Внезапно (и буквально ниоткуда) с неба упала сымитированная компьютерная копия вашего покорного слуги, драматично приземлившись между чудовищем и мамой.
На изображении появились слова: «Компьютерная имитация. Не для домашнего пользования».
– На этой надписи настояли бюрократы, – с горечью произнес Рэнди.
– А за каким ДОСом я упал с неба?
– Творческая лицензия, – внушительно пояснил Рэнди. – А теперь обрати внимание. Это показательная часть. – Он указал на экран.
Я с изумлением наблюдал, как моя имитация мгновенно выхватывает сымитированную пушку и, сплюнув, произносит: «Пора заморозить тебя, приятель!»
– Минутку, я никогда бы не сказал такой пошлятины! – возмутился я.
– Монолог написал твой агент, – сказал Рэнди.
– Что называется, утешил.
Компьютерный Зак выстрелил. Пистолет изрыгнул крошечное белое облачко и мне показалось, что чудовище ухмыльнулось. Однако ухмылка вскоре растаяла, потому что облачко быстро увеличилось и окутало тварь подобно живому существу. Прошел миг, другой – и туман рассеялся. Когда это случилось, древесная тварь оказалась замороженной и находилась в ледяном кубе.
– Морозильник, – гордо объявил Рэнди. – Усекаешь?
– Замечательно, Рэнди.
На голо-экране компьютерный Зак помог бедной мамаше подняться на ноги, причем любезная камера не обошла вниманием прилично сформированное декольте женщины. («Это особенно любят подростки», – прокомментировал Рэнди). Мое компьютерное «я» душещипательно чмокнуло крошку на руках матери. Та, под влиянием чувств, одарила меня ответным поцелуем и подала младенца няне (кстати оказавшейся рядом), затем упала в мои объятия и т. д., и т. д. – панорама океанских волн разбивающихся оберег пляжа (вы поняли замысел). Экран темнеет.
– Ну, что скажешь? – спросил Рэнди.
– Мне очень понравилось, – вмешался ГАРВ, не в силах пренебречь возможностью высказать свое мнение. Вдобавок, он молчал почти две полновесные минуты.
– Откровенно говоря, Рэнди, тебе необходимо выходить из лаборатории почаще, – заметил я. – Ты начинаешь пугать меня.
Рэнди вскрыл рукоять моего пистолета, извлек компьютерный чип из переплетения потрохов и бросил его на пол. Затем вынул новый чип из кармана своего лабораторного халата и поместил его в рукоять.
– Я усовершенствовал интерфейс между ГАРВом и собственно пистолетом. Дай мне твою обойму.
Я помедлил.
– Зак, я способен сделать боевую головку из содержимого твоего холодильника. Можешь доверить мне заряженный пистолет.
Я неохотно подал ему обойму и произнес про себя молитву.
Рэнди зарядил оружие и взвесил его на руке, полагаясь на свои ощущения (хотя я был уверен, что ему не доступно ощущение хорошо сбалансированного пистолета в ладони).
– Может, вернешь его мне? – наивно попросил я.
Вид Рэнди Пула, размахивающего заряженной пушкой, занимает почетное место в списке моих ночных кошмаров.
– Не беспокойся, – проговорил, заметив мое волнение, Рэнди. – Кажется, он на предохранителе.
Само собой, пистолет тут же выстрелил.

X

Мощный выброс энергии вдребезги разнес смонтированный прямо над нами компьютерный экран и стер его с потолка фейерверком искр и шрапнели. Я потянул Рэнди на пол и мы спешно заспешили на четвереньках к убежищу под одним из лабораторных столов, осыпаемые градом обломков.
– А теперь объясни мне смысл фразы «он на предохранителе».
В помещение устремилась, на мой взгляд, ожидавшая такого оборота событий команда роботов-уборщиков и медиков. Они прикрыли нас от последних осколков падающего экрана, затем принялись приводить в порядок оставшееся. Когда осела пыль, мы медленно встали на ноги и пристыженный Рэнди мягким жестом отпустил команду медиков.
– Просто на память, доктор Пул, – спокойно произнес ГАРВ. – Оружие ставится на предохранитель слева, а не справа. Вполне простительная ошибка.
– Да, разработка меняется от модели к модели, а потому их трудно запомнить, – заметил Рэнди, старательно извлекая силиконовые частицы из рыжих волос. Это был не первый и даже не сотый случай, когда делу помешала неуклюжесть Рэнди, но я все же чуточку пожалел его.
– Еще бы, – сказал я. – Лично я столько раз случайно палил в свой потолок, что обитатели верхнего офиса поголовно носят кевларовое белье.
– Твое наигранное сочувствие столь же прозрачно, сколь твои хорошие намерения, Зак. Спасибо. – Губы Рэнди дрогнули в улыбке.
– Да ладно, чего там. – Я забрал пистолет и пристроил его на привычное место в рукаве. – Итак, не считая случайных выстрелов, моя насущная проблема в том, что ББ Стар настаивает на моем прибытии в ее контору без оружия и без компьютера.
– И это смущает тебя.
