Отложив газету, Генрих походил по квартире, раздумывая. Потом надел: плащ и вышел. В магазине Супермен купил лист толстого твердого картона и скальпель.
Вернувшись домой, Супермен задернул штору в ливинг-рум и, сев за старый круглый стол, стоящий у окна, зажег лампу. Взяв картон, скальпель и пластмассовую линейку, Генрих углубился в работу.
Через несколько часов полный французский алфавит светился всеми своими буквами сквозь лист картона. А еще через полчаса перед ним лежал текст письма Джей Джей Ди. Улыбаясь своему хулиганству, Генрих прочел:
«Дорогой Джей Джей Ди! Спасибо за поздравление с двадцать первым ограблением. Я и мой female-партнер получили большое удовольствие при чтении Вашего репортажа. Надеемся, что Ваш репортаж по поводу двадцать второго будет таким же интересным. До скорой встречи…
Супермен».
С конвертом Генрих справился еще быстрее. Выше адреса газеты, чуть подумав, он написал: «Мсье Джей Джей Ди, криминальному репортеру» и, вложив в него текст письма, заклеил конверт. Довольный собой.
Не поленившись, разумный Супермен спустя полчаса вышел из метро на площади Этуаль и опустил письмо в почтовый ящик недалеко от аптеки. После этого он позволил себе наконец отвлечься от своей собственной жизни и долго сидел в кафе, наблюдая в окно чужую жизнь, Шамп-Элизэ, туристов, девушек и обычный серый парижский воздух. У него были деньги, он ждал Алис, и почему-то Генриху было очень весело. Так весело ему не было уже по меньшей мере лет десять.
33
С девчонкой они встретились в «Бюргер-Кинг» на том же бульваре Шамп-Элизэ. «Бюргер-Кинг» находился под землей, и вход в него был не с улицы, но из пассажа. Вообще-то говоря, «Бюргер-Кинг» был странным местом для свидания с девушкой, но, зная уже хорошо сверхсовременную панк Алис, Генрих не стал возражать. Еще скажет, что Генрих «non-cool». Быть «non-cool» для Алис — верх провинциальности и плохого вкуса.
Спустившись в «Бюргер-Кинг», Супермен тотчас понял, почему зеленая птичка назначила ему свидание именно здесь. Место было битком набито cool-people, кожанокурточные тинейджеры, подростки в черных пальто, пиджаках и плащах, с панковскими прическами, варьировавшимися от чуть подкрашенных вихров до огненно-красных петушиных гребней на в основном наголо обритых головах. Юноши с набрильянтиненными коками времен Элвиса Пресли развязно беседовали с ярко раскрашенными девушками, не забывая время от времени мельком взглянуть на свое отражение в многочисленных зеркалах «Бюргер-Кинг»… Блестели никелированные шипы и заклепки на одеждах юношей и девушек и, отражаясь в зеркалах, создавали атмосферу кристмас, хотя до Рождества было еще далеко, был только конец октября. Находиться в этом «Бюргер-Кинг» было «cool», модно. Девчонка решила убить Супермена местом встречи.
Генрих, невозмутимо оглядевшись вокруг и не найдя Алис, встал в очередь к пище. Понаблюдав за лицами подростков вокруг, он увидел, что его присутствие никого не удивляет. Иные подростки даже поглядывали с уважением на крепкую фигуру Супермена, облаченную в очень old fashion плащ, подпоясанный выше талии. Генрих знал, что в этом плаще он похож на частного детектива. Из-под короткого плаща торчали черные башмаки с дырочками и черные брюки. Голая шея внизу окаймлялась черной майкой, воротник плаща приподнят и прическа — в полном порядке. «Знаешь, Генри, чтобы добиться такой прически, как у тебя, рокеры тратят полдня, — как-то сказала ему Алис восхищенно. — А ты с постели встаешь с такой прической». У Генриха были жесткие волосы, которые, если их зачесывать назад, стоят жестким мужественным ежом — объяснение было простым. Супермен предпочел бы, чтобы меньше седых волос было среди его стоящих волос, но… «fuck it», подумал Супермен.
