Молодые люди из ее окружения просто ждали своей очереди улечься с нею в постель. Но она была большой кокеткой – держала их на расстоянии, не позволяя однако, угаснуть их интересу и любопытству. Она никогда не была вынуждена с кем-то там переспать».
Обычной стратегией Мадонны было – выводить мужчин из равновесия. «Она умела приручать мужчин, подходя к ним вплотную, – рассказывал Барбоун. – Выбирает кого-то одного и говорит нечто вроде „Не хочешь остаться после репетиции немного поиграть?“ И вот, они играют, а потом она говорит: „Почему ты не пригласишь меня куда-нибудь выпить?“ Потом она смотрит парню прямо в глаза и говорит: „У тебя роскошные губы, почему ты меня не поцелуешь?“ Как-то Барбоун привела на концерт Мадонны своего шестнадцатилетнего двоюродного брата, красивого брюнета, и та весь вечер пыталсь его соблазнить. „Встань так, чтобы я тебя видела“, – сказала она ему. Уже во время концерта она схватила его за шиворот и пела только ему. Потом Барбоун застала их обнимающимися в гримерной Мадонны и растащила в стороны. „Ты что, на видишь – он совсем еще мальчик?“ – воскликнула Барбоун. „Верно, – ответила Мадонна, пожав плечами, – но чертовски миленький“. Барбоун не сомневалась в том, что если бы она не отвезла его домой, к родителям, то эту ночь он провел бы в постели с Мадонной. Но даже при этом она утверждает: „Ни один мужчина, находившийся рядом с ней, на мог в нее не влюбиться“. Но никто лучше самой Мадонны не мог оценить ее совершенство. Однажды во время фотосъемок с ее шеи соскользнули любимые бабушкины бирюзовые четки с распятием и упали прямо в джинсы, которые она застегивала. „Смотрите“ – радостно завопила она. – Даже Бог лезет ко мне в штаны!»
"Она – чрезвычайно сексуальное существо, – вздыхает Барбоун. – Она умеет общаться только таким образом, других способов просто не знает. Это для нее все. В то же время секс для Мадонны ничего не значит. Он лишь средство, а не цель. Она относится к сексу также, как некоторые мужчины из самых неразборчивых. Побить Мадонну ее собственным оружием удалось музыканту – виртуозу Кену Комптону. Светловолосый голубоглазый, худощавый Комптон не относился к типу мужчин, которые нравились Мадонне. «Мадонна обычно гоняется за латинозами или светлыми неграми, – говорит Барбоун. – Кенни отличался весьма арийской внешностью и отменным хладнокровием. Он проделал с Мадонной то же самое, что она делала с другими: не отвечал на звонки, опаздывал, крутил шашни с другими девицами. Она ему названивала, кричала, рыдала в трубку. Кен заставил ее сходить по нему с ума».
Если не считать Кена Комптона, Мадонна так гордилась своей властью над мужчинами, что это порой приводило к трениям с Барбоун. Как-то раз вечером Мадонну, ее мичиганскую подругу и Барбоун не пустили в модный нью-йоркский клуб «Андерграунд». Напрасно Барбоун спорила и пыталась доказать, что их имена есть в списке, – швейцар стоял на своем. Тогда Мадонна заорала во всю глотку:"Эй, парень, ты, что меня не помнишь? Мы ведь недавно провели ночку вдвоем!" всю троицу тут же впустили. Барбоун развязность Мадонны по меньшей мере смущала. В тот вечер, когда они возвращались домой, Мадонна и ее подруга обнимались на заднем сиденье. «Всю дорогу я обзывала ее шлюхой. Мадонна очень гордилась своими амурными похождениями и хотела, чтобы об этом знали все. Я же, напротив, хотела, чтобы в глазах публики она выглядела вполне благопристойно. Чистая глупость с мое стороны». Их стычки по этому и другим поводам набирали обороты. «Мы постоянно орали друг на друга, – говорит Барбоун. – Мы так скандалили, что музыканты вставали и уходили. Она была стервой, но я могла быть еще поизрядней. Я была единственной, кого ей не удавалось переспорить».
Несмотря на все их разногласия, Барбоун следила за тем, чтобы Мадонна всегда знала себе цену. Даже в замызганных клубах с посыпанными опилками полами Мадонна, получая 10 долларов за вечер, держалась так, будто выступала в забитом до отказа Мэдисон-Сквер-Гарден. "Уже тогда она вела себя как истинная звезда, хотя была еще пустым местом, – вспоминает обозреватель журнала «Виллидж войс» Майкл Масто, который тогда состоял в другой группе. – Микрофон она проверяла со всех сторон. Нас она к нему близко не подпускала. А когда мы заканчивали первое отделение, она не пускала нас в раздевалку. Ее менеджер говорила: «Вам придется уйти. Мадонна одевается». И это при том, что раздевалка была единственная на всех мы все же настаивали на своем и оставались. Я подумал: «Из этой девицы толку не выйдет. Она изрядная стерва. Она перессориться с кем только можно и быстро останется у разбитого корыта». Получилось как раз наоборот. Именно потому, что Мадонна не желала щадить чувства миллионов людей, Мадонна стала в итоге самой знаменитой женщиной в мире. Но сперва ей надо было добиться хорошего контакта на запись. Мадонна с Брэем и еще двумя музыкантами в студии «Готем» записала демонстрационную кассету с тремя песнями: «Вставай» ('Get Up'), «Парень из общества» ('Society's Boy'), «Любовь на ходу» ('Love On The Run') и балладой, которую Мадонна посвятила Барбоун «Ты мне нужна» ('I want You').
