Однако отмычки
наконец угомонились, и я, выждав еще около часа, позволил себе расслабить
ся. Это была ошибка. Если бы я не заснул в ту ночь, возможно, все пошло бы по-д
ругому. Скорее всего, я без дальнейших проблем привел бы всех троих целым
и и невредимыми к торговцу, получил причитающиеся деньги и отправился от
сыпаться к Динке. Нападать открыто они бы не рискнули даже втроем. Однако
я был страшно утомлен, поскольку вылазка оказалась гораздо сложнее, чем
я рассчитывал. А отмычки логически рассудили, что, убрав командира, они вп
олне смогут вернуться самостоятельно по уже достаточно безопасным ниж
ним уровням и получить за артефакт меньше, конечно, чем получил бы на руки
я сам, но больше, чем если бы я явился к торговцу лично и самостоятельно де
лил выручку на всех.
Не исключено, что главную ошибку я допустил еще раньше. Не следовало прин
имать их сразу так жестко в оборот. Однако Кислый откровенно борзел, и нео
бходимо было наглядно продемонстрировать ему, кто здесь главный медвед
ь в берлоге. Что я и сделал. А потом погиб Резаный. Погиб глупо, на ровном мес
те, и отмычки заметно напряглись, хотя Резаный был виноват сам. А потом нав
ернулся Сухарь Ч и тоже исключительно по собственной дурости: я предупр
еждал, чтобы след в след. Навернуться, когда тебя ведет Хемуль, Ч это надо
очень постараться. Однако Сухарю удалось. На мгновение он ступил в сторо
ну Ч и угодил ногой в невидимую на бетонном полу гравитационную плешь. Е
го тут же распластало по полу, а ногу, попавшую в аномалию, просто расплющи
ло. Мы ничем не могли помочь Ч костыль Сухарю можно было только отрезать,
однако это пришлось бы сделать так высоко, что никак не получилось бы нал
ожить жгут. Пару минут мы ковырялись вокруг орущего благим матом Сухаря,
а потом я без разговоров пристрелил его одиночным, чтобы не мучился и не п
ривлекал к мам внимание местных тварей, и погнал уцелевших отмычек дальш
е. Сухарь все равно умер бы от болевого шока или от потери крови, но морда у
Обоймы вытянулась гак, словно я стрелял именно в него. Наверное, следовал
о объяснить им, что к чему, что Сухаря уже не спасти, но я устал, как собака, п
сиховал из-за Кислого и обжег себе шею жгучим пухом. Мне было не до того, чт
обы щадить чувства щенят.
В результате первой фразой на их военном совете, после того, как мы распол
ожились на ночлег, наверняка стало классическое:
Ч Он положит нас всех.
Помню, как же. Сам говорил такое своим молодым коллегам, когда потерявший
от жадности последний ум Стервятник, земля ему пухом, гнал нас через горя
чие пятна за Золотым шаром. Умение пресекать подобные настроения в зарод
ыше Ч очень ценное умение для ве-1срана-ведущего, позволяющее ему прожит
ь дольше положенного. Стервятник вот не сумел. Мне казалось, что я внушаю о
тмычкам достаточный ужас, чтобы не повторить его судьбу.
Классическую первую фразу наверняка сказал Кислый. Дрянь человек. Мечет
понты, что твоя мясорубка, жаждет по-любому вылезти наверх, а внутри у нег
о Ч труха. Ковырнуть только, и посыплется. Нет, такое гов-нецо долго Зону н
е топчет. Подминают под себя слабых, карабкаются по трупам. Поняв, что быть
вольным сталкером Ч целое искусство вроде самурайского и что им, соотв
етственно, ни хрена не светит, становятся мародерами, что караулят сталк
еров с добычей за Периметром, или шестерками у главарей кланов. Если пове
зет, сами становятся главарями каких-нибудь бродяг-отморозков. Если оче
нь повезет Ч для этого кроме наглости еще и мозги нужны.
Китаец наверняка согласился из стервятниковской жадности. Идея сократ
ить количество пайщиков не могла ему не понравиться. Я сразу, еще у торгов
ца, обратил внимание на его мелочность и скупердяйство. А слабовольный О
бойма просто не стал отрываться от коллектива. Он всегда примыкал к боль
шинству, и Кислый ездил на нем, как хотел.
Они договорились напасть на меня глубокой ночью. Завалить ветерана-стал
кера наверняка казалось им парой пустяков. Выбраться с окраины Свалки бе
з опытного ведущего, особенно сразу после выброса, Ч раз плюнуть. Опреде
ленно, когда бог раздавал земным тварям ум, мои отмычки стояли в очереди з
а креветками. Разумеется, все у них пошло как обычно Ч наперекосяк.
Скорее всего, они на мгновение включили фонарик в дальнем конце комнаты,
чтобы убедиться, что я никуда не делся, и в то же время ненароком меня не ра
збудить. Среди новичков и патрульных солдат ходят самые фантастические
легенды о невероятной чувствительности опытных сталкеров, поэтому отм
ычки решили перестраховаться и не светить мне в лицо. По крайней мере, тол
ько этим я могу объяснить то, что произошло потом. И это уже была их ошибка.
