- прорычал Конан, завидев Пелиас. -
Тебе, по-моему, лучше убраться отсюда - да побыстрее!
Командир Черных Драконов невольно положил ладонь на меч,
когда разглядел за спиной волшебника фигуру ночного гостя,
доставившего ему столько неприятностей. Тот никак не
отреагировал на жест Паллантида, будто никогда и не
встречал его.
Чародей развел руками.
- Я прошу извинения, мой король. Я задержался лишь
потому, что хочу попросить тебя выполнить мою просьбу.
- Просьбу? - Киммериец хлопнул себя по бедрам. -
Просперо, ты только послушай его! Колдун, ты связал меня
по рукам и ногам, а теперь всего лишь просишь? Так что же
тебе надо?
- Я прошу тебя отложить отправление до ночи. Я помогу
тебе сократить дорогу.
- Нет!
- Но, друг мой...
- Я тебе не друг!
Пелиас внезапно сник; плечи волшебника сгорбились, он
отвесил королю глубокий поклон, повернулся и пошел прочь.
Конан просверлил взглядом спину чародея и обратился к
бессметному:
- У тебя нет оружия, можешь выбрать его сам. Кони
готовы. Когда соберешься, дай знать. И не мешкай!
Паллантид тебе поможет.
Зольдо не проронил ни слова, а только выжидающе
уставился на Паллантида. Командир гвардии холодно кивнул
ему, приглашая следовать за собой, и они удалились.
- Конан, к чему такая поспешность - ведь ты даже не
знаешь, куда отправиться, - вырвалось у графа Понтайнии.
- Какая разница, Просперо... хоть в саму преисподнюю!
- Конан с досадой передернул могучими плечами. - Я буду
у Зенобии. Пошли за мной, когда все будет готово.
- Хорошо. Только...
- Что еще?
- Мне не дает покоя Пелиас...
- Я не желаю слышать этого имени! - резко оборвал графа
Конан. - Не произноси его при мне!
Полководец умолк и только сокрушенно покачал головой. Он
смотрел вслед королю, и мысли его были печальны.
В покоях королевы киммериец обнаружил Пелиаса. Траурное
убранство, равно как и погребальные одежды вместе с
курильницами, исчезло. На ложе королевы опустился полог из
кисеи, за которым, посередине широкой кровати, лежала она
в повседневном наряде, с легкой короной поверх густых
темных прядей.
Волшебник сидел в мягком кресле у ложа Зенобии, уперев
подбородок в кулаки, и смотрел на спящую. У изголовья ложа
на низком пуфе пристроилась одна из прислужниц - киммериец
не помнил ее имени - и тихонько перебирала струны лютни,
которую держала на коленях.
- Так... - процедил сквозь зубы Конан. - Что это значит?
Звуки лютни затихли. Девушка, подхватив инструмент под
мышку, соскользнула с пуфа и исчезла за драпировкой, найдя
укрытие от гнева короля в соседнем помещении.
- Какого дьявола тебе здесь надо? - продолжал Конан. Он
направился к волшебнику, намереваясь вышвырнуть того вон
собственноручно. - Ты что - ищешь собственной смерти,
колдун?
Пелиас оторвался от созерцания спящей и повернул лицо к
королю.
- Конан, ради нашей прежней дружбы выслушай меня, -
сказал он.
Киммериец остановился. Голос Пелиаса был полон
искреннего сожаления.
- Ну, говори, - произнес король.
Маг, хрустнув гибкими пальцами, удрученно вздохнул.
- Я не мог поступить иначе, руг мой. Я боялся. Боялся
того, что добровольно ты не пойдешь за Камнем Мертвых.
- Так вам, магам, тоже знаком страх? - спросил с
насмешкой киммериец.
- Да, Конан, когда дело касается таких вещей, как судьбы
мира, - подтвердил Пелиас.
Конан подошел к ложу королевы и откинул полог в сторону.
- Мне нелегко простить тебя, - сказал он, указывая на
Зенобию. - Я бы понял это, будь ты моим врагом, но таковым
я тебя не считал. Ты ударил мне в спину.
- Я объяснил, почему это сделал. Я боялся, что ты не
пойдешь добровольно.
- Вот в это могу поверить, - согласился Конан. - Ладно,
Пелиас, считаться будем после моего возвращения. Где хоть
находится твое святилище?
- На юге, в джунглях за Черными Королевствами. Где-то за
рекой Зархебой.
Конан нахмурился.
- Далековато.
Пелиас согласно кивнул.
- Поэтому я и хочу предположить способ сократить дорогу.
- Как?
- Я вызову двух созданий - из тех, что подвластны мне.
На своих крыльях они донесут тебя и Зольдо либо до
побережья Аргоса или Шема, либо в глубь Стигии. Дальше они
не смогут. Там вы купите лошадей или места на корабле.
- А такое исчадье, чтобы донесло до самого храма, ты
вызвать не сможешь?
- Это сложно и опасно, Конан, да и время ныне не
подходящее.
- Хорошо. Тогда пусть доставят нас на побережье. Пойдем
морем, а то в Стигии чужестранцев не жалуют.
Конан отвернулся от волшебника. По-прежнему сжимая
кисею в сильных пальцах, он смотрел на лежащую перед ним
супругу.
- Пелиас, - тихо сказал киммериец, не поворачиваясь, -
иди и вызывай своих тварей. И оставь меня одного. Сейчас.

