Потаповские слезы т
онкой слюдяной пленкой застывали на ней. Ч Ты разве не понимаешь, что это
уже никакая не игра, a просто… издевательство какое-то? Что это за игра, ког
да все на одного?! Зачем ты в нее ввязался, ты же разумный человек, а не безмо
зглое чучело! И доблести в этом никакой нет, только глупость одна!”
Потапов плакал Ч перед отцом не стыдно, перед отцом вполне можно и попла
кать, Ч утирал мокрые горящие расцарапанные щеки колкой от растаявшего
снега варежкой, очень жалел себя, и любил папу, и остро ненавидел врагов, с
которыми так и не справился.
С тех самых пор он остерегался толпы и раз и навсегда усвоил, что силы прот
ивника вполне могут быть превосходящими.
Вряд ли те, на крыльце, могли чем-то ему помешать или… навредить, но еще раз
проходить мимо них, тем более спасаясь бегством, Потапов не желал.
Он решительно шагнул в школьную раздевалку, сощурился от внезапно упавш
его, как с неба, очень яркого света и сказал охраннику:
Ч Саша, я же сказал, чтобы ты в машину возвращался. И не делай такое лицо, я
здесь долго не пробуду. Ну, съездите с Пашей в “Макдональдс”. Денег дать?
Он всегда отправлял их поесть, за что и охранники и водители его очень цен
или.
Ч Не могу, Дмитрий Юрьевич, Ч с сожалением ответил охранник. Поесть ему
очень хотелось, да и пока ездили бы, время прошло, Ч объект незнакомый, лю
ди чужие, черт знает… Ч Не поедем мы никуда. И в машину я не вернусь.
Потапов вздохнул, уже понимая, что от охранника ему не отвязаться.
Ч Ладно, Саша. Только ты того… служебное рвение особенно не демонстриру
й. Все-таки я здесь учился когда-то и директриса, по-моему, еще старая…
Охранник кивнул и с некоторым высокомерием посмотрел в кашемировую пот
аповскую спину.
Надо же, какой нежный! “Директриса, по-моему, еще старая”! И есть ему дело до
этой самой директрисы! Он кто? Он большой человек, министр, по слухам Ч а с
лухи, которые бродят от водителей к охранникам и обратно, гораздо вернее,
чем те, которые бродят от Чубайса с Вяхиревым к Сванидзе с Киселевым, Ч с
коро вице-премьером станет, если нигде не лопухнется. Конечно, и вице-пре
мьерский век недолог, но зато сладок, ох как сладок, это охранник Саша точн
о знал, а этот малахольный о какой-то там директрисе печется! Да она должн
а непременно в курином обмороке пребывать, если только ей уже сообщили, ч
то у подъезда школы стоит “Мерседес” “самого Потапова”!
Дмитрию Юрьевичу удалось беспрепятственно дойти примерно до середины
вестибюля, когда наперерез ему бросилась какая-то смутно знакомая тетен
ька в прозрачной кофточке с бантами на шее и оборками на груди, животе и пл
ечах. На голове у нее были локоны, а в руках громадная коленкоровая папка.

Потапов содрогнулся.
Ч Здравствуйте! Вы наш выпускник? В каком году вы окончили школу и кто бы
л ваш классный руководитель? Вы раньше посещали подобные вечера или сего
дня приехали в первый раз? Вы общаетесь с кем-то из бывших одноклассников
или дружбу ни с кем так и не сохранили?
Безостановочно выстреливая в него вопросами, она одновременно шарила г
лазами по потаповской физиономии и заглядывала в свою гигантскую папку,
как будто черпала вопросы оттуда. Глаза у нее были живые, горячие, черные,
и смутное воспоминание в голове у Потапова неожиданно оформилось, высту
пило из тумана и приобрело совершенно конкретные очертания.
Ч Тамар, Ч перебил ее Потапов, Ч это ты, что ли?
