Ей хотелось, чтобы Льюис ушел, и она с облегчением вздохнула после его ухода. И в то же время она мечтала, чтобы он остался, чтобы он… чтобы он что? Любил ее, как, казалось ей, он любил ее раньше? Неужели она такая дура?
Беда в том, что за последние дни их мнимая, растравляющая память близость довела Лейси до такого состояния, что она уже готова была поверить в реальность их игры в любовь. Льюис был так часто рядом, смотрел на нее, касался – и она едва сдерживала свое стремление поддаться его зову.
Теперь он уехал, и, как только обследования Джессики останутся позади, как только они поймут, что ей не грозит опасность, они начнут потихоньку объяснять ей, что совместная жизнь у них в конце концов не получилась.
Ну, а пока…
А пока у нее много дел, напомнила себе Лейси, распрощавшись с дочерью.
Лейси заранее предупредила Тони Эймса, что опоздает на работу.
Когда она наконец появилась, он радостно заключил ее в объятия.
Ну почему так происходит, размышляла она, бесстрастно отстраняясь от него, что объятия одного человека совершенно не трогают ее чувств и плоти, в то время как чуть заметное прикосновение другого?..
Хотя Тони и не задавал ей напрямую вопросов о том, кто такой Льюис и какую роль он играет в ее жизни, Лейси поняла из некоторых его замечаний, что он кое-что слышал.
Лейси отвечала довольно уклончиво, решив, что нет смысла особенно распространяться об отношениях, у которых нет и не может быть будущего.
Она работала допоздна, разбираясь с вопросом, который возник в последнюю минуту, а потом, уставшая и измотанная, отправилась домой.
В глубине души Лейси надеялась, что Льюис будет появляться у нее, хотя теперь, когда Джессика уехала, у него не осталось для этого причин. И все же она надеялась… и в то же время страшилась.
Весь вечер телефон молчал, и Лейси убедила себя, что рада, что для нее это облегчение – не слышать и не видеть Льюиса. Но, отправляясь в постель, она думала о нем, о том, что он сейчас делает… и с кем.
Из его рассказов было понятно, что дела у него идут прекрасно, что у него есть близкие друзья, но он ни разу не упомянул о ком-нибудь самом близком… о женщине .
Хотя, впрочем, с чего бы он стал распространяться о ней?
Дни летели, и Лейси с головой ушла в работу, которая накопилась в ее отсутствие, но, несмотря на усталость, очень плохо спала, постоянно возвращаясь мыслями к Льюису.
Так подействовал на нее обман, в котором ей пришлось жить при Джессике, говорила себе Лейси, пытаясь изгнать из мыслей воспоминания о Льюисе. Но его образ не выходил у нее из головы, угрожая завладеть всем ее существом.
В пятницу вечером, едва она переступила порог дома, раздался телефонный звонок. Лейси стремглав понеслась к аппарату и схватила трубку. Живот у нее свело от радостного и тревожного ожидания. Но это был всего лишь Иэн. Он звонил, чтобы подтвердить дату обследований Джессики.
– Да, кстати, – довольно натянуто добавил он, – полагаю, что можно принести поздравления. – Лейси промолчала, и он неестественным тоном произнес: – Джессика поделилась со мной вашей радостной новостью. Должен сказать, это было неожиданно. Я представить себе не мог, что ты и Льюис… Разумеется, я рад за вас, а Джессика – та вообще на седьмом небе от счастья. Я понимаю, что вы еще не назначили официальной даты, но…
– Джессика тебе сказала, что мы с Льюисом собираемся пожениться? – севшим голосом прервала его Лейси.
– Да, именно так. Как я понимаю, еще никто не знает. Льюису очень повезло. Я рад за тебя, дорогая. За вас обоих, конечно, но за тебя – особенно, несмотря даже на то…
Он еще что-то говорил, а Лейси закрыла глаза, радуясь, что никто не видит, как она потрясена словами Иэна.
Как Джессика могла поступить подобным образом? Рассказать Иэну, что они с Льюисом?..
Оцепенев, без единого слова прощания Лейси положила трубку на рычаг. Первым ее порывом было тут же набрать номер Джессики и потребовать объяснений. Что она себе позволяет? Но Лейси тут же поняла всю бессмысленность такого звонка.
Господи, что же ей теперь делать? Иэн не станет болтать, к тому же он очень близкий друг, но все равно… В желудке заныло от унижения при мысли о сплетнях, которые непременно пойдут, когда все узнают о том, что они с Льюисом вовсе не собираются жениться.
В возрасте Джессики естественно не считаться с пересудами. Что касается Льюиса… что ж, он ведь здесь не живет. Не он столкнется с общественным мнением…
Оставалось одно: отправиться к Льюису, сообщить ему о случившемся и попытаться найти способ исправить невольно нанесенный Джессикой вред. Ведь Льюису, в конце концов, так же как и ей, не хочется, чтобы люди считали их женихом и невестой!
Она все еще была в своем рабочем костюме. Вечер был теплым, и Лейси, прежде чем уехать, приняла душ и переоделась в джинсы и свободную футболку.
