Прикольный сайт Водолей ру
На человека вроде не покушался, но кто ж его, змея, знает…– Спасибо за предупреждения и за ночлег, – отозвался рыцарь, трогая коня, – не поминайте лихом!Они отъехали от приютившей их на ночь деревни версты на три, когда рыцарь заметил слева над лесом плавающий в небе крестик. Слишком уж большой, чтобы быть ястребом или могильником… или вообще какой-либо птицей. Отпустив поводья, всадник взялся за оголовье меча и посмотрел на племянницу. Та не спала, ясными глазенками разглядывая окружающий мир.– Не бойся, дядька твой тебя в обиду не даст. Да и не станет дракон на людей нападать без причины – что мы ему? Едем себе и едем! Правильно?Девочка согласно пискнула.Дракон заложил еще один широкий круг над лесом, словно бы не обращая внимания на то, что делается на земле, а затем неуловимым движением завалился на крыло и ринулся вниз. Не дожидаясь конца его маневра (тем более что ящера скрыли ближайшие к дороге деревья), рыцарь оставил в покое меч и, подобрав поводья, ударил коня пятками. Гнедой всхрапнул, почти с места переходя в галоп. Дорога, по счастью ровная и наезженная, без ям и колдобин, легла под копыта палевой лентой. Пригнувшись к конской шее и крепче прижимая к себе ребенка, рыцарь бросил взгляд назад.Дракон несся прямо над дорогой, едва вписываясь в обрамляющие ее деревья и волоча за собой мохнатый хвост пыли. Сильнее пришпоривать коня было бесполезно: тот, почуяв опасность, старался как мог, и окрестная поросль слилась в сплошную зеленую ленту. Но долго гонка в таком темпе продолжаться не могла, и это отчетливо понимали все ее участники. Дракон, видимо, первым решил прекратить этот спектакль – из его пасти вырвалось красноватое облачко, легко скользнувшее мимо рыцаря, обдав воина жаром. Дерево саженях в двадцати впереди взорвалось у комля снопом искр и неторопливо завалилось поперек тракта. Конь испуганно заржал и едва не сбросил всадника, тормозя всеми четырьмя копытами.Рыцарь, вполне осознавая, что деваться ему некуда, соскочил наземь, одновременно выхватив меч. Дракон тоже приземлился и теперь надвигался, ступая по пыльной дороге жилистыми задними ногами и трехпалыми когтистыми лапами, расположенными на сгибах его сложенных крыльев, словно огромная летучая мышь. Длинная, изящно изогнутая шея, украшенная сверкающим на солнце гребнем, поддерживала вытянутую голову с узкими, горящими зеленым огнем глазами. Тело ящера покрывала блестящая чешуя цвета вороненой стали, в косых солнечных лучах отливающая синим. В другом месте и в другое время рыцарь залюбовался бы зрелищем такого красивого существа; сейчас же он мог только отступать, заслоняясь мечом, пока не уперся спиной в поваленный драконом вековой вяз.Дракон приблизился вплотную, с холодным интересом рассматривая стоящую перед ним композицию.– И ты собираешься драться со мной этой железкой? – шелестящим шепотом поинтересовался он.Рыцарь, несмотря на страх (ничего не боятся, как известно, только круглые идиоты – смелость же заключается в преодолении своих страхов), почувствовал обиду.– Этот меч, – сказал он, – в моей руке исторг жизнь из трех магических тварей и доброй сотни гоблинов и мелкой нечисти!Дракон хмыкнул (непонятно, то ли одобрительно, то ли презрительно), а затем, резко нагнувшись, приблизил голову к самому лицу рыцаря. Тот отшатнулся, ударив рептилию мечом по челюсти. Клинок с жалобным звоном отскочил от блестящих щитков, отбив в сторону руку невольного драконоборца. Рыцарь замер, не представляя, что делать дальше, зато прекрасно осознавая, что от одного-единственного выдоха ящера от него останутся лишь дымящиеся сапоги.Но тут неожиданно третий участник событий (вернее, участница) решил напомнить о своем присутствии. Без страха разглядывая в упор драконью морду, девочка вдруг загулила и, выпростав ручки из одеяла, схватилась за встопорщенные чешуи над ноздрями дракона.