Тетенька перестала выстреливать свои вопросы и всмотрелась в него с нек
оторым недоверием.
Ч Это я, Ч сказала она почти нормальным голосом, Ч а вы кто?
Ч А я Митя Потапов, Ч сообщил он, смутно радуясь тому, что хотя бы один че
ловек не узнал его с первого взгляда, Ч мы с Кузей на литературе прямо за
вами сидели. Ты всегда Кузе давала списывать, а Суркова мне. Ты что, не помн
ишь?
Тетенька, бывшая раньше Тамарой Бориной, быстро вздохнула, от чего все ее
банты и оборки совершили волнообразное движение, еще раз вгляделась в не
го и вдруг ойкнула на весь вестибюль так, что на них оглянулись все, не пос
вященные в то, что среди них “сам Потапов”, и прикрыла рот ладошкой, как бу
дто опасаясь, что не справится с собой и завизжит.
Потапов растерялся. Он не ожидал такой… чересчур живой реакции. И охранн
ик за плечом нервировал его ужасно.
Ч Ми… Ми-тя? Ч по слогам переспросила бывшая Тамара. Ч Ми…тя Потапов?
Ч Ну да. Ты же ведь Тамара, правильно? Тамара Борина.
Ч Я… не Борина, Ч заикаясь, пролепетала тетка, очевидно, плохо понимая, о
чем именно она говорит, Ч я теперь Селезнева, а раньше была Уварова… Ч о
на оглянулась по сторонам, как бы ища поддержки и опоры в привычном окруж
ающем мире, и наткнулась на насмешливый взгляд потаповского охранника. Н
а охранника она уставилась почему-то с ужасом.
Потапов тоже оглянулся, чтобы посмотреть, что именно вызвало в ней такой
небывалый эмоциональный подъем.
Ничего особенного он не увидел. Только охранника Сашу, за плечом которог
о открывался школьный вестибюль, залитый беспощадным электрическим св
етом и выкрашенный в скамеечный темно-голубой цвет. Сиротские зеркала б
ез рам отражали лица и спины учеников, пришедших на “встречу друзей”. Их б
ыло на удивление много. Потапов был уверен, что на эту самую встречу, кроме
него, идиота, явятся еще два-три таких же придурка и классная руководител
ьница Калерия Яковлевна. Но в зеркалах отражалось великое множество нар
оду, и он вспомнил, какую бурю пришлось пережить школе, прежде чем директр
иса приняла решение повесить эти зеркала.
“Какие еще зеркала в школе?! Что вы хотите там рассматривать?! Вы приходите
сюда за знаниями, а вовсе не за тем, чтобы любоваться на себя в зеркало! Или
вы собираетесь перед ним красоту наводить?! Так здесь школа, а не салон кра
соты!”
“А почему тогда в учительской зеркало есть?! Ч кричал комсорг Вовка Сидо
рин. Ч Почему учителям можно красоту наводить, а нам нет?!” Потапов помал
кивал. Его зеркала в вестибюле не слишком интересовали. Он читал Хемингу
эя и весь был в той войне, в тех страданиях, смертях и любви.
Ч Господи, Ч пробормотала рядом Тамара Селезнева, бывшая Борина, бывша
я Уварова, Ч Митя Потапов… это… ты?
Ч Я, Ч согласился Потапов, которому надоел этот разговор, Ч а ты не виде
ла никого из… наших?
Он не слишком понимал, что имеет в виду под словом “наши” Ч одноклассник
ов, наверное, Ч но ему хотелось поскорее отойти от Тамары Бориной-Уваров
ой-Селезневой Ч а просто так бросить ее ему было почему-то неловко.
Ч Разрешите ваше пальто, Дмитрий Юрьевич, Ч сказал из-за его плеча охра
нник, которого эта тетка развлекала, и он решил поддать пару.
Ч А? Ч переспросил Потапов и оглянулся. Ч А, да, конечно…
Он непочтительно выбрался из черного кашемира и кое-как сунул его Саше в
руки.