Без высоких каблуков она казалась совсем девочкой. Может быть, пора уже вместо распущенной по плечам копны волос придумать себе прическу, чтобы выглядеть более зрелой и представительной?
Скорчив гримасу своему отражению, Лейси сбежала вниз, схватила ключи и сумочку и вышла из дому.
Только проехав полдороги к Льюису, она позволила себе признаться, что все необходимое вполне можно было обсудить и по телефону.
Такие вещи лучше обсуждать с глазу на глаз, оправдывалась она, пытаясь заглушить язвительный внутренний голос, который шептал ей, что она просто-напросто ухватилась за звонок Иэна как за предлог помчаться к Льюису… что ею двигало не столько потрясение от новости, сколько томительное желание увидеть Льюиса… быть рядом с ним.
Стараясь отделаться от таких мыслей, Лейси сосредоточилась на дороге.
Летний вечер был изумителен, окрестности поражали глаз пышной зеленью. Лейси обогнала гуляющую молодую пару, не сводящую друг с друга влюбленных глаз, и сердце ее заныло. Когда-то и они с Льюисом вот так же гуляли… Когда-то…
Она подъехала к его дому и затормозила. Сейчас, когда Льюис не смущал ее своим присутствием, она особенно остро ощутила печать заброшенности, лежавшую на доме.
Льюис и его дом похожи друг на друга – от обоих веет одиночеством, думала Лейси, выбираясь из машины.
На стук никто не отозвался, да и машины Льюиса не было в поле зрения. Видишь теперь, чем оборачивается твоя запальчивость и глупость? – укоряла она себя. Примчалась сюда без всякой необходимости – так поделом тебе, что Льюиса нет дома!
Но вместо того, чтобы, как подсказывал ей разум, прямиком вернуться к машине и уехать, она обогнула дом и прошла в сад. Ей хотелось побыть здесь, как будто это приблизит ее к Льюису.
Дура, дура, повторяла она про себя, но ее чувства не реагировали на эти слова.
Льюис. Как глупо с ее стороны испытывать к нему такую любовь, такое влечение, как будто его уход много лет назад остановил ее развитие, как будто она так и осталась девочкой, воображающей, что он любит ее так же сильно, как она его.
Розы вокруг беседки вдруг задрожали, расплылись, но Лейси не сразу поняла, что плачет.
Почти двадцать лет она держала себя в руках. Так почему же теперь ведет себя подобным образом – без конца льет слезы, страдает, томится, словно безумно влюбленная женщина?
Возможно, потому, что она и есть безумно влюбленная женщина.
Лейси закрыла лицо ладонями и горько зарыдала, сострясаясь от нахлынувших лавиной чувств, которые унесли остатки ее самообладания. Льюис. Она так его любит. Где-то вдалеке послышался шум машины, но она не обратила на него внимания, сосредоточившись на своих чувствах.
Льюис. Лучше бы судьба не приводила его снова в ее жизнь. В жизнь Джессики…
Повернув к дому, Льюис сразу увидел машину Лейси. Он испугался.
Что-то случилось. Иначе Лейси не приехала бы к нему.
Сердце Льюиса бешено заколотилось, пальцы сжались в кулаки. Джессика. Что-то произошло с ней. Ее обследования…
Он обежал вокруг дома, увидел Лейси, стоявшую к нему спиной, и понял, что его страхи подтвердились.
Льюис помчался через лужайку к Лейси, громко зовя ее; она повернула голову.
Лучи солнца высветили следы от слез на ее лице, муку в глазах.
Непроизвольно он схватил ее в объятия, прижал к груди, гладя ее волосы, утешая ее, а сам дрожал всем телом, как будто ее дрожь передалась ему.
– Лейси. Не надо… пожалуйста, не надо. Не плачь, любимая. Скажи мне, что случилось… Джессика?.. Что-то с Джессикой?
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Джессика!
Лейси напряглась и оторвала голову от груди Льюиса.
Его неожиданное появление, его тревога, а потом объятия, нежность и ласка его рук, голоса – все это ворвалось в ее горькие мысли о нем таким вихрем, что она не смогла устоять. И вот теперь реальность как громом поразила ее.
Лейси слышала в его голосе отчаяние и, зная, что оно относится к Джессике, разрывалась между инстинктивным желанием успокоить, заверить, что все в порядке, и недостойной ревностью к собственной дочери. Ведь именно о Джессике он тревожился, а не о ней.
Лейси стала самой себе противна. До дрожи. Как она может обижаться на него за любовь к Джессике?
Он ощутил ее дрожь, и его рука еще крепче обняла Лейси за плечи. Лейси услышала тихий стон и глубокий, прерывистый вздох.
– Лейси, любимая… Посмотри на меня. Ответь…
Любимая… он назвал ее любимой. Лейси в замешательстве подняла на него глаза.
– Нет, дело не в Джессике, – хрипло выдавила она. – С ней… все в порядке.