Несколько бесконечно долгих секунд маленькая девочка и огромный огнедышащий зверь смотрели друг другу в глаза, затем дракон медленно отвел морду.– Мы еще встретимся, крош-шка, – еле слышно прошелестел он и громче, чуть насмешливо добавил: – Как тебя звать, рыцарь?– Олбран Визентский.Взмах огромных, пурпурных с золотом крыльев, порыв горячего ветра, облако пыли, смерчем взметнувшееся выше головы и медленно осевшее, пригнувшиеся ветви кустов с жалобно шелестящей листвой, тень, на мгновение закрывшая солнце…– Я запомню тебя, рыцарь!Шептались листья дерев, шуршала трава; гнедой конь, нервно фыркая, переступал ногами, кося глазом на хозяина. Дракон кругами поднимался ввысь – и вот он уже снова стал неприметным крестиком в медленно раскаляющемся безоблачном небе. Глава 1
МАГИЯ ДЛЯ НАЧИНАЮЩИХ Соловый жеребец тряхнул светлой расчесанной гривой и оглянулся на всадницу, словно спрашивая: «Что, уже все, нагулялись?» Сидевшая на нем невысокая девушка с серебристыми волосами закончила озирать окрестности и ободряюще похлопала коня по шее.– Ну да, – сказала она, – что-то нет настроения кататься. Поехали домой.Соловый пошевелил ушами и послушно повернул в сторону видневшегося вдали небольшого, словно игрушечного замка.– Давай-ка пробежимся напоследок, – вновь обратилась девушка к коню.И они понеслись галопом через заросший лютиками суходол, до полусмерти напугав таившихся в траве перепелок.Звали девушку Ивоной, и всякий, кто хоть раз в жизни видел эльфа, обратил бы внимание на ее цвет волос, столь характерный для этой расы, а также на ее заостренные ушки. Впрочем, всякий, кто видел в жизни больше одного эльфа, отметил бы, что Ивоне для настоящей эльфийки не хватает роста и солидности, да и карие глаза выдают в ней полукровку. Замок же, к которому галопом мчался соловый жеребец, сбивая копытами золотистые цветки, принадлежал родному дяде Ивоны – ушедшему на покой, хотя и не старому еще рыцарю Олбрану Визентскому.Вблизи замок казался еще неказистее. Построенный три с лишним столетия назад для защиты от врагов, которые уже канули в Лету, растворившись без остатка в населении ширящегося королевства или же уйдя куда-то в поисках лучшей доли, замок как оборонительное сооружение слабо выдерживал критику. Цитадель его состояла фактически из одной башни, сложенной из дикого камня; в низкой стене каменная кладка перемежалась с бревенчатой. Чтобы приспособить эту инженерную конструкцию для жилья, около сотни лет назад часть построек была снесена или перестроена, и обороноспособность замка еще больше снизилась в пользу иных, мирных целей.«Мирные цели», похрюкивая, с одухотворенным видом рылись в грязи на дне давным-давно не чищеного рва. Две хрюшки, заслышав стук копыт, оторвались от столь важной деятельности и, подняв розовые рыльца и шевеля ушами, проводили всадницу любопытным взглядом. Девушка завела солового в конюшню и умело расседлала. Чмокнула зверя в бархатистый храп и, закрыв дверь денника, крадучись пробралась к дому.Слава богам во главе с Богиней-Матерью, что никто из домочадцев ей не попался, и она беспрепятственно добралась до лестницы, ведущей на чердак.Чердак замка – самое удобное и надежное место, чтобы укрыться от всех видов нежелательного внимания. Ивона давно обосновала здесь свое тайное убежище, хотя в ее распоряжении была вполне приличная комната. Но комната – для жизни, а чердак – для души, когда эта последняя жаждет одиночества. Конечно, и здесь ее найдут, если она действительно понадобится, но, по крайней мере, не пристанут с каким-нибудь случайным поручением по дому. Домашнюю работу Ивона терпеть не могла, хотя иногда и принимала ее как неизбежное зло. Опять же кузенам сюда вход хоть и не запрещен, но категорически не рекомендован. Впрочем, это сейчас неактуально: кузен и кузина, оба значительно моложе самой Ивоны, гостят у своей бабки по материнской линии.