— Но тебя она могла потерять, — буркнул Танкред, идя следом.Дрого только пристально взглянул на него и, ничего не ответив, ускорил шаг. Он тоже мог ее потерять. Нет, этого нельзя допускать! Сейчас он вернется и предложит ей руку и сердце. Почему-то эта мысль внушала ему страх. Страх куда больший, чем он испытывал перед встречей с Вильгельмом. И может быть, даже больший, чем перед решающей битвой с армией саксов. Глава 24 — И ты до сих пор ему не сказала! — воскликнула Ведетт, изумленно глядя на лежащую в кровати Иду. — Ты позволила ему уйти к Вильгельму за землей, когда у тебя есть все, о чем он мечтает!— Я уже объясняла тебе, почему так поступила, — хмуро сказала Ида, садясь на кровати и натягивая на себя платье.— Тогда я тебя понимала, но сейчас — нет. Вильгельм стремится соединить своих воинов родственными узами с саксами. Ты понимаешь», что это значит?— Конечно. Дрого может вступить в брак. — Ида постаралась скрыть горечь, которую испытывала.— И ты спокойно проводила его на встречу с Вильгельмом, чтобы тот дал ему землю вместе с супругой?— Вполне возможно, что Дрого не примет подобную награду.— Вот как? Ради тебя?— Зачем ты говоришь так язвительно?! — возмутилась Ида.— Твои слова этого заслуживают. Он рыцарь, Ида. Это объясняет все. Дрого не гончар, чтобы кормиться, делая глиняные горшки. Он должен иметь землю. Это не прихоть. Я не сомневаюсь, какой выбор он сделает.— Но если он меня любит…— Даже если он тебя действительно любит, он выберет ту женщину, брак с которой принесет ему землю. Ради этой земли он рисковал жизнью. Он мечтал о ней! Ты была обязана сказать ему, что у тебя есть то, что ему нужно.При всем своем упрямстве Ида не могла не согласиться с этими доводами. Дрого имел благородное происхождение, возможно, даже более благородное, чем у нового короля. Он не мог оставаться наемным воином, предлагающим свою службу всем, кому придет в голову развязать войну. К тому же от его судьбы зависела и судьба воинов его отряда. Почему он должен думать в первую очередь о ней, а не о своих воинах? Ида с досады выругалась, что крайне не понравилось Ведетт.— Думаю, ты слишком долго путешествовала с армией, — сухо заметила она.Ничего не ответив, Ида вытащила из-под кровати мешок и начала перекладывать в него из сундука свою одежду.— Что ты делаешь? — нахмурив брови, спросила Ведетт.— Собираю вещи.Ведетт потянула к себе одно из платьев, чтобы остановить Иду, но та решительно вырвала его и запихнула в мешок.— Ты собираешься уехать? — спросила Ведетт.— Да. Хочу освободить Дрого от того, что стало для него теперь обузой, — от себя.— Я всегда ценила тебя за ум, но сейчас он тебя совсем оставил. Куда ты можешь убежать?— У меня есть земля. Домик Старой Эдит мне вполне подходит.— Всеми землями саксов сейчас владеет Вильгельм. Он может пожелать, чтобы ты вышла замуж за кого-нибудь из норманнов.— Ну что же, я выйду.— За другого человека?Ида с силой затянула веревку на мешке.— Ты сама сказала, что Дрого получит другую женщину. Так почему мне не выйти за другого мужчину?— Но Старая Эдит говорила, что твой суженый — Дрого.— Суженый — да. Для сердца, для души. Но она не говорила, что он станет моим мужем. — Внезапно Ида опустилась на кровать и печально улыбнулась Ведетт. — Ты была права. Мне, наверное, следовало рассказать ему о земле. Он трезво мыслящий человек, который думает о своем будущем. И не только о своем. Это я привыкла думать только о себе.Ведетт ласково положила руку на плечо Иды.— Хорошо, что ты это поняла, но совершенно не обязательно уезжать.