Я заедала ее хлебом, обмакивая его во все соусы по очереди. Потом мы стали подзадоривать друг друга попробовать жгучий пхал. По-моему, Моррис смошенничал и откусил совсем чуть-чуть, а Джош глубоко вздохнул, сунул в рот полную ложку мясного кушанья, прожевал его и проглотил. Мы уставились на него во все глаза. Джоша мгновенно прошиб пот.
— Беги-ка скорее в ванную, — посоветовала я.
— Да мне не надо, — сдавленно отозвался Джош, и все мы рассмеялись.
Впервые я видела его не только смущенным. И сама давно так не смеялась. Просто было не над чем.
— Твоя очередь, — сказал Джош.
Элегантным движением я зачерпнула полную ложку и поднесла ее ко рту. На меня смотрели так, словно ожидали фейерверка.
— Ну и как? — не выдержал Моррис.
— Обожаю остренькое, — заявила я. — И умею есть, как подобает леди.
— Потрясно, — оценил Джош.
А я торопливо глотнула холодного пива.
— Ты в порядке? — спросил Джош.
— Просто захотелось пить.
Вскоре от роскошной трапезы остались лишь остывшие объедки. Пока я убирала со стола, то есть сваливала в ведро пластиковые тарелки, мужчины занялись моим компьютером. Я присоединилась к ним, прихватив стакан пива. У меня уже кружилась голова.
— Опять потешаетесь?
— Наоборот! — запротестовал Джош, ловко орудуя мышкой. — У тебя же здесь первые версии программ. Такой электронный парк Юрского периода. А это еще что такое?
Оказалось, что у меня на компьютере установлена какая-то древняя карточная игра. Правил я не знала. Мужчины начали играть без меня, вопя и отнимая друг у друга мышь.
— Прямо вечер в компании двух подростков, — заметила я.
— Ну и что? — откликнулся Джош.
Он совсем разошелся. И перестал стесняться меня. От прежней неловкости и старательной вежливости не осталось и следа. Они кричали, требовали пива, и я наконец принесла им две банки из холодильника.
— В этой компании я принцесса Лея, — пошутила я.
Джош оторвался от экрана, задумчиво взглянул на меня.
— Скорее Чубакка.
— Кто?
— Не важно.
От возни и воплей у меня заболела голова. Я ушла варить кофе. Горячий и очень крепкий.
— Кто хочет кофе? — спросила я, заглянув в спальню.
Джош увлекся игрой и совсем забыл о моем существовании. Но Моррис был не прочь выпить чашечку.
— А молоко есть?
— Сейчас принесу.
— Сиди, я сам найду.
Моррис ушел на кухню, а я засмотрелась на Джоша, который не сводил глаз с экрана. Меня поразили его белые, удивительно тонкие руки. Все-таки еще мальчишка. Пусть и довольно большой... Вернулся Моррис.
— Отличная квартирка, — заметил он. — Очень тихая.
— Подыскиваешь жилье? Тогда съезди туда, где я была вчера. Правда, там довольно шумно.
— Кстати, как прошла поездка?
— Даже не знаю, — вздохнула я. — Я сама не понимала, зачем мне это. Глупо, но почему-то для меня важно. Я поговорила с подругой Зои, Луизой. Она прелесть. Теперь мне кажется, что я близко знакома с Зоей.
Моррис отпил кофе.
— Почему тебе так интересен человек, которого ты никогда не увидишь?
— Между мной, Зоей и Дженни существует связь. Так мне кажется.
— Ты видела в новостях репортаж об обвале в горах Гондураса?
— Нет.
— Уже нашли около двухсот тел. Сколько еще людей погибло — неизвестно.
— Какой ужас...
— А в газетах об этом только вскользь упомянули. Случись такое во Франции, мы увидели бы большую статью. В Англии или в Штатах — передовицу.
— Извини, но пока мне как-то не думается о других, — призналась я. — Надоели постоянный страх и тошнота. Изнуряют.
Моррис осторожно поставил чашку на журнал, словно боясь повредить мой шаткий стол.
— Правда? — сочувственно спросил он.