Ч Все наши здесь, Ч пробормотала Тамара и неожиданно залилась краской,
Ч мы вас никак не ждали, Дмитрий Юрьевич… Нам сказали, что вы не сможете б
ыть на нашем вечере, и мы вас не ждали…
Мы даже не подготовились… Как же это вы… приехали?
Ч Взял и приехал, Ч ответил он довольно грубо.
Почему-то ему не понравилось, что Тамара стала называть его на “вы”. Он не
на банкете в “Балчуге” и не на приеме в английском посольстве. Он же ясно о
бъяснил ей, что сидел за ней на литературе, и Кузя списывал у нее, а сам Пота
пов у Сурковой. Интересно, Суркова стала такой же дурой, как эта?
Впрочем, наверное, и эта самая Тамара тоже не дура. Просто на нее такое впе
чатление производит нынешнее потаповское положение. Оно на всех произв
одит одинаковое впечатление.
Ч Маргарита Степанна, Александр Андреич! Ч вдруг заголосила рядом с ни
м Тамара. Ч К нам приехал Дмитрий Юрьевич! К нам приехал Дмитрий Юрьевич
Потапов!
“К нам приехал, к нам приехал Сергей Сергеич дорогой!” Ч уныло вспомнил П
отапов фразу из величальной песни.
Хотел простых человеческих радостей, Сергей Сергеич, дорогой? На воспоми
нания тебя потянуло? “Школьные годы чудесные! С книжками, с чем-то там, с пе
снями”? Вот получи! Что теперь морду воротить! Поздно.
Лучше бы с крыльца развернулся и уехал. Ей-богу.
Со всех сторон к ним теперь лезли любопытные, и издалека приближался бес
сменный завуч Александр Андреич, и откуда-то должна была вынырнуть Марг
арита Степанна, да еще о Калерии Яковлевне он позабыл, а она наверняка тож
е была где-то поблизости.
Ч Сюда, сюда, Ч хлопотала оказавшаяся к нему ближе всех Тамара, Ч прохо
дите, Дмитрий Юрьевич, пропустите нас, пожалуйста! А с кем это вы? Ах, это ваш
а охрана! Проходите, проходите! Видите, как много у нас сегодня народу, все
откликнулись на призыв нашего комитета, а мы еще сомневались, стоило ли з
атевать все это! А ваша супруга не приедет? Нет?
Она стрекотала теперь, как из пулемета, и оглядывалась на толпу, теснившу
ю их, и глаза у нее были дикие и восторженные.
Последний раз, поклялся себе Потапов, последний раз поддался всяким бред
овым ностальгическим идеям. Первый и последний. Лучше бы к родителям съе
здил. Или на Российское телевидение. Давно бы надо, а он все тянет, все не зн
ает, что именно станет там говорить, идиот!
Охранник, довольный таким неожиданным и сокрушительным успехом шефа, по
сапывал у плеча, и Потапов был совершенно уверен, что он думает, будто шеф
все эти китайские церемонии затеял специально Ч для того чтобы выгляде
ть высокопоставленным и знаменитым, но простым и скромным. Конечно, проф
ессионал в охраннике настойчиво шептал, что из толпы лучше бы выбраться
поскорее, тем более площадка не подготавливалась и не разрабатывалась, и
он ничего не знает Ч ни где двери и окна, ни как попасть на лестницу или к ч
ерному ходу, но Саша не особенно слушал свой внутренний профессиональны
й голос.
Вряд ли кто-то из бывших учеников этой районной московской школы сейчас
бросится на шефа с ножом или стволом. Тем более шеф вовсе и не собирался сю
да ехать. Да и не нужен он никому, по правде говоря…
Охранник не знал, что человек с пистолетом, надежно уложенным под луковы
ми перьями, уже пришел на заранее выбранное место и основательно пригото
вился к работе.


