Мальчишки расступились и пропустили моего друга. Теперь я спасен. Когда со мной Саня, меня никто и пальцем не тронет.
– Ну и девчонка! – восхищенно цокали мальчишки и один за другим исчезали.
Я благодарно посмотрел на Саню. От дальнейших расспросов я был избавлен.
– У тебя сегодня тренировка? – спросил я.
– Сегодня и ежедневно, – ответил Саня.
Мимо нас в окружении мальчишек прошла Наташа. Я проводил веселую компанию завистливым взглядом.
– А на сборы когда?
– Через две недели, – Саня даже не покосился на Наташу. – Билеты уже заказаны.
На некотором отдалении за мальчишками проследовала Лялька. Ну и ну! До чего унизилась королева! Бегает за мальчишками, словно обыкновенная девчонка.
– Счастливый, – протянул я. – Мы будем учиться, а ты станешь загорать на южном солнышке.
Через две недели Санин папа вез команду юниоров на Черное море, на сборы. Вместе с папой, естественно, летел и сын.
А на следующей переменке произошло событие, которое потрясло всю школу, и как ни удивительно, оказалось мне на руку.
Как и вчера, по коридору двигалась необычная процессия. Снова наша классная Калерия Васильевна вела нарушительницу покоя. На сей раз ею была Лялька.
На лице у нашей классной уже не было красных пятен – оно все пылало праведным гневом. А Лялька гордо шествовала рядом, не забывая, впрочем, стрелять глазами по сторонам – все ли мальчишки ее видять? Она добилась своего, в коридоре было полно мальчишек, и они провожали Ляльку взглядами, в которых недоумение смешивалось с восторгом.
Когда шествие исчезло за дверью учительской, Саня развел руками:
– Сбесились девчонки…
А я задумался. Увидев, что мальчишки один за другим покидают ее и переходят к Наташе, Лялька решилась на отчаянный шаг – она закурила. До сего дня не бравшая в рот сигареты, Лялька задымила – явно в пику Наташе.
Вскоре стало известно, что Лялька перестаралась. Пороху ей хватило лишь на то, чтобы с независимым видом продефилировать по коридору. А в учительской ей стало плохо. Прибежала доктор, приехали родители и отвезли дочку домой.
Вот так печально закончился выход Ляльки в новой для себя роли.
Наташа слушала, как девчонки ахают и охают, обсуждая происшествие с Лялькой, и загадочно улыбалась.
Вместо последнего урока состоялось собрание.
От перенесенных волнений в лице у нашей классной не было ни кровинки.
– Каждый день чепе! – негодовала Калерия Васильевна. – Девочки, опомнитесь! Вы же будущие матери!
Наташа решительно поднялась:
– А кто видел, чтобы я курила после этого?
И села, и по своей привычке уставилась в окно, словно пережидая, когда вся эта кутерьма закончится.
– Никто не видел, – согласилась Калерия Васильевна. – Кто еще хочет сказать?
Одна за другой поднялись Света и Алла. Они промямлили что-то о вреде курения и обещали никогда больше не прикасаться к сигаретам.
Классной понравились выступления девочек, и она принялась тормошить мужскую половину класса.
– А что же мальчики молчат?
– Потому что мальчики не курят, – бросил с места Саня, задетый за живое.
– Я скажу, – я поднялся и поправил очки. – Вы можете себе представить Мону Лизу Джоконду с сигаретой в зубах?
Как учил меня папа, я сделал паузу. Я глядел в затылок Наташи. Она медленно повернулась ко мне.
– Или Василису Прекрасную? – ободренный вниманием Наташи, я продолжал свой монолог. – Вот почему женщин боготворили поэты и художники, в их честь слагали стихи и писали картины. А сейчас? Про нынешних девчонок разве напишешь стихотворение или нарисуешь картину?
На губах у Наташи появилась загадочная улыбка – точь-в-точь как у Джоконды.
Я запнулся и сел. Мою мысль подхватила и развила Калерия Васильевна – она говорила о красоте истинной и мнимой.
Потом встал Саня. Мой друг был, как всегда, краток.
– Пусть попробует курильщик поиграть в футбол два тайма. Ручаюсь, что за десять минут он превратится в мокрую курицу.
Наташа, задумавшись, слушала Саню и не улыбалась. Это не ускользнуло от внимательного взгляда классной.
– Саня верно сказал, – похвалила Калерия Васильевна. – Спорт и курение не дружат.
Мы дали слово, что не будем курить нигде, никогда, ни за что и ни при какой погоде.
Когда мы шумно поднялись, классная сказала:
– Кирилл, я тебя попрошу остаться.
Я посмотрел с огорчением вслед Наташе и вздохнул:
– Хорошо.
– Я буду говорить с тобой без предисловий, – сказала Калерия Васильевна, когда мы остались вдвоем в классе. – Кирилл, мне нужна твоя помощь.
Наша классная преподавала математику, а математика, как известно, наука, которая довольствуется малым количеством слов. Вот и Калерия Васильевна не любила ходить вокруг да около, а сразу выкладывала то, что думает, излагала суть дела.
