– Олиан Тай, как ты считаешь, почему она прилетела сюда? – спросил Блюститель.
Вопрос застал Тай врасплох. Может быть, она недостаточно быстро соображала?
– Чтобы разобраться с Кичем. Это первое, что приходит в голову. Она могла также оказаться здесь, чтобы найти мужа, или просто по прихоти. Трудно предсказывать действия такого человека. А ты как считаешь? Почему она здесь?
– Не могу сказать. Крайне сложно оценить столь древнюю личность. Знаю только, что кому-то хочется, чтобы ее присутствие здесь не сохранялось в тайне. Прежде чем ты подтвердила ее присутствие, я наблюдал за несколькими непонятно кем нанятыми агентами, распространявшими слухи об ее прибытии на планету. Занятно, как ты считаешь?
– Может быть, это выгодно какому-нибудь ее врагу? – предположила Тай.
– Возможно.
– А как иначе? Ты знаешь, какой будет реакция на ее появление.
– Знаю и уже наблюдаю за ней, – сказал Блюститель. – Старые капитаны уже объявили сбор – не сомневаюсь, чтобы договориться о том, как ее выследить и бросить в стаю пиявок.
Тай повернулась и вышла из своего музея, дотом остановилась и долго смотрела на башню.
– Полагаю, эта стерва уничтожила мой антигравитационный скутер.
– Не отчаивайся, Олиан Тай. Спрейдж уже направляется к тебе, зная, что ты ни за что не захочешь пропустить такое событие.
– Ты сообщил ему? Как ты узнал обо всем? Почему послал зонд?
– Твой домашний компьютер обратился ко мне, прежде чем окончательно отключиться. Кроме того, он сообщил мне код замка твоего сейфа. Желаю удачи, Олиан Тай.
Тай оглянулась и посмотрела на зависший неподалеку зонд.
– Подожди, ты не сказал, почему здесь оказалась
Фриск!
В этот момент Двенадцатый встряхнулся, словно от разряда.
– Он уже отключился.
– Блюститель не ответил на мой последний вопрос…
– Босс не знает, почему она оказалась здесь, но считает, что возможна любая комбинация из трех причин: убить Кича, найти мужа, умереть самой. Он сказал, что последний исход не вызывает сомнений, хочет она сама этого или нет. – Наградив ее своей полной зеленых огней улыбкой, зонд взмыл в небо.

10

Первый самец-глистер почувствовал вибрацию и изменение направления течения, но решил, что ему ничего не угрожает. Он продолжил рвать мясо и жадно его поглощать, отлично понимая, что лишь немногие обитатели моря способны разрушить исключительно крепкий панцирь. Наличие большого валуна, который стал виден, когда изменившееся течение немного разогнало облако органических соков, озадачило его лишь на мгновение, потом он снова зарылся носом в пищу. Удивление несколько усилилось, когда глистер заметил, что валун почему-то приблизился. А когда он вдруг поднялся и уставился на него из темноты огромными глазами, у глистера имелось лишь несколько секунд, пролетевших в замешательстве, прежде чем его панцирь хрустнул в ужасных челюстях.

Очертания тела Кича были едва видны сквозь серебристую моноволоконную ткань. Он лежал, свернувшись калачиком, с похожим на хромированного краба автоматическим доктором на боку. Шланги и кабели тянулись из жидкости, в которой он плавал, к миниатюрной фабрике для производства лекарств, устройству очистки, , компьютеру Джанера и другому, собранному наспех, оборудованию.
– Это все, на что мы способны, – вздохнула Эрлин.
Джанер заметил, как трясутся ее руки. Ему удалось подремать пару часов, а она не смыкала глаз всю ночь. Джанер подошел к ней и взял за локоть. Она прижалась к нему, положив голову ему на грудь.
– Будет лучше, если ты ляжешь на койку, – сказал Джанер.
Эрлин кивнула, не отрывая головы от его груди, и позволила проводить себя в каюту, которую занимала вместе с Госс, и усадить на постель.
– Ты посмотришь за показаниями приборов? – спросила она.
– Конечно.
– Ты – хороший человек.
– Спорное утверждение.
Джанер наклонился и попытался повернуть ее, чтобы она могла лечь. Эрлин обняла его за шею и, прежде чем он успел что-то понять, крепко поцеловала. Поцелуй длился долго.
– А это – хорошая мысль? – спросил мужчина. Она расстегнула молнию на комбинезоне и подняла на него взгляд.
– Я этого хочу. А ты?
Синеватых, едва заметных на темной коже колец было не так уж много. Джанер положил руку на ее шею, потом скользнул вниз, накрыв ладонью маленькую грудь, и почувствовал, каким твердым мгновенно стал сосок.
– Помоги мне раздеться. У меня совсем нет сил. Джанер снял комбинезон с ее плеч, потом потянул его вниз, снимая с бедер, которые она с готовностью подняла. Затем пришел черед ботинок. Женщина лежала и лениво гладила себя по животу.
– Усталость всегда возбуждает меня.
– Меня тоже.
Он начал так торопливо раздеваться, что она захихикала и никак не могла остановиться. Эрлин была теплой и мягкой, ее тело восемнадцатилетней девушки обладало двухвековым опытом занятий любовью. Джанер, едва разменявший второй век, многое узнал о том, как лучше использовать все части человеческого тела.