— По-твоему, я должна жить с Дрого на положении шлюхи?— Нет, — смутилась Ведетт. Опустив голову, она начала нервно теребить завязки на своем платье. — Просто я считаю, что тебе следует подождать возвращения Дрого и, пока ты все не узнаешь, ничего не предпринимать.Несколько секунд Ида молча глядела на Ведетт, раздумывая над ее словами, затем тихо произнесла:— Ему обязательно предложат руку какой-нибудь саксонки.Ведетт пожала плечами:— И ты полагаешь, что Дрого захочет жениться на другой?— Я знаю только то, что ему это предложат. А ты сама меня убедила, что для него самое важное — это земля.— Все равно тебе надо подождать.— Нет!— Но как ты вернешься в хижину Старой Эдит? Это очень далеко отсюда.— Да. Но я проделаю этот путь гораздо быстрее, чем армия, которой нужно все время останавливаться, чтобы опустошать деревни.— Судя по твоим словам, ты начинаешь ненавидеть норманнов, — с тревогой произнесла Ведетт.— Нет, мама, я начинаю ненавидеть армии и войны. Они лишь рушат человеческие судьбы. — Она понизила голос. — Я совсем не в восторге от королей и всех, кому принадлежит власть. Это они затевают войны. И им совершенно безразличны судьбы и своих воинов, и своих подданных. Они способны думать только о власти и деньгах. Я часто слышала, что войны — это наказание Бога за наши грехи, но я всегда видела, что войны творятся человеческими руками.Ведетт крепко обняла Иду, глядя на нее с сочувствием и грустью.— Тебе пришлось очень много пережить. Ты стала смотреть на мир с горечью.— Нет. Я стала мудрее. А теперь мне пора. Я должна уехать отсюда до того, как Дрого вернется.— А вдруг Дрого все же откажется от предложенной ему жены? Когда он вернется сюда, то увидит, что тебя нет, и…— Если такое случится… во что я абсолютно не верю, поскольку он никогда ничего мне не обещал… если он действительно захочет меня увидеть, то разыщет. Я никуда не прячусь. Тебе нет нужды скрывать, куда я направляюсь. Прошу тебя молчать лишь об одном…— О земле?— Да. Ты, возможно, была права, когда говорила, что мне следовало сказать Дрого о моих владениях… И все же мне хочется, чтобы он, если выберет меня, сделал бы это не ради земли. — Она накинула на голову капюшон и слабо улыбнулась. — Тебе это кажется странным?— Вовсе нет, — ответила Ведетт, провожая Иду к двери. — Но как ты поедешь одна?— Пока не знаю. Но не могу же я и в этот раз просить сопровождать меня кого-то из людей Дрого. Меня может проводить Бран.— Он дал клятву верности Дрого. Если он поедет провожать тебя, ему придется порвать с норманнами.— Тогда остается Годвин.— У него сейчас много забот с детьми.— Как все сложно! Но пока Годвин меня отвозит, ты разве не можешь присмотреть за малышами?— Допустим. Но у тебя нет ни повозки, ни лошадей.— Годвин может воспользоваться повозкой и лошадью, которые Дрого взял у Старой Эдит. Если Дрого посчитает, что они принадлежат ему, я могу вернуть их немедленно, как только доберусь до Пивинси. А теперь скажи Годвину, что я буду ждать его у восточных ворот.Ведетт молча посмотрела на Иду, поцеловала ее в лоб и ушла.Ида смотрела ей вслед, размышляя, правильно ли поступает. Она не только покидает человека, которого любит, но и собирается в путешествие по разоренной земле, где сейчас нет и подобия закона и по которой бродит множество людей, чьи дома сожжены и запасы разграблены…Добравшись до восточных ворот, Ида отметила, что дорога на Пивинси выглядит мирной и безопасной, совсем не так, как мрачные и кривые улочки Лондона. В Лондоне она боялась даже выйти за порог, чтобы не оказаться в руках насильников. На одиноких саксонских женщин норманны смотрели как на легкую и законную добычу. Ида не стала подходить близко к воротам, увидев, с каким интересом поглядывает на нее охрана. Оставалось только надеяться, что необходимость стоять на посту не позволит солдатам броситься за ней в погоню.