— Хэй, мистер Генри, — дернула его за рукав появившаяся из-за спины Алис. — What the fuck ты делаешь здесь?
Генрих хотел было сказать, что это ведь она, Алис, назначила ему здесь свидание, но по чересчур улыбчивой физиономии девчонки понял правила игры. Нужно быть cool.
— Oh fuck, бэби, это ты! — воскликнул улыбающийся Супермен и расцеловал девчонку в обе щеки и один раз в ярко накрашенные только что губы. — Не могу поверить своим глазам! Племянница!
«Племянница» не понравилась девчонке, потому что она поморщилась.
— Ты что, голоден? — спросила она Супермена, как раз подошла его очередь.
— Нет, — пожал плечами Супермен. — Стал в очередь от нечего делать. Пошли отсюда.
— Пошли, — согласилась Алис.
Супермен вышел из очереди, и они стали взбираться по лестнице, ведущей из молодежного подвала. «Алис!» — окликнул кто-то девчонку. К девочке подбежал тонкий, высокий юноша с серьгами в ушах и стандартной панк-прической, и девчонка с ним поцеловалась.
— How are you doing, Пол? — спросила девочка.
— The same old shit! — брезгливо ответствовал юноша. Ему явно не нравилась его собственная жизнь, решил остановившийся за Алис Супермен.
— О, Пол, — вспомнила о хороших манерах девчонка. — Это мой друг Су… — но девочка вовремя сконфузилась и заменила Супермена на Генри, — друг Генри.
— Хай, Генри, — сказал Пол так же брезгливо.
— Хай, Пол, — сказал Генрих и принял, постарался принять, такое же брезгливо-равнодушное «cool» выражение лица, как у Пола.
— Пока, Пол, — попрощалась девчонка со своим приятелем и вместе с Суперменом вышла из подвала в пассаж, а потом и на улицу.
— Пол, он из моей группы, басист, — сочла нужным объяснить Генриху девчонка. — Правда, он очень похож на Сида?
Генрих напряг свою панк-память и постиг после минутного размышления, кого имеет в виду девчонка. Сид Вишес. Покойный, в 21 год умерший от ОД в нью-йоркском отеле «Челси». Одинокий Генрих в свое время в Лондоне открыл для себя «Рокси»-клуб и теперь мог похвалиться тем, что несколько раз видел Сида живым.
— Да, — сказал Генрих, — похож, видно, что он очень старается быть похожим…
— А что, Сид дошел до конца и остался честным. Панк. Его не купили. Не то, что эти fucking жирные «Битлз»… Сид — герой…
— Я согласен, — обиделся Генрих, — единственно, чего я не одобряю, что он позволил себе стать жертвой…
— Кто? — спросила девчонка.
— Кто, кто, — передразнил ее Супермен. — Сид, кто же еще…
— Генри, — сказала девчонка, остановившись и посмотрев на Супермена укоризненно. — Или ты никогда не был подростком, ты не знаешь разве, забыл, как трудно разобраться в мире, как трудно понять даже, кто ты такой…
— Трудно, — согласился Супермен. — У меня у самого возраст от пятнадцати до двадцати одного был самым трудным… Но становиться жертвой… умереть от ОД, уж лучше бы он швырнул гранату в кафе или совершил нападение на полицейский участок…
— Генри! — девчонка разозлилась и опять остановилась. — Ты рассуждаешь с высоты своего возраста. Но помести себя в шкуру тинейджера, а, попробуй?
