В Переделкине «жигуленок» застрял в сугробе. Катя, вся в снегу, румяная, со
сверкающими огромными глазами, влетела в ярко освещенную теплую гостин
ую калашниковской дачи.
Ц Катюха! Радость моя! Ц пьяненький, разгоряченный Глеб закружил ее, ра
сцеловал и совсем не удивился, не задал ни единого вопроса.
Было много народу, стол ломился от вкусной еды, девочки смеялись, кто-то о
тправился вытаскивать из сугроба Катину машину. Глеб Калашников стянул
с ее ног промокшие, полные снега сапоги. Он знал, как важно держать в тепле
драгоценные узенькие ступни примы-балерины, и стал растирать их ладоням
и, согревать своим дыханием, потом принес огромные отцовские валенки.
Ц С ума сошли! Ц закричал кто-то, Ц Без пяти двенадцать!
На экране телевизора лицо Горбачева сменилось башней с курантами. Бабах
нуло шампанское. Все стали чокаться, Глеб поцеловал Катю в губы. Наступил
восемьдесят девятый год. Все побежали во двор хлопать хлопушками, кричат
ь «ура». В сонном полупустом поселке отчаянно лаяли собаки.
Наоравшись, набегавшись по глубокому снегу, усыпав сад и окрестные улицы
разноцветным хлопушечным конфетти, вернулись в дом, погасили свет, зажг
ли свечи. Катя так и не поняла, сколько же здесь народу. Мелькали знакомые
и незнакомые лица. Под лирическую композицию Фредди Меркури медленно ка
чались пары. Катя обнаружила, что танцует-с Глебом, в огромных валенках, в
шелковом вечернем платье. Его губы щекотно шептали ей на ухо что-то смешн
ое и ласковое, его руки, такие знакомые, теплые, прикасались к ней бережно,
держали надежно, согревали и заставляли забыть обо всем плохом, холодном
, грязном. Ничего страшного не произошло. Ничего страшного… Пары стали по
степенно разбредаться по трехэтажному дому. На калашниковской даче был
о газовое отопление, дом прогревался весь целиком, всем хватило места, чт
обы уединиться. Какая-то очередная девочка ушла плакать по Глебу на засн
еженное крыльцо, но кто-то одинокий и великодушный бросияся ее согреват
ь, утирать горькие слезы.
Катя и Глеб заметили, что стоят одни уже не в гостиной, а в маленькой спаль
не родителей Глеба, давно нет никакой музыки, они стоят, обнявшись, прижав
шись друг к другу, и за окном падает медленный крупный снег. Они не успели
опомниться, а уже целовались, и ловкие пальцы Глеба вытаскивали шпильки
из Катиных волос, расстегивали «молнию» шелкового платья, и мягкие губы
жарко скользили по длинной Катиной шее, по тонким ключицам.
Платье упало на пол, в другой конец комнаты полетели джинсы, свитер и все п
рочее. Высокие валенки народного артиста Константина Калашникова заст
ыли, как солдаты на посту, у старой, потертой тахты.
Когда Катя открыла глаза, за окном был солнечный морозный день. Кто-то из
гостей уже уехал, кто-то отправился гулять. В доме стояла тишина. Катя хот
ела встать, умыться, сварить кофе, но Глеб притянул ее к себе, и все повтори
лось, уже без лихорадочной ночной спешки, без страха и сомнений.
Ц Какие мы с тобой были глупые, Ц прошептал Глеб, Ц хорошо, что не успел
и состариться… Сейчас, восемь лет спустя, сидя в зыбком рассветном свете
в чистой холодной кухне, Катя поймала себя на том, что ту первую их ночь, то
т Новый год, она помнит отчетливей, чем все последующие годы сложной семе
йной жизни. И пусть все грязное, ужасное, что было потом между ними, исчезн
ет, забудется.