— Да, — кивнула я. — Пытаюсь забыть — не выходит. Знаешь, иногда во время болезни у привычной еды появляется странный привкус. Вот и со страхом так.
— Если хочешь, давай поговорим. Мне ты можешь рассказать все.
— Спасибо, но рассказывать почти нечего. Я просто хочу, чтобы все кончилось.
Моррис оглянулся. Джош с упоением играл.
— Что думаешь делать? — спросил Моррис.
— Не знаю. Можно попробовать самой поискать улики, но, по-моему, это пустая трата времени. Полиция уже везде побывала.
— Что ты хочешь искать?
— Понятия не имею. Нелепо, да? Искать иголку в стоге сена — это одно, а вот каково ворошить стог, когда даже не представляешь себе, что ищешь? Пожалуй, сначала просто поищу стог. Я же видела документы.
— Тебе показали «дело»? — встрепенулся Моррис.
Я рассмеялась:
— Вроде того.
— И что там? Есть результаты вскрытия?
— Главным образом никчемные бумажки. И жуткие снимки. Что он сделал с Дженни! Тебе лучше не знать. До сих пор стоит перед глазами...
— Могу себе представить, — кивнул Моррис. — Что-нибудь еще узнала?
— Почти ничего. Точнее, ничего полезного. Только озноб пробирает, вот и все. Я надеялась найти какую-нибудь ниточку, звено, связующее нас — Зою, Дженни и Надю, трех сводных сестер.
— Ты же нашла меня, — улыбнулся он.
— Да. Не волнуйся, теперь я не спущу с тебя глаз. И с того агента, Гая, тоже — кажется, это ниточка между Зоей и Дженни. Есть в нем что-то зловещее. Но это лишь догадки. Все мы живем в Северном Лондоне. У нас просто не может не быть общих знакомых. Мы наверняка бывали в одних и тех же магазинах, встречались на улицах. Но и это не важно. Просто мысли не дают мне покоя. Должна же быть хоть какая-то зацепка. Должна! Доктор Шиллинг говорила, что преступник всегда оставляет что-то на месте преступления и одновременно уносит что-то с собой. Мысль из тех, что надолго западают в голову, верно?
Моррис пожал плечами.
— Мне запала. И не дает покоя. Я уже нашла стог, где есть две такие соломинки, которые могут спасти мне жизнь.
— Ну конечно, — подтвердил Моррис. — Не надо отчаиваться.
— А иногда так хочется опустить руки! Ты знаешь, что такое настоящая боль? Это минуты, когда мечтаешь, чтобы все поскорее кончилось, стало, как раньше, а я спокойно состарилась. — Я умолкла, чтобы не расплакаться. Кто-то подсел ко мне. Джош. Я налила ему кофе. — Сегодняшний вечер для меня — неожиданный подарок. Радостный и грустный.
Мы помолчали. Джош снова повзрослел, замкнулся. Мы пили кофе, переглядывались и улыбались.
— Значит, ты пытаешься найти связь между собой и этими двумя женщинами — Зоей и... мамой Джоша, — произнес Моррис.
— Вот именно.
— Я долго думал... если хочешь, скажу одну глупость. Авось пригодится.
— Давай, — разрешила я. — Я уже устала от болтовни.
— Связь между вами очевидна. Вопрос с подвохом: кто ваши общие знакомые?
Я перевела взгляд с Морриса на Джоша. Тот вдруг слабо улыбнулся, посветлев лицом.
— Знаю, — торжествующе выпалил он.
— Ну и кто? Делись.
— А ты подумай сама. — Он уже дразнил меня, как вредный младший братец.
— А ну сейчас же говори, Джош, а то укушу! — И я угрожающе придвинулась к нему.
— Не надо! Это полицейские.
— Они же одни и те же, — подсказал Моррис.
— Да, но... — Я задумалась.
— Правда, в моей блистательной теории есть один серьезный изъян.
— Какой?
— Первая женщина. Зоя. Полицейские узнали о ней, только когда она получила первое письмо.
— Вообще-то да.