— Я всегда бунтовал, — возразил Генрих. — Всю мою жизнь. Я хочу посмотреть на твоих приятелей через тридцать лет, многие ли из них останутся нигилистами и rebels. Уверяю тебя, один из десяти тысяч, а то и меньше останется…
— О'кей, — пожала плечами Алис, и они опять пошли вниз по Шамп-Элизэ. — Скажи мне тогда, что должны делать тинейджеры? Панк-рок для тебя недостаточен, «Анархия в Юнайтэд Кингдом» для тебя не призыв к восстанию, драгс и алкоголь — для тебя средства для того, чтобы стать жертвой… Что же должны делать тинейджеры? Что? Ходить в школы, становиться дерьмом…
— Я не идеолог, — сказал Генри, оправдываясь, — но я думаю, kid, они должны начинать беспорядки, бросать гранаты в полицейские участки, терроризировать улицы, делать все для того, чтобы дестабилизировать спокойный ужас, в котором мы живем… Летом прошлого года я, к сожалению, застрял в Соединенных Штатах и никак не мог выехать ввиду отсутствия документов, но как прекрасно было слышать о беспорядках в Англии… Само слово «бунт» вызывает во мне дрожь, такую, знаешь, kid, дрожь удовольствия…
— К сожалению, Супермен, ребята дрались между собой. В процессе, конечно, грабили и громили магазины, даже на Кингс Роад, но все началось с драки между skeen-heads и панками, ты читал, наверное, об этом, а я, — с гордостью призналась Алис, — я тоже в этом участвовала, хотя блядь сестричка и старалась запирать меня в доме. Я тоже громила магазины и швыряла кирпичи в полицейских…
— Нужно было швырять гранаты, — пробурчал Супермен, но все же с новым, неожиданным уважением посмотрел на девчонку. — Ишь ты, воинственный задохлик…
— Разрушение ради разрушения? — спросила девчонка.
— Строительство пусть будет скучным делом других поколений, — сказал Генрих. — Так движется история, kid. Рывками. Разные люди — строители и разрушители, но они вместе, хотя и враги, движут человечество куда-то, конечно, не по пути прогресса, это хуйня… Но движут. Во времени. Сейчас мне ясно одно — мы должны разрушить застывшие формы современных государств. Впрочем, скорее вы, чем мы, — сконфуженно улыбнулся Супермен, и что-то похожее на горечь промелькнуло в его улыбке. — Я уже далеко не тинейджер…
— С тобой все в порядке, — сказала девчонка. — You are fucking great, Генри. Никогда еще не встречала более живого человека…
— Угу, — промычал Генрих, — но у меня намного меньше времени, чем у тебя, kid. И это факт. Посему я бы согласился на программу-минимум, а именно — стать другом какого-нибудь диктатора…
— Почему? — спросила девчонка. И засмеялась: — Диктатора?
— Да, я не могу ждать, пока история опять развернется и наступит опять период ЭВИР — эпоха войн и революций. Ты знаешь, kid, что в России после революции этим именем называли детей мужского пола?
Девчонка захохотала:
— Что за великолепное имечко!
— Да, — согласился Генрих. — Сейчас же мы живем в высокоорганизованных полицейских государствах: США, СССР, Англия, Франция, Германия, Италия, претендующих на то, что власть в них принадлежит большинству. И она действительно, по сути дела, принадлежит большинству. Большинство же — посредственно. Подавляемым при демократии является высший тип человека, kid, именно такие люди, как я — Супермен, при демократии — враги народа. Потому я хочу стать другом диктатора и уехать в Латинскую Америку, скажем, в более примитивные, но и более честные социальные отношения, чем наши — так называемых высокоразвитых стран. Fuck all of them! — выругался Супермен.
— Я тоже хочу стать другом диктатора, — обрадовалась Алис.
— Ox, kid, — сказал папа Супермен покровительственно, — боюсь только, что из-за тебя у меня будут с диктатором неприятности и конфликты. — И Супермен, засмеявшись, пояснил: — Вдруг твоя попка тоже понравится диктатору…
— Fucking dirty, старый член, — торжествующе сказала Алис. И добавила: — Мы, кажется, собирались уделить час-другой приобретению новой одежды, да?
