— Обычный допрос.
— Вы что, пьяны, Блум?
Сэм, решившись, указал на по-прежнему недвижимых полицейских:
— Инспектор Блисс и инспектор Мартин из Скотленд-Ярда.

Малькольм Мак-Намара прогуливался по Сохо, раздумывая, где бы позавтракать, когда прямо перед ним остановилась полицейская машина. Выскочившие оттуда трое полицейских окружили шотландца.
— Вы Малькольм Мак-Намара?
— Да.
— Живете в гостинице «Нью Фэшэнэбл»?
— Да.
— Вас ожидают в Скотленд-Ярде.
— Но…
— Там вам все объяснят. Садитесь, сэр.
Войдя в кабинет Блисса и Мартина, шотландец тотчас же увидел скорчившегося на стуле и, казалось, совсем обессилевшего Сэма Блума.
— Глядите-ка, вот и Айвенго! — воскликнул Мартин при виде Мак-Намары и с угрожающим видом направился к Малькольму. — Скажите, вы, живая гора, у вас что, национальный спорт — колотить полицейских?
— Э-э-э, понимаете, старина, дело в том, что я не узнал вас…
— Правда?
— Я подумал, это ограбление.
— Черт возьми! И часто вы видели гангстеров, похожих на нас?
— Ну, старина, я с гангстерами не общаюсь… и потом… лицо мистера Блума… вы понимаете? У него шла кровь из носа… я не знал, что в Лондоне полицейским разрешается колотить кого попало…
— Умнее всех, да?
— Кто?
— Вы!
— В Томинтуле так не думают. Они там шепчутся между собой, будто у меня больше мускулов, чем мозгов.
— Да ну? Шепчутся, значит?
— Да, потому что знают: услышу — морду разобью.
Мартин с досадой повернулся к коллеге:
— Что вы об этом думаете, Блисс?
Тот пожал плечами:
— Тяжелый случай!
И Блисс в свою очередь подошел к шотландцу.
— Вы начинаете нам серьезно мешать, сэр.
— Поверьте, мне очень жаль.
— А ведь вам уже советовали вернуться в Томинтул!
— Успокойтесь, именно это я и собираюсь сделать.
— Лучше всего вам было бы сесть на поезд прямо сегодня, потому что…
— Что?
— …если мы еще раз столкнемся с вами, это может кончиться для вас весьма плачевно!
— Вы думаете?
— Уверен… старина!

Дункан, Дэвит и мисс Поттер пили чай. Зазвонил телефон, и Дэвит пошел к аппарату. Вернулся он встревоженный.
— Это шотландец, Джек…
Патриция резко подняла голову.
— Вас это, кажется, очень волнует, Пат? — насмешливо спросил наблюдавший за ней Дункан и, не ожидая ответа, повернулся к Питеру: — Ну? Чего он хочет?
— Парень только что из Ярда.
— Что?!
Дэвит рассказал о приключении Мак-Намары с полицейскими.
— Вы не находите, что он становится несколько… ну, скажем, слишком заметным, что ли?
— Да нет… чем больше этот тип чудит, тем меньше шансов, что его в чем-нибудь заподозрят.
— Вы уверены?
— Но его же отпустили!
— Да, зато оставили у себя Сэма…
Джек вскочил.
— И вы не сказали мне сразу! Черт возьми, вот это действительно паршиво! Я нисколько не доверяю Блуму. Если эти джентльмены начнут расспрашивать… с пристрастием, он не выдержит.
— Ну, не так уж и много он знает.
— Слишком много. Боюсь, с Сэмом все-таки придется покончить.
— Что ж, остается улучить удобный момент.
— Опять убийство? Еще одно… — застонала Патриция.
— На вашем месте я бы помолчал, дорогая, — сухо заметил Дункан.
— Иначе меня ждет судьба Сэма?
— А почему бы и нет? Питер, позвоните адвокату. Скажите, что я еду к нему. Только Билл Морс способен аккуратненько выдрать Блума из лап этих господ!