– Я готов вам помочь, – предложил я.
– Другого ответа я от тебя и не ждала, – Калерия Васильевна встала из-за стола. – Будь добр, проводи меня, по дороге все и обсудим.
Когда мы очутились на улице, я завертел головой по сторонам. У поворота на стадион мелькнула знакомая голубая куртка. Наташа сегодня была в гордом одиночестве. Ага, значит, мальчишки не знают, чью сторону – Наташи или Ляльки – им брать. А пока посчитали за лучшее держаться нейтралитета. Что за непостоянные существа, эти мужчины!
– Что нам делать с Наташей? – прямо поставила вопрос Калерия Васильевна.
– А что случилось? – испугался я и только сейчас заметил, что классная несет тяжелую сумку. – Позвольте, я возьму…
– Спасибо, – улыбнулась Калерия Васильевна, отдавая мне сумку. – Дело в том, что о Наташе и Ларисе надо ставить вопрос на педсовете.
– Не надо, – попросил я.
Мне пришлось увеличить скорость, потому что голубую куртку заслонили коричневые плащи. Чтобы не отстать от меня, классная тоже прибавила шагу.
– А как мне быть? – спросила Калерия Васильевна. – Мне кажется, что Наташа славная, интересная девочка…
– Это правда, – с удовольствием согласился я.
– Но сколько в ней глупой бравады, вообще наносного, курение, например, – продолжала классная. – Кто-то должен повлиять на нее в положительную сторону. Родители не в счет. Подруги у нее в классе есть?
– Пожалуй, нет, – я сбавил скорость, потому что голубая куртка замерла у витрины спортивного магазина.
– Я и сама знаю, – классная тоже зашагала помедленнее. – Да и тут необходимо мужское влияние. Вот если бы Саня согласился взять над Наташей шефство – лучшей кандидатуры не найти.
– Это почему не найти? – обиженно протянул я.
– Я видела, как Наташа внимательно его слушала, – объяснила Калерия Васильевна и вздохнула. – Но, это нереально… У Сани ежедневные тренировки.
– У него ни капли свободного времени, – поддакнул я.
– К сожалению, Саня отпадает, – задумчиво произнесла классная, – но другой кандидатуры я не вижу.
Мы остановились друг против друга, и Калерия Васильевна некоторое время пристально разглядывала меня.
– Нет, не вижу, – покачала она головой.
– А я?
– Ты? – обрадовалась Калерия Васильевна. – А и правда, ты. Если ты согласен, Кирилл, лучшего я бы ничего не желала.
– Я согласен, – торопливо произнес я, боясь, как бы классная не передумала.
– Ну и чудненько! – классная забрала у меня сумку и показала на голубую куртку, которая маячила впереди. – Тебе прямо? А мне направо. До свидания, спасибо, что поднес сумку. И помни – не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня.
Мы распрощались с классной. Вот везет так везет. О такой удаче я и не мечтал. Теперь я могу видеть Наташу каждый день не только в школе, но и дома. Пускай попробует пещерный житель, ее папочка, выгнать меня. Кишка тонка!
Я помчался вдогонку за Наташей, но ее и след простыл.
У витрины спортивного магазина я притормозил. Клюшки, шайбы, мячи, гантели, гири… Интересно, что могло тут привлечь внимание Наташи?

Три испытания

Не откладывая дела в долгий ящик, я решил сегодня же навестить Наташу.
Видя, в каком бешеном темпе я поглощаю пищу, папа поинтересовался:
– Куда мы торопимся?
– Никуда, – я замер с полным ртом, словно застигнутый на месте преступления.
– Ты даже не заметил, какой сегодня я приготовил соус, – в папином голосе отчетливо прозвучала нота обиды.
– Ну что ты, папа, – спохватился я. – Совершенно потрясающий соус, настоящее произведение кулинарного искусства.
– Вообще-то я догадываюсь, куда ты торопишься, – папа смягчился, и его потянуло на воспоминания. – Но я в свое время, когда шел на свидания, совершенно ничего не ел. Я был худой как щепка, как палка. На мне пиджак болтался, как на вешалке…
Глядя теперь на упитанного папу, нелегко было вообразить, что некогда пиджак на нем болтался, как на вешалке.
– Погоди, в каком я тогда классе учился? – продолжал вспоминать папа, – по-моему, в третьем… Или во втором? Нет, скорее всего в третьем… Итак, мне десять лет, она живет в соседнем доме… Как же ее звали?
– Папа, извини, я и вправду тороплюсь, – вставил я реплику в монолог папы и прежде чем он опомнился, выскочил на лестничную площадку.
Я понимал, что поступил невежливо, не дослушав папиных воспоминаний. Но я также понимал, что если сейчас не пойду к Наташе, у меня не будет собственных воспоминаний и мне нечего будет поведать своим детям.
Я поднялся на два этажа выше и остановился у двери, обитой черным дерматином. Здесь она живет. Сейчас я ее увижу. «Тебе чего?» – спросит она меня. А я отвечу, что выполняю поручение классной.
