— Минуточку! — попросил он. — Как вы назвали того беловолосого типа, который носится повсюду вроде курьера? Кстати, кто он такой?
— А? — переспросил Батлер. — А вы как думаете?
— Я его принял за старшего клерка. Слышал, что он служит в отделе по связям с общественностью…
— Совершенно верно. Кроме того, это коммандер Джон Верт, кавалер креста Виктории, начальник особого отдела.
— О, черт побери!
— Вот именно, — согласился Батлер. — Ради бога, будьте поосторожнее в данном обновленном учреждении. Тут никак не поймешь, кто есть кто.
— Стало быть, слово «мистер» означает высокопоставленную персону… — простонал Хью. — Если бы им всем присваивали высокие звания, как в романах, можно было бы догадаться, с кем разговариваешь: с заместителем комиссара или с простым уборщиком… Почему коммандер Верт постоянно поглядывал на часы?
— Потому что к шести часам посетителей отсюда выставляют. А шесть давно уже минуло. Музей обычно открывается в четыре, показывают картографический зал и информационный центр. Но повторяю, зачем я вам понадобился?
Хью оглянулся и понизил голос:
— Во-первых, затем, что меня ищет полиция.
— Что?
— Ш-ш-ш… Мистер Батлер, я не могу вам представить материалы дела…
— Да и не надо, — вставил Великий Защитник, презрительно отметая подобный вопрос.
— …но могу рассказать о загадочном убийстве. Мне точно известно, что мужчину насмерть закололи кинжалом в комнате, куда никто не мог проникнуть. Причем убийство, видимо, связано с парой перчаток.
Хью взглянул на собеседника, ожидая увидеть на его лице недоверие. Но Великий Защитник не проявил ни сомнения, ни скептицизма. Напротив, пришел в экстаз.
— Ничего себе, — прошептал он. — Рассказывайте.
— Здесь?
— Почему бы и нет? — переспросил адвокат. — Можете выдумать более поэтичное место для разработки заговора против невежд и бездельников, чем их собственная контора?
— Н-ну, — пробормотал консерватор Хью, — вы понимаете, речь идет о полиции?
— Разумеется.
— Значит, вы поможете мне?
Батлер величественно выпрямился:
— Не просто помогу, сэр. Я вместо вас разгадаю загадку.
— А… вдруг ошибетесь?
— Я никогда не ошибаюсь, — провозгласил Патрик Батлер.
Надо добавить, что говорил он без всякого высокомерия. Будучи ростом шесть футов два дюйма и обладая пропорциональным телосложением, барристер с приятной улыбкой па красивом, хотя несколько красноватом лице просто констатировал очевидный, по его мнению, факт.
И был по меньшей мере один солиситор, который этому факту верил.
— Теперь попрошу выложить все детали, — добавил Батлер.
— Но сюда в любую минуту может вернуться инспектор Василиск со своей компанией! А где коммандер Верт? Неужели требуется так много времени, чтобы доложить инспектору о моем приходе?
— Попрошу изложить детали.
— Ну ладно!
Хью тихо, быстро, толково начал рассказывать о своем споре с Элен и приходе Абу Испахана. Пэм немедленно перебила, спросив, кто такая Элей. Хью поспешил ответить, дабы адвокат не успел заткнуть ей рот.
В бетонной пещере со светлым деревянным полом и посмертными масками повешенных в витринах едва слышался монотонный голос инспектора Василиска, объяснявшего устройство мошеннической ярмарочной рулетки.
Хью тихо продолжал излагать деталь за деталью — открывающуюся внутрь кабинета дверь, которая была под постоянным наблюдением, закрытые и крепко запертые окна, отсутствие других выходов, корчившийся на ковре умирающий мужчина, — чувствуя, как в обоих его компаньонах нарастает волнение. Закончил он тем, как сбежал по лестнице дома номер 13 на Линкольнс-Инн-Филдс, столкнувшись с полицейским из Сити.
Сверкающие глаза Батлера, погрузившегося в раздумья, бегали по сторонам.
— По-моему, — невнятно промямлила Пэм, — ты просто молото-ок! — И снова поплыла к Хью, но адвокат не глядя схватил ее сильной рукой за шею и потянул назад.
— Мистер Прентис, предлагаю посовещаться у меня дома. Это недалеко, у меня тут машина. Но продолжайте! Что было дальше?
— По пути в ваш в офис я позвонил Элен, попросил собрать два чемодана…
— Зачем?
— Понимаете, мистер Батлер, я не был уверен, что вы возьметесь за подобное дело…
— Вы так думали? Хо!
— Тут требуется слежка, возможно, погоня, охота… Я даже точно не знаю, кто такой Абу, где искать его родственников и знакомых, хотя, наверно, из его рассказа можно вывести методом дедукции какие-то заключения. Вот какой у меня план. — Готовый изложить упомянутый план, Хью вдруг остановился. — Кстати, что означает французское слово «escroque»?
— Обман, конечно.
— Обман?…
— Угу-у, — вставила Пэм, кипя радостным возбуждением. — Слушайте, Па-атрик! Последние слова бедня-жечки…
— Пролейте бальзам на мое сердце, заткнитесь.