Мы умолкли. И вдруг у меня внутри что-то дрогнуло. Как раз такую улику я и искала.
— Нет, не так! — воскликнула я.
— Что не так? — спросил Моррис.
— Ты сказал, о Зое полицейские узнали только после первого письма.
— И что это значит? Откуда им было знать ее?
— В «деле» упоминалось, что незадолго до смерти Зоя помогла поймать уличного грабителя. Ударила его арбузом. Она прославилась, в полиции ее фотография висела на стене. О ней знали.
— Да я же просто пошутил, — объяснил Моррис. — Но... стоит задуматься. В том, как они к тебе относятся, нет ничего странного? Они ведут себя сдержанно, как положено полицейским?
Я занервничала. И поняла, что тайна должна остаться при мне.
— Вроде бы да, — ответила я нерешительно. Врать я не умею. А вдруг Моррис читает чужие мысли?
— Ты в порядке? — спросил он.
— Само собой. — Я не знала, что подумать. — Да нет, убийца не может быть полицейским!
— А ты как думаешь, Джош?
Паренек озадаченно встряхнул головой:
— Нет, не может быть. Мистика какая-то. Правда, я был... Нет, ерунда.
— Ну? Говори же.
— Не знаю, слышали вы или нет... в общем, отца арестовали потому, что в квартире той женщины, Зои, нашли что-то из маминых вещей. Кто мог подбросить такую улику, кроме полицейских?
В комнате повисло тягостное молчание.
— У меня уже голова кругом, — призналась я. — Как от сложного кроссворда. Такие мне не по зубам.
— Это я виноват, — сказал Моррис. — Я завел этот разговор. Надо было промолчать.
— Не дури, — перебила я. — Мысль ценная, просто в нее трудно поверить... И что мне теперь делать?
Моррис и Джош переглянулись и пожали плечами.
— Просто будь осторожна, — посоветовал Моррис. — Не теряй бдительности. — Он подмигнул Джошу. — А нам пора.
Я проводила их до двери.
— Что делать? — растерянно повторила я.
— Думай, вспоминай, — предложил Моррис. — Мы тоже подумаем. Может, на что-нибудь наткнемся. И помни, что мы с тобой.
Я закрыла дверь и прислонилась к ней. Я заставляла себя думать, ломала голову, пытаясь разобраться, в чем дело. У меня ныло сердце.
* * *
Я здесь, в гуще событий. Невидимый. Стою перед ней, а она улыбается мне, как умеет она одна, — не только губами, но и лицом, морщинками вокруг глаз. Смеется моим шуткам. Кладет руку мне на плечо. Поцеловала в щеку: нежный, сухой поцелуй обжег кожу. Иногда ее глаза наполняются слезами, она их не утирает. Она доверяет немногим, в том числе и мне. Да, мне она доверяет полностью. Когда она рядом, я с трудом удерживаюсь от смеха. Он закипает во мне, угрожая взорваться, как бомба.
Она сильная и упорная: гнется, но не ломается. Она не пала духом. Но и я силен. Я сильнее ее, сильнее всех. И умнее этих болванов, до сих пор ищущих улики. А еще я терпелив. Я могу ждать, сколько понадобится. Наблюдаю, жду и мысленно посмеиваюсь.
Глава 20
— Ты? — удивилась я.
— Я, — ответил Камерон. Мы уставились друг на друга. — Заменяю Линн. Таков приказ.
— А-а. — Я вышла к двери в коротеньком халатике, непричесанная, ожидая увидеть Линн или Бернис. Камерону в таком виде я показываться не хотела. Он перевел взгляд на мою грудь, голые ноги. Я невольно прижала ладонь к груди и увидела, как он усмехнулся. — Пойду оденусь.
Я выбрала простые и надежные джинсы и футболку. Зачесала волосы назад и сделала хвост. Сегодня похолодало, мне уже казалось, что в воздухе пахнет осенней свежестью. Мне очень хотелось дожить до осени: увидеть желтеющую листву, хмурое серое небо и дождь. Груши на ветках в саду, ежевику у кладбища. Мне вспомнилось, как я гуляла в роще за домом родителей, а под ногами шуршали листья. Как сидела у камина в гостях у Дженет и ела тост с маслом. Маленькие радости.