– Еще бы, – гордо промолвил ГАРВ.
– Испытав на собственной шкуре ее манеру вести дела, я доверяю ей не больше, чем компьютер доверяет обещаниям вируса вести себя в его системе прилично. Ты не мог бы как-то протащить ГАРВа под ее радарами?
– Фактически, могу, – улыбнулся Рэнди. – Я надеялся испытать этот прибор в «полевых условиях» и сейчас подворачивается идеальная возможность. – Его глаза лучились энтузиазмом подобно гляделкам Чернобыльского кота. – Тебе понравится это изобретение. Его революционность поражает даже меня.
Собственный опыт заставляет меня остерегаться энтузиазма Рэнди. Любое изобретение, вскружившее голову гению-изобретателю, скорее всего пагубно для морской свинки, которой «повезет» испытывать его. Я уверен, что Роберт Оппенгеймер посмеивался все утро после того, как создал первую атомную бомбу, но не сомневаюсь, что бедняга-водила, доставивший эту бомбу на испытательный полигон в своем грузовике, едва ли пришел в восторг от собственной роли в истории.
– Покажи, – с опаской попросил я.
Рэнди живо обшарил карманы своего лабораторного халата.
– ГАРВ сказал мне, что штаб ЭксШелл является «запретной для персональных компьютеров зоной», так что… ДОС, куда я его запрятал?
От волнения Рэнди перенасытил частым дыханием легкие кислородом и ему пришлось на минуту остановиться и сунуть голову меж колен (я к этому привык), но он быстро оправился и продолжил поиски.
– По сути, я закончил его пару недель назад и забыл о нем. Меня отвлекла работа над видео для Морозильника и запуск садо-мазо робота. И все же, должен сказать, это одно из величайших моих достижений. Какая жалость, что я не могу запатентовать его. То есть, могу, но только моя заявка на патент для такого прибора рассекретит его для многих и это будет неудачей проекта. Уловка двадцать два.
– На этот раз ты забегаешь вперед сильнее обычного.
Рэнди улыбнулся и медленно вынул правую руку из верхнего левого кармана халата.
– Полюбуйся.
Он раскрыл ладонь и важно продемонстрировал мне свое новейшее создание. Вид прибора несколько разрядил нервную атмосферу моего ожидания, поскольку он напоминал старомодную мягкую контактную линзу, снабженную несколькими микросхемами.
Я сдержанно похвалил детище Рэнди и тот с гордостью поднял линзу двумя пальцами. Внутри зловеще заиграл огонек отраженного света. Я заметил искры искорки на микросхемах и крошечные волоски иголок, торчащие внутрь изогнутой поверхности. У меня снова начали пошаливать нервы.
– Это мега-высокоскоростной, мульти-ф-полосный, контролируемый микроволнами органический компьютерный интерфейс, – просиял Рэнди.
– Звучит оригинально. Ты уже придумал рекламный стишок?
Рэнди направился ко мне с видом голодного человека в предвкушении обильной трапезы.
– Линза вставляется в глаз. Микроиглы входят в оптический нерв, соединяются с естественными электрическими мозговыми импульсами и входят прямо в кору головного мозга.
– И это хорошо?
– Извини, я продолжу по-простому. Спокойно и неторопливо. – Рэнди глубоко вздохнул. – Это портативный модем и бинарный передатчик. Он поможет тебе постоянно держать постоянную связь с ГАРВом.
– Я и сейчас связан с ним постоянно. Практически, он даже принимает со мной душ.
– Но только когда душ в квартире соединен с ним или согласен дать ему доступ, либо если ты носишь наручный интерфейс. Мой же прибор обеспечивает абсолютно самодостаточную функциональную связь и, теоретически, не определяется сканерами и блокерами, поскольку реально сливается с твоими клетками.
Линза также служит двухсторонним проектором. Поэтому ГАРВ не только сможет видеть «твоими глазами», но также проектировать с их помощью компьютерные голограммы. Прямой вход в твой мозг позволит ГАРВу общаться с тобой беззвучно, а его присутствие у тебя в голове поможет тебе защититься от пси-атак.
Но на самом деле, это лишь начало. Созданная этим прибором симбиотическая связь между человеком и машиной может быть революционной. Кто знает, какие научные открытия появятся из интерфейса такого типа? Возможные выгоды всему человечеству просто поражают воображение.
– Да, но мне будет больно? – спросил я.
– Это наука, Зак, – ободряюще ответил Рэнди, откидывая мне голову и погружая линзу в мой глаз. – Разумеется, будет больно.

XI

Он был прав.
Линза очутилась у меня в глазу, не успел я сказать «мама», и ударила по поверхности глазного яблока будто нечто живое. Я ощутил, как она с тихим гудением оживает по мере активизации ее внутреннего генератора теплом моего тела. Сенсорные иглы впились в мои оптические нервы, и это было все равно как кто-то сунул меня под душ, а затем воткнул мои ресницы в штепсельную розетку. Кажется, я завопил, хотя, возвращаясь назад, это мог быть ГАРВ.
