Если он желает встретиться со мной, пусть приходит к девяти часам в старые доки, к боксу номер три.
— Обязательно передам, синьорина Стайн, — заверила говорившую синьора Пуччини, удивившись, сколь необычное место выбрано для романтического свидания.
— В девять вечера, бокс номер три, — повторила мисс Стайн, прежде чем отключиться.
Сказав дочери, чтобы повесила трубку, мона Лиза вернулась к своим делам. Если звонившая и есть та женщина, из-за которой грустит Гейл, то ей жаль его. Несмотря на приятный голос, пожилая итальянка чувствовала, что с ней беседует отнюдь не добропорядочная особа. В чем-чем, а в этом она разбиралась.
Роберта уже несколько часов металась по городу, разыскивая, вызванивая, выглядывая пансион четы Пуччини, однако ее поиски пока не увенчались успехом. Она с ужасом думала о том, что будет, если ей так и не удастся отыскать Гейла до того, как до него доберется Зак.
Именно сейчас Роберта поняла, какую глупость совершила, оставив его одного. Мысль о том, что ее возлюбленный погибнет от руки негодяев, приводила молодую женщину в ужас. Она ежесекундно давала самые страшные клятвы всем земным богам, лишь бы те отвели от Гейла опасность.
Сумерки окутали улицы города, неоновые вывески засверкали яркими красками, а Роберта все продолжала поиски, с болью в сердце следя за стрелками часов, неумолимо приближающимися к роковым цифрам.
Когда надежда уже оставила ее, она вдруг увидела на одном из ухоженных особнячков скромную надпись, подтверждающую, что перед ней искомая цель.
Позвонив в дверь, Роберта дождалась, когда ей откроют, позволила провести себя в уютную гостиную и только тогда догадалась поинтересоваться, здесь ли Гейл.
Принявшая ее столь радушно пухленькая темноволосая женщина расстроенно всплеснула руками.
— Ах, какая жалость, синьорина! Синьор Лейтон ушел буквально несколько минут назад!
— Может быть, вы подскажете, где я могу отыскать его? — торопливо спросила Роберта и, прочитав нерешительность на лице собеседницы, добавила:
— Дело очень серьезное.
Речь идет о его жизни.
— О! — громко воскликнула хозяйка пансиона, и на ее возглас тут же собралось все семейство. — Я не уверена, что поступаю правильно, но, если все обстоит так, как вы говорите, то он встречается с мисс Робертой Стайн в старых доках у третьего бокса.
— Нет! — испуганно вскричала Роберта, ее ноги подкосились, и она упала бы, не поддержи ее синьор Пуччини. — Все пропало!
Глухие рыдания вырвались из груди молодой женщины, слезы залили прекрасное лицо.
— Милая, объясните, что такого ужасного в том, что наш друг Гейл отправился на свидание? — поинтересовалась синьора Лиза.
— Дело в том, что Роберта Стайн — это я и я не назначала Гейлу никакого свидания…
Зак Престон бросил взгляд на часы, затем на своего собеседника, и поспешил заверить его:
— Не беспокойтесь, на эту встречу Лейтон ни за что не опоздает. Как-никак, ему здесь назначила свидание любимая женщина.
— А вы порядочный циник и мерзавец, Престон. Даже не можете убить человека без того, чтобы не поглумиться над ним, — холодно произнес стоящий рядом мужчина.
Заку показалось, что в его голосе прозвучало откровенное презрение, и он возразил:
— Но-но-но, мистер, не забывайте: все, что затевается в этом месте, происходит по вашей инициативе. Не используй вы шантажа, меня бы здесь не было.
— Только лишь потому, что вы трус, Престон, привыкший таскать каштаны из огня чужими руками, я и связался с вами. Ваша основная ошибка в уверенности, что наказание не для вас.
— Прекратите читать мне нотации! — разозлившись, потребовал Зак.
Его собеседник, убедившись, что едкие замечания достигли цели, улыбнулся. В полумраке бокса сверкнули два ряда зубов, словно улыбка Чеширского Кота, возникшая из ниоткуда.
Зак передернулся при виде столь фантастического зрелища и вновь посмотрел на часы.
Стрелки показывали без десяти девять.
Десять минут — и все будет кончено. Одним человеком на свете станет меньше. Впрочем, кто говорит о человеке? Гейл Лейтон — заносчивый богач, неоднократно подвергавший унижениям его, Зака Престона. А это непростительная оплошность, заслуживающая самой жестокой кары — смерти!
Гейл медленно пробирался по заросшей дорожке, ведущей в старые доки, внимательно глядя под ноги, чтобы не споткнуться о какой-нибудь обломок старой трубы или другой строительный мусор.
Откровенно говоря, его удивило предложение Роберты встретиться в таком месте.
— Несколько мрачновато для любовного свидания, — произнес Гейл, оказавшись в окружении серых стен, кое-где облупившихся и поросших мхом. — Идеальные декорации для съемок «Франкенштейна» с Борисом Карлоффом в главной роли. Интересно, кто надоумил Роберту выбрать именно это место? Когда узнаю, ему придется не сладко.
