Пройдя в гостиную, села на диван и пригубила напиток.
Ее внимание привлекли деньги на журнальном столике. Она сама их туда бросила вместе с запиской, вынув из перепачканного кровью конверта. Подавшись вперед, Джейн поставила стакан и подняла пачку банкнот. Затем сунула руку в боковой карман халата и вынула оттуда остальные деньги, полученные от МИРа с начала Игры, и, сложив обе пачки вместе, пересчитала.
Тринадцать сотен и пятьдесят долларов.
Тысяча триста пятьдесят баксов.
– Неплохо, – произнесла она. – Совсем неплохо за три ночные смены.
Стоило из-за них убивать собаку?
– Стоп, мы, кажется, не собирались об этом думать, – напомнила она себе.
Но помимо воли начала припоминать, что чувствовала, втыкая нож в собаку.
– Самооборона, – пробормотала она, наклоняясь за стаканом.
И сделала еще глоток.
Самооборона и с Рэйлом и его дружком. Иначе они бы здорово меня отделали. А Рэйлу я спасла жизнь. Его же приятель смотался с моими двумястами баксами.
Интересно, не Рэйл ли был сегодня на кладбище? Швырнувший в нее собаку смахивал на бродягу.
Скорее был похож на зомби, вот на кого, черт возьми.
Но Рэйл видел записку и мог бы догадаться, куда идти.
– Нет, это был не он, разве что побрился, – возразила она себе. – У этого, по крайней мере, было лицо.
Мерзкий сукин сын. Какого черта надо было делать такое с псом?
Да он все равно был мертвый.
Ну да, мертвый. Благодаря мне.
И она еще раз пригубила стакан. Затем, бросив пачку денег на диван рядом с собой, взялась за подлокотник дивана, подтянулась и достала телефон, стоявший на самом краю столика. Поставив его на колени, она снова потянулась к столику и взяла с него визитную карточку Брейса.
"Стоит или не стоит? – на миг задумалась Джейн. – Сам сказал, чтобы позвонила, – вспомнила она. – И ничего не говорил насчет того, чтобы не звонить после трех ночи.
Наверное, не может уснуть и беспокоится, почему до сих пор не позвонила".
Зажав стакан между колен, Джейн поднесла трубку к уху, услышала зуммер и набрала номер. Когда послышались первые гудки, мысль позвонить ему в такое время стала уже казаться ей не совсем удачной, и после пятого гудка она повесила трубку.
«Должно быть, уснул», – подумала она.
Все разговоры о том, что не ляжет спать, не дождавшись ее звонка, оказались пустой болтовней.
Но что это так ее разочарует, Джейн не ожидала сама.
– Подумаешь, беда, – успокаивала она себя. – Сама виновата – не следовало звонить так поздно.
Но ведь обещал же не ложиться!
Черт с ним.
И она подняла с колен стакан. Тот был уже почти у губ, когда зазвонил телефон. Она вздрогнула, и бурбон выплеснулся через край. Жидкость попала на подбородок, стекла на грудь и быстро заструилась вниз.
Джейн заерзала на диване, поставила стакан, промокнула халатом мокрый след и подняла трубку.
– Алло?
– Это я.
Именно этот голос она хотела услышать. Покой и уверенность разлились по телу. И пробежала дрожь волнения.
– Привет.
– Надеюсь, это ты только что звонила? – спросил Брейс.
– Да, я. Разбудила?
– Я читал. Ты повесила трубку раньше, чем я успел подойти к телефону.
– Я подождала до пятого гудка. У тебя что, такие огромные апартаменты?
– Нет, всего одна спальня. Думаю, просто не сразу услышал. Надо было тебя предупредить. Когда я читаю, то не всегда слышу телефон. Так что тебе следовало подождать десятого или даже двенадцатого.
– А, твоя пресловутая глубокая концентрация.
– Это мое проклятие. Впрочем, как все прошло?
