Проблема питания целыми животными заключается в том, что добыча умирает не сразу и может нанести значительный вред внутренним органам пиявки. Поэтому в желчных пузырях крупных пиявок вырабатывается яд, способный убить не только вирус, но и добычу.
– И переходной пиявкой, – продолжил Кич, – называется тварь, которая еще не начала вырабатывать яд, но уже питается целыми животными.
– Вот именно, – кивнула Эрлин, внимательно за ним наблюдая.
– Зачем хуперы охотятся на пиявок? – спросил он.
– Ради спрайна, – ответил Джанер.
– Так называется яд, – объяснила женщина. Больше она ничего не сказала и жестом приказала замолчать открывшему было рот Джанеру.
– Очень сложное в изготовлении, крайне редкое, убивающее хуперов вещество. – Кич отвернулся. – Неудивительно, что они охотятся на пиявок. Вероятно, готовы на большее, лишь бы заполучить этот яд.
– Кич, почему ты здесь? – вдруг спросила Эрлин. Он хотел солгать, но мгновенно передумал.
– Я здесь для того, чтобы найти и убить Джея Хупа.
– Почему?
– Потому что он – преступник. Потому что я должен. Потому что это… моя работа.
Эрлин смотрела на его затылок. Она думала о том, куда они направляются, об Амбеле, о том, что хранится в его каюте. Как она ненавидела этот едва слышный назойливый шепот. Частично из-за него она покинула судно.
– Возможно, через день или около того мы подойдем к судну, на борту которого находится Хуп.
Кич резко развернулся, схватил ее одной рукой за воротник, а вторую поднял для смертельного удара. Он двигался быстро, гораздо быстрее, чем она. Вероятно, Кич был очень опасным человеком, когда был жив. А сейчас… сейчас он снова стал живым.
– Объясни.
– На судне хранится то, что осталось от Хупа, – сказала Эрлин.
Кич отпустил ее и резко отошел. Он явно выглядел смущенным, у него дрожали руки. Изо рта побежала слюна.
– Нет… я не верю. Я не верю тому, что ты говоришь. Он покачал головой, потом еще раз. Вдруг его тело затряслось, и он рухнул на палубу. Стимулятор упал рядом, зеленый индикатор погас и загорелся красный, когда истекло время задержки для повторного подключения, и начало отключаться питание.
– Быстро! – крикнула Эрлин. – Понесли его вниз!
– В чем дело? – спросил Джанер, помогая ей нести бившегося в судорогах Кича.
– Органический мозг взял на себя управление кибернетическими имплантатами, и сейчас его мышцы стали сопротивляться. Нужно связать его, пока мозг не будет полностью контролировать тело.
– А как поступим с его стимулятором? Эрлин покачала головой.
– Его нельзя подключать. Тело будет сопротивляться так же, как сопротивляется имплантатам.
Джанер опустил взгляд на искаженное судорогой лицо. Кич выглядел уязвимым, нормальным мужчиной, если не обращать внимания на вставленные в скулу и в лоб над глазом металлические платы интерфейса. Так хотелось, чтобы он жил, а не страдал! Джанер вдруг почувствовал, насколько небезразличен ему этот человек.
– Впервые в жизни, – заметил разум Улья.
– Что это значит?
Разум мгновенно переключился на привычное жужжание. Интересно, какую еще информацию получает разум помимо его воли по каналу связи?

Темнота и боль, запах моря и гнили. Он пытался вырваться из оков, но, несмотря на то что обладал необыкновенной силой, он так ослаб от ран, что смог только согнуть металлокерамику, которая в другой ситуации рассыпалась бы в его руках, словно мел. Тащившие его «болваны» были такими же крепкими, как и он сам, и не обращали внимания на его попытки вырваться. Для них он был не более чем тяжелой посылкой, которую следовало доставить и положить на стол. Потом послышалась журчащая прадорская речь, и в мерцающем кошмарном свете появился первенец, который навис над ним, шевеля челюстями, словно намереваясь попробовать его на вкус. Клешня сомкнулась на оковах и подняла его, причинив страшную боль.
– Почему? Почему ты убил мою команду? – спросил Драм.
Из модуля переводчика прадора послышались стоны и шорохи.
– Убил твою команду… Я не убивал твою команду.
– Почему… – Драм начал задавать следующий вопрос, но не успел договорить – прадор бросил его на стол лицом вниз.
Какая-то часть оков, щелкнув, отделилась, и он смог поворачивать голову. Капитан посмотрел в сторону и увидел нижнюю часть тела твари, ребристый панцирь с торчащими из него и быстро шевелящимися ножками. В одной из ножек он увидел похожий на металлического серого паука предмет, который тоже шевелил ножками, когда прадор занес его над спиной Драма. Он взревел, когда ножки, подобно острым крючкам, впились в его шею. Потом его тело обмякло, но, к сожалению, не лишилось способности чувствовать. Ощущение того, что в его тело что-то вгрызается, не проходило, и накатывавшаяся волнами боль скоро притупилась. Чернота стала охватывать его тело, отделяя от окружающего мира.
Потом он пришел в себя и по привычке хотел оглядеться, но не смог этого сделать.
Капитан продолжал управлять судном и проверять курс по компасу, но действовал помимо своей воли. Его мучили голод и жажда, но он не мог их утолить. Он чувствовал ужасную боль в заживающих ранах, все видел, ощущал запах соли в воздухе, но не мог влиять на окружающий мир.
Впрочем, у него появилась слабая надежда – было чему физически сопротивляться, правда, после каждой попытки металлическое существо на шее еще сильнее впивалось в тело.