Когда появилась знакомая повозка, которой правил Годвин, Ида быстро на нее взобралась. К своему удивлению и радости, она обнаружила там обоих детей — родственников Годвина. Увидела она в повозке и своих собак.Только когда повозка миновала ворота, Ида вздохнула с облегчением и без сил упала на мешки.— Ты сошла с ума, — сказал наконец Годвин.— Может быть. Ты решил взять с собой и детей?— Они сами захотели. Не желают со мной расставаться.— Думаю, для них это даже лучше. Они вернутся к себе домой.Годвин недоверчиво хмыкнул.— Ищешь разумные основания своему глупому по ступку?— Разве моя мать не рассказала тебе, почему я возвращаюсь в Пивинси?— Рассказала; но я так и не понял, почему ты решила покинуть Дрого, ничего толком не узнав. И не понимаю, почему ты бежишь от него так далеко. Ты могла бы остаться со своей матерью.— У меня нет воли, — ответила Ида. — Я слишком слаба, чтобы самой сказать Дрого, что я его оставляю. А если он будет где-то рядом, я обязательно к нему приду, даже если он станет мужем другой. Да, расстояние не может погасить чувства, но я по крайней мере не совершу поступков, о которых мне потом придется жалеть. Я не хочу быть чьей-то любовницей. Да, я делила с ним постель, но тогда мы были оба свободны. Я надеялась на брак, теперь же я твердо знаю, что этого никогда не будет.Годвин кивнул.— А если Вильгельм отдаст кому-нибудь твою землю?— Придется с этим смириться.— Но на что мы будем жить? Норманны забрали все.— Далеко не все. У Старой Эдит было много запасов, которые она прятала от разбойников. Часть ее кур и свиней норманнам не удалось поймать, и они до сих пор, должно быть, бродят где-то в лесу. — Ида оглядела повозку, и в ее глазах заискрилась улыбка. — Я вижу, и ты сделал кое-какие запасы.— С любезной помощью твоей матери. Ее очень беспокоило, как мы будем жить, Она надеется, что Дрого тебя скоро отыщет.— Я тоже на это надеюсь, но только… только если он останется свободным. Для меня он может быть либо мужем, либо никем. — Ида тут же усомнилась в собственных словах. Она слишком любит Дрого, чтобы сдержать эту клятву.Дрого в удивлении замер на пороге. Еще когда он подходил к дому, его мучили недобрые предчувствия. Неужели Ида куда-то ушла, не дождавшись его? Может быть, она захотела навестить мать или просто вышла по какому-нибудь делу? Дрого строил различные предположения, пытаясь успокоить себя, но тревога не проходила и он решил проверить сундук с одеждой. Откинув крышку, Дрого едва не застонал — вещей Иды в сундуке не было.Она покинула его. Но почему? Глупец! Разве не ясно почему? Ида подумала, что Вильгельм дарует ему землю вместе с рукой какой-нибудь саксонской девушки. А он за весь долгий поход и за все время пребывания в Лондоне так и не удосужился сказать Иде, что любит ее, что не мыслит без нее жизни. Ждать, когда он прибудет от Вильгельма и объявит ей ее судьбу, а затем покорно покориться этой судьбе она не могла и потому оставила его, не дожидаясь, когда он сообщит ей волю монарха.Только сейчас Дрого понял, как он был черств к женщине, которая, без сомнения, его любила.