Оставшись вдвоем, Патриция и Дэвит долго молчали. Потом Питер вкрадчиво спросил:
— Похоже, у вас с Джеком сейчас нелады?
— И вы еще спрашиваете? Я никогда не скрывала от вас, что ненавижу Джека!
— Так почему же тогда не пытаетесь сбежать?
— Боюсь.
— Не понимаю.
— Я боюсь, что он найдет меня везде… куда бы я ни скрылась.
— А если он умрет?
Патриция изучающе посмотрела на Дэвита.
— И вы… это сделаете?
— А почему бы и нет?
— Хватит с меня крови, убийств… хватит… хватит… хватит!
Перегнувшись через стол, Питер взял девушку за руку.
— Я тоже устал от этой жизни, Патриция! Я люблю вас, вы давно об этом знаете… Бежим вместе? Клянусь, я сумею обеспечить вам вполне безбедное существование!
— А как же Джек?
— У нас с ним старые счеты, пора подвести итог.
— У меня нет ни пенни, если не считать драгоценностей, и вы сами, Питер…
— Мы сбежим, прихватив с собой много тысяч фунтов.
— Где же вы их возьмете?
Дэвит понизил голос.
— Послушайте, Патриция, я доверю вам все свои планы… Если предадите меня — подпишете мой смертный приговор. Но без вашего согласия я не стану ничего предпринимать.
— Я вас слушаю.
— Дункан вам наверняка рассказал, что прибыли десять кило героина… он отправит за ними шотландца… это целое состояние. Я должен буду следить за парнем и в случае чего — помочь. Если вы согласитесь бежать со мной, я перехвачу Мак-Намару…
— Что вы под этим подразумеваете, Питер?
— Не беспокойтесь, просто пугану как следует.
— Вы серьезно думаете, что способны его испугать?
— Ну, короче, найду способ отобрать пакет. И мы будем богаты!
— Неужели вы воображаете, будто Дункан…
— С Дунканом я справлюсь, бояться надо не его, а того, другого!
— Кого?
— Хозяина… если бы мне только удалось узнать, кто он такой! Я бы сдал голубчика в полицию, и путь был бы свободен!
— Вы законченный мерзавец, Питер!
— Патриция!
— Подлец! Можете не сомневаться, если я когда-нибудь и попытаюсь бежать из этого ада, то уж никак не с вами!
— Может быть, с этим овечьим сторожем? — злобно прорычал Дэвит.
— Если бы этот «овечий сторож» узнал, какое вы мне сейчас сделали предложение, он бы превратил вас в бифштекс!
— Запомните, Патриция, сильных мужчин я убиваю с особым удовольствием…

В конце концов под натиском адвоката Билла Морс инспекторам Блиссу и Мартину пришлось отпустить Сэма. Прожженный законник не пользовался особым уважением коллег, но никто не оспаривал его юридические познания, ум и ловкость. Блум вернулся в Сохо, мучимый самыми мрачными предчувствиями. Сэм не сомневался, что, невзирая на все ухищрения адвоката, Ярд теперь не будет спускать с него глаз и однажды какая-нибудь из бесконечных полицейских ловушек сработает. Блум знал, какими упорством и хваткой обладает полиция, и не видел ни малейшего шанса ускользнуть. Приближаясь к дому, Сэм с каждым шагом все горше оплакивал себя и свою судьбу. У него не было друзей, все его ненавидели и презирали. Ведь только потому, что никто не захотел протянуть руку помощи, Блуму пришлось бросить отцовскую лавку портного и пойти в услужение к торговцам наркотиками. Но и тут из-за невзрачности и хилости, из-за жалкого вида, унаследованного от многих поколений несчастных, избиваемых то теми, то другими, и, наконец, из-за того, что он привык жить в грязи и прекрасно себя там чувствовал, хозяева держали его вечно в черном теле, не доверяя никаких серьезных поручений. Сэм так всегда и оставался в подчиненных. Он с этим смирился, но в душе глубоко страдал и воображал всякие апокалипсические способы отмщения.