Девушка устроилась на брошенном прямо на пол тюфяке, заложив руки за голову, а одну ногу закинув на другую, и задумчиво жевала соломинку.Да, чердак хорош. Добротно сработанная крыша не пропускала воду даже в самые сильные дожди, и помещение было сухим и чистым. Впрочем, последнее обстоятельство больше относилось к заслугам самой Ивоны, которая, при всей своей нелюбви к любым бытовым делам, всегда поддерживала здесь относительный порядок. Лежа на тюфяке, она видела из окна покатые холмы, поросшие луговым разнотравьем, и кусочек неба, а внутренний дворик и постройки самого замка не попадали в поле ее зрения. Так что возникала полная гармония с природой и миром в целом, позволяющая ощутить себя могучим чародеем и любомудром, познающим тайны бытия в одинокой древней башне. Это ощущение усиливали коренные обитатели чердака, которые легко могли бы привести в замешательство более чувствительную натуру: полторы сотни летучих мышей, которые днем квартировали где-то за стропилами, а ночью с тонким писком отчаливали в сторону реки. Ивона, в отличие от большинства девушек ее возраста, не возражала против их соседства и пару раз даже возвращала выпавшего из-под потолка маленького розового детеныша в лоно его обширной семьи.Ивона вынула из кармана штанов (которые предпочитала юбкам и платьям, к вящему неудовольствию госпожи Визентской) недавний анонимный подарок и, как проделывала уже не раз, принялась рассматривать его. Ни она сама, ни ее дядя и опекун не представляли, кто бы его мог преподнести. Более того, ни конюх, ни прочая прислуга не видели, кто, как и когда этот подарок принес. Три дня назад, в то самое утро, когда ей исполнилось восемнадцать, подарок просто появился на подоконнике обеденной залы – небольшой, с ладонь, сверток с приложенной к нему запиской. Надпись на записке была сделана почерком столь ровным и четким, что невозможно было представить, как ее вообще могла вывести человеческая рука. Она была краткой: «Ивоне». В свертке из пергамента оказался белоснежный, гладкий, словно тщательно отполированный, драконий зуб. Ни инкрустаций, ни каких-либо еще надписей или значков, просто зуб – и все.По крайней мере, дар был оригинальным – драконьи зубы ценились фармацевтами, целителями, да и магами буквально на вес золота, поэтому любая подобная часть огнедышащего ящера, попав в человеческие руки, практически через день оказывалась измельченной в порошок и расфасованной в аккуратно закупоренные флаконы. Ивона, разглядывая сейчас подарок, недоумевала, чем именно зубы дракона, а не виверн или тех же линдвормов, заслужили такую честь. Впрочем, деревенские знахарки не брезговали добавлять в декокты и эти аналоги.Ивона еще повертела драконий зуб, держа его двумя пальцами и разглядывая на просвет, – он был абсолютно непрозрачным. Вздохнув, девушка собралась сунуть таинственный подарок обратно в карман, но едва сжала его в ладони, как почувствовала, что зуб нагревается. И одновременно ощутила покалывание в кончиках пальцев. Знакомое свойство магического предмета. Девушка вновь поднесла подарок к глазам. Нет, ничего доселе скрытого на нем не проявилось, но, приглядевшись, девушка различила едва заметное мерцание, окружавшее зуб подобно короне.– Так вот, значит, что! – Ивона потерла зуб дракона пальцем, но ничего не изменилось. – Это, стало быть, амулет. Интересно, на что именно он зачарован? А может, это просто накопитель силы такой странной формы?Летучие мыши, единственные существа, которые могли бы слышать девушку, остались равнодушны к ее мыслям вслух. Ивона все-таки убрала амулет в карман, мысленно перебирая книги, в которых могла бы содержаться подсказка к разгадыванию магической сущности подарка. Так и не вспомнив ничего подходящего, она вернулась к чтению фолианта, от которого оторвалась накануне вечером.«Крокодил – зверь водный, хребет его аки гребень, хобот змиев, голова василискова. А егда имать человека ясти, то плачет и рыдает, а ясти не перестает, а егда главу от тела оторвав, зря на нее – плачет…» В нашем мире это была бы цитата из «Азбуковника» XVIII века. – Здесь и далее примечания автора