– Не в Джессике? – Теперь он нахмурился, и Лейси застыла, ожидая, что сейчас он отпустит ее, отшатнется, отвергнет ее. Он вздохнул свободнее, но не опустил руку, обнимающую ее плечи, а ладонь, которая запуталась в ее волосах, теперь легла на шею, нежно поглаживая напряженные мышцы. – Тогда что?..
Льюис смотрел на нее… не сводил с ее лица внимательных глаз, и Лейси отвернулась, не в силах выдержать этой настойчивости. Его взгляд упал на ее губы, задержался на них. Лейси так остро ощущала этот взгляд, как будто он действительно ласкал ее рот.
Нежная поверхность губ вдруг пересохла, так что Лейси пришлось смочить их, дотронувшись кончиком языка до невыносимо сухой и жаркой кожи.
– Лейси. – Хриплый, настойчивый голос заставил ее снова посмотреть ему в лицо. – Ты плакала. – Он коснулся пальцем ее щеки, провел по дорожкам от высохших слез. – Что такое? Что произошло?
Не в силах произнести ни слова, Лейси лишь молча покачала головой. Огромный шмель лениво пролетел мимо. Лейси увернулась от него, и прядь ее волос коснулась лица Льюиса. Он поднял руку, запутался пальцами в шелковистых волнах, а потом, заглянув в ее круглые, изумленные глаза, повторил низким, прерывистым голосом ее имя и склонился над ней.
Лейси зачарованно ждала, не в состоянии ни вырваться из кольца его рук, ни оторвать взгляда от его рта.
И лишь когда он наконец прильнул к ее губам, она закрыла глаза, всем телом задрожав от сладкого ожидания.
Его ладонь коснулась ее щеки, пальцы погладили нежную кожу, а потом скользнули в волосы и легли на затылок, придерживая голову.
От его кожи веяло мускусным, мужским ароматом, от которого истома и желание разливались по телу, заставляя ее сильнее прижиматься к нему.
– Лейси.
Звук его голоса пронизал ее с головы до ног. Он не нуждался в объяснении, его смысл был так же прозрачен, как смысл яростного напряжения в его теле.
Она возбуждает его, и он ее хочет. Лейси ликовала, понимая, что он отвечает на ее желание таким же желанием.
– Я так хочу тебя, – услышала она его задыхающийся шепот. – Боже, как я хочу тебя.
Он все еще целовал ее, и она приоткрыла губы, теснее прижалась к нему, скользнула ладонями под пиджак. Ее сердце готово было выпрыгнуть из груди, а поцелуй все длился, и его нежность постепенно таяла, уступая место чему-то более требовательному и чувственному.
И Лейси, отдаваясь во власть этой нарастающей интимности, знала: именно она – причина того огня, что разгорается между ними.
Рассудок протестовал, но чувства ничего не хотели знать. Чувства ничего не хотели слышать, кроме прерывистого от страсти дыхания Льюиса, кроме мягкого шелеста ладоней на ее теле.
Их окружал густой вечерний аромат цветущих роз и зелени. Дождей не было всю неделю, и земля была сухой и теплой. Лейси ощутила это тепло и свежий, чистый запах высокой травы под деревьями, куда увлек ее Льюис. Она смахнула с лица травинку и потянулась снова к нему, мечтая о продолжении поцелуя.
Он колебался; его ладони обнимали ее лицо, пальцы нежно поглаживали щеки, а в глазах она увидела вопрос, который он пока еще не задал вслух. Ее сердце затрепетало. Сотни, нет, тысячи причин запрещали ей то, что сейчас происходило. Но ни одна из них не имела значения.
Лейси подняла руки и провела по его плечам, с которых он уже скинул пиджак.
Она не сводила глаз с его лица, на котором сейчас отражались все чувства, которые она в нем возбуждала, и у нее закружилась голова – неужели в ее силах вызвать в нем такое вожделение!
– Здравый смысл говорит мне, что нам не нужно этого делать, – хрипло произнес он, склоняясь над ней. – Но сейчас я больше всего на свете хочу быть с тобой. Ты помнишь, как мы любили друг друга раньше?
Помнит ли она?.. Ее глаза расширились и потемнели от желания, а руки на его плечах задрожали.
– Сколько раз мне снилось, что я обнимаю тебя.
Он склонился над ней, расстегивая длинный ряд крошечных пуговок на ее блузке, открывая ее тело вечернему солнцу и ласке своих рук и губ.
Лейси сотрясала безумная дрожь. Она стиснула зубы, пытаясь справиться с эмоциями. Прикосновение его губ было таким знакомым… таким нежным… таким обожающим.
Она вскинула руки, в горячечном порыве сжала его голову, а он накрыл ладонями ее обнаженные груди, тронул губами согретую солнцем кожу.
– Ты так прекрасна… так совершенна.
От тихих восхищенных слов у нее сдавило горло, а сердце обожгло мучительной горечью. Юность ее давно прошла, и за долгие годы она почти не обращала внимания на свое тело, но сейчас вдруг испугалась, осознав физическую разницу между двадцатилетней девушкой и женщиной тридцати восьми лет. Но ведь и тело Льюиса изменилось – а ей кажется, что оно стало еще красивее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18