— Н-ну, Па-атрик…
— Мадам, мы рассматриваем уголовное дело, вмешательство женщины в которое не только не поощряется, но и запрещается с помощью оплеухи. О, боги Вавилона! Если начнется охота, то пусть о ней знает весь город! Мы с Прентисом об этом позаботимся.
— И я с ва-ами пойду, — простодушно заявила Пэм. Батлер оглянулся, бросив на нее долгий, медленный взгляд, как говорится в романах. Она вытащила откуда-то сумочку, причесала белокурые волосы, внимательно рассмотрела и накрасила губы, придав им для пущего эффекта круглую форму.
— Да, пойду-у, — повторила она, прерывая процесс. — Или скажу папуле. А он скажет министру внутренних дел, комиссару полиции и… ох, кому хо-очешь, кто делает самые жуткие ве-ещи. Вот так вот.
— Избави меня, Боже, от всех женщин! — вскричал Батлер, который оказался бы в тяжелом положении, поймай его Господь Бог на слове.
— Да, я иду с мистером Пре-ентисом, — утверждаясь в своем решении, добавила Пэм и бросила на Хью соблазняющий взгляд.
— Мадам, вы испорченная девчонка с единственным девическим достоянием — интеллектом. Будьте любезны, позвольте расспросить клиента, пока мы все преждевременно не очутились на виселице. — Он повернулся к Хью: — Слушайте! Вы, разумеется, вымыли окровавленную руку?
— Э-э-э… нет. Не успел.
— И после всего, что мне рассказали, отправились прямиком в Скотленд-Ярд?
— Что я еще мог сделать? Ваш клерк сказал, что вы здесь. В конце концов, опасность мне не грозит.
— Да? Почему вы так думаете?
— Я же вам говорю, — объяснил Хью, — преступления, совершенные в Сити, расследует своя полиция. А тот констебль оттуда.
— Я сильно опасаюсь, — покачал головой барристер, — что у вас в мозгах все перепуталось. Возможно, вы в гораздо большей опасности, чем думаете.
— Почему?
— Преступления в своем районе действительно расследует полиция Сити, — подтвердил Батлер. — Но когда надо выслать полицейский автомобиль на поиски беглеца, столичная полиция действует даже в Сити. Вы же знаете, машины у них общие. Было бы просто чудом, если бы сведения о вас уже не поступили в здешний информационный отдел.
Вдали послышался веселый добродушный голос инспектора Василиска:
— Ну, джентльмены, по-моему, все. Прошу сюда, пожалуйста.
Послышалось шарканье ног, восторженное бормотание, толпа посетителей двинулась мимо выстроившихся в ряд шкафов к деревянной лестнице, ведущей наверх.
В тот же самый момент на ее нижних ступенях материализовался коммандер Верт. Хью так и не понял, как он мог подняться и спуститься незамеченным. Тем не менее высокий чин стоял, сверкая большими очками, повернув голову к трем заговорщикам в первом зале и пристально глядя на них.
Глава 5
Хью, который уже чувствовал предупредительный приступ опасности, когда заметил, как смотрит на него Пэм, теперь осознал гораздо более страшную угрозу.
Но Патрик Батлер, как всегда, когда сталкивался с неприятной проблемой, стал еще спокойнее и любезнее.
— Не бойтесь, дорогой сэр. Мои скромные таланты полностью к вашим услугам.
— Наверняка мистеру Верту уже все известно! — отчаянно прошептал Хью.
— Не думаю.
— Почему?
— Это не его отдел. Правда, он отвел нас с Пэм в информационный центр в полуподвале…
— В информационный центр! — простонал Хью.
— Но после этого там не остался. Вдобавок тот самый отдел был самым тихим в Ярде.
— Неужели вы думаете, будто это меня утешает?
Оба говорили не шевеля губами, как чревовещатели. Батлер, по-прежнему улыбаясь, сурово посмотрел на Хью:
— Я вам говорю, молодой человек, что никто туда-сюда не бегал, не орал по телефону. Когда высылают машину с разыскной бригадой, сотрудник в наушниках бежит к карте города, помечает объект красным кружком. Вот и все.
— Слушайте! Что мне делать, черт побери?
Адвокат поднял брови:
— Что делать? Вообще ничего. Поменьше говорите, ничего не делайте, а когда все будут выходить, смешайтесь с толпой. Возьмите себя в руки!
Толпа состояла из трех шотландских майоров, почетного отставного полицейского деятеля из Малайи и автора детективов, досаждавшего инспектору Василиску тем, что он знал о знаменитых преступлениях существенно больше его. Инспектор Василиск подпрыгивал впереди — плотный, хорошо одетый мужчина, похожий на школьного учителя в воскресный день.
Теперь семь пар глаз, включая коммандера Верта, с любопытством смотрели на Батлера и его компаньонов.
Барристер это заметил и верно оценил ситуацию. Он взял у Пэм норковую шубку и с заботливой нежностью накинул ей на плечи.