Барбоун распространила запись, и к осени 1982 года представители, продюсеры, агенты компаний и составители радио – и телепрограмм всех мастей уже соперничали, стремясь заполучить Мадонну. Прослушав демонстрационную кассету, в «Готем» из не менее чем девяти компаний грамзаписи, чтобы сообщить о готовности заключить договор с заводной певицей, обладательницей провокационного имени. Камиле Барбоун и Эдаму Олтеру очень хотелось подписать контракт и пополнить капиталы компании, которой поддержка восходящей звезды нанесла изрядный урон. «Бывали дни, – говорил Олтер, – когда я приходил в банк, а счет оказывался пустым. Пустым. Все уходило на проталкивание Мадонны». Барбоун добавляет: «Мы держали Мадонну на плаву, сколько могли. Но теперь нам требовался приток средств».
Но пока вокруг Мадонны шла возня, Барбоун заметила, что сей предмет всеобщих домогательств повел себя несколько странно. Мадонна тихим голосом говорила о том, каким ударом для нее была трагическая смерить матери, и о яростном соперничестве в семье. Однажды вечером она высказала убеждение, что Элвис Пресли умер в день ее рождения « не случайно. Его душа перешла в меня и дала мне силы выступать». Не касаясь вопроса о переселении душ (Мадонне исполнилось девятнадцать лет 16 августа 1977 года, когда умер Пресли), Барбоун была совершенно убеждена, что Мадонна говорила вполне серьезно. Так оно и было. С ходом лет Мадонна начала верить, что она обладает еще и даром предвидения. «Мадонна была очень чувствительной, с очень тонким душевным настроем, – утверждает Кристофер Флинн. – Иногда случались вещи, которые люди могли бы списать на счет совпадений, но мы-то знали, что к чему». Мадонну не оставляло предчувствие, что ее могут убить прямо на сцене, как звезду «кантри» которую застрелили на глазах у публики в известном фильме «Нэшвилл». В сознании Мадонны эта сцена превратилась в живую пугающую действительность. «Ей неизменно казалось, что среди публики есть некто, кто собирается вскочить на сцену и застрелить ее», – утверждает Барбоун. В результате Мадонна еще не успела стать звездой, а Барбоун уже наняла ей в телохранители Романа Фандадора по прозвищу Фанди. «Уже в то время она доводила публику до неистовства, – рассказывает Барбоун. – После выступлений Фанди буквально сгребал ее в охапку и, подняв над головами зрителей, уносил в безопасное место. Она жутко боялась». После каждого представления Мадонна «страшилась оставаться в одиночестве, – говорит Барбоун. – поэтому я часами катала ее на машине, пока к ней не возвращалось ощущение безопасности. Она терпеть не могла оставаться одной».
Мадонна редко оставалась одна. В компании новых друзей и поклонников она лихо отплясывала не в клубах тяжелого рока, выбранных для нее Барбоун, а в молодежных дискотеках «Рокси», «Парадайз Гараж», «Континентал», «Пирамид Клаб» и «Данстерии». Мадонна, которая по-прежнему не стеснялась попросить об одолжении почти незнакомых людей, не слишком сопротивлялась льстивым речам продюсеров и боссов индустрии звукозаписи, которые хотели обойти «Готем» на повороте. «Больше двух лет я была ей вместо мамочки, и она была благодарна за те простые вещи, которые я для нее делала, – вспоминает Барбоун. – Потом Мадонна поняла, что может иметь все, что захочет. Я наблюдала за ее превращением из действительно милой девушки в существо, которое по-настоящему уверовало в свой рекламный имидж. Мои усилия придать ей самоуверенности обратились против меня. Я понимала, что теряю ее. Те самые люди, с кем я же ее познакомила, теперь приглашали ее на концерты у меня за спиной и водили на вечеринки». Напряжение в их отношениях возросло, когда Барбоун попыталась как-то защитить свои значительные вложения в Мадонну. Во время одной ожесточенной перепалки Барбоун пришла в ярость. «Я на нее наорала и заявила, что она игрушка в чужих раках, что она эгоистка, которая плюет на всех». Мадонна расплакалась, но малоубедительно. «В эту минуту я поняла, что утратила над ней контроль. Я обнаружила, что создала чудовище, которое на меня же и наброситься». Разъяренная тем, что она считала предательством Мадонны, Барбоун пробила кулаком дверную филенку, сломав руку в запястье. Мадонна даже не пыталась помочь. «Она даже не открыла мне дверь, даже не шелохнулась, – вспоминает Барбоун. – Я испытывала страшную боль, но в Мадонне не было ни капли сочувствия. Сострадание ей не знакомо. В ее глазах это признак слабости».