Так, сопровождая забавными комментариями весь свой путь, Гейл добрел до третьего бокса. Роберты нигде не было видно.
Прямо перед ним, на широкой, вымощенной плиткой площадке, плясали извилистые тени, отбрасываемые предметами непонятного предназначения, попадающими в свет единственной лампочки.
Вокруг царили безмолвие и запущенность.
Гейл вспомнил, что доки были выстроены как раз накануне Великой депрессии. Их владелец намеревался принимать роскошные круизные лайнеры, однако финансовый кризис нарушил его планы. Потеряв все свое состояние, бедолага пустил себе пулю в висок как раз неподалеку отсюда.
Сзади раздался какой-то шорох. Гейл, думая, что это крадется Роберта, желающая испугать его, притворился, будто ничего не слышит. Звуки повторились…
Гейл обернулся.., и тотчас ему в глаза ударил слепящий луч фонаря, а насмешливый голос, показавшийся до странности знакомым, произнес:
— Мистер Лейтон, вы все-таки оказали нам честь, придя сюда.
— Где Роберта? Что вы сделали с мисс Стайн? — Мысль о том, что его возлюбленная может оказаться в лапах неизвестных подонков, привела Гейла в ярость.
— Успокойтесь, Лейтон, — раздался из темноты второй голос, более спокойный, нежели первый, но тоже знакомый. — С мисс Стайн все в полном порядке. Скорее всего она видит сладкие сны, лежа в постели своего номера в отеле, и даже не подозревает, что вы ее здесь ждете.
— Что все это значит? Кто вы такие? Мы с вами где-то встречались? — Гейл сознательно тянул время, чтобы сообразить, чего ему ожидать от этих людей и как лучше себя вести.
— О да! — продолжил второй голос. — Вы, вне всякого сомнения, знакомы с нашим общим приятелем Престоном, не так ли? Именно он назначил вам это свидание.
— Зак Престон! Ну конечно! Кто еще способен подкрадываться в темноте словно вор?
Как я не догадался раньше! — презрительно процедил сквозь зубы Гейл, чем вызвал бурю негодования со стороны Зака.
— Заткнись, Лейтон, пока я не вбил твои оскорбления тебе же в глотку вместе с зубами! Ты будешь на коленях молить меня о пощаде, целовать мои ноги!
Гейл пропустил мимо ушей его яростные вопли. Сейчас его больше интересовало, кто второй человек, который, судя по поведению, являлся доминирующим в этом дуэте. Сощурившись, чтобы лучше видеть, Гейл шагнул по направлению к затаившимся негодяям и произнес:
— Откровенно говоря, я не понимаю, к чему весь этот цирк, хотя признаюсь, клоун из тебя, Престон, неплохой. Но кто твой напарник?
— Ты кого назвал клоуном, Лейтон? — взревел Зак, собираясь кинуться на обидчика, однако второй мужчина быстро среагировал, отдав четкий и лаконичный приказ:
— Замолчите, Престон, и постойте тихонечко в стороне. У меня к мистеру Лейтону есть небольшое дельце. — С этими словами он вышел на свет, и Гейл не смог сдержать возгласа удивления:
— Дин Томпсон?!
— Совершенно верно, ваш заместитель и покорный слуга.
— Что-то я ничего не понимаю.
Гейл даже потряс головой, надеясь таким образом привести мысли в порядок. Дин Томпсон, его доверенный человек в «Лейтон петролеум» и правая рука! Тот, кому он доверял как самому себе, оказался замешан в этой темной, отдающей душком истории?!
— Все очень просто, Лейтон. — Дин остановился на расстоянии вытянутой руки от босса. — Мне наскучило быть все время на запятках, и я решил пересесть в карету. Одним махом. Вот так!
— То есть ты хочешь завладеть моей компанией еще при моей жизни? — Гейл скептически приподнял бровь.
— Отнюдь! Я возглавлю «Лейтон петролеум» после того, как мой босс Великий Гейл Лейтон попадет в списки пропавших без вести.
Возможно, спустя некоторое время его тело будет обнаружено на дне одного из доков. Тогда все решат, что несчастный стал жертвой грабителей. Тайна его смерти навсегда войдет в исторические анналы наряду с гибелью Мэрилин Монро и братьев Кеннеди.
— Ты хороший рассказчик, Дин, тебе бы писать книги. Однако твои фантазии лишены реальной основы. Подумай, как ты сможешь объяснить свое появление на моем месте?
Нефть — жесткий бизнес, и в нем нет места пришлым. В случае моей смерти «Лейтон петролеум» будет попросту разделена между другими крупными компаниями, а ты останешься не у дел. Твоя карета обернется тыквой, ведь Золушки становятся принцессами лишь в сказках.
— Лейтон, Лейтон, — Томпсон снисходительно посмотрел на своего босса, — неужели ты считаешь, что я решил провернуть такое дело без ведома твоих конкурентов? Слишком быстрый рост влияния «Лейтон петролеум» на нефтерынок уже давно вызывает серьезные опасения у сильных мира сего. Я получу твою компанию в обмен на спокойствие. Это основное условие сделки.