Убедившись, что под моей камуфляжной курткой смутно угадывается челове
ческий силуэт, они погасили фонарик и начали осторожно приближаться.
Я проснулся оттого, что мои ноги туго стянула удавка. Кто-то навалился мне
всем весом на плечи, но я резким ударом сложенных в замок рук сломал приду
рку нос. Судя по всему, они собирались без лишнего шума задушить меня во сн
е, а потом, если у моего клана возникнут неудобные вопросы, списать это дел
о на какого-нибудь вылезшего из дыры в стене бюрера. Наверное, так бы все и
произошло, если бы перед тем, как заснуть, я не перевернулся головой к двер
и: крысы за стеной у изголовья скреблись так яростно, что уснуть было сове
ршенно невозможно.
Я резко подтянул стянутые шнурком колени к груди, а потом ударил обеими н
огами в темноту и попал во что-то упругое и мягкое. Китаец вскрикнул, и уда
вка ослабла. Кто-то ослепительно засветил мне по уху каблуком Ч судя по в
сему, случайно, просто не туда ступил. Вслепую я произвел подсечку и сбил с
ног еще одного нападавшего. Вообще они больше мешали друг другу, взявшис
ь топтаться вокруг меня втроем, нежели помогали. Кто-то сунул мне ногой в
бок Ч и снова случайно, судя по всему. Потом, не разобравшись в темноте, кт
о-то из них нокаутировал кого-то из своих, а я, не поднимаясь на ноги, ужом с
кользнул вдоль стены в направлении выхода.
А потом я ухватился за ремень автомата, который вечером поставил у изгол
овья, и, еще только начав делать кувырок вперед, уже понял, что лоханулся. В
место оружия я зацепил свой тощенький рюкзак. Поскольку ночью я переверн
улся ногами к изголовью, автомат теперь следовало искать в ногах.
Вспышка автоматной очереди распорола темноту. В ее мерцающем, дергающем
ся свете я определил черный прямоугольник двери и метнулся к нему, волоч
а рюкзак за собой. Без оружия шансов против трех вооруженных противников
у меня было не больше, чем у быка на бойне.
Ч Не стрелять! Ч крикнул с пола Кислый, в то время как кто-ю Ч судя по все
му, единственный оставшийся на ногах Обойма Ч яростно дергал заклинивш
ий затвор автомата. Ч Перебьешь нас всех к черту!..
Я выкатился из подвала и кинулся в густые утренние сумерки. Автоматные п
ули яростно рубили сучья и листья справа и слева от меня.
Немного оторваться от преследователей я сумел только возле шоссе. Выбир
аться на дорогу не стал: слишком очевидно, да и окажусь я на шоссе как на ла
дони. От шоссе вообще лучше держаться подальше, особенно в тех местах, где
оно ныряет в тоннель или под мост Ч там прячется много аномалий, которые
трудно заметить в полумраке. Слишком много идиотов оставили там свои кос
ти, послужив отличными маяками для умных людей.
Что касается аномалий, образовавшихся на пересеченной местности, то я се
йчас без особого труда определял их на расстоянии и огибал по широкой ду
ге. Мясорубки слегка искрили от утренней сырости, крошечными сиреневыми
молниями очерчивая возле земли призрачные полусферы. Гравиконцентратн
ые плеши выделялись внушительными кругами вмятых в сырую глину растени
й, стволы деревьев, оказавшихся рядом, были заметно выгнуты в сторону цен
тра аномалии. Жарки можно было засечь по длинным полосам пожелтевших тра
вы и кустов. Ржавые волосы свисали с нижних ветвей деревьев, лениво покач
иваясь на ветру, словно подстерегающие добычу актинии. Мне оставалось то
лько молиться Черному Сталкеру, чтобы я не влетел в какую-нибудь невидим
ую дрянь. Ну и, разумеется, не соваться туда, куда слепая собака хрен не сун
ет Ч между близко расположенными контактными кочками, где запросто мож
ет долбануть разрядом, или в лужи, на дне которых может быть полно студня,
или в заросли гигантской крапивы…
Я с опаской пересек длинную, убегавшую в холмы асфальтированную дорогу и
под прикрытием лесополосы устремился к железнодорожной насыпи, где и за
лег. Полотно железной дороги на Свалке проходит перпендикулярно шоссе, и
как раз в этом месте они пересекаются. Оставалось только миновать пути, а
за ними уже виднелся густой лес, в котором я мог довольно быстро стряхнут
ь погоню с хвоста Ч вот только между путями и лесом у нас имелась полоса о
тчуждения шириной в триста метров, голое пространство в обе стороны впло
ть до соседних холмов, с проржавевшей опорой ЛЭП посередине и огромным и
звилистым котлованом в низине к западу.
Уходить по открытому пространству было самоубийством. Особенно теперь,
когда отмычки обнаружили мое местоположение, а небо стремительно светл
ело.
Уходить по котловану, скорее всего, также было самоубийством. Особенно п
осле того, как я обнаружил в нем свежее пятно радиоактивного осадка.