Катя встала, накинула поверх халата огромную вязаную шаль. Глеба больше
нет и не будет никогда. Вот его любимая чашка, он привез ее из Англии, с Бейк
ерстрит, пил чай только из нее. В прихожей, в зеркальном шкафу, висят его ве
щи. Жанночка недавно убрала все летнее на антресоли, достала плащи, куртк
и, осенние ботинки… А подушка в спальне хранит его запах, и короткие жестк
ие волоски остались в сетке электробритвы. Господи, сколько всяких теплы
х мелочей, сколько обыденной ерунды остается после человека, и все это со
гревает, заставляет больно сжиматься сердце Ц если, конечно, человека л
юбили, если простили ему плохое и помнят только хорошее.
Катя вдруг подумала, что прощать и любить мертвого куда легче, чем живого.


Глава 3

Ляля Рыкова тихонько выскользнула из-под одеяла, поеживаясь от утреннег
о холода, прошлепала босиком в ванную. Мало того, что этот Князек-браток х
рапит, он еще и окна распахивает на всю ночь. Свежий воздух ему подавай для
здорового сна. А уже сентябрь, и к утру комната так выстужается, что у бедн
ой Лялечки зубы стучат.
Князь Нодарик причмокивал во сне и издавал жалобные хриплые рулады. Княж
еский громкий храп был слышен даже в ванной, перекрывал звук бьющей из кр
ана горячей воды. Ляля брезгливо поморщилась, заперла дверь на задвижку,
потянулась перед огромным, от пола до потолка, зеркалом, которое стало уж
е слегка запотевать от пара. Сквозь тонкую дымку Ляля выглядела еще крас
ивей, еще соблазнительней.
Возбуждает не откровенность, не голая правда, а загадка, нежный флер. Наст
оящий стриптиз отличается от порнухи именно загадкой и флером. Но кому э
то объяснишь? Грубым жадным мужикам, которые пускают слюни, глядя на вкус
ное Лялечкино тело? Да что они понимают? Им за их деньги надо все, прямо сей
час, в полном объеме. Что им тонкая, изысканная красота древней, как мир, эр
отической игры? Двигай бедрами, тряси бюстом, голову запрокидывай, изобр
ажая грубый кайф, Ц и порядок, все довольны, готовы платить, карманы гото
вы вывернуть.
Ляля залезла в горячую ванну с пеной и тяжело вздохнула. Жизнь устроена н
есправедливо. Кругом столько пошлости! Ну почему она, Лялечка, с ее красот
ой, с ее тонкой возвышенной душой, каждый вечер должна раздеваться перед
грубыми братками? Чем она хуже всяких там мисс, супермоделей и кинозвезд?
Да ничем. И ноги у нее длинней, и талия тоньше, и форма груди совершенней. А у
ж о лице и говорить нечего. Все эти супермодели, если приглядеться внимат
ельней, рядом с Лялечкой просто кикиморы болотные, крокодилицы. Однако с
ейчас время пошлости, никто не ценит настоящую красоту.
Она любила представлять себя на балу, в платье от Диора, и чтобы вокруг мил
лиардеры, дипломаты, президенты, голливудские актеры и прочие знаменито
сти. Лялечка идет мимо с хрустальным бокалом на тонкой ножке в одной руке,
с длинной сигаретой Ц в другой. Корпус чуть изогнут, плечи отведены наза
д, подбородок вверх, нога вперед от бедра, на нежной шее Ц старинное брилл
иантовое колье в платиновой оправе. Она ни на кого не смотрит, думает о сво
ем, о возвышенном, а все вокруг бледнеют и падают, сраженные любовью.
Или вот хорошо бы белую яхту с цветными огоньками, с черными молчаливыми
лакеями в ливреях. Яхта причаливает к острову, на острове Ц вилла. Нет, по
чему вилла? Замок, старинный, родовой, с каминами и портретной галереей мр
ачных царственных предков.
Ох, все это было бы Лялечке так к лицу, и замок, и яхта, и бал со знаменитостя
ми. Всякие звезды, фотомодели Ц просто наглые самозванки. Они пользуютс
я незаслуженно тем, что по праву должно принадлежать ей, скромной стрипт
изерке Лялечке Рыковой, самой красивой женщине в мире.