Фриск закричала и в ярости бросила биомеханический детектор на палубу. Она принялась топтать его, прежде чем ее успели остановить. Когда она отошла, источник питания разрядился в настил, и в щелях между досками мгновенно вспыхнула просмоленная пакля.
Она стояла с трясущимися руками.
– Как он узнал? Как он мог узнать?
Сван и Торс с ничего не выражающими лицами предпочли отойти в сторону. Когда Фриск достала из кобуры свой импульсный пистолет, Торс вцепился в рукоятку оружия, но Сван остановила его взглядом. Впрочем, руку с пистолета он не снял.
Выкрикивая ругательства, Ребекка Фриск вылетела из каюты. Она свирепо посмотрела на апатично стоявшего у руля Драма и трижды выстрелила в него. Первый выстрел опалил его лицо. Второй пробил дыру в его груди, от третьего загорелся штурвал. Драм никак не отреагировал на выстрелы, продолжая управлять судном, несмотря на то что державшие горящий штурвал руки начали покрываться пузырями.
Фриск закричала от ярости и помчалась по палубе, безостановочно стреляя в палубу и борт и оставляя в них дымящиеся дыры. В конце концов она подбежала к мачте и свирепо уставилась на голову паруса. Он попытался уклониться от наставленного на него оружия, но три скобы, которыми он был прибит к палубе, не позволили ему пошевелиться. Фриск изменила регулировку пистолета и выпустила ему в лицо град импульсов. Парус сердито зашипел, забил крыльями по реям, но в конце концов затих.
– Ты напрасно испортила полезный инструмент. Фриск резко развернулась и приставила ствол пистолета к подбородку спикера.
– А этот инструмент ты не имеешь права портить, он – не твой, – сказал спикер.
Фриск рывком опустила руку, вложила пистолет в кобуру, сняла с ремня шприц-инжектор и приложила его к шее. Ее правая нога постоянно дергалась, опять начала болеть щека. Нервные срывы в последнее время возникали все чаще. Из-за чего это происходило? Из-за стресса? Из-за волнения? Приозин скоро распространился по кровеносной системе и подавил бунт украденного тела.
– Глупо, – пробормотала она едва слышно и посмотрела вдоль палубы на Шиба.
– Закрепи эту тварь, – приказала она, кивая на безжизненное тело паруса, разжавшего в конвульсиях когти и теперь свисавшего складками с рей. Шиб с отвращением посмотрел на парус, но подчинился. Стоявшие у дверей каюты Сван и Торс переглянулись.
– Если детектор не может обнаружить сигналы стимулятора Кича, – сказал Торс так, чтобы его не слышала Фриск, – значит, он выключен, а его владелец, вероятно, мертв. Неужели она не понимает?
– Возможно… кто знает. Она платит, мы делаем то, что она велит. Возможно, она безумна, как поджаренный на сковороде ИР, но у нее есть шиллинги. – Сван пожала плечами и отправилась помочь Шибу.
Торс долго смотрел на капитана, потом зачерпнул ведро воды и залил тлеющий штурвал.
Лишившийся рассудка Драм продолжал управлять судном.