* * *

Потирая глаза и почесывая живот, капитан Драм вышел из каюты. Наверное, прошлым вечером он слегка переел моллюсков-молотов и перепил рома из морского тростника, но не до такой же степени, чтобы нанести вред здоровью! Лишними оказались мозги глистера с гренками. Вызванные этим блюдом галлюцинации были связаны с полетами и продолжались всю ночь, поэтому Драм чувствовал вялость и легкую тошноту и не сразу понял, что существо, наполовину торчавшее из воды рядом с островком водорослей, не было кем-то из известных ему морских чудовищ.
– Орлие, дружище, поднимай якорь.
Драм подошел к лееру, чтобы получше рассмотреть неизвестную тварь. Глаза его словно закрывала пелена, и часть мозга пыталась опровергнуть странное зрелище. Наконец и эта часть согласилась, что он видит на золотистой броне прадорские пиктограммы.
Рядом с ним остановился первый помощник Джек.
– В чем дело, кэп? О…
– Это – легкий прадорский эсминец, – сказал Драм, – защищенный этой треклятой броней, которую почти невозможно пробить. – Он обернулся, чтобы посмотреть, поднял ли Орлие якорь, и поспешил к штурвалу, на ходу крикнув парусу: – Просыпайся, Ловец!
– Нас берут на абордаж! – вдруг закричал Джек. Прежде чем капитан успел отреагировать, на палубе появилась фигура в черном защитном костюме наподобие панциря с каким-то странным оружием в руках. Вспышка сопровождалась клубами дыма, затем раздался звук выстрела, и в тот же миг Джек свалился за борт. Его разорвало на части, прежде чем он успел коснуться воды, и все видели, как высоко в воздух, кувыркаясь, взлетела нога. Еще один убийца в черном появился на палубе, за ним – еще один.
– Бей их, ребята!
Орлие бросил в появившегося на палубе последним бандита якорь. С отвратительным хрустом якорь сложил бандита пополам, и тот упал на палубу. Громко крича, Орлие бросился на следующего, но что-то вдруг оторвало его от палубы и отбросило метра на четыре назад. Он упал на спину и уставился на дымящуюся дыру в животе.
– Эй! Это только…
Глухой взрыв прервал его, раскидав куски тела по палубе.
Капитан поднял наконечник гарпуна, который затачивал Баннер на крыше надстройки, и бросился в драку.
– Еще один шаг, и ты умрешь.
Драм замер как вкопанный и огляделся. Он увидел женщину, направившую на него мощный импульсный пистолет. Судя по всему, она не собиралась шутить: понадобится два или три выстрела, но ему не удастся устоять на ногах. Эти люди, кем бы они ни были, были хорошо подготовлены и знали о выносливости хуперов.
Женщина выглядела явно удивленной.
– Ты? Не узнаешь меня, Бурдючок?
Драм даже не помнил, когда его называли так в последний раз. Но и тогда лишь определенная группа людей знала эту кличку. Тошнота поступила к горлу, когда капитан догадался, кем была эта женщина. Сначала он решил, что она изменила внешность при помощи пластической операции, но быстро понял свою ошибку. Человек, сдавшийся ЦСБЗ, должен был обладать правильным генетическим кодом, чтобы обман удался. Это означало, что стоявшая перед ним тварь либо клонировала себя, либо избавилась от собственного тела. Драм знал, как она поступила и почему стала выглядеть иначе.
– Парус! – крикнула женщина. – Не дайте ему улететь!
Послышались три громких хлопка, и, опустив взгляд, капитан увидел в руке одного из нападавших нечто вроде пистолета для крепежа. Парус визжал и извивался на реях, шестерни и цепи лязгали под палубой, фок-мачта раскачивалась. Последовал еще один хлопок, и голова паруса стукнулась об палубу.
Драм выругался и метнул в женщину наконечник гарпуна. Пистолет дернулся в ее руках, и Драм попятился под ударами импульсов ионизированного газа. Ему было очень больно, в нос лез запах горелого мяса. Она выстрелила еще раз, и капитану показалось, что его ударили лопатой в грудь. Третий выстрел бросил его на палубу. Он ударился головой о крепкие доски, потерял сознание и поэтому не видел, как зверски убивали остальных моряков.