Проклиная свою слепоту, Дрого в отчаянии метался из угла в угол, не зная, что предпринять. Решение пришло ему в голову внезапно. Если Ида покинула Лондон, то она не могла напоследок не повидаться с матерью. И Ведетт, конечно же, знает, куда могла отправиться Ида.Заперев дверь, Дрого бросился за город, в лагерь. Когда он вошел в палатку Серла и Ведетт, его лицо помрачнело — Иды там не было.— Рада вас видеть, мессир Дрого, — поднялась ему навстречу Ведетт. — Как прошла ваша встреча с Вильгельмом?Мгновение Дрого с удивлением вглядывался в ее лицо. Хотя Ведетт и не была Иде родной матерью, но она вес же ухитрилась передать ей свою улыбку. И в том волнении, с которым Ведетт теребила завязки платья, Дрого тоже узнал Иду. Это волнение не могло быть случайным. Ведетт знала, где сейчас Ида!— Я был весьма польщен той честью, которую оказал мне Вильгельм, — проговорил Дрого, пристально глядя на Ведетт. — Хотя именно вам узнать об этом будет нелегко. Мне дали ваш дом в Пивинси. Я вступлю во владения им, как только прибуду на место.К его удивлению, лицо Ведетт просветлело. По-видимому, она была рада, что пока на прочие ее владения никто не претендует.— Это очень скромная награда за вашу службу.— Действительно, — удивленно произнес Серл, подходя к ним.— Меня ждала куда большая награда, однако я не смог ее принять, — объяснил Дрого.— Почему?— Мне предложили земли, и немалые, чему я был бы очень и очень рад, если б они не шли в качестве приданого.Ведетт несколько мгновений изумленно смотрела на него, потом, начиная понимать, повернулась к Серлу. Перевел на него взгляд и Дрого:— Прости меня, старый друг. Ничем не смогу вознаградить тебя за верную службу. У меня ничего нет. Я сам отказался от награды. Я не мог взять в жены предложенную мне саксонку, потому что у меня уже есть для этой роли другая.— Не извиняйся. Мне вполне достаточно того, что я имею сейчас, — любимой жены, крыши над головой, тепла костра и еды для моего брюха. Ты сделал правильный выбор. Я поступил бы так же. — Серл недоуменно огляделся кругом. — А где же Ида?— Я и сам бы хотел это знать, — сказал Дрого, отметив про себя, что Ведетт смутилась. — Когда я вернулся, ее уже не было.— Ведетт! — Серл нахмурился. — Где Ида?— Здесь ее нет, ты же сам видишь, — мягко проговорила Ведетт.— Этот человек не хочет твоей дочери ничего плохого.— Чего он от нее хочет, он пока не говорил.— Я хотел бы жениться на ней, если, конечно, она на это согласится, — охрипшим от волнения голосом произнес Дрого.— А вы уверены, что тверды в своем решении? Может, вы действительно хотите этого сейчас, но пройдет немного времени, и вы пожелаете почестей и положения при дворе. Вы не будете жалеть, что связали свою судьбу с саксонкой?— Нет. Никогда! Даже Вильгельм не удивился тому, что я отказался от земли ради Иды. Он лишь сказал, что, может быть, позднее найдет мне другую землю. Где Ида, Ведетт? — произнес он, начиная терять терпение.— Она уехала обратно в Пивинси.— Одна? — изумился Дрого.— Нет. С ней отправился Годвин.— И те двое ребятишек, которые всегда были с ним?— Да. Они не захотели разлучаться с Годвином — боялись, что он их оставит, как оставляли другие.Дрого опустил голову.— Значит, Ида поехала практически одна: подросток и двое малышей не в счет. Как вы могли такое допустить?— Она не желала меня и слушать. Думаю, ты не вправе меня упрекать, — тихо, с сочувствием проговорила Ведетт, даже не заметив, что перешла на «ты». — Тебе нужно было всего лишь предложить ей руку. Она не захотела быть на положении любовницы, и я отлично ее понимаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36