При помощи палубной лебедки Амбел достал из трюма первую бутыль. Он лично крайне осторожно вытащил ее из грузовой сетки и перенес к трапу носовой надстройки. Привязав к горлышку бутыли трос, он взлетел по трапу, поднял бутыль, привязал ее к лееру и только после этого разбил печать и вытащил пробку огромным штопором. Энн и Планд с мрачным видом наблюдали за ним, а Борис, установив центрифугу, смазывал шестерни жиром турбула.
На палубу поднялся Пек с бухтой шланга на плече. Он бросил конец шланга Амбелу, который ловко поймал его и сразу же опустил в бутыль. На нижней палубе, чуть ниже леера, были надежно закреплены на стеллаже три сосуда из армированного стекла, купленные Амбелом за большие деньги лет двадцать назад. Пек присосался к шлангу, внимательно наблюдая, как по нему из бутыли поднимается зеленая желчь, а когда жидкость потекла вниз, быстро вытащил шланг изо рта и заткнул пальцем. Попади желчь пиявки хуперу в рот, он не умер бы, но болел несколько месяцев. Попадание желчи в желудок означало верную смерть. Вытащив палец, он быстро опустил шланг в один из сосудов. Желчь потекла по шлангу и стала наполнять сосуд. Пек воспользовался передышкой и надел перчатки. Заполнив один сосуд, он пережал шланг и перенес его в другой, стараясь, чтобы желчь не попала на него самого. Содержимого бутыли хватило на все три сосуда.
– Борис, у тебя все готово? – спросил Амбел.
– Готово, капитан, – ответил Борис.
Надев перчатки, он помог Пеку перенести сосуды на горизонтальное колесо центрифуги и надежно их закрепить.
– Начинайте крутить, ребята.
Когда Амбел спустился с надстройки, к двойным ручкам встал Голлоу, а также три младших матроса и всем весом налегли на ручки. Смазанные шестерни повернулись, пришла в движение проведенная под центрифугой цепь. Колесо начало вращаться. Пек и Борис сняли перчатки и стали ждать своей очереди у ручек вместе с Энн и Пландом. Ждал своей очереди и Амбел. Он всегда последним вращал центрифугу – это было демонстрацией того, насколько отличались по силе младшие матросы, старшие матросы и Старый капитан.
Утро мучительно медленно перешло в день, Планд и Борис в очередной раз взялись за ручки. Колесо вращалось плавно, и желчь в сосудах уже начала разделяться: в нижней части находилась густая зеленая жидкость, в верхней – мутная и более светлая. Когда к ручкам подошел Амбел, на поверхности сосудов появился тонкий слой прозрачной жидкости. Пока он вращал ручки, некоторые матросы ловили бокси, другие спустились в кубрик, чтобы отдохнули болевшие от напряжения мышцы.
К середине дня в каждом сосуде можно было увидеть слой прозрачной жидкости примерно в сантиметр толщиной. Амбел отпустил ручки и позволил центрифуге остановиться. Он позвал Пека, и они слили прозрачную жидкость в небольшой широкий сосуд с плотной крышкой. Сосуд они перенесли в каюту капитана и надежно закрепили в установленной на столе раме. Было бы обидно потерять произведенный с таким трудом спрайн из-за первого порыва ветра. Жидкость, оставшуюся в сосудах, они просто вылили за борт.
– Завтра к утру будет готов, – сказал Амбел.
– И мерзавцу придет конец, – подтвердил Пек мрачным тоном. Они планировали убить существо, которому было не меньше тысячи лет, а это требовало серьезности, какой бы мерзкой эта тварь ни была.

ПР-12 осмотрел все три судна и не заметил ничего подозрительного. Он узнал команды каждого судна, потому что неоднократно видел их раньше. Облетев остров Тай, он испытал разочарование, насколько мог его испытать автоматический зонд. Где она могла быть? Спущенная надувная лодка батианцев лежала под листьями рядом с местом их высадки на берег, других мест высадки ему обнаружить не удалось. Железный моллюск, обладающий аэродинамическими свойствами кирпича, подняв тучу брызг, упал в море и мгновенно включил сонар. Он определил наличие движущихся предметов вокруг себя, но ни один из предметов не был металлическим. Зонд увеличил скорость, поднимая за собой клубы ила, и включил электростатическое сканирование в максимальном диапазоне. Он действительно нуждался в помощи. Мгновенно приняв решение, он взлетел в небо и вышел на связь.
– Где находится ПР-13? – спросил он.
– Тринадцатый на гиперзвуковой скорости летит к тебе, скоро должен прибыть, – ответил Блюститель. – Ты не можешь определить, где находится Ребекка Фриск?
– Вероятно, она ушла в море. На острове ее нет, – ответил Двенадцатый.
Зонд снова упал в воду и повторил сканирование. Он как раз обнаружил что-то многообещающее, когда с громким всплеском упал в море и поплыл рядом «морской конек».
– Нужна помощь? – спросил Тринадцатый.
– Да, кажется, что-то нашел.
– Ты знаешь, что панцири моллюсков-молотов обладают некоторыми пьезоэлектрическими свойствами?
– Ты у нас эксперт по моллюскам, – раздраженно произнес Двенадцатый. – Возьми на себя северную сторону. Должен остаться ионный след, если она использует отделяемый отсек в качестве подводной лодки. Вероятно, она покинула остров в спешке. Мы должны ее обнаружить.
ПР-13 начал стремительный подъем. Когда он скрылся из виду, включился канал подпространственной связи Двенадцатого.
– Что-нибудь есть? – спросил Блюститель.
– Пока ничего, но я уверен, мы найдем ее, – ответил зонд.
– Твоя уверенность радует. Я уже начал волноваться, не пропустили ли мы что-нибудь важное. Впрочем, это не имеет значения, ей все равно не уйти.

– Они направились к атоллам, – сказал капитан Рон, стуча пальцем по карте.
– Откуда ты знаешь? – спросила Эрлин. Джанер держался в стороне и старался не задавать вопросов, думая только о Киче, о том, как он лежал, привязанный к койке, и пытался обрести контроль над собственным телом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57