— Ничего не бойтесь, леди Памела, — громко и официально провозгласил он. — Не расстраивайтесь, не забивайте ненужными мыслями прелестную головку. Здесь все специально устроено так, чтобы как следует напугать посетителей. Ничего не вышло. Все уже копчено.
Пэм круто обернулась, рассерженно сверкая серыми глазами.
— А я испуга-алась! — вскричала она с полной искренностью. — Вы меня шле-епнули! По по-опке, — страстно добавила девушка. — А я не хочу, чтобы меня считали ребе-енком! Не хочу-у, не хочу-у!
Батлер проигнорировал ее вопли.
— Неудивительно, джентльмены, — продолжал он звучным ораторским голосом, — что юная девушка, хрупкая и чувствительная, с тонкой нервной системой, испугалась выставленных здесь, как на параде, кошмаров. Поистине меня изумляет, что наши так называемые стражи порядка демонстрируют молодым дамам подобные вещи.
Экскурсанты, прятавшие до той минуты ухмылку, преобразились, сочувственно забормотали, кто-то даже рассерженно заворчал.
— Ну-ну, леди Памела, — утешительно проворковал инспектор Василиск, бросая на Батлера не поддающийся никакой расшифровке взгляд и даже не заметив исчезновения Хью. — Мистер Батлер сам вас сюда привел. Все не так уж и плохо, правда? Фотографий дамам мы никогда не показываем. Позвольте мне вас проводить…
— О-ох, спаси-ибо!
В результате Хью влился в общую массу, толпившуюся у вешалки и занятую своими пальто и шляпами, а потом, вообще никем не замеченный, поднялся наверх. Как он ни боялся макиавеллиевых козней коммандера Верта, выяснилось, что у того только одно желание — как можно скорее выставить докучных посетителей.
Абсолютно невидимый среди трех шотландских майоров, Хью прошел по коридору и миновал вестибюль. Посетители бормотали без умолку, подобно всем людям после осмотра Музея столичной полиции. Громче всех тараторила Пэм с величественной осанкой, воображая себя приговоренной к казни героиней, которая поднимается на эшафот, неимоверно любуясь собой. Все покрывал мощный голос Патрика Батлера, критиковавшего полицейские беззакония.
Хью был уже в двух шагах от парадных дверей и свободно вздохнул, как вдруг разразилась беда.
Заботливый коммандер Верт решил убедиться, что до конца исполнил свой долг.
— Вам лучше, леди Памела? Отлично, отлично. До свидания, мистер Прентис!
Фамилия Прентис громом грянула в тихом вестибюле.
Необычайно высокий мясистый мужчина в нарукавниках, шедший по левому коридору с папкой в руках, замер на месте, оглянулся, продемонстрировав густые черные брови, и подал какой-то почти незаметный знак. Коммандер Верт, способный проследить даже за сверкнувшей молнией, бросился к нему.
Батлер, не шевеля губами, обратился к Хью.
— Тот верзила, — вымолвил он, — коммандер Хезертон из отдела уголовного розыска. Исчезайте немедленно. Только не бегите!
— Но…
— Пэм, проводите его к машине. Сидите там, пока я не улажу дело. Через пару минут приду.
Какой-то экскурсант толкнул застекленную дверь. Пэм и Хью выскочили вместе с ним. В крытой арочной галерее над сходившей во двор каменной лестницей на них налетел пронзительный ледяной ветер. Хью споткнулся на верхней ступеньке. Норковые рукава обвились вокруг его левого локтя, норковая шубка прильнула к левому боку, прямо в ухе послышался шепот:
— Ми-ивый…
У подножия лестницы посетители остановились, болтая, как всегда бывает с незнакомыми людьми, которые не знают, как друг с другом расстаться. Пэм закинула руки на шею Хью, придвинулась ближе, запечатлев на губах еще более головокружительный поцелуй.
(Ну, с отчаянием подумал Хью, опять двадцать пять…) Восхищенные зрители онемели. Девушка слегка отвела губы, но лицо свое не отстранила.
— Зачем ты просил эту самую твою неве-есту, — проворковала она, — Элен… собрать два чемода-ана?
— Слушайте, я…
— Хочешь смы-ыться с ней? Жить в грехе? А-а?
— Нет, боже упаси! О грехе, — запнулся Хью, — я даже никогда не думал…
— Ох, мивый… А на-адо бы. Я без конца думаю.
Губы вновь приблизились, объятие стало крепче.
Полностью преданный своей невесте, Хью не интересовался грешницами. Но бывают обстоятельства, при которых ни один джентльмен не может или не хочет устоять.
Ладно, решил он и стиснул Пэм так, что у той подкосились ноги.
— Хью! — крикнул другой девичий голос.
Не зря он задолго до этого чувствовал предупредительный страх. Без преувеличения можно сказать: Хью знал, чей это голос, еще до того, как услышал его. Стряхнув руки Пэм со своей шеи, он оглянулся.
Справа в тумане, футах в четырех от него, стояла Элен с большими нагруженными чемоданами в обеих руках.
Она молчала — дурной знак. Лицо — пожалуй, миловиднее, чем у Пэм, живей, симпатичней — сначала слегка покраснело, а потом слегка побелело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27