В «Нью Фэшэнэбл» хозяина встретил Эдмунд, как всегда усталый, погасший, сломленный.
— Так, значит, вас отпустили?
— Тебе какое дело?
— О, вы ведь знаете, а? Если я что говорю, то так только, чтобы что-то сказать, а на самом деле мне на все глубоко наплевать.
Сэм горько усмехнулся:
— Твоя преданность мне известна, Эдмунд!
— Она равна заработку, хозяин!
— А ну-ка, пойди сходи наверх да поищи меня там.
— Конечно, хозяин, с радостью, я ведь твердо знаю, что вас там нет!
Блум продолжал держать Эдмунда на службе, несмотря на его грубость и лень, во-первых, потому что почти ничего ему не платил, а во-вторых, только один Эдмунд и был еще жальче Сэма, лишь его одного на всем свете хозяин «Нью Фэшэнэбл» мог ругать в свое удовольствие. Ведь человек соглашается постоянно терпеть колотушки только в том случае, если ему есть на ком отыграться.
Добравшись до конторки и удобно устроившись, Сэм всерьез задумался о своем будущем. С одной стороны, полиция дала ему всего-навсего небольшую отсрочку, перед тем как посадить в тюрьму. С другой стороны, от предков, сумевших выжить исключительно благодаря выработанному ими умению постоянно предвидеть опасность, Блум унаследовал редкостную интуицию. Смерть Полларда, жившего в его гостинице, и Джанет Банхилл, постоянной клиентки, оправдали бы арест хозяина «Нью Фэшэнэбл» в глазах любого суда присяжных. Раз его оставили на свободе, значит, полицейские надеются, что от Сэма потянется ниточка к крупным воротилам, к тем, кто ведет всю игру. А эти последние в своем падении неизбежно увлекут за собой и Сэма. Сделав такой вывод, Блум стал воображать, не выгоднее ли попробовать выторговать у Ярда свободу в обмен на небольшое предательство.

В тот вечер Патриция показала себя не в лучшей форме. Нельзя сказать, что она пела плохо, скорее посредственно, и посетители «Гавайской пальмы» выразили свое разочарование вежливым молчанием. Не будь Джек Дункан занят более серьезным делом, он мог бы не на шутку рассердиться. Но в этот момент все мысли хозяина кабаре были заняты операцией, которую поручил ему патрон. Зато Дэвит не преминул заметить:
— Наша звезда сегодня не очень-то блистает… Явно этот шотландец…
Джек нервничал и потому резко оборвал его:
— Я буду вам премного обязан, Питер, если вы прекратите вмешиваться в личную жизнь мисс Поттер. Это касается только меня.
— И ее, конечно?
— Ее — нет. Но можете не беспокоиться. Если причина болезни — шотландец, то послезавтра она совершенно выздоровеет, и я рассчитываю, что лекарство поднесете вы.
— С удовольствием.
Едва Малькольм вошел в кабинет Дункана, тот немедленно спросил:
— Могу я узнать, мистер Мак-Намара, почему вы сочли необходимым позвонить мне после ареста Сэма Блума?
Шотландец недоуменно воззрился на него.
— Это же дядя Патриции, разве нет?
Джек закусил губу, а Малькольм продолжил:
— И ведь это вы поторопились помочь ему скорее выбраться оттуда, правда?
— Поговорим об этом потом. А сейчас, мистер Мак-Намара, посмотрите на этот план. Это маршрут, которого вы должны придерживаться как по пути туда, так и обратно. Доберетесь до Дроу-дока, а там на борту «Звезды Индии» вас будет ждать матрос.
— Может, мне на всякий случай лучше знать, как его зовут?
— Не нужно. Он будет ждать вашего прихода… и… не в обиду будет сказано, вас, кажется, довольно сложно с кем-нибудь спутать. Этот человек подойдет к вам и спросит: «Вы не знаете мою кузину Элспет из Стирлинга?», а вы ответите: «Нет, но очень об этом сожалею, потому что слышал, какая она красотка». После этого вам останется только выполнить то, что скажет моряк. Договорились?
— По рукам.
— Как я уже говорил, первый поход будет пустым. Надо выяснить, следят за вами или нет. Если все пройдет гладко, послезавтра отправитесь за настоящим грузом. Возражений нет?
— Нет, все в порядке. А с вашей стороны?
— С моей?
— Вы отпустите Патрицию?
— Я никогда не отказываюсь от своего слова, мистер Мак-Намара… Мистер Дэвит не спустит с вас глаз и, в случае чего, поможет.
— Стало быть, как ангел-хранитель?
— Вот-вот, только он способен скорее отправить в ад, чем в рай.
Шотландец расхохотался, видимо, очень довольный шуткой, и так дружески хлопнул Питера по плечу, что тот едва не грохнулся на пол.
— А что, ангел, не спуститься ли нам вниз и не опрокинуть ли стаканчик или два? — предложил он.
За Питера ответил Дункан:
— Не сейчас… Мистера Дэвита ждет срочная работа. Идите в бар, мистер Мак-Намара, и можете записывать расходы на мой счет.
— Вот спасибо! Ну и дорого же вам это обойдется!

Выйдя на маленькую сцену «Гавайской пальмы» после перерыва, Патриция заметила Малькольма и, тут же овладев собой, выступила с прежним блеском. Зал устроил ей настоящую овацию. Патриция раскланялась, одним кивнула, другим улыбнулась и направилась в бар, где шотландец, подхватив ее за талию, подбросил, как перышко, и усадил на табурет.
— Пат, вы чудо! Что будете пить?
— Джин с лимоном.
— Может, хотите шампанского? Платит Дункан!
— Я предпочитаю джин с лимоном от вас, Малькольм.
— Ай! Вы совсем забыли, что я шотландец! Делать нечего, придется раскошелиться, чтобы не выглядеть невежей. А между прочим, сегодня я весь вечер пью за счет Дункана!
Тут они заметили Дэвита. Он спустился из кабинета Дункана в зал и вышел из кабаре через служебный вход.
— Похоже, мистер Питер разыгрывает заговорщика!
— Не обращайте внимания на Питера, Малькольм. Пусть он занимает вас не больше, чем необходимо для вашей собственной безопасности.
— Почему же я должен его опасаться?
— Этот человек способен на все, кроме хорошего поступка!
— Не очень-то вы его любите, как я погляжу, а?
— А вы?
— Должен признаться, и мне он не шибко по душе.
Певица вздохнула.
— Вот среди кого мне приходится жить!
— Осталось потерпеть совсем немного.
Патриция с жалостью посмотрела на шотландца.
— Вы все еще собираетесь увезти меня в Томинтул?
— Теперь это зависит только от вас.
— Но ведь я же вам уже говорила, и не раз, что…
— Дункан согласен!
— Что?!
Тогда шотландец рассказал, какой договор он заключил с Джеком. Хорошо зная Дункана, Патриция отказывалась поверить своему счастью.
— Послушайте, Малькольм… может, на сей раз для разнообразия Джек и говорил правду… дайте мне еще немного подумать… завтра я дам ответ. Хотите, встретимся в Блумсбери, в саду около музея?
— Еще бы!
Патриция ушла, а Малькольм всерьез приналег на выпивку. «В Томинтуле, — пояснил он бармену, — всегда так делают, если очень счастливы». Что касается Гарри, воображавшего, будто он давным-давно знает о пределах поглощения алкоголя человеческим организмом решительно все, то в эту ночь он наблюдал зрелище, которое счел откровением. Часа в два уже сильно захмелевший шотландец, заметив вернувшегося Дэвита, предложил ему выпить. Питер, не видя причин отказываться, уселся рядом. Малькольм сразу обратил внимание на испачканную кровью манжету.
— Несчастный случай, старина?
— Да, наткнулся на урну и порезал руку. Не понимаю, как санитарная служба города терпит эти стеклянные бачки! В темноте о них можно споткнуться и порезаться насмерть!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19