Эх, была не была! Дрожащей рукой я нажал на кнопку звонка. Звонок робко дзинькнул, и я поспешно, точно обжегшись, отдернул руку. В квартире послышались быстрые и решительные шаги.
Дверь отворилась. На пороге стоял мальчишка в джинсах, в рубашке с закасанными рукавами. Был он здорово похож на Наташу. Прямо как вылитый. Я и забыл, что у нее есть братец. Он мне снился, а я надеялся, что его на самом деле не существует. А он существует. Да, третий всегда лишний.
– Тебе чего? – хмыкнул братец.
– Здравствуйте, а Наташа дома? – вежливо приветствовал я братца и объяснил, что я одноклассник его сестры.
В продолжение всей моей тирады братец стоял совершенно ошеломленный и лишь вымолвил:
– Наташа?
– Ну да, твоя сестра, – терпеливо втолковывал я ему, хотя его тупость меня уже начала порядком бесить.
И с чего это я взял, что он похож на сестру? Абсолютно ничего общего. Братец мрачноватый малый, а сестра, а Наташа – самая красивая девочка в нашем дворе, в нашей школе и, конечно, во всем мире.
– Некогда мне с тобой трепаться, – я сердито поправил очки, съехавшие на кончик носа. – У меня поручение от классной.
– От Калерии? – переспросил братец.
– Да, от Калерии Васильевны.
– Ну заходи, – смилостивился наконец братец и фыркнул: – Пойду скажу сестре.
Я зашел в прихожую. Только братца мне еще недоставало. Одного отца, по-моему вполне достаточно.
В прихожую заглянула Наташа. Была она в светлом платье, очень похожем на то, в котором мне снилась.
– Привет! Так что от меня надо Калерии?
– Привет! Я могу войти? – Я отважно посмотрей ей в глаза. Действительно, куда братцу до нее! Наташа – сама доброта, а братец – одно недоразумение.
– Ну конечно, входи, садись, – пригласила меня Наташа в большую комнату. – Так что вы там с Калерией задумали?
Я сел в кресло и покосился на приоткрытую дверь, которая вела в соседнюю комнату.
Наташа перехватила мой взгляд и махнула рукой.
– Да там никого… – она осеклась, подошла и закрыла дверь.
– Ну что за тайны Мадридского двора? – произнесла Наташа с нескрываемой насмешкой. – Любите вы с классной напускать тумана.
Странное дело – сегодня ее насмешки не выводили меня из себя, я не терял самообладания. А Наташа, наоборот, бросала на меня настороженные взгляды. Ее заинтриговало, с чем я пришел.
Я нарочно тянул кота за пупок. Так любит говорить папа про тех, кто тянет время. Моему нетерпеливому папе такие люди, которые не очень ласково обращались с котом, были в высшей степени неприятны.
Я попытался начать издалека и спросил, где Наташа жила до того, как переехала в наш дом.
– Говори, зачем пришел или… – Наташа на мгновение стала похожей на своего отца, и я испугался.
– Никакой тайны нет, – протянул я, стараясь сохранить спокойствие. – Классная поручила мне взять над тобой шефство.
– Я в шефах не нуждаюсь, – как отрезала Наташа.
– Ну не шефство, – смутился я, – а просто помощь тебе оказать…
– Еще чего придумали, – вскипела Наташа, – никакой помощи мне не нужно. Я сильная, сама кому хочешь могу помочь.
Наташа поднялась, отворила дверь, ведущую в соседнюю комнату и с загадочной улыбкой поманила пальцем меня.
Я помялся, не зная, что мне делать. За той дверью явно скрывался ее братец, а видеть его и тем более общаться с ним у меня не было никакого желания.
– Не трусь, – по-своему поняла мои колебания Наташа.
– Я не трушу, – громко сказал я и на негнущихся ногах вошел вслед за Наташей в комнату. На мое счастье, ее братца здесь не было. Но дух его витал в комнате. И не только дух – во всем ощущалось его присутствие. Казалось, что он на минутку вышел из комнаты и вот-вот вернется.
Чуть ли не посредине комнаты стоял турник. На тахте валялись две пары боксерских перчаток. Стены украшали фотографии мотогонщиков, хоккеистов, боксеров. Ясно, что это комната Наташиного братца – в ней нет ничего девчоночьего.
– Ну, – ехидно подначила Наташа, – сколько ты раз подтянешься?
Разными правдами, а точнее неправдами мои родители добились того, что я был освобожден от уроков физкультуры. Поэтому я имел смутное представление о турнике. Я знал, что на нем крутят не то луну, не то солнышко и еще подтягиваются. Но сам, так сказать, собственными руками я ни раз в жизни не проделывал этого упражнения.
Я попытался дотянуться до перекладины – так, кажется, она называется? Не получилось. Я встал на цыпочки – не хватало пару сантиметров. Тогда я подпрыгнул, но руки проскочили мимо перекладины.
Я старался не глядеть на Наташу, но все равно видел, что она едва сдерживается, чтобы не покатиться со смеху.
Тогда я разбежался, подпрыгнул и – на этот раз мне повезло – уцепился за перекладину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24