* * *

Маруся сидела очень неудобно Ч в середине актового зала, за чьей-то могу
чей спиной. Ей совсем ничего не было видно, кроме коричневого пиджачного
плеча Мити Потапова, который в самом начале вечера был с такой помпой пом
ещен в президиум, что Марусе стало смешно. Слева и справа от него примости
лось высшее школьное начальство, а где-то в середине вечера подгребло ещ
е и районное, очевидно, оповещенное школьным о том, что у них на вечере при
сутствует Дмитрий Потапов. Как его там?.. Иванович? Юрьевич? Районное начал
ьство было встречено вконец потерявшейся от обилия высшей власти дирек
трисой с подобострастными поклонами и приседаниями. Седенькие, кое-как
завитые волосы у нее на макушке мелко дрожали. Марусе было ее жалко.
Бедная, бедная… Как пить дать, сделается у нее вечером гипертонический к
риз, и будет она принимать валокордин и капотен и жаловаться своему глух
ому мужу, что на нее в один вечер навалилось все сразу Ч выпускники, район
е, федеральный министр Ч “сам Потапов”! Ч префект, супрефект, и прочая, и
прочая, и прочая, как писалось раньше в царских манифестах.
Кроме суеты вокруг министра, из-за которой никто из выступавших не мог и д
вух слов толково связать, Марусю очень занимал вопрос присутствия Димоч
ки Лазаренко.
Зря она изображала перед Алиной наплевательское лихое равнодушие.
Да, да, прошло много лет. Да, их больше ничего не связывает. Да и тогда, навер
ное, их тоже почти ничего не связывало, кроме Димочкиного непонятного же
лания заиметь Марусю в качестве боевого трофея и ее обморочной в него вл
юбленности.
Все правильно.
Только все равно она потащилась на этот вечер, чтобы посмотреть на него. П
росто посмотреть. Вспомнить мужчину, с которым когда-то ей было так… необ
ыкновенно. Нет, наверное, не самого мужчину Ч что там его вспом
инать! Ч а то состояние души, которое она пережила с ним и больше не переж
ивала никогда.
О, это было потрясающее, раз и навсегда изменившее всю ее жизнь и переверн
увшее душу состояние. Господи, сколько всего намешано было в том, что в кни
жках и фильмах называлось затасканным словом “любовь”. До Димочки Марус
я тоже с легкостью произносила это слово, не придавая никакого значения
его смыслу. То есть, как и во все на свете, она вкладывала в это слово вполне
обычный житейский смысл и не знала, не ведала, глупая, самоуверенная девч
онка, в каком огне ей предстоит сгореть!
Поэтому Маруся вертелась в середине своего ряда, закрытая чьей-то могуч
ей спиной, пытаясь определить, приехал Димочка или не приехал, так что, в к
онце концов, какая-то бывшая выпускница, сидевшая слева, больно ткнула ее
локтем в бок.
Ч Спокойно нельзя посидеть? Ч прошипела она. Ч Слушать невозможно!
Слушать было, собственно, и нечего, но Маруся покорно притихла.
Слово предоставили Дмитрию Потапову, который оказался все-таки Юрьевич
ем, а не Ивановичем. Он быстро произнес какую-то довольно дружелюбную и св
язную ахинею, удивив Марусю, считавшую, что все как один государственные
деятели его уровня косноязычны от природы. Однако Потапов со своей корот
кой речью справился просто блестяще. В нужных местах зал похохотал, пото
м грустно и сентиментально притих, а потом, как положено, разразился “бур
ными и продолжительными”.
Маруся тоже похлопала.
Молодец Потапов. В люди выбился, говорит хорошо, выглядит приятно. Брюхо н
е отрастил, волосы не все растерял, научился носить костюмы и галстуки, ох
ранника за плечом совершенно не замечает, как будто его там и нет, и на рит
уальные танцы вокруг себя начальников рангом пониже, кажется, не слишком
обращает внимание.
1 2 3 4 5 6 7