Ребекка Фриск наблюдала, как три батианца, сняв шлемы с противогазами, осматривают своего товарища. Сван, Торс и Шиб были крепкими бойцами, способными разорвать обычного землянина на куски голыми руками. Дайм тоже ничем от них не отличался, но якорь едва не разрубил его пополам. Сван поняла, что соотечественнику уже не помочь, и поднялась по трапу на палубу, служившую крышей носовой надстройки.
– Они сильны и опасны, – обратилась она к Фриск. – Жаль, что мы не знали об этом перед встречей с Олиан Тай.
– Вы были предупреждены. – Глаза женщины казались стеклянными. – Вы также были обеспечены оружием, пригодным для выполнения задания, вместо нелепых карабинов. Кажется, предупреждения и оружия было недостаточно. – Она показала на тело Дайма.
Сван отвернулась и посмотрела на поднявшийся на поверхность прадорский корабль, броня которого уже приобрела окраску и текстуру расположенного рядом островка водорослей, так что теперь он казался продолжением этого островка.
– В будущем мы будем вести себя более осторожно.
Фриск еще раз поздравила себя с тем, что догадалась нанять этих безжалостных убийц. Эбулан предлагал ей взять нескольких своих «болванов», но она сомневалась, что смогла бы контролировать их так, как эти батианцы контролировали себя. Для того чтобы справиться с хуперами, нужно было обладить мгновенной реакцией. Она посмотрела на свою руку и увидела, как сильно она трясется. Фриск схватилась за леер, чтобы унять дрожь, не обращая внимания на уже затягивающийся глубокий порез на щеке, оставленный едва не раскроившим ей голову гарпуном.
– Когда доставите капитана на борт, – Фриск кивнула на небольшое клиновидное транспортное судно, направлявшееся к ним от прадорского корабля, – не забудьте его надежно связать. Помните, хупер его возраста вдвое сильнее любого из вас и гораздо выносливее. Будьте готовы поразить его импульсом шестого уровня, даже если он просто пошевелится.
Сван спустилась на нижнюю палубу, чтобы проследить, как Драма заковывают в металлокерамические кандалы.
Странное чувство, похожее на грусть, вдруг овладело Ребеккой Фриск. Какая ирония – много лет назад она спасла именно этого человека от извлечения разума, чтобы сделать своим личным рабом, а сейчас была вынуждена так с ним поступить! Она долго смотрела на Драма, потом достала из кармана платок, чтобы вытереть кровь со щеки. Как только платок коснулся кожи, судорога пробежала по ее телу, заставив выронить импульсный пистолет. Наемница подняла на нее взгляд, но Фриск отвернулась, сняла с ремня шприц-инжектор и прижала его к шее. Судороги быстро прошли, но чувство дезориентации, непонимания того, кем она была и, самое главное, почему, сохранилось.
За Драмом прибыли два охранника-«болвана» и спикер.
– У нас и раньше возникали трудности с извлечением разума у старых хуперов, – сказал, пристально глядя на нее, спикер.
– Вам следует действовать очень быстро и не беспокоиться о наружных повреждениях, – сообщила Фриск находившемуся на корабле прадору. – Не пытайтесь удалить мозг, просто сделайте разрез и установите модуль раба.
– Хорошо.
Вероятно, в тысячный раз Фриск обратила внимание на то, что они никогда не кивали и не использовали жесты.
– Кстати, пусть вас не беспокоят раны – на хуперах они затягиваются очень быстро, – добавила она, еле сдерживая смех, когда капитана стали спускать за борт.

Набежавший с востока ветер становился все сильнее и сильнее, превращая в серые нити облака на нефритовом небе. Благодаря умению, но не без помощи проклятий, Обманщик ветра и Борис вывели «Странника» из бухты, обогнули остров и попытались сбежать от надвигавшегося шторма. Утро уступило место дню, когда островок еще не скрылся за горизонтом, противный мелкий дождь сделал блестящей кожу Обманщика и промочил до костей команду.
Борис стоял у руля в длинном вощеном хлопчатобумажном плаще и зюйдвестке и недовольно ворчал, когда вся команда поспешила укрыться от дождя в кубрике. Парус поднял голову и наслаждался дождем и прохладой.
К рулевому подошел Амбел и долго стоял рядом, прежде чем заговорить.
– Сменю тебя через пару часов, но раньше пришлю Пека с ромом и чаем.
– Есть, капитан, – сказал давно привыкший к длинным вахтам Борис.
Старый хупер постоял еще немного, явно чувствуя себя не в своей тарелке.
– Борис, у тебя есть спрайн? – спросил он наконец. Моряк удивленно посмотрел на него.
– Никогда не беру его с собой. Знаю, что, если возникнет ситуация, в которой он может понадобиться, я все равно не успею его использовать.
Капитан кивнул и направился к трапу.
– Спроси у Пека, – посоветовал Борис. – Если у кого-нибудь и есть, так это у него.
Амбел снова кивнул, спустился по трапу и спрыгнул с последней ступени прямо к двери в свою каюту. Оказавшись внутри, он мгновенно открыл сундук. Он не стал открывать ящик с головой Скиннера, просто долго смотрел на него, потом закрыл сундук и вышел из каюты.
Тяжело шагая, капитан направился к люку в кубрик, открыл его и начал спускаться по трапу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57