– Неплохо.
– Рэйл не появлялся, нет?
Джейн ответила не сразу.
– Не-а.
– Не очень уверенный ответ.
– Ну, видела я одного подозрительного типа на кладбище, но это был не он. Этот без бороды.
– Он напал на тебя?
– Нет, даже близко не подходил.
– Значит, тебе пришлось посетить кладбище, да?
– Да, здесь ты оказался прав. Надо было сразу туда отправляться. Хотя и райский бар оказался занимательным местом. – И Джейн рассказала о всех своих тамошних приключениях, а то, что она и там нашла Малыша, хотя и не того, не только удивило, но и развеселило его. Затем она поведала о своем набеге на Мемориальный парк «Райские Кущи». Ту часть, что касалась пса, она решила опустить.
Зачем об этом? В лучшем случае Брейс огорчится, услышав, что она попала в опасную ситуацию и получила ранения. А в худшем – начнет презирать за то, что она убила ту бестию.
Придется что-то выдумать, чтобы объяснить ссадины на лице. Может, сказать, что споткнулась и ударилась обо что-нибудь? И ни в коем случае не обнажаться до тех пор, пока не заживут все прочие места.
– Значит, как только я стала отпирать дверь, – продолжала она, – этот огромный сучий сын бросается на меня.
Кажется, я не собиралась ему рассказывать.
– Он посадил туда собаку?
– Ага. Думаю, это был ротвейлер. А какое страшилище. Слепой на один глаз...
– Грязный ублюдок.
– Пес?
– МИР, – бросил Брейс. – Что он себе позволяет?
– Думаю, старается сделать игру поинтересней.
– Грязный выродок.
– Да полно тебе, – возмутилась Джейн. – Конверт-то у меня.
– Ты достала его? – изумился он. – Как?
– Выпустила собаку.
– О, замечательно.
И она рассказала ему о том, как подперла доской дверцу, как влезла в кузов и выдернула доску и как затем обогнала пса в гонке к водительской двери.
– Но после того как я вскочила в машину, – продолжала она, – я не успела достаточно быстро закрыть пассажирскую дверь. И он прыгнул на меня.
– Боже! Что он тебе сделал?
– Немного поцарапал, но... – запнулась Джейн. – Мне пришлось прикончить его. Зарезала ножом, прежде чем он успел меня укусить.
– Шутишь.
– Было чертовски неприятно, Брейс. – В горле стал комок. – Как он визжал.
– Он мог разорвать тебя на куски.
– Но не разорвал же. Со мной все в порядке. Большей частью. Просто остался тяжелый осадок на душе из-за пса.
Немного помолчав, Брейс сказал:
– Мне не нравится, какой оборот принимает это дело.
– Я и сама не в восторге.
– Пойми, одно дело, когда он посылает тебя искать деньги в книге, но совсем другое, когда тебе приходится лезть на Бешеного Коня, где ты ударяешься головой и чуть не падаешь.
– Я сама была виновата.
– Но ты бы никогда в жизни туда не полезла, если бы не МИР с его дурацкой Игрой. Потом, прошлой ночью...
– Не думаю, чтобы это он подослал туда бродяг.
– Но тебя-то послал туда он. И наверняка запер сегодня собаку в пикапе. С каждым разом все хуже и хуже. Он ставит тебе все более трудные задачи.
– Да, но и ставки тоже поднимаются.
– Если он додумался посадить между тобой и твоими деньгами ротвейлера, то может пойти и дальше. В следующий раз там может оказаться маньяк с бензопилой.
И зачем я только рассказала ему о собаке? Знала же! Надо было придержать язык!
– Ты хочешь сказать, что, по-твоему, мне следует выйти из Игры? – спросила она.
– А ты сама так не думаешь? Как далеко ты готова зайти? Ты ведь уже заработала больше тысячи баксов...
– Тысячу триста пятьдесят.