* * *

Сумерки опустились на Тарантию, великую аквилонскую
столицу. Тени удлинились, воздух стал прохладным, а солнце
приобрело красноватый оттенок.
Конан придирчиво оглядел снаряжение своего спутника.
Оружие и доспехи, выбранные Зольдо, доказывали, что в
воинском деле он действительно не новичок. Бессмертный
выбрал прочную, но не тяжелую кольчугу, крепкий боевой
браслет и небольшой круглый шлем, который при надобности
можно было укрыть под головным убором. Прямой меч и длинный
кинжал составляли его вооружение. Помимо кинжала из-за
пояса торчали рукояти двух стилетов. Он также сменил
одежду, в которой появился, на другую, более богатую и
изукрашенную шитьем - Просперо предложил, чтобы Зольдо
представился в роли путешествующего аквилонского дворянина
из мелкопоместных. Королю в этом случае выпадала роль
слуги. Сам Конан в ответ на это только пожал плечами.
Пелиас стоял посреди обширного дворцового двора, возведя
очи горе; губы волшебника шевелились - он неслышно читал
заклинание. Когда в зените появились две едва заметные
точки, он удовлетворенно облизнул губы и кивнул. Удивленные
крики стражей на стенах заставили всех поднять головы; две
точки стремительно росли, превращаясь в двух огромных
крылатых существ. Конан спешно подошел к чародею и тронул
того за рукав. Пелиас обернулся.
Король взглядом показал ему на бессмертного.
- Ты так настойчиво отправлял его со мной, - тихо
проговорил он. - Мне ведь придется снести ему голову еще
раз, верно? Только там, в святилище? и уже навсегда?
Пелиас мигнул, но ничего не ответил.
Два гигантских нетопыря, свистя перепончатыми крыльями,
опускались на мощеный камнями двор. Чудовища с шумом
приземлились; от взмахов крыльев поднялся ветер, в котором
затрепетали плащи и волосы людей. Монстры царапали когтями
камень и недовольно скрежетали; в глазах их горел красный
огонь.
Киммериец взобрался на шею летающей твари. Та негодующе
рыкнула, протяжно и гнусаво; заклятье колдуна не давало ей
сбросить седока и разорвать его на части.
Бессмертный Зольдо оседлал свое чудовище.
- Ну, Пелиас, мы готовы! - крикнул Конан.
Маг гортанно и хрипло произнес несколько непонятных
слов.
Монстры взмахнули крыльями, поднялись вверх и быстро
растаяли в темном вечернем небе.

Глава 7. ДОРОГА К МОРЮ

Гигантский нетопырь мерно и неторопливо махал крыльями.
Под ним, далеко внизу, проплывали ласа и горы, города с
крепостными стенами, укрепленные замки и беззащитные
деревни. Обжитые людьми места чередовались с опустевшими и
даже такими, где еще не ступала нога человека.
Серебристыми лентами сверкали реки, темными нитями
тянулись дороги, протоптанные бесчисленными караванами.
Уже светало, и первые солнечные лучи обагрили верхушки гор.
Конан проснулся, открыл глаза и зевнул. Киммерийцу,
опытному всаднику, не составляло труда подремать в седле;
теперь он воспользовался этим своим умением и выспался на
шее монстра, чтобы не терять время зря. Второе чудовище
летело чуть впереди. Когда оно опускало широкие кожистые
перепонки, на шее нетопыря становилась видимой фигурка
оседлавшего его Зольдо.
- Эй! - крикнул киммериец.
Всадник на чудовище остался недвижным.
- Гнилое мясо! - в сердцах выругался Конан и заорал
снова: - Зольдо!
Бессмертный оглянулся и махнул рукой, показывая, что у
него все в порядке.
Сколько еще должны были пролететь твари - перед тем, как
опуститься на землю - Конан не знал. От нечего делать он
принялся рассматривать проплывавшую под ним местность.
Солнце уже поднялось над верхушками гор и неудержимо
продолжало свой бег по небосводу. Далеко впереди, на нитке
торгового тракта, появилось крохотное облачко; оно тянулось
за крупным караваном, что вез товар к шемскому побережью.
Конан видел с высоты линию берега, за которой начиналась
слепящая гладь моря.
Но киммерийца больше заинтересовал караван, который они
быстро нагоняли.
- Зольдо! - позвал он бессмертного. Тот обернулся.
Конан указал ему на облако пыли внизу, впереди которого
уже можно было разглядеть маленькие фигурки верблюдов и
вьючных лошадей.
Бессмертный кