– Я тоже наверняка буду скучать.
Лиза встала и протянула Дэрилу руку. Он задумался, оглянулся по сторонам и наконец взял ее; и они вместе взмыли в небо.
Это был одновременно самый потрясающий и самый грустный из всех полетов, какие Лиза когда-либо совершала. Даже несмотря на то, что она крепко Держала Дэрила телекинетической хваткой – она с детства знала, как тело инстинктивно боится падения, – он весь полет провел, мертвой хваткой вцепившись ей в руку.
Погрузившись в воспоминания об их прежних совместных полетах, когда Дэрил был над ней старшим, она попыталась повторить те воздушные маневры, которые он любил больше всего... Но каждый раз, когда Лиза кидала взгляд на его лицо, она не видела на нем никакого удовольствия – только застывшую маску, словно у Девятого, старающегося не испугаться, или Шестого, старающегося не заплакать. Она перепробовала все, что могла придумать, но его лицо так и не изменило выражения. Тогда Лиза наконец сдалась и вернулась в парк. Оказавшись на земле, Дэрил покачнулся, но сразу выправился.
– Да уж... – проговорил он. Глубоко вдохнул, с силой выдохнул, словно избавляясь от дурного запаха. – Ну что ж, спасибо.
– Получилось не очень хорошо, да? – спросила Лиза. – Извини, я старалась как могла.
– Я знаю. Ты здесь ни при чем. – Дэрил посмотрел на часы. – Ладно, нам, пожалуй, лучше возвращаться. Я не могу себе позволить терять очки из-за опозданий.
Они двинулись обратно к «Ли Интро». Дэрил снова взял ее за руку.
– Если ты объяснишь мне, что именно было не так, может быть, в следующий раз у меня получится лучше, – произнесла Лиза задумчиво.
– Следующего раза не будет, – сказал он, глядя прямо перед собой. – Это не то же самое, что летать самому – но слишком похоже.
– Вот как, – сказала она, не понимая, о чем он.
Они молчали, пока перед ними не показалась школа.
– Ты действительно хочешь научиться читать? – спросил Дэрил.
– Очень, – кивнула Лиза. – И я не могу сделать это сама. Мне нужна твоя помощь.
– Ладно, – сказал он, решившись. – Приходи в субботу. Встретимся в парке ровно в девять. И смотри, чтобы никто не видел, что ты летаешь, поняла?
– Конечно! – Ее сердце забилось от удивления: она ожидала, что после этого кошмарного полета он откажет ей. – Я... Спасибо тебе, Дэрил. Даже не знаю, чем мне тебя отблагодарить!
– Может, попозже мы придумаем что-нибудь, – ответил он с наигранным легкомыслием.
– Договорились, – согласилась Лиза, хотя внутренний голос подсказывал ей, что она упустила нечто важное.
– Хорошо. Тогда до субботы!
Они дошли уже до входной двери. Дэрил остановился и повернулся к ней.
– Спокойной ночи, Лиза, – сказал он и после минутного колебания наклонился и неловко поцеловал ее в губы.
Когда девушка оправилась от изумления, он уже ушел.
Несколько долгих секунд она таращилась на дверь, чувствуя вкус поцелуя на своих губах. Что это было? Лиза не понимала. Она слышала о таких вещах от других подростков, но сама эта идея казалась ей глупой и даже немного отталкивающей.
И все же... Развернувшись, она пошла в направлении начальной школы Пэриса, о которой упоминал Дэрил.
Если ради уроков чтения необходимо вытерпеть несколько неуклюжих поцелуев – что ж, ничего страшного. Лиза только надеялась, что он не захочет от нее большего: слухи о том, что следует за поцелуями, вызывали у нее ужас.
Двумя кварталами дальше, где из «Ли Интро» ее уже никто не мог увидеть, она оторвалась от земли и направилась домой.

Глава 8

– Я возглашаю Истину, – торжественно проговорил пророк Омега, воздев руки над группой детей, сидевших скрестив ноги в залитой солнцем горной долине.
– Истину, – повторили они в унисон.
– Ищите в ваших душах скверну, – произнес Омега. Он украдкой кинул взгляд вверх, ощутив крошечную тень, которая на миг заслонила солнце: со стороны Твин-ривер и Ридж-Харбора прибыли еще четыре ребенка. – Замените скверну Истиной!
– Истиной.
– Помнить мои слова – значит учиться; учиться – значит взрослеть; взрослеть – значит возвыситься над Переходом. Истина сделает вас свободными.
– Истина.
– Так медитируйте и узрите Истину!
– Истину, – повторили они в последний раз и замолчали, склонив головы.
Омега сложил руки и посмотрел на часы. Он хорошо рассчитал: у него как раз хватит времени передать новичков послушнице и вернуться в обитель.
– Аминь, – провозгласил он.
– Аминь!
Вокруг зашуршало, дети начали подниматься на ноги и оглядываться по сторонам, разминая затекшие мышцы. Омега посмотрел за пределы их круга и кивнул. Юная послушница, до этого молча стоявшая в тени, вышла вперед.
– Дети Истины! – произнесла она. Они обернулись на ее голос. – Вы узрели будущее таким, каким оно может быть, познали внутреннюю силу, которая может одолеть даже темное зло Перехода. Теперь вы должны доказать свою искренность поступками тела, отражающими Истину в душах.
Омега не стал слушать ее дальнейшие разглагольствования. Проскользнув между деревьями, росшими на склоне горной долины, он начал подниматься на невысокий гребень, который отделял рощу Новичков от места строительства. Он мог доверять Камилле в этом деле – в отличие от некоторых других старших послушников она искренне и без цинизма восторгалась его проповедями, и поэтому он считал ее наиболее подходящим человеком для того, чтобы преподавать его учение новообращенным.
Добравшись до вершины, пророк на мгновение остановился, словно бы для того, чтобы одернуть голубую рясу, но на самом деле любуясь делом рук своих. Вид был действительно впечатляющий. Приютившийся на вершине одного из самых величественных пиков Тесселлэйтских гор, будущий храм Истины выглядел свежей раной среди покрытых лесом утесов. Около двухсот детей летало вокруг места строительства, выдирая из горы большие глыбы и перенося их за два хребта отсюда, чтобы вид наваленных в кучу камней не портил природную красоту долины. Они работали с энтузиазмом, словно от этого зависело их счастье в будущем. «Духовная работа – очень полезная вещь!» – подумал пророк с удовлетворением.
Обитель – просторный шатер, разделенный внутренними перегородками на несколько меньших отделений, – стояла почти под самым строящимся храмом. Омега расположил ее таким образом, прямо под глыбами камней, чтобы продемонстрировать, как безгранично он доверяет мастерству своих последователей. Подобная маленькая деталь поощряла их подхватывать на лету даже мелкие осколки, которые образовывались при работах. Жилье Омеги располагалось в задней части шатра, туда можно было пройти и через основную его часть, и через отдельный вход. Зайдя через последний, он быстро сменил голубую рясу на ослепительно белую и накинул поверх искусно вышитую, отделанную по краям золотом епитрахиль, которая когда-то принадлежала настоящему священнику. Успев как раз вовремя, он вышел наружу, в главную приемную.
Его ожидала небольшая группа детей – они стояли, сбившись в кучу, в дальнем конце приемной под наблюдением двух старших послушников. Омега поднял руку в знаке Истины и произнес несколько подобающих случаю слов, благословляя их. Затем прошел к исповедальне, которая представляла собой два повернутых друг к другу стула, окруженных кисейной занавеской.
Там уже находился старший послушник Аксель Шу.
– Добрый день, о пророк, – сказал он. Легкая усмешка на его губах выдавала, с какой степенью серьезности он воспринимает этот титул. – У вас сегодня полно исповедующихся, в основном из Ридж-Харбора и Бароны.
Омега кивнул. По субботам всегда было так – дети, жившие слишком далеко, чтобы прийти в будний день, собирались под конец недели целыми толпами. Конечно, дополнительные работники никогда не помещают, но необходимость тратить на них целых три часа просто убивала его. К тому же чаще всего это была пустая трата времени.
– Отлично, – сказал он Акселю.
Войдя в прозрачную палатку, пророк уселся на более изящный из двух стульев и, изобразив подобающее случаю выражение лица, принял соответствующую позу.
Конечно, на самом деле это не очень-то напоминало работу – он знал, что так и будет, еще когда затевал все это дело. Первые четыре исповеди прошли как по маслу. В отличие от стандартной католической веры он отводил меньше места личным наставлениям и больше упирал на тот факт, признает или отрицает мир вокруг исповедующегося Истину, которой учит пророк Омега. Такой особый подход был гарантированно безопасным, а зачастую еще и позволял добыть полезную информацию. Как раз сегодня ему представилась именно такая возможность.
Не успел еще пятый из исповедовавшихся, помощник полицейского из Ридж-Харбора, начать свой монолог, как в его речи сразу же промелькнуло: «...предполагают, что его похитил феджин».
Выйдя из рассеянной задумчивости, Омега быстро перебрал в памяти все, что услышал до сих пор. Похищение ребенка из парка средь бела дня? Поразительно... и опасно.
– Это зло – красть детей, прятать их от тех, кто может показать им Истину, – торжественно вставил он. – Выяснила ли полиция, кто ответственен за столь ужасное деяние?
Подросток покачал головой.
– Детектив Тирелл пока что разговаривает с теми людьми, которые его знали.
Тирелл. Этого еще не хватало! Омега почувствовал, как по его спине пробежала легкая дрожь. Если это дело отдали Тиреллу, значит, Ридж-Харбору до смерти необходимо поймать этого феджина... А он знал по собственному опыту, насколько часто усиленные розыски выводят ищущего совершенно не туда, куда он намеревался. До сих пор секта Омеги избегала официальной огласки, и было бы верхом несправедливости, если бы он угодил в сети, расставленные для кого-то другого. Он должен был найти способ предупредить своих воспитанников быть очень осторожными, по возможности не объясняя причину.
Остальная часть исповеди помощника не представляла никакого интереса, и Омега прослушал ее вполуха.
– Ты должен бороться за то, чтобы сохранить внутри себя Истину, – произнес он, когда подросток, закончив, склонил голову под его благословение. – Истина призывает тебя работать для собственного роста; а также она призывает тебя разыскивать тех, кто нуждается в ее силе, тех, кто боится за свое будущее. – Он на секунду остановился и затем слегка отошел от обычного текста. – В настоящий момент больше всех, должно быть, нуждается в помощи этот мальчик – Колин Бриммер. Ты должен пуститься на поиски, разузнать о его деле все, что сумеешь, и принести эти сведения мне. Если мы объединим усилия, Истина внутри нас сможет освободить его.
– Я понял, о пророк, – ответил мальчик.
Низко поклонившись, он покинул исповедальню.
В конце концов, думал Омега, наблюдая сквозь кисею, как подросток идет к выходу из палатки, каждая потенциальная опасность – это также и потенциальный шанс. Если удастся обнаружить этого феджина раньше полиции... Дети у феджинов воспитываются в духе подчинения и дисциплины – отличные кандидаты в секту! А вдруг окажется, что этот феджин – новичок в этой игре и Колин – его первая жертва? Омега злобно улыбнулся. В таком варианте лучше всего, пожалуй, будет самому закрыть это дело до того, как возмездие падет и на самого Омегу. Для большинства людей такое было просто немыслимо, но Омега не чувствовал никакой симпатии к феджину, который позволил себе действовать настолько неосторожно. И в любом случае, этот дилетант наверняка не найдет способа отомстить ему.
Перед палаткой уже стоял следующий исповедующийся.
– Войди, – произнес Омега.

* * *

– О да, я ее очень хорошо помню, – сказала Таша Чен, вглядываясь в копию больничного листа, который Тирелл вручил ей. – Мирибель Ориана. Совершенно одна, без всякой поддержки – ни мужа, ни друга. У нее ведь родился мальчик, не так ли? Ну да, вот: три кило двести – я помню, он действительно был очень маленький. – Она отдала бумагу обратно детективу. – Что вы хотите о ней знать?
– Все, что вы сможете вспомнить, миссис Чен, – ответил Тирелл. – Нас особенно интересуют посетители, которые, возможно, к ней приходили, пока она лежала в больнице. Может быть, кто-нибудь спрашивал о ней. Вообще любые имена, которые она упоминала.
– Ух ты! – Женщина скорчила гримасу. – Это все? Вам, случайно, не нужен размер ее обуви или список ее увлечений?
Тирелл вежливо улыбнулся – очевидно, предполагалось, что шутка его рассмешит. Так и было бы, если бы детектив за последние полторы недели не слышал сотни ее вариантов.
– Я понимаю, спустя пять лет довольно сложно вспомнить такие детали о пациенте, который пробыл у вас каких-нибудь два дня. Но для нас очень важно, чтобы вы все же попытались.
Миссис Чен внезапно прищурилась.
– Это имеет какое-то отношение к похищению в Ридж-Харборе две недели назад?
– Похитили сына Мирибель Орианы, – ответил Тирелл, игнорируя испуганно-удивленный взгляд Тонио.
Вообще-то полиция обычно не раскрывает служебную информацию, но Тирелл имел достаточно опыта в работе с такими людьми, как миссис Чен, чтобы знать, что в этом случае хождение вокруг да около будет только пустой тратой времени.
– Понятно. – Она не сводила с него задумчивого взгляда. – Ну что ж, детектив... Случилось так, что я действительно помню посетителя, навестившего мисс Ориану на следующий день после рождения ребенка. Он зашел и разговаривал с ней несколько минут, а потом просто вышел, даже не остановившись побеседовать с кем-нибудь из персонала.
– У вас есть какие-нибудь предположения относительно того, о чем они разговаривали?
– Нет, но я помню, что она казалась расстроенной, когда я позже зашла к ней. Впрочем, она сразу же забила мне голову какими-то мелочами.
Тирелл сделал пометку в блокноте.
– У вас хорошая память, – заметил он.
Миссис Чен слегка покраснела.
– Как я сказала, она была у нас довольно необычным случаем.
– Да, верно. Вы можете что-нибудь сказать о внешности этого мужчины?
– Ни малейшей детали, к сожалению.
– У вас есть какие-то предположения об их отношениях? Кем он мог ей быть – другом, родственником, мужем?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39