– Это действительно может показаться приличной суммой, но посмотри, через что тебе довелось ради этого пройти.
– Я прекрасно знаю, чего мне это стоило.
С досады на то, что не удалось скрыть раздражения в голосе, Джейн приложилась к стакану.
– Послушай, – продолжал Брейс, – предположим, кто-нибудь предложил бы тебе столько же, чтобы ты пошла и ударила ножом бродячую собаку. Что, если кто-нибудь предложил бы тебе пять тысяч долларов, чтобы ты зарезала насмерть бродячую собаку. Ты бы сделала это?
– Это было совсем другое. Я не собиралась убивать ее – это она на меня напала.
– Я не пытаюсь осудить тебя за убийство пса, Джейн.
– Да, а я чуть было не попалась на твою удочку.
– Я лишь хочу сказать, что этот парень нарочно втягивает тебя в чрезвычайно скверные ситуации, и каждая последующая хуже предыдущей. Он заставляет тебя совершать различные поступки. И подстраивает разные пакости. И одному Богу известно, зачем он это делает. Не знаю почему, но мне это не нравится. Пока тебе везет, но... Мне хотелось бы, чтобы ты закончила эту Игру, пока тебе не изменила удача.
Джейн осушила стакан. Но там оказалось налито больше, чем она полагала. Она закашлялась.
– Ну, – промолвила она, – как оказалось, мне даже не придется этого делать.
– Что? – изумился Брейс.
– Мне следовало сказать тебе об этом раньше, но ты на меня напустился и... Так вот, послушай, что на этот раз написано в записке. «Дорогая Джейн, суровое провидение машет рукой на прощание твоему хозяину и покорному слуге. Я вынужден собирать свои пожитки, как говорится. Игра сыграна. Остальное понятно без слов. Адье. МИР». А внизу постскриптум, который гласит: «было просто чудесно». Вот так-то. Он не усложняет Игру, а, наоборот, прекращает ее.
– Ну вот и славно, – обрадовался Брейс.
– Не могу сказать, что я пришла в восторг, но... Полагаю, это к лучшему. Задания действительно начинают становиться довольно опасными.
– Так, значит, МИР объявляет о завершении Игры? – В его голосе слышалось облегчение.
– Судя по всему, да. Должно быть, ему надо уехать из города или что-то в этом роде. «Суровое провидение...» Может, потерял работу, или переводят в другой город, или проблемы с полицией? Как знать?
– А может, закончились деньги, – предположил Брейс.
– Вполне возможно.
– Ну, какие бы там ни были причины, я рад, что все кончено. Последние две ночи... Конечно, мне жаль, что так внезапно иссяк твой дополнительный источник доходов, но это лучше, чем... могло случиться, если бы Игра продолжалась.
– Полагаю, ты прав, – согласилась Джейн.
Брейс ничего не ответил.
Джейн откинулась на диван и положила ноги на столик. Так приятно вытянуть ноги, подумала она, закинув ногу за ногу.
– Мне будет очень не хватать наших совместных разгадок головоломок, – заметил Брейс.
– И мне тоже.
– Может, попробуем перейти на кроссворды?
– О, – подхватила она, – придумаем, чем заняться.
– Как насчет завтрашнего вечера?
– Было бы чудесно, но... Я так измоталась за эти дни, что если не отдохну, то просто свалюсь замертво. Думаю, мне необходимо завтра пораньше завалиться спать. Так что, может, подождем до выходных? Что скажешь? Библиотека в воскресенье и понедельник закрыта, так что... Что, если мы встретимся в воскресенье? Можем провести весь день вместе. К тому времени я отдохну и буду готова к новым свершениям.
– Воскресенье? – Он был явно разочарован.
– Договорились?
– Но это же так долго.
– Знаю. Буду по тебе скучать.
– Правда? – оживился он.
– Я уже скучаю.
– Хочешь приеду?
Она зажмурилась и улыбнулась, подумав о том, как хорошо было бы иметь его рядом.