Оставаться на месте было самым верным способом самоубийства. Особенно с
ейчас, когда прямо на меня, истекая ядовитой слюной, летела по шпалам отвр
атительная гиена Зоны, а стрелок на холме не давал мне поднять головы.
Для того чтобы отпугнуть одинокую слепую собаку, достаточно пистолета. Н
о у меня не имелось даже пистолета. У меня имелись старый штык-нож в насаж
енных на ремень ножнах, несколько фальшфейеров, осколочная граната и сер
ебряный портсигар за пазухой. Полчаса назад у меня еще был «Калашников».
М-да. Полчаса назад у меня было много всяких полезных вещей.
Невидимый стрелок выпустил по мне еще одну короткую очередь. Вроде как п
редупредил: я тебя вижу, браток. Только рыпнись. Он явно видел также скачущ
ую по железнодорожной насыпи собаку и был уверен, что теперь-то мне оконч
ательная и бесповоротная хана. Одна пуля ударила в рельс с таким оглушит
ельным звоном, что я временно оглох на одно ухо.
Коричневое чудовище размером с хорошую овчарку, распространяя вокруг с
ебя нестерпимое зловоние гниющей плоти, бросилось на лежащего между рел
ьсов меня Ч и с размаху напоролось пастью на широкое зазубренное лезвие
штык-ножа.
До самого последнего мгновения я тупо и настойчиво думал о том, как сейча
с рывком откачусь в сторону и попытаюсь пропустить разогнавшуюся собак
у мимо себя, поскольку у меня нет оружия и я совершенно беззащитен. Со слеп
ыми псами этот трюк обычно срабатывал Ч по сравнению с телепатами-бюре
рами, обладающими сравнительно развитым мозгом, примитивной речью и даж
е зачатками религии, они просто безмозглые твари. Когда собака попалась
на уловку и, приблизившись ко мне, быстро присела на задние лапы, чтобы пры
гнуть вслед за откатившейся в сторону жертвой и впиться ей зубами в глот
ку, я внезапно отпустил на волю рефлексы, резко перевернулся на спину, мол
ниеносно выхватил из ножен штык-нож и плашмя выставил его перед собой. Эт
о стало для зверя неприятным сюрпризом. Отмычка на соседнем холме, видим
о, уже предвкушавший славное зрелище, на мгновение запоздал с выстрелом,
и я успел ножом отклонить лобастую голову собаки вниз, к рельсам, чтобы ст
релок не прострелил мне руку.
Отвратительный мутант, утробно рыча и упираясь в грунт мускулистыми лап
ами, напирал на меня, яростно пытаясь перекусить острую полосу стали, пер
екрывшую ему пасть, но зазубренное лезвие лишь глубже вонзалось между об
оюдоострыми зубами хищника, не собираясь ломаться. Челюсти слепой собак
и смыкались все туже и туже, из углов ее пасти побежали ручейки мутно-буро
й крови с прозеленью: тварь отличалась не только тупостью, но еще и редкос
тным упорством. Случайно зацепив мне плечо уродливой лапой с кривыми, то
рчащими в разные стороны когтями, собака оцарапала его до крови, и я тоже з
арычал от бешенства.
Рука уже начала затекать от напряжения, однако я медленно и неумолимо вы
ворачивал животному шею, орудуя штык-ножом словно рычагом и с удовлетво
рением ощущая, как у собаки крошатся зубы. Почувствовав нарастающую боль
, пес попытался высвободиться, но зазубрины на обратной стороне ножа уже
глубоко вошли в его черные десны и застряли там. Собака заплясала возле м
еня; ее больше не интересовала добыча, она поняла, что раскрыла пасгь на сл
ишком большой кусок, и теперь ей хотелось только одного Ч вырваться нев
редимой и сбежать в холмы. Однако я не собирался отпускать ее бесплатно, п
онимая, что это мой единственный шанс.
Выбрав момент, когда подвывающий, обезумевший от боли и страха зверь в оч
ередной раз переступил через меня и оказался слева, я отпустил рукоять ш
тык-ножа, обеими руками обхватил слепого пса за шею и вместе с ним кувыркн
улся через второй рельс. Страшные челюсти лязгнули у самого уха, кожу на в
иске разодрала жесткая, словно проволока, шерсть мутанта. На сей раз стре
лок на холме не зев amp;т, и две пули, предназначенные мне, с влажными шлепкам
и вошли в прикрывший меня бок собаки. Раненая тварь истошно заголосила и
задергалась в моих объятиях: она окончательно уяснила, что неизвестное ч
удовище просто подманило ее вкусным запахом и теперь схватило и пожирае
т ее, причиняя нестерпимую боль. В панике слепой пес попытался схватить м
еня зубами, но сумел только распороть лямку рюкзака.
Мертвой хваткой вцепившись друг в друга, мы скатились с насыпи в высокие
заросли мокрого от дождя топинамбура. Автоматные пули свистели над нами
, вдребезги разнося верхушки стеблей.
1 2 3 4 5 6 7 8