— Хорошо, с тобой все ясно. Но что здесь делает Престон?
— Как? Я разве не сказал? Какое упущение! — Дин одарил Гейла отеческой улыбкой священника, читающего воскресную проповедь своей пастве. — Именно Зак Престон нажмет на курок пистолета, который оборвет твою жизнь.
— Я восхищен тобой, Томпсон. Ты заставляешь Зака выполнить за тебя всю грязную работу. И он делает это с удовольствием?
— Почти. — С губ Дина Томпсона сорвался короткий смешок. — Дело в том, что идея сбора компромата пришлась мне по вкусу и мистер Престон стал первой жертвой моего нового увлечения.
— Это многое объясняет.
Гейл бросил беглый взгляд по сторонам, прикидывая, куда лучше кинуться в случае реальной опасности, что не ускользнуло от внимания Дина Томпсона. Он повернулся к Престону и произнес:
— Ну вот, Зак, наша беседа подошла к концу. Теперь пришло время действовать тебе. Конечно, я не столь жесток, чтобы позволить тебе «вбить оскорбления в глотку Лейтона вместе с зубами». Грубое насилие никогда не прельщало меня. Однако пустить маленькую пулю ему промеж глаз я тебе не помешаю.
Зак Престон, получивший полную свободу действий, выступил вперед и направил пистолет в лицо Гейла.
— Скажи до свидания, Лейтон…
Его палец дрогнул на курке. Гейл видел это совершенно отчетливо, равно как и черный зрачок дула. В голове мелькнула спокойная мысль: так вот как все это происходит.
Он совсем не испытывал страха, лишь смутную жалость. Он сожалел о том, что уже никогда не увидит Роберту, не услышит ее нежный шепот, которым она будила его на рассвете, не узнает…
Раздался выстрел. И Гейл с удивлением обнаружил, что не чувствует боли, зато лицо Престона превращается в кровавую маску и он мешком валится на землю. Увидел он и несказанное изумление, исказившее черты Дина Томпсона…
Мягкое прикосновение заботливой, но твердой руки вывело Гейла из транса, в котором он пребывал. Он обернулся и встретился глазами.., с Марио Пуччини.
Старый итальянец обнял его за плечи и потянул в сторону, тихо проговорив:
— Пойдем, мальчик, домой. Здесь тебе больше нечего делать. Ребята сами довершат начатое. Мамита ожидает твоего возвращения, она приготовила изумительную лазанью…
Рецепт счастья
Лазанья действительно оказалась самой вкусной из всех, что когда-либо подавались на этом столе. Сей факт признали не только все домочадцы, но и сама синьора Лиза.
Когда ее супруг Марио вместе с сыновьями и другими соотечественниками отправились вызволять Гейла из переделки, она заперлась в одиночестве на кухне. Для приготовления хорошей лазаньи необходимо «правильно приготовленное тесто», а таковым мона Лиза считала только то, которое делала сама.
Рассыпав по столу муку, она с необычайной силой мяла круглый шар теста и одновременно вспоминала всю очередность добавления ингредиентов, необходимых для успешного приготовления задуманного блюда.
Рецептура была сложной. В роду Пуччини женщины передавали ее от матери к дочери, от свекрови к невестке исключительно в устной форме. Чтобы не ускользнула ни одна мелочь, требовался особый настрой, в противном случае результат получался весьма плачевный…
Пухленькие руки синьоры Лизы проворно взлетали в воздух, взбивая мучное облако, опускались на тесто и вновь взлетали. А в голове звучал чуть скрипучий голос матери Марио, когда она обучала кулинарным премудростям свою молодую невестку…
Неожиданно в дверь кухни тихонько постучали. Синьора Пуччини недовольно прервалась и, отряхнув руки от муки, поспешила открыть.
На пороге стояла Роберта, она держала ладони прижатыми к груди, совсем как кающаяся Магдалина на всемирно известном полотне Тициана. Шмыгнув покрасневшим от слез носом, она попросила:
— Синьора Лиза, разрешите, я побуду с вами. Мне так страшно находиться одной, в голову лезут разные ужасные мысли! Я буду вести себя очень тихо, обещаю.
Лицо пожилой женщины смягчилось. Она потрепала Роберту по плечу и сказала:
— Проходи, детка, что толку сдерживать слезы, когда они льются из глаз. Горючие, радостные, солоноватые, сладкие — для хорошего блюда лучшей приправы не бывает. Становись со мной рядом, я научу тебя готовить так, как это делают все женщины в моей семье. Когда руки заняты приготовлением лазаньи, в голове нет места посторонним мыслям.
Роберта присоединилась к хозяйке, стараясь в точности копировать ее движения. Заметив это, синьора Пуччини слегка усмехнулась.
— Ты делаешь ошибку, девочка, пытаясь подражать мне. Ведь дело не в технике, а в настрое. Да-да, ты не ослышалась, не стоит смотреть на меня с таким удивлением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17