.«Замечательно, – подумала Ивона, разглядывая гравюру „зверя водного“. – Особенно умиляет, что „ясти не перестает“.Она перевернула страницу, но чтение про крокодила прервалось невнятным шумом снизу, за которым последовал стук сапог. Над полом чердака материализовалась голова Олбрана, Ивониного дяди.– Ивонка, ты здесь? – спросил рыцарь, оглядывая чердачное пространство.– Здесь. – Девушка подавила желание затаиться, продлив общение с фолиантом, и села. – Что случилось, дядя?– Да ничего особенного. – Олбран наконец поднялся на чердак полностью. На его лице застыла странная смесь беспокойства и плохо сдерживаемого смеха. – Я-то думал, что ты кататься уехала, а ты, оказывается, здесь. Знал бы – давно бы уже пришел.– Да чего случилось-то? – Ивона поднялась на ноги и прислушалась. Олбран, видимо, не закрыл дверь на лестницу, и теперь снизу слышалась какая-то возня и визги: то ли там кололи свинью, то ли в пылу генеральной уборки наступили на кошку. – Там вон Неда в подвале застряла, может, подсобишь вызволить? А то, боюсь, обеда нам не видать.– Обеда? – удивилась Ивона. – Сколько ж я здесь просидела? – Да уж, выходит, часа три, – отозвался дядя. – Идем, вдруг твоя магия чем поможет?Как и в каждой уважающей себя крепости, в замке Олбрана Визентского был подвал. Дверь в это важное хозяйственное помещение располагалась сразу за входной – напротив парадной лестницы наверх. Поскольку все самое ценное – еда и выпивка – хранилось именно в подвале, его дубовые двери и косяки вряд ли уступали по прочности наружным воротам. Сейчас из-за этой двери доносились выражения, которые истинной аристократке едва ли пристало не только произносить, но и знать. А фоном к ним раздавалось сдвоенное мяуканье, причем коты явно подбадривали друг друга, попеременно извлекая из своих глоток совсем уж горестные завывания.– Наш кузнец, помнишь, – ответил Олбран на немой вопрос Ивоны, прислушивавшейся к словоизлияниям тетки, – по просьбе госпожи Визентской изготовил новый запор для подвала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
МАГИЯ ДЛЯ НАЧИНАЮЩИХ Соловый жеребец тряхнул светлой расчесанной гривой и оглянулся на всадницу, словно спрашивая: «Что, уже все, нагулялись?» Сидевшая на нем невысокая девушка с серебристыми волосами закончила озирать окрестности и ободряюще похлопала коня по шее.– Ну да, – сказала она, – что-то нет настроения кататься. Поехали домой.Соловый пошевелил ушами и послушно повернул в сторону видневшегося вдали небольшого, словно игрушечного замка.– Давай-ка пробежимся напоследок, – вновь обратилась девушка к коню.И они понеслись галопом через заросший лютиками суходол, до полусмерти напугав таившихся в траве перепелок.Звали девушку Ивоной, и всякий, кто хоть раз в жизни видел эльфа, обратил бы внимание на ее цвет волос, столь характерный для этой расы, а также на ее заостренные ушки. Впрочем, всякий, кто видел в жизни больше одного эльфа, отметил бы, что Ивоне для настоящей эльфийки не хватает роста и солидности, да и карие глаза выдают в ней полукровку. Замок же, к которому галопом мчался соловый жеребец, сбивая копытами золотистые цветки, принадлежал родному дяде Ивоны – ушедшему на покой, хотя и не старому еще рыцарю Олбрану Визентскому.Вблизи замок казался еще неказистее. Построенный три с лишним столетия назад для защиты от врагов, которые уже канули в Лету, растворившись без остатка в населении ширящегося королевства или же уйдя куда-то в поисках лучшей доли, замок как оборонительное сооружение слабо выдерживал критику. Цитадель его состояла фактически из одной башни, сложенной из дикого камня; в низкой стене каменная кладка перемежалась с бревенчатой. Чтобы приспособить эту инженерную конструкцию для жилья, около сотни лет назад часть построек была снесена или перестроена, и обороноспособность замка еще больше снизилась в пользу иных, мирных целей.