— О, да, the right and honorable леди права, как всегда…
34
На следующий день и девчонка и Генрих встали поздно. Собственно, никаких дел в этот день у них не было, но все же, увидав в темноте спальни сошедшиеся на двенадцати стрелки, Генрих расстроился…
— Пора вставать, kid, полдень.
— Да, — согласилась девчонка и быстро вскочила с кровати. — Я уже не сплю, Генри, я думаю, куда бы нам пойти сегодня в новой одежде…
— О-о-о-о! — уважительно протянул Супермен. — Проблема, достойная глубокого размышления, бэби… И что же ты решила?
— Может быть, пойдем в «Ла Куполь»? — нерешительно предложила девчонка. — Там всегда много людей, цветы, fucking ледис энд джентльменс…
— Четыре букета, kid, ты права, всегда четыре букета… и множество бизнес-публики… Fat pigs, как ты их называешь. Когда ты хочешь пойти туда — на ланч или на обед?
— До обеда еще далеко, Генри, еще только двенадцать…
— Тогда пойдем на ланч. — И Генрих, сложившись вдвое, резко вскочил с постели.
— Как солдат, — уважительно прокомментировала трюк Алис и полезла в шкаф. — Вот оно, мое миленькое платьице, мое миленькое пинк-пинк-пинки. — Схватив платье, поднимая высоко колени, девчонка помчалась в ливинг-рум и несколько мгновений спустя начала там довольно повизгивать.
Супермен ухмыльнулся. Та же сцена состоялась вчера, когда они вернулись домой с покупками. Несмотря на настоятельное желание Генриха купить девчонке новую одежду, она все же затащила его в магазин подержанной одежды, потом во второй, потом в третий, где, в конце концов, и выбрала миленькое и смешное тяжелого шелка розовое платье в стиле двадцатых годов, с открытыми плечами, стягивающееся в талии ремешком, черные лаковые туфли на остром каблуке, украшенные розовыми же стекляшками-камнями и черные перчатки до локтя. Генриху купили черный костюм. Тоже в thrift-shop, перед этим он выдержал и успешно отбил атаку Алиски, пытавшейся заставить его приобрести кожаную куртку, усеянную никелированными заклепками. Довода, что куртка эта будет смотреться на Супермене нелепо, что он не тинейджер, Алис не признала, но согласилась с тем, что кожаные куртки настолько распространены, что уважающий себя человек не может носить куртку без страха утерять свою индивидуальность. Уступила. Купили черный костюм и черный галстук. Узкие внизу брюки и узкий галстук. Правда, Генриху самому костюм нравился.
Когда Супермен вошел в ливинг-рум, его уже ожидала там незнакомая ему леди с таинственной улыбкой, прижав ко рту неизвестно откуда взявшийся черный длинный мундштук с серебряным ободочком у рта, попыхивая сигареткой.
— How do you do, sir? Готовы ли вы сопровождать the right and honorable lady в ресторан?
— Убийственно! — изрек, обойдя девчонку, Генрих. — Выглядишь, как героиня романа «Грэйт Гэтсби». Правда, я забыл, как ее зовут. Но ты даже лучше выглядишь. Действительно, девчонкины белые плечики и руки, вся нежная верхняя половина тела, выступающая из розового шелкового лобстерного панциря, выглядела очень трогательно и резко контрастировала с определенной вульгарностью платья. Они, в их двадцатые (впрочем, Супермен не был твердо уверен, что платье, выбранное Алиской, именно принадлежит к двадцатым годам. Может быть, и к пятидесятым) годы кое-что понимали в соблазнений. «Во всяком случае, — подумал Генрих, — их женщины были куда более женственны, чем наши, и их мужчинам наверняка хотелось их девочек больше… Не то что сейчас, — подумал Супермен с осуждением, но вовремя спохватился, что он — передовой сын своего века и, таким образом, не должен возражать против космических нравов своего времени….
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34