– Это было бы замечательно, – сказала она, – но лучше не надо. Потому что и так я уже не высплюсь сегодня. Ну а ты? У тебя разве нет утренних лекций?
– Не могу допустить, чтобы такие мелочи встали между нами. Кроме того, занятия начинаются только в девять.
– В девять утра?
– Ну и что. Я...
– Боже! Мне не следовало звонить. Отправляйся спать.
– Ты не можешь мне приказывать, – возразил он. – Мы еще не женаты.
Она почти увидела его улыбку и грусть в глазах.
– Очень смешно, – заметила она.
– Ты не покраснела, нет? – поинтересовался он.
– А ты как думаешь?
– Не сомневаюсь. Красная как маков цвет.
«Почти прав», – подумала она, опустив взгляд на красные пятна, выглядывавшие из распахнувшегося халата.
– Если ты такой умный, – ехидно произнесла она, – угадай, что на мне сейчас.
– Ну...
– Сдаешься?
– Да. Лучше я не буду, а?
– Один телефон.
С другого конца ничего не послышалось.
– Эй, ты еще здесь? – позвала она.
– А, да. Насчет телефона ты ведь пошутила, верно?
Кто из нас теперь краснеет?
– Нет, не верно, – не согласилась она. – На мне ничего нет, кроме телефона на коленях. А теперь спокойной ночи. Увидимся в воскресенье утром, ладно? Только не слишком рано. Где-то в десять или одиннадцать.
– Ладно, если ты, конечно, готова так долго ждать.
– Мне кажется, так будет лучше.
– Ладно. Ну... спокойной ночи, Джейн.
– Спи крепко, – ответила она и повесила трубку.
Затем она подняла записку от МИРа. До этого она уже прочла ее дважды. Теперь она читала ее в третий раз.
"Драгоценнейшая Джейн!
Хочу надеяться, что ты справилась с этим представителем семейства псовых без урона или, по крайней мере, с минимальными потерями. Мне бы очень не хотелось, чтобы пострадала твоя способность продолжать Игру или ты потеряла привлекательность.
Нашла ли ты для себя подарок в «бардачке»? Не забудь прихватить его.
Время обычное.
В доме на краю Рая.
Твой Мастер МИР".
Глава 18
Весь день Джейн ждала, что Брейс заглянет в библиотеку. Он не должен был показываться ей на глаза до воскресенья, но неужели не зайдет. Хотя бы поздороваться. Просто взглянуть на нее. Пригласить пообедать.
И она была бы рада его видеть.
Возможно, даже признается во лжи.
Ложь не давала ей покоя. Это был трусливый способ увильнуть от спора относительно Игры. Не следовало уступать Брейсу – напротив, надо было объяснить, что хотя она и ценит его заботу, но не выйдет из Игры, пока не будет к этому готова и не сочтет это своевременным.
Вот тогда и послушала бы, что он ответит. Может быть, возмутится, рассердится, потребует подчиниться ему. Или обиженно надуется. Или станет умолять. Или просто бросит ее. Или спокойно примет ее решение.
Последнее, казалось, было как раз в его стиле, но Джейн малодушно побоялась проверить.
Боялась получить не тот ответ, который наверняка бы все испортил, так что она попыталась предотвратить его своей ложью.
Глупо! Все равно что совершать самоубийство, чтобы избежать хирургической операции.
К концу рабочего дня ей стало ясно – надо во всем сознаться.
«Когда он появится, – твердо решила она, – покаюсь и покажу записку... Это будет ему вознаграждением за приход».
Он обязательно придет, убеждала она себя. Просто должен.
Но он не пришел.
Не нашла она его и когда вернулась домой в половине десятого вечера.
Сунув небольшую замороженную пиццу в микроволновую печь, Джейн вскрыла банку «Будвайзера» и пошла в спальню.
– Что носят в доме с привидениями? – буркнула она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48