«Мирные цели», похрюкивая, с одухотворенным видом рылись в грязи на дне давным-давно не чищеного рва. Две хрюшки, заслышав стук копыт, оторвались от столь важной деятельности и, подняв розовые рыльца и шевеля ушами, проводили всадницу любопытным взглядом. Девушка завела солового в конюшню и умело расседлала. Чмокнула зверя в бархатистый храп и, закрыв дверь денника, крадучись пробралась к дому.Слава богам во главе с Богиней-Матерью, что никто из домочадцев ей не попался, и она беспрепятственно добралась до лестницы, ведущей на чердак.Чердак замка – самое удобное и надежное место, чтобы укрыться от всех видов нежелательного внимания. Ивона давно обосновала здесь свое тайное убежище, хотя в ее распоряжении была вполне приличная комната. Но комната – для жизни, а чердак – для души, когда эта последняя жаждет одиночества. Конечно, и здесь ее найдут, если она действительно понадобится, но, по крайней мере, не пристанут с каким-нибудь случайным поручением по дому. Домашнюю работу Ивона терпеть не могла, хотя иногда и принимала ее как неизбежное зло. Опять же кузенам сюда вход хоть и не запрещен, но категорически не рекомендован. Впрочем, это сейчас неактуально: кузен и кузина, оба значительно моложе самой Ивоны, гостят у своей бабки по материнской линии.Девушка устроилась на брошенном прямо на пол тюфяке, заложив руки за голову, а одну ногу закинув на другую, и задумчиво жевала соломинку.Да, чердак хорош. Добротно сработанная крыша не пропускала воду даже в самые сильные дожди, и помещение было сухим и чистым. Впрочем, последнее обстоятельство больше относилось к заслугам самой Ивоны, которая, при всей своей нелюбви к любым бытовым делам, всегда поддерживала здесь относительный порядок. Лежа на тюфяке, она видела из окна покатые холмы, поросшие луговым разнотравьем, и кусочек неба, а внутренний дворик и постройки самого замка не попадали в поле ее зрения. Так что возникала полная гармония с природой и миром в целом, позволяющая ощутить себя могучим чародеем и любомудром, познающим тайны бытия в одинокой древней башне. Это ощущение усиливали коренные обитатели чердака, которые легко могли бы привести в замешательство более чувствительную натуру: полторы сотни летучих мышей, которые днем квартировали где-то за стропилами, а ночью с тонким писком отчаливали в сторону реки. Ивона, в отличие от большинства девушек ее возраста, не возражала против их соседства и пару раз даже возвращала выпавшего из-под потолка маленького розового детеныша в лоно его обширной семьи.Ивона вынула из кармана штанов (которые предпочитала юбкам и платьям, к вящему неудовольствию госпожи Визентской) недавний анонимный подарок и, как проделывала уже не раз, принялась рассматривать его. Ни она сама, ни ее дядя и опекун не представляли, кто бы его мог преподнести. Более того, ни конюх, ни прочая прислуга не видели, кто, как и когда этот подарок принес. Три дня назад, в то самое утро, когда ей исполнилось восемнадцать, подарок просто появился на подоконнике обеденной залы – небольшой, с ладонь, сверток с приложенной к нему запиской. Надпись на записке была сделана почерком столь ровным и четким, что невозможно было представить, как ее вообще могла вывести человеческая рука. Она была краткой: «Ивоне». В свертке из пергамента оказался белоснежный, гладкий, словно тщательно отполированный, драконий зуб. Ни инкрустаций, ни каких-либо еще надписей или значков, просто зуб – и все.