– Вы уверены, что с вами все в порядке? – спросила Юджиния.
– Да, я только отдохну здесь еще пару минут. А вы идите. Бренч, Маура дождаться тебя не могла.
– Хорошо, Попс, но я вернусь проверить как у тебя дела. – Макколи властно обхватил Дженну за талию. – Пойдем. В этих краях мало женщин, так что Маура вполне может все уши тебе прожужжать, но ты поймешь, что она хорошая женщина, как только она замолчит, чтобы перевести дух.
Лавка «Серебряный слиток» походила на большинство магазинчиков, которые Дженна видела в маленьких городках на Западе, если не считать сверкающих слитков золота и серебра, сложенных на платформенные весы под вывеской «Экспресс-контора». Несколько человек беседовали о чем-то, наблюдая за взвешиванием слитков. Ароматный дым сигар и трубок облаком висел над их головами.
Вдоль стен тянулись полки, заставленные разнообразным – от башмаков до консервов – товаром. Среди зонтов, фонариков, медных чайников, лопат, кирок и умывальников, что свисали с потолка, выделялась одноместная латунная клеть подъемника. В стеклянных лотках на прилавках лежали карманные ножи, курительные трубки и часы. На краю одного из прилавков стояла изящная красная кофемолка.
Дженна вдохнула привычную смесь запахов картошки и едких паров керосина. Шерсть, черный порох, корица, лук. Соленья и мята. У Дженны заурчало в животе. Они не ели с самого утра.
В центре комнаты, между бочонками с крекерами и корзинами с овощами, возле раскаленной пузатой кухонной плиты, пахнущей дымом, стояло с полдюжины стульев. На столе Дженна увидела доску с уже расставленными, готовыми к бою шашками.
Все находящиеся в комнате мужчины смотрели на Юджинию так, словно она была особой королевской крови. Шляпы слетели с голов, недокуренные сигары оказались под ногами. Бросив на Бренча нервный взгляд, молодая женщина собралась было сказать, что лучше подождет его на улице, как вдруг из-за конторки вышел подросток в нарукавниках.
– Мам! Смотри, это дядя Бренч!
Рыжеволосая женщина с веснушками на носу и кожей кремового цвета выбежала из дальнего угла комнаты и бросилась в объятия Бренчу.
– Хвала Господу, ты вернулся целым и невредимым! Сегодня вечером я прочитаю десять молитв, можешь быть уверен. И я закажу отцу О'Коннору новенну, когда он зайдет в следующий раз.
– Что? А как же свечи для Богородицы?
– Да, это я тоже сделаю, с превеликой радостью.
Смеясь, Бренч подхватил женщину на руки и закружил по комнате. Юбки рыжеволосой незнакомки вздымались, словно от порыва ветра. Женщина уткнулась лицом в шею Макколи. Когда Бренч поставил ее на ноги, она провела руками по его лицу и широким плечам, потом отступила назад, чтобы осмотреть его полностью, будто проверяя, цел ли он. Наконец она довольно улыбнулась и снова прижалась к Бренчу. Лицо рыжеволосой женщины просто светилось любовью, и Дженна ощутила болезненный укол, причиной которого отказалась признать ревность.
– Ну что, ты поймал его? – Женщина посерьезнела. – Все кончено?
– Еще нет, но я скоро доберусь до него.
Макколи перевел взгляд на Юджинию, и та поспешила отвернуться, испугавшись, как бы он не разгадал ее чувства по выражению лица. Она ведь просто завидовала близким отношениям, связывавшим пару. Без братьев, сестер и друзей детство Дженны было очень одиноким. Но Бренч, конечно, истолкует ее чувства с точки зрения своего мужского эго.
– Маура, это Юджиния, – Макколи обнял женщину одной рукой и с любовью посмотрел на нее. – Маура помогает здесь вести дела.
Улыбнувшись, женщина протянула Юджинии руку.
– Очень приятно познакомиться с тобой, Юджиния. В этой дыре, куда затащил меня муж, так мало женщин. Новому лицу всегда невероятно рады.
Когда Дженна пожала маленькую мозолистую руку, Маура прильнула к ее уху и прошептала достаточно громко, чтобы услышал Бренч:
– Он, конечно, об этом не говорит, потому что, полагаю, стесняется меня; но правда в том, что этот неотесанный здоровяк приходится мне братом, и если внимательно посмотреть на нас, сходство можно уловить.
Дженна заставила себя улыбнуться, чтобы удержать вздох облегчения. Бренч отвергнул обвинение сестры, сказав:
– Не слушай Мауру. Вся сладкоречивость нашего рода досталась ей.
– Ну да, а тебе, судя по всему, ни капли не перепало, – подколола его Маура.
Дженна засмеялась.
– Он свое получил, ручаюсь. Рада познакомиться с тобой, Маура. Бренч не говорил, что у него есть сестра.
– Нас две, если бы только он соизволил это признать, – Маура укоризненно посмотрела на Бренча, а потом подхватила Дженну под руку. – Пойдем поболтаем, пока я нагрею воды, чтобы ты могла помыться и переодеться. Жуть как хочется узнать о том, что сейчас в моде. В этой Богом забытой дыре невозможно достать даже «Гоудиз ледиз бук».
