Поговорив с Эльзой, доктор уселся за стол и принялся работать. Он достал с полки, уставленной множеством различных баночек и пузырьков, одну бутылочку янтарного цвета, на которую был надет пульверизатор и наклеена этикетка с надписью «Хлороформ». Потом выложил на стол несколько баночек с красками и тоненькие кисточки. Пометить насекомых - дело простое, но довольно кропотливое. А нужны эти метки для того, чтобы следить за отдельными пчелами. Сначала пчелиную колонию необходимо усыпить, затем, не торопясь, выбрать подходящих особей. С помощью элементарного цветового кода, где красный означал единицу, желтый - двойку, и так далее, доктор мог пометить до шестисот пчел, используя при этом всего пять основных цветов и нанося несмываемую краску на брюшко каждой пчелы. Яркая и хорошо различимая издалека краска останется на пчелах в течение нескольких недель, и со своего удобного наблюдательного пункта Бриттон без труда сможет уследить за всеми перемещениями насекомых.
Улей, стоящий сейчас перед доктором, представлял собой кубический деревянный ящик со съемными рамами и крышкой. Пчелы уже выстроили в рамах соты. Весной и ранним летом сравнительно небольшой улей вмещал до семидесяти тысяч пчел. Но сейчас стояла осень, и, как Бриттон и объяснял Пэгги, в улье находилось не более пятнадцати тысяч пчел, подросших и окрепших за время летнего сезона.
Доктор нацепил на лицо марлевую повязку, прикрывшую нос и рот, осторожно сдвинул крышку улья, одной рукой взял лупу, а другой - бутылочку с хлороформом, и не спеша начал опрыскивать внутреннюю часть улья.
Бриттон не заметил, как вылетела первая пчела. Она тут же ужалила его, но даже и теперь доктор не встревожился. Такое встречалось и раньше. На некоторых пчел не сразу действовал хлороформ, и, вылетая, насекомые инстинктивно устремлялись к свету. Кроме того, ужаленное место не болело, словно это был просто укол булавкой. Не доверяя повязке, доктор задержал дыхание и отступил назад, чтобы выждать несколько секунд, пока хлороформ заполнит соты. А затем приоткрыл верхнюю заслонку.
Целый сгусток черных пчел тут же поднялся из образовавшейся щели и молниеносно облепил незащищенную руку Бриттона. Десятки жал вонзились в кожу. Доктор отдернул руку, и весь улей, перевернувшись, рухнул на пол, крышка отвалилась, и вся внутренняя часть улья моментально обнажилась.
В ужасе Бриттон начал стряхивать пчел с руки, давя и размазывая десятки жужжащих телец. Но из упавшего улья в воздух поднимались тучи насекомых. Доктор отупевшим взглядом уставился сначала на пчел, а потом на бутылочку с хлороформом, которую до сих пор удерживал в руке. Бриттон скинул марлевую повязку и понюхал пузырек. И тут вместо хлороформа в нос ему ударил совершенно иной запах - сладковатый аромат спелых бананов.
Вскрикнув от испуга, доктор повернулся и бросился к двери, но запах бананов уже пропитал его одежду, и пчелы плотной массой со всех сторон облепили Бриттона.
Когда доктор подбежал к двери, он уже не помнил себя от боли: Бриттону казалось, что его жгут раскаленным паяльником.
И тут они добрались до глаз.
Доктор Бриттон издал душераздирающий вопль и упал на деревянный пол. Он слишком хорошо разбирался в пчеловодстве, чтобы оценить ситуацию. Бриттон понял, что сейчас умрет. Однако ужас и инстинкт самосохранения заставляли его сопротивляться. Он катался по полу, давил пчел, но их, похоже, даже не убавлялось. Каждый раз, когда ему удавалось подняться, они снова и снова валили его с ног. Бриттон разъярил их этим банановым запахом, и теперь пчелы обезумели. Они ослепили и оглушили своего хозяина, забив его нос и рот. И покрыв все его тело страшной коркой. Казалось, что вся его одежда внезапно ожила и зашевелилась.
Бриттон снова упал и через несколько секунд замер.
* * *
Эльза уже собралась было разогревать отбивные, как вдруг в кухне зазвонил телефон.
Она вытерла руки о фартук и сняла трубку.
- Эльза? Это Элен. Я не знаю, надо ли мне было звонить, но Пэг до того расстроена...
- Что с Пэгги? - перебила Эльза.
- Нет-нет, с ней-то все в порядке. Но... Эльза, мне опять звонили. Снова этот Майкл. Как раз в то время, когда мы с тобой возвращались из Глэддена. Не знаю, где в эту минуту находилась Бренда, наверное, в подвале, потому что к телефону подошла Пэг.
- Она разговаривала с ним? Что-то у тебя голос...
- Да, она с ним говорила, Эльза. А где Энди?
- Возится со своими пчелами. А что такое?
- Майкл сказал Пэгги, что... в Шейдс с одним нашим другом случится беда.
- Что-что? - заволновалась Эльза, тут же забыв об отбивных.
- Вот поэтому я и хочу знать, где Энди. Майкл сказал, что... он сказал, что Энди...