По крайней мере, дар был оригинальным – драконьи зубы ценились фармацевтами, целителями, да и магами буквально на вес золота, поэтому любая подобная часть огнедышащего ящера, попав в человеческие руки, практически через день оказывалась измельченной в порошок и расфасованной в аккуратно закупоренные флаконы. Ивона, разглядывая сейчас подарок, недоумевала, чем именно зубы дракона, а не виверн или тех же линдвормов, заслужили такую честь. Впрочем, деревенские знахарки не брезговали добавлять в декокты и эти аналоги.Ивона еще повертела драконий зуб, держа его двумя пальцами и разглядывая на просвет, – он был абсолютно непрозрачным. Вздохнув, девушка собралась сунуть таинственный подарок обратно в карман, но едва сжала его в ладони, как почувствовала, что зуб нагревается. И одновременно ощутила покалывание в кончиках пальцев. Знакомое свойство магического предмета. Девушка вновь поднесла подарок к глазам. Нет, ничего доселе скрытого на нем не проявилось, но, приглядевшись, девушка различила едва заметное мерцание, окружавшее зуб подобно короне.– Так вот, значит, что! – Ивона потерла зуб дракона пальцем, но ничего не изменилось. – Это, стало быть, амулет. Интересно, на что именно он зачарован? А может, это просто накопитель силы такой странной формы?Летучие мыши, единственные существа, которые могли бы слышать девушку, остались равнодушны к ее мыслям вслух. Ивона все-таки убрала амулет в карман, мысленно перебирая книги, в которых могла бы содержаться подсказка к разгадыванию магической сущности подарка. Так и не вспомнив ничего подходящего, она вернулась к чтению фолианта, от которого оторвалась накануне вечером.«Крокодил – зверь водный, хребет его аки гребень, хобот змиев, голова василискова. А егда имать человека ясти, то плачет и рыдает, а ясти не перестает, а егда главу от тела оторвав, зря на нее – плачет…» В нашем мире это была бы цитата из «Азбуковника» XVIII века. – Здесь и далее примечания автора
.«Замечательно, – подумала Ивона, разглядывая гравюру „зверя водного“. – Особенно умиляет, что „ясти не перестает“.Она перевернула страницу, но чтение про крокодила прервалось невнятным шумом снизу, за которым последовал стук сапог. Над полом чердака материализовалась голова Олбрана, Ивониного дяди.– Ивонка, ты здесь? – спросил рыцарь, оглядывая чердачное пространство.– Здесь. – Девушка подавила желание затаиться, продлив общение с фолиантом, и села. – Что случилось, дядя?– Да ничего особенного. – Олбран наконец поднялся на чердак полностью. На его лице застыла странная смесь беспокойства и плохо сдерживаемого смеха. – Я-то думал, что ты кататься уехала, а ты, оказывается, здесь. Знал бы – давно бы уже пришел.– Да чего случилось-то? – Ивона поднялась на ноги и прислушалась. Олбран, видимо, не закрыл дверь на лестницу, и теперь снизу слышалась какая-то возня и визги: то ли там кололи свинью, то ли в пылу генеральной уборки наступили на кошку. – Там вон Неда в подвале застряла, может, подсобишь вызволить? А то, боюсь, обеда нам не видать.– Обеда? – удивилась Ивона. – Сколько ж я здесь просидела? – Да уж, выходит, часа три, – отозвался дядя. – Идем, вдруг твоя магия чем поможет?Как и в каждой уважающей себя крепости, в замке Олбрана Визентского был подвал. Дверь в это важное хозяйственное помещение располагалась сразу за входной – напротив парадной лестницы наверх. Поскольку все самое ценное – еда и выпивка – хранилось именно в подвале, его дубовые двери и косяки вряд ли уступали по прочности наружным воротам. Сейчас из-за этой двери доносились выражения, которые истинной аристократке едва ли пристало не только произносить, но и знать. А фоном к ним раздавалось сдвоенное мяуканье, причем коты явно подбадривали друг друга, попеременно извлекая из своих глоток совсем уж горестные завывания.– Наш кузнец, помнишь, – ответил Олбран на немой вопрос Ивоны, прислушивавшейся к словоизлияниям тетки, – по просьбе госпожи Визентской изготовил новый запор для подвала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35