Нет, не для того родилась Ляля на свет, такая совершенная, изысканная, нежн
ая, чтобы раздеваться каждую ночь перед поддатыми мужиками. Однако ничег
о другого она не умеет. А стритиз танцует отлично. И платят ей неплохо, и ма
льчики из охраны зорко следят, чтобы руками Лялю просто так, бесплатно и н
есанкционированно, никто не трогал.
Однако, мечты Ц мечтами, а жить на что-то надо. Нельзя витать в облаках. Ноч
ной клуб, конечно, не самое лучшее место, но и не худшее. Если хозяин и подкл
адывает ее иногда под нужных людей, так тоже ведь не бесплатно. И не как пр
остую подстилку, а обязательно с каким-нибудь хитрым заданием. Ляле это н
равится. Она чувствует себя не только красивой, но и умной.
С Князем Нодариком ей пришлось повозиться. Он готов был с самого начала ж
изнь за нее отдать, демонстрировал восточный княжеский размах, в ногах в
алялся, песни пел старинные грузинские под гитару, но деньги при этом счи
тал очень аккуратно.
Калашников сразу предупредил: одной любовью Князя за жабры не удержишь.
Крючок должен быть надежный, денежный. И Ляля справилась, раскрутила Нод
арика на «блэк джек», хотя он поначалу от зеленого сукна шарахался как от
чумы. Рассказывал, что прадедушка, грузинский князь, офицер, проиграл каз
енные деньги и застрелился. А в предсмертной записке завещал всем своим
благородным потомкам не прикасаться к картам. Кто прикоснется, тот сразу
будет проклят.
Ляля выключила воду и услышала, что Князь проснулся. Он уже не храпел, разг
оваривал с кем-то. Сначала Ляля решила, что по телефону. Слов она разобрат
ь не могла, но интонация и голос Нодарика ей не понравились. Что-то случил
ось. Князь говорил быстро, возбужденно, с сильным акцентом. Она давно заме
тила: грузинский акцент у него появлялся в минуты волнения и страха. Пото
м раздался тихий грохот и короткий сдавленный стон. Лялю как током шарах
нуло. Нодарик был не один в квартире.
Ц Нэ-эт! Ц вопил он. Ц Нычэго нэ знаю! В натурэ, мужикы, ничэго!
В спальне происходила крутая разборка. Совсем крутая. Ляля поняла это не
только по грохоту, стону и ужасу, который дрожал в осипшем голосе Князя, но
и по вкрадчивым, совсем тихим голосам незваных гостей. Кто они? Сколько их
? Чего хотят? Лялю от них отделяла всего лишь тонкая дверь ванной комнаты,
пока что запертая на задвижку, но в любую минуту ее вышибут ногой. Может, э
то люди Лунька? Однако с чего бы Лунек прислал своих «быков» к Ляле домой р
анним утром? Князь и так прочно сидит на крючке… А если это Голубь? Он ведь
запросто мог узнать, что его человека подсадили на крючок с Лялиной помо
щью.
Ляля нервно вбивала кончиками пальцев нежный крем в распаренную кожу. Па
льцы дрожали. Если это люди Голубя, тогда плохо. Хуже некуда. И что теперь д
елать?
Она едва успела закутаться в белый махровый халат, туго затянуть поясок,
а по двери уже кто-то шарахнул ногой. Задвижка отлетела. Ляля вздохнула с
облегчением. На пороге ванной стоял Митяй, один из боевиков Валеры Луньк
а.
Ц Привет, Ц сказала Ляля, Ц что за базар в моей квартире? И зачем дверь л
омать? Постучать нельзя?
Митяй ничего не ответил. Ляля, надменно вскинув подбородок, прошла в спал
ьню. Голый Нодарик валялся на полу. В кресле сидел сам Лунек. Его жесткие, х
олодные прищуренные глаза смотрели прямо на Лялю. Тонкие губы были непри
ятно поджаты.
Ц Здравствуй, Валерочка, Ц Ляля попыталась улыбнуться, Ц что случилос
ь?