В эту минуту отчаяния духовно сломанная Барбоун призналась Мадонне, что больше не сможет содержать певицу. «Я больше не смогу делать все, что ты хочешь, – сказала она. – Не смогу выполнять твои прихоти». Мадонна согласилась. «Я стерва». Потом пожала плечами: «Мне всегда хочется большего». «Мадонна похожа на губку, – замечает Барбоун. – Она высасывает все, что можно, и высосав досуха, переходит к следующей жертве». В середине 1982 года, когда у «Готем» истощились запасы наличности и не было постоянного контракта на запись, музыканты из группы Мадонны ушли туда, где им платили. Для Мадонны, казалось, самое время переоценить свое положение. Они с Брэем вынуждены были признаться, что не просто не довольны песнями в стиле рок-поп, которые их заставляет писать Барбоун, но ненавидят их. Во время очередной перепалки Мадонна бросила Барбоун в лицо: «Я не могу больше этим заниматься! Я собираюсь все начать заново».
Этот удар оказался сокрушительным для Барбоун. «Я все поставила на Мадонну, – сказала она, – а та меня чуть не уничтожила. Но, – добавляет она уже годы спустя, – у меня нет к ней ненависти.Мне ее не хватает». По здравом размышлении Барбоун пришла к выводу, что Мадонна рассматривает себя «как продукт непорочного зачатия. Правила обязательные для всех на нее не распространяются. Она была ненамеренно зловредной – просто неспособной смотреть на жизнь глазами других людей. Она хотела именно то, что хотела, а если ей этого не давали, она поворачивалась к вам спиной». Компания «Готем» не собиралась просто так отпускать Мадонну. Барбоун и Олтер объявили о намерении подать на нее в суд на основании того, что их контракт не был расторгнут в установленном порядке. Что касается демонстрационной кассеты с четырьмя композициями, которая стала известна в музыкальном мире как «Готемская запись», то Барбоун и Олтер ввязались в многолетний судебный процесс за право на потенциально ценную запись, процесс, не завершившийся и в 1990-е годы. Кассета, которой совместно владеют «Готем», Мадонна и студия «Мидиа Саунд», где она была записана, может быть тиражирована лишь с согласия всех трех сторон. «Мадонна никоим образом не позволит мне сделать миллионы на этой кассете, – говорит Барбоун. – Она все еще меня наказывает».
Одна лишь Мадонна не захотела увязнуть в трясине судебного крючкотворства. Она вернулась со Стивом Брэем в Дом музыки, где их единственной мебелью стали ящики из-под яиц. Снова представленные самим себе, Мадонна и Брэей опять сели на вынужденную диету, состоявшую из кукурузных палочек с сыром, к которым иногда добавлялся консервированный тунец. Успев отшить Перл Лэнг, Патрика Эрнандеса, Дэна Гилроя, а теперь и Камилу Барбоун из «Готем», Мадонна уже без колебаний сбрасывала за борт друзей и любовников, как только в них отпадала нужда. Еще оставался Брэй, но однажды уже Мадонна покинула его не моргнув глазом, когда перебралась из Мичигана в Нью-Йорк, и сейчас он не питал никаких иллюзий по поводу будущего. С верным Брэем, всегда готовым ее поддержать, Мадонна с головой окунулась в бурлящий, угарный мир ночной жизни Нью-Йорка. Она искала стиль, который вознесет ее к звездам, – и достаточно влиятельного и могущественного в музыкальных сферах человека, который дал бы ей старт.

Глава 9

«Порой я испытываю чувство вины из-за того, что как бы прохожу сквозь людей. Это присуще многим честолюбцам. Забираешь, что можешь, а потом двигаешь дальше».
Эрика Белл впервые попала в «Континентал клаб», и все, что она о нем слышала, оказалось правдой. «Мне говорили, что не успеешь войти, как тут же сунут в руки пакетик с кокаином, – говорит Белл, аспирантка отделения социологии Нью-йоркского университета, которая незадолго до этого открыла свой ночной клуб „Лаки Страйк“ в самом центре города на углу 9-ой улицы и 3-ей авеню. – Оказалось еще хуже:мне уже у дверей предложили кокаин, только я не употребляю». Все подробности того вечера в 1982 году отчетливо врезались в память Эрики Белл. Когда эффектная черная танцовщица, она же фотомодель, она же аспирантка-соцоилог, она же владелица ночного клуба, раздвинула пышную занавеску при входе в зал, она была поражена ультрасовременным убранством в светло-голубой гамме. «Все прямо как из „Джетсонс“, – говорит Белл. – Огромный бассейн с рыбками, какой-то бесконечный бар и белые четырехфутовые коринфские колонны для пущего эффекта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46