Я слышала, как Камерон по-хозяйски возится в кухне. Вспомнила вчерашние слова Морриса и задумалась. А что? Очень даже может быть. Я думала обо всем, что произошло между мной и Камероном, а он звенел посудой за стеной. Он тыкался лицом мне в грудь, стонал, пригвождал меня к полу, был неистовым, грубым и нежным. Что он видел, когда смотрел на меня голодным взглядом? Что видел теперь? Надо ли бояться его?
Глубоко вздохнув, я вышла в кухню.
— Кофе? — предложил он.
— Спасибо.
Повисла пауза.
— Сегодня я еду к родителям. Они живут неподалеку от Рединга.
— Прекрасно.
— Ты будешь ждать снаружи. Они ничего не должны знать.
— Беспокойные люди?
— Дело не в этом. Я им ничего не сказала.
Да, они всегда были беспокойными. Поэтому я и оберегала их. Каждый раз, звоня родителям, я в первую минуту различала панику в мамином голосе. Она вечно ждала плохих вестей. Узнав мой голос, она допытывалась, все ли со мной хорошо, — ее расплывчатым страхам требовалось обрести форму. За меня она всегда боялась, не знаю почему.
Не верила, что я способна постоять за себя и жить своим умом. Но сегодня я им докажу. Придется.
— Надя, нам надо поговорить... — Он поставил чашку и придвинулся ко мне.
— И я как раз хотела спросить.
— О нас. О нас с тобой.
— Спросить о Зое и Дженни.
— Надя, нам надо все прояснить.
— Нет, не надо, — деловито перебила я, осторожно держа горячую кружку.
— Ты говоришь одно, а думаешь другое.
Я посмотрела на него. Рослый, плотный, как стена, отгораживающая меня от мира. Сильные руки, волосатые пальцы. Эти руки обнимали меня, трогали, нащупывали мои тайны. Глаза смотрели на меня. Раздевали.
— Я влюбился, — хрипло признался он.
— А жене сказал?
Он вздрогнул:
— Она здесь ни при чем. Это касается только тебя и меня.
— Расскажи про Зою и Дженни, — потребовала я. — Ты никогда про них не говорил. Какие они были? — Он с досадой покачал головой, но я не отступала: — Ты должен!
— Я тебе ничего не должен, — возразил он, но жестом капитуляции вскинул руки и зажмурился. — Зоя... Ее я знал плохо. Просто не успел... Сначала увидел ее огромную фотографию из газеты — она висела в полицейском участке. Зоя совершила подвиг — остановила грабителя, ударив его арбузом. Все мы восхищались ею... ну и подшучивали, конечно.
— Какая она была?
— Я никогда не видел ее.
— А Дженни? Ты же хорошо знал ее. — Я вгляделась в лицо Камерона.
— Дженни? Совсем другая. — Он чуть не усмехнулся, но вовремя сдержался. — Тоже маленькая. Все вы миниатюрные, — задумчиво добавил он. — Но сильная, энергичная, целеустремленная, вспыльчивая. Как натянутая струна. Дженни была умной и нетерпеливой. Иногда сумасшедшей.
— И несчастной?
— Да. — Он положил ладонь мне на колено, и я не сразу убрала ее, хотя меня охватило отвращение. — Но свернула бы шею каждому, кто посмел бы сказать ей это в лицо. Не женщина — дракон.
Я встала, чтобы был повод убрать его руку, налила себе кофе, зачем-то заглянула в шкаф.
— Нам уже пора.
— Надя...
— Не будем опаздывать.
— Вчера я лежал в постели и видел тебя — твое лицо, тело...
— Не трогай.
— Я знаю тебя, как никто.
— И думаешь, что я умру.
Перед уходом я позвонила Линксу и предупредила, что инспектор Стадлер повезет меня к родителям, где мы пробудем до вечера. Я уловила удивленные нотки в голосе Линкса: он не мог уразуметь, зачем я сообщаю ему о своих планах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37