Дженна бросила на Бренча растерянный взгляд.
– Почему Маура говорит с таким очаровательным акцентом, а у тебя его нет?
– У меня сохранился такой сильный акцент, потому что я жила в округе Скулкилл, в Пенсильвании, – сказала Маура. – Там было так много ирландцев, что казалось, будто по-прежнему живешь в Ирландии. Кроме того, мне было семь лет, когда семья переехала в Америку, а мой скиталец-брат родился и вырос здесь. А тот акцент, что у него еще оставался, он потерял, прожив несколько лет вдали от дома.
Дженна удивленно подняла бровь.
– Ты старше Бренча?
– На десять лет, но очень мило с твоей стороны думать, что я моложе. – Маура подмигнула Бренчу. – Я постараюсь не отпускать от себя Юджинию, дорогой братец. Ты ведь не против, да?
– Нисколько, – ответил Макколи и удивился, осознав, что это больше, чем правда.
Бренч подмигнул Мауре, благодарный за то, что она умолчала, как трудно было ему справиться с акцентом. Наемный стрелок не может позволить себе такую заметную отличительную черту. Но лучше, чтобы поменьше говорили о его занятиях.
Маура повела Юджинию в жилые комнаты в одном из торцов здания, а Бренч неторопливо пошел за Рембрандтом. Старик, тихо шаркая, вошел в дом и сел за стол с доской. Бренч поставил ногу на скамью и уперся локтем в бедро.
– Ну что, Попс, не хочешь рассказать, что тебя беспокоит?
– Я лучше расскажу тебе об этом в шахте. – Он многозначительно посмотрел на мужчин, наблюдавших за дверью, за которой скрылись Маура и Юджиния. – Этот вопрос лучше обсуждать без лишних свидетелей.
– Хорошо, отправимся туда после ужина.
Бренч отвлекся, когда Маура, ее старшая дочь Кэтлин и Юджиния вернулись, неся по два ведра горячей воды. Мужчины в комнате снова обнажили головы. Как только женщины юркнули на лестницу, подросток в нарукавниках подошел к Бренчу. Его прыщавое лицо горело от смущения.
– Дядя Бренч, те люди… В общем, они послали меня спросить, кто эта леди.
Бренч усмехнулся и достал бумагу для самокрутки.
– Я знал, что Юджиния произведет фурор, но как посмотришь на этих болванов, кажется, будто кроме нее в городе вообще нет женщин.
– Если не считать проституток и нескольких замужних женщин, она на самом деле единственная женщина в городе. По крайней мере, подходящего возраста, – вмешался Рембрандт. – Встретить на золотых приисках такую молодую леди – все равно что наткнуться на основную жилу. И если бы пришлось выбирать между этими двумя вариантами, некоторые из здешних парней, наверное, решили бы побороться за Юджинию. Честно говоря, я их понимаю. Юджиния очень мила.
– Да уж… – Бренч нехорошим взглядом окинул собравшихся в комнате мужчин. – Если я замечу, что кто-то из них забывается, брошу его на дно самой глубокой шахты, какую только смогу найти. Скажи им, Пэдди, что она друг и находится под моей защитой.
– Хорошо, дядя Бренч.
Пэдди вернулся к клиентам.
Рембрандт улыбнулся, в глазах его блеснул лукавый огонек.
– Ты сам хочешь за нее побороться, сынок?
На мгновение показалось, что Макколи застали врасплох. Потом он нахмурился и проворчал:
– Забудь. Возникали еще какие-нибудь проблемы?
– О, проблемы есть всегда. Мне пришлось уволить этого новичка, братца Джека. Чертов корнуоллец вшил в штаны потайные карманы и пытался утянуть домой десять фунтов руды. Еще жаловались на нового пробирщика. Такое впечатление, что практически каждый образец, который ему приносят, он оценивает как самый высококачественный. Подозреваю, что он берет взятки, чтобы владельцы участка могли при продаже назначать более высокие цены.
Маура и Кэтлин спустились по лестнице с пустыми ведрами в руках. Юджиния, очевидно, принимала ванну. Бренч поднял взгляд к потолку; воображение его разыгралось не на шутку.
– Ты меня слышал, Бренч?
Макколи вздрогнул, а потом сказал:
– Н-да, может быть, стоит подстроить нашему пробирщику ловушку: отослать ему кусок обычного камня и посмотреть, как он его оценит.
– Хорошая идея. Думаю, я схожу в «МакГенри-Хаус» и узнаю, что по этому поводу думают другие владельцы шахт. Не желаешь присоединиться?
Бренч почти не слышал собеседника. Маура снова вынырнула из кухни с огромным чайником, полным воды. Макколи бросил окурок в плевательницу.
– Эй, сестренка, этот чайник слишком тяжел для тебя. Я отнесу его наверх, если нальешь мне чашечку твоего чудесного кофе.
– Сам готовь себе кофе и перестань подлизываться. Это вода Дженне для ополаскивания волос.
– Дженне?
Маура посмотрела на брата, как на сумасшедшего.
