли, но леди Розалинда ее перебила:
— Вот и хорошо. Я знала, что вы никогда не допустите, чтобы нашей дорогой Джейн перемывали косточки. — И, махнув рукой в сторону двери, скомандовала:
— А теперь бегите, Вильгельмина. Огромное вам спасибо за совет, однако не смею вас больше задерживать. Вам и самой пора готовиться к балу.
И когда тетушка Вилли вперевалочку вышла за дверь, графиня, воздев глаза к потолку, прошептала:
— Избавь нас Бог от старых дев преклонного возраста.
Если я когда-нибудь стану такой занудой, обещай, что задашь мне хорошую взбучку, чтобы я пришла в себя.
Джейн едва сдержалась, чтобы не расхохотаться.
— А может быть, она права? Может быть, не стоит пытаться стать той, кем я на самом деле не являюсь?
— Какая чепуха! Танцевальная зала — это поле сражения женщины. Там она использует свой разум и мобилизует все свои способности, чтобы завоевать сердце мужчины. А теперь пора надевать твои доспехи.
Хлопнув в ладоши, леди Розалинда приказала служанкам унести все пустые коробки и немедленно привести к ней Джанетту, а Джейн — освободиться от старого платья.
Когда убогое черное одеяние упало к ногам Джейн бесформенной кучей, леди Розалинда небрежно отшвырнула его ногой в угол и попросила Джейн снять грубое льняное белье, а чтобы она не стеснялась, отправила ее за яркую ширму, вручив батистовую рубашку. Дрожа от холода и возбуждения, Джейн разделась донага и натянула через голову рубашку.
Мягчайшая ткань окутала ее тело легким облаком.
— Миледи, можно надевать платье.
— Подожди, — смеясь, отозвалась графиня. — Сначала выйди из-за ширмы.
Покраснев от смущения, Джейн послушно вышла. У нее никогда не было горничной, и никто никогда не видел ее полуодетой. Бросив на себя взгляд в зеркало на туалетном столике, она ахнула. Коротенькая, чуть выше колен, рубашка едва прикрывала грудь. Ткань оказалась настолько тонкой, что видны были темные соски, а внизу живота, там, куда ни одна приличная девушка не осмелится взглянуть, просвечивало темное пятно. Джейн поспешно прикрыла грудь руками, добившись, однако, лишь того, что материя натянулась еще сильнее.
Деловито подвинув к Джейн табурет, леди Розалинда усадила ее спиной к зеркалу, достала стеклянную голубую баночку и кисточку и начала покрывать шею и плечи Джейн благоухающей пудрой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45