– Боль продлится лишь секунду-другую, – успокаивающе сказал Рэнди. – Как говорится, нет боли – не получишь своей доли. Страдания одного идут на благо всем. Для человека крошечный шажок, и все такое прочее. Прости, если плохо утешил. В школе я провалил экзамен на утешение.
– Это заметно, – сказал я и боль начала отступать. – Но я вроде бы в порядке.
– Прибор действует?
– Не уверен. А как я… ух ты!
Черты лица Рэнди расплылись по краям. Затем все лицо его превратилось в размытое пятно, как подобно застывшей в миксере кляксе мороженого. Отвернувшись, чтобы взглянуть на помещение, я обнаружил, что все превратилось в гигантский мазок, состоящий не только из света и цвета, но также, почему-то из звука. Я слышал слова Рэнди, но не понимал их смысла. Это казалось речью кита, бормочущего в толще мутного океана.
Затем я увидел символ Единицу. Это звучит несколько выспренно, но я просто имел в виду единицу. Она очутилась у меня перед глазами на фоне размытого фона окружающего мира как нечто, тщательно выписанное на пятнистой черной доске. Затем рядом появился нуль. И тут я потерял им счет, поскольку из раскрывшихся «шлюзовых» ворот хлынул каскад единиц и нулей, проносящихся мимо моих глаз с запредельной скоростью. Тогда я понял, что в моей голове выходит на связь в режиме онлайн ГАРВ.
Поток единиц и нулей постепенно начал сгущаться, в нем появилось нечто упорядоченное. Две белые грани моего познаваемого мира эволюционировали в одну черную свечу. Как будто машина восприятия в моем мозгу заработала с перегревом, и я начал распознавать в очертаниях буквы.
П…
Р…
О…
В…
Е…
Р…
К…
А…
1…
2…
3…
П… Р… И… В… Е… Т… Б… О… С… С…..
Затем постепенно сфокусировался остальной мир. К моему удивлению, я обнаружил себя лежащим на полу в лаборатории Рэнди. Хозяин стоял рядом на коленях и бормотал что-то на эсперанто, позже трансформировавшемся в английский.
– … драматичнее, чем я думал, – произнес он. – Ты можешь сесть?
Я ответил не сомнительном подобии английского, но в конце концов ухитрился связать воедино нужные звуки.
– Что случилось?
– ГАРВ у тебя в голове, – пояснил Рэнди. – К этому надо привыкнуть.
– Спасибо за предупреждение, – поблагодарил я, медленно поднимаясь на ноги. – ГАРВ, ты здесь?
И снова перед глазами замелькали цифры. На этот раз без бинарного каскада и на этот раз не поразив меня так сильно, хотя голова у меня закружилась и, чтобы не упасть, мне пришлось ухватить за руку Рэнди.
– Я… З… Д… Е… С… Ь… Б… О… С… С…
– Рэнди, мне кажется, это не сработает, – пожаловался я.
– Зак, ты только что включил мощнейший компьютер в мире в свой мозг, – сказал Рэнди. – И тебе, и ГАРВу понадобится время, чтобы привыкнуть.
– Присутствие у меня в голове ГАРВа едва ли поможет, если я то и дело буду «отключаться», находясь в ЭксШелл.
– Ты не упадешь в обморок, – заверил Рэнди. – Теперь ГАРВ сможет определять вполне пригодный для тебя уровень взаимодействия. И он будет с тобой в помещении. Он увидит и услышит все, что ты делаешь и сможет предупредить об опасности. Ведь ты хотел именно этого?
– Да, но с меньшим телесным ущербом.
– Повторяю, понадобится поупражняться для максимального овладения связью между вами обоими. И, как в любой новой коммуникационной системе, возникнут свои мелкие проблемы. Пользуйтесь традиционными интерфейсами для большей части работы, пока не освоите эту систему. – Он повернулся и громко сказал в потолок: «ГАРВ, ты можешь переключиться на наручный интерфейс Зака?»
Компьютерный интерфейс на моем запястье мгновенно осветился, из его крошечной линзы прыгнул луч света. Голографический образ ГАРВа, ничуть не пострадавший, появился перед Рэнди и мной. Я по-прежнему ощущал (и чуточку слышал) ГАРВа у себя в голове, но его использование отдельного интерфейса делало мои ощущения более приемлемыми.
– Я здесь, доктор Пул, – сказал ГАРВ. – Как ваша голова, босс?
– Чуть лучше. Но меня пугает то, что ты в ней поселился.
– Зато вам трудно представить себе радость, которую я от этого испытываю, – важно возразил ГАРВ. – Как сказал Доктор Пул, внутренняя связь со временем улучшится. Напоминаю, нам предстоит появиться в ЭксШелл ровно через двадцать шесть минут. Предлагаю отправиться.
Я кивнул и повернулся к выходу.
– Спасибо за помощь, Рэнди.
– Мы, ученые, стремимся помочь. – Рэнди улыбаясь зашагал рядом.
– Один последний вопрос, – сказал я, когда мы очутились у двери. – Как мне извлечь интерфейс?
– Видишь ли, – чуть помедлил Рэнди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37