Но Элен не успела закончить фразу. Эльза выронила трубку из рук и бросилась к окну. Сквозь густой туман она едва различала огни в окнах пчелиного амбара, с трудом проглядывали и контуры самого строения. Несколько секунд стояла Эльза, как громом пораженная, всматриваясь в туман, а потом вернулась к телефону.
- Я тебе скоро перезвоню, - резко бросила она Элен в трубку.
- Что-нибудь не так?
Эльза не ответила, нажав на рычаг, сразу же набрала три цифры - телефонный номер пасеки - и, вцепившись в трубку, стояла не шелохнувшись целую минуту. Так и не дождавшись ответа, она швырнула трубку на рычаг и бросилась к задней двери, споткнувшись по дороге о ножку стула.
- Энди! - в страхе закричала она.
До амбара было рукой подать, но дорога шла под уклон, а Эльза вдобавок не разбирала пути в тумане и двигалась наобум. Два раза она споткнулась о корни и чуть было не упала. Сердце ее разрывалось на части. Она холодела от мысли, что Энди постигнет очередной сердечный приступ, но пуще всего ее испугал этот зловещий звонок от Майкла. Эльзе было необходимо сию же минуту увидеть мужа, и если с ним все в порядке... Что ж, она согласна выглядеть полной дурой, лишь бы все было в порядке.
- Энди? - еще раз позвала она и попыталась отворить стальную дверь, но та никак не открывалась. Эльза едва сдерживала рыдания. Она пнула дверь ногой. Наконец, дверь подалась, и Эльза шагнула внутрь амбара.
В ослепительном сиянии перед ней предстал кошмар - смерть в облике роящихся и обезумевших пчел.
У двери на стене висела сетка пасечника, защитные перчатки, комбинезон из плотной джинсовой ткани и красный цилиндр, по виду напоминающий огнетушитель, в котором находился инсектицид. Спустя мгновение, показавшееся Эльзе вечностью, женщина нащупала рукой сетку, накинула комбинезон и открыла клапан баллона с инсектицидом. В эти минуты Эльзе казалось, что сердце ее не выдержит подобного испытания.
«Сейчас я умру», - пронеслось в ее голове, и неожиданно для самой себя Эльза начала молить Бога о смерти, потому что Энди не двигался.
Отравленные пчелы, все еще пытаясь ужалить ее, падали на пол и уже не взлетали. Самые стойкие доползали до ее сапог, а она медленно продвигалась в глубь амбара. Пчелы градом сыпались на сетку и соскальзывали с комбинезона.
«Он сильный, - мелькнула вдруг мысль, - он выживет...»
Но едва увидев его лицо, Эльза поняла, что надежда оказалась тщетной.
Эльза стояла над мужем и разбрызгивала яд во все стороны, пока чад внутри амбара не стал таким же густым, как и туман на улице. Наконец, все насекомые погибли или запрятались в щели. Внезапно Эльза выронила из рук баллон. Неуклюже опустившись на колени, она с трудом приподняла мужа и подтащила его к ближайшей двери. Эльза на мгновение отпустила тело, отперла замок, а когда вновь нагнулась, то почувствовала, что силы оставляют ее. Собрав всю свою волю в кулак, женщина снова поволокла тело. Эльза выбралась из амбара, и холодный туман начал обволакивать женщину. Она повернулась и сквозь белую пелену заметила, что невдалеке кто-то стоит.
«Помогите! - воскликнула Эльза, но про себя, ибо сил произнести это вслух у нее не осталось. - Помогите мне».
И тут она внезапно увидела его. Туман вдруг рассеялся. Мальчик стоял молча, юное круглое личико ничего не выражало, а печальные темные глаза вопросительно уставились на Эльзу. Вид у него был настолько жалкий и потерянный, словно его одного бросили в этом тумане. А ведь именно так он всегда и смотрел на Эльзу.
- Майкл! - в ужасе выдохнула она и без чувств свалилась подле мужа.
Глава 5
Кузен Арона Ландерса Чак наведался в гости из соседнего городка всего на денек, но уже порядком успел поднадоесть своему брату. И жизнь бедняги Арона превратилась в сущий ад. Чак был всего на два года старше своего кузена, однако, не по возрасту дерзкий, он слыл среди сверстников эдаким тертым калачом.
Начал Чак с того, что без спроса завладел велосипедом кузена, на котором, правда, сам Арон так еще и не научился толком кататься. И теперь Чак демонстрировал свое мастерство двум девочкам - сестре Арона Мелиссе и ее подружке Кэрол-Сью. Чак небрежно нажимал на педали, выруливая на гравиевую дорожку и почти не касаясь руля, потом мчался назад и на полной скорости неожиданно давил на тормоза, выписывая на гравии невероятные фигуры. Внезапно он застывал перед остолбеневшими девочками, притормаживая еще и левой ногой, а правую продолжая держать на педали.
- Ты мне сотрешь шины, - возмущался Арон.
- Если шины хорошие, с ними ничегошеньки не случится, - возражал Чак.