Ц Где этот козел был ночью? Ц тихо спросил Лунек, продолжая сверлить Ля
лю колючими прищуренными глазами.
Глаза у него были какого-то неопределенного цвета, то ли серые, то ли желт
ые.
Ц Как где? У меня. Ц Ляля уселась в кресло напротив Лунька. Ц Слушай, ты, м
ожет, объяснишь, в чем дело?
Ц Ты точно знаешь, что он всю ночь был с тобой? Нодар что-то невнятное прос
тонал с пола. Ляля не поняла, когда они успели его так отделать. Спасибо, кр
ови нет, ковер в спальне дорогой, светлый, потом никакими чистящими средс
твами пятна не выведешь. Но Митяй поработал аккуратно, бил по внутренним
органам. Один-два удара, никаких следов, даже синяков не видно, а человек у
же лежит скрюченный, готовый на все.
Ц Ну, я, конечно, не стерегла его, Ц пожала плечами Ляля, Ц я спала.
Ц Крепко?
Ц Будто не знаешь, что я сплю как сурок, Ц усмехнулась Ляля и сверкнула н
а Лунька своими синими ясными глазами.
Полгода назад у них с Луньком была короткая любовь. Из всех девочек в клуб
е Валера выбрал ее одну, и не просто для забавы, а потому, что понравилась о
на ему всерьез. Больше ни на кого не глядел. Он вообще отличался от прочей
блатной братии благородством и строгостью. А главное, было в нем нечто му
жское, рыцарское. Его, например, волновало, нравится он Ляле как мужик или
она так, по долгу службы… Он сказал ей прямым текстом: если ты против, так я
не настаиваю и не обижусь. Ляля знала: это не пустые слова Ц и была Валере
Луньку искренне признательна. Даже и не притворялась с ним, не играла в лю
бовь, а почти любила. Еще немного, и осталась бы с ним надолго, бросила свой
клуб, была бы ему верна, ему одному… Он, правда, так и не предложил. Но она бы
ла готова… Ц Хозяина твоего сегодня ночью замочили, Ц сообщил Лунек и з
акурил.
Ляля не выносила табачного дыма по утрам, на голодный желудок.
Ц Как? Ц спросила она хрипло, поперхнувшись кашлем. Ц Кто?
Ц Значит, спала, говоришь… А вот если бы он, козел-лаврушник, смылся бы из-
под твоего одеяла куда-нибудь на пару часов, ты бы заметила?
Ц Валер, ты думаешь, он? Ц испуганно прошептала Ляля и покосилась на ско
рченного, постанывающего Князька. Ц Да брось. Ц Она покачала головой.
Ц Зачем ему?
Валера не счел нужным отвечать, только усмехнулся.
Ц Глэб минэ прастыл… в натурэ… Ц простонал с ковра голый Князь, Ц нэ та
кые бабкы, чтобы я стал пачкаться.
Ляля заметила, что Нодар постепенно приходит в себя. Он уже очухался от ст
раха и боли, он понял, что надо соображать, а не стонать.
Ц Валер, добавить ему, что ли? Ц вяло предложил молчавший все это время М
итяй.
Ц Не надо, Ц покачал головой Лунек, Ц пусть встанет и портки наденет. Не
такие бабки, говоришь? Ц Он наблюдал, как голый Князь тяжело поднимается
с ковра. Ц Так чего же не заплатил? Проиграл Ц надо платить. Разве не знае
шь?
Ц Я бы заплатил. Ц Нодарик натягивал джинсы на голое тело, никак не мог п
опасть ногой в штанину. Ц Я и собирался, я ж знаю, это западло… но не сразу.
Мы с Глебом были друганы. Он знал, что я отдам, не стал счетчик включать.
Ляля загрустила. Кому теперь достанется казино? Конечно, она без работы н
е останется, однако ей не все равно, где танцевать стриптиз. Публика далек
о не везде одинаковая, и охрана, и деньги… Ляля вдруг подумала, что, если б з
нала, кто замочил хозяина, сама бы, своими руками могла прикончить гада.
1 2 3 4 5 6 7 8 9