– Ну да, твоей подруге. Ты что, уже забыл о ней?
– Ты хотела сказать – Юджинии?
– Она попросила называть ее Дженной. На мой взгляд, это имя ей больше подходит.
В ответ Бренч только насупил брови. Он забрал у сестры чайник, стараясь взяться за то место, где горячую ручку закрывало полотенце.
– Готовь кофе. Давай-давай.
Обрадованная небывалым интересом брата к молодой женщине, Маура лишь для приличия возразила:
– Но ведь она в ванной. Как же она возьмет у тебя чайник?
Бренч нагнулся и зашептал на ухо сестре, подражая ее провинциальному акценту:
– Я отдам его ей в руки и, понятное дело, закрою при этом глаза.
Услышав, что дверь открылась и в комнату зашли, Дженна подняла руку и сказала:
– Ты как раз вовремя, Маура. Мне мыло попало в глаза. Дай, пожалуйста, полотенце.
– С удовольствием.
Молодая женщина широко раскрыла глаза.
– Бренч! Ах… – В глазах запекло, и Дженна вырвала пушистое махровое полотенце из рук Бренча. Она стала вытирать глаза, и последовавший гневный возглас прозвучал приглушенно: – Как ты здесь оказался? Я попросила закрыть дверь, а ключ от всех дверей гостиницы у Мауры.
– Поскольку я являюсь совладельцем этой гостиницы, у меня есть собственный ключ, который подходит ко всем дверям.
В подтверждение сказанного щелкнул замок, и дверь снова оказалась запертой.
Все еще моргая от едкого мыла, Дженна утопила полотенце в воде, чтобы прикрыться, и гневно посмотрела на Бренча.
– Что ты себе позволяешь? Впрочем, ты уже видел все, что хотел. Можешь проваливать.
Он улыбнулся.
– Всем должно везти по очереди, помнишь? Ты ведь видела, как я принимаю ванну.
– Я помню: доверять тебе – все равно что поручить мыши охранять кусок сыра.
– Ну что ты, зачем же сразу сердиться. А я собирался было предложить потереть тебе спинку.
– Спасибо, не надо, просто убирайся отсюда и оставь меня в покое.
Темные волосы молодой женщины, скрученные узлом, лежали на ее правом плече, контрастируя с кожей цвета слоновой кости, безупречную гладкость которой нарушали лишь следы от мочалки – коричневато-красные полоски под белой пеной. Насыщенный запах мыла вместе с паром поднимался к ноздрям Бренча вместе с едва уловимым ароматом, который он уже стал распознавать как собственный запах Юджинии. Полотенце пропиталось водой и облепило груди молодой женщины. А ниже оно проваливалось между ног, сияя чистой белизной на фоне разгоряченной, раскрасневшейся кожи выглядывавших из воды колен.
Господи, как она прекрасна! Щеки Юджинии раскраснелись от горячей воды, в глазах полыхали огоньки гнева, а губы… Святые праведники, да ведь они умоляли о поцелуе! Острое желание вытащить Дженну из ванны и проверить, так ли хороша ее кожа на вкус, как выглядит, было непреодолимым. Бренчу хотелось исследовать каждый дюйм ее тела, прикасаться к ней, целовать ее, чувствовать на себе ее руки, а самому проникать глубоко-глубоко в ее тело.
Только стремление защищать Юджинию, оберегать ее от всего дурного, заставляло Макколи оставаться на месте, терпя боль в налитых кровью чреслах.
Дженна заметила, что взгляд Бренча помутнел от страсти, его тело стало напряженным, но он старался держать себя в руках. Молодая женщина позволила взгляду скользнуть вниз по мускулистому, сильному телу Макколи и ощутила трепет во всем теле, когда стало понятно, почему вздыбилась джинсовая ткань его брюк. Волнение и страх, словно молния, пробежали по жилам, настолько обострив чувственное восприятие, что Юджиния вдруг явственно ощутила грубое полотенце на груди, тяжесть промокшей ткани на животе. Соски затвердели, а дыхание стало неровным.
Бренч заметил, как у молодой женщины расширились глаза и приоткрылись губы. Рука, удерживавшая на груди полотенце, дернулась, словно хотела отбросить сковавшую тело ткань. Держать себя в узде стало практически невозможно.
– Сядь. – Его голос прозвучал низко и хрипло. – Я смою с тебя пену.
Юджиния понимала, что должна выставить Макколи из комнаты, должна закричать, если в этом возникнет необходимость. Вместо этого она подалась к нему, чтобы Бренч мог лить па нее воду из чайника, не расплескивая на пол.
– Что значит – совладелец?
Макколи опустился на колени перед лоханью, и Дженна зажмурилась, когда чистая вода потекла по голове.
– Я построил это заведение и предложил Мауре с мужем половину за то, что они будут им управлять.
Прикосновения сильных пальцев Бренча, разделявших пряди волос, поглаживавших кожу головы, заставили Юджинию обмякнуть и затрепетать от ощущений и желаний, которые только он смог в ней разбудить. Она гадала, испытывая одновременно нетерпение и отвращение к самой себе, что Макколи станет делать, когда в чайнике закончится вода.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47