В глубине души Арону даже хотелось, чтобы велосипед испортился и этот выпендрежник Чак свалился бы с него и схлопотал себе пару ссадин или, на худой конец, синяк. Вот бы порадовался тогда Арон. Однако и Чак был малый не промах. Ведь если что-то подобное и произошло бы, он скорее всего в этом злоключении обвинил либо кузена, либо его велосипед.
Казалось, мытарствам Арона не виделось конца. Все, похоже, должно было завершиться для него весьма плачевно. Мальчик еле сдерживал слезы - а уж это вообще никуда не годилось, ведь здесь все время торчали девчонки.
Неожиданно на горизонте появилась надежда. Окутанный дымом, по дороге катил красный тарахтящий мотороллер. Двигался он с черепашьей скоростью. На мотороллере восседал долговязый мужчина в очках. Он был настолько высок, что его колени находились почти на уровне руля.
- Доремус! - радостно взвизгнул Арон и бросился навстречу мотороллеру, проскочив мимо Чака и не обращая на того ни малейшего внимания, в то время как зловредный братец пытался затормозить, взметнув в воздух переднее колесо велосипеда.
Мотороллер неистово затрясся, стоило Доремусу Брайтлоу сбавить скорость. Поравнявшись с Ароном, Доремус воскликнул, пытаясь перекричать шум мотора:
- Ну, Арон, как ты поживаешь?
Арон, пристроившись рядом с мотороллером, так и затрусил возле Доремуса, краешком глаза изредка поглядывая на Чака. Тот из кожи вон лез, пытаясь уследить за ними. Мелисса и Кэрол-Сью, которые тоже хорошо знали и очень любили Доремуса, сломя голову помчались ему навстречу.
- Вы поедете в город, Доремус? - с надеждой в голосе спросил Арон.
- Скорее всего да. - И тут он заметил Чака, который пытался пересечь дорогу. - А кто это там на твоем велосипеде? - поинтересовался Доремус и, протянув к клаксону руку, два раза просигналил Чаку, к великому восхищению Арона.
- Это мой двоюродный брат, он живет в соседнем городе.
- Привет, Доремус!
- Привет, Мелисса! Как поживает твоя киска?
- Она все еще у ветеринара.
- Что-то долго он ее лечит. Наверное, она серьезно прихворнула?
Чак продолжал буравить Доремуса презрительным взглядом, однако в последний момент мальчик все-таки передумал и отъехал в сторону, решив не связываться с приближающимся мотороллером.
- Мой папа сейчас в городе, - сообщил Арон, начиная уже понемногу задыхаться. - И если вы меня возьмете с собой, я вернусь домой с папой. - Сколько раз видел Арон, как Доремус катал подростков, но все эти ребята были старше Арона. И поэтому у мальчика даже дыхание перехватило от собственной дерзости.
Притормозив, Доремус нахмурился, потому что мотор сразу же начал оглушительно чихать и капризничать. Но стоило Доремусу взглянуть на Арона, лицо его тут же прояснилось. Доремусу Брайтлоу стукнуло уже за сорок, вид у него был усталый, словно его изрядно потрепала судьба, а кое-где в волосах проглядывала чуть заметная седина. Доремус снял солнцезащитные очки, чтобы протереть стекла, и тогда на этом худом изможденном лице засияли глаза - светло-голубые, добрые и внимательные. Доремус моментально понял, что происходит сейчас между братьями, и, не вдаваясь в подробности, заявил:
- А я как раз хотел спросить, не хочешь ли ты прокатиться в город, Арон. Ну-ка, устраивайся сзади.
Как только Арон уселся поудобней, Доремус нажал на газ. Девочки какое-то время бежали рядом, провожая их. Доремус помахал им рукой, Арон же, прижавшись к его штормовке, ничего не замечал вокруг. Мальчика охватило сильнейшее возбуждение, и он восхищенно уставился вперед.
- Похоже, твой братец превосходно устроился здесь, - прокричал Доремус, когда они въехали в город и тащились теперь по улицам со скоростью пятнадцать миль в час.
- Да, неплохо, - согласился Арон. Он торжествовал и испытывал к Чаку в эти минуты что-то похожее на снисхождение. У входа в кафе «Рокуэлл» Арон увидел несколько знакомых ребят, однако тут же притворился, будто не замечает их. Он надеялся, что Доремус прокатит его по всему городу, но тот неожиданно свернул к стоянке возле почты и остановился.
- А где сейчас твой папа? - осведомился Доремус.
- Он в клубе художников. Доремус, если вы поедете назад до обеда, то...
Доремус улыбнулся.
- Нет, Арон, мне придется задержаться.
- Ну, ладно. - Арон соскочил с мотороллера и помчался по улице. - Мы еще увидимся, - пообещал он. - Большое спасибо!
- Заходи ко мне, когда будет время!
Доремус заглянул на почту, отправив несколько писем. Одно из них адресовалось сестре Доремуса, живущей в Бервине, неподалеку от Чикаго. Он писал ей каждую неделю, а раз в год обязательно навещал. Другое письмо предназначалось для Владислава Арщенко, который жил под Москвой. Доремус понятия не имел, в каком уголке карты затерян этот городок, где проживал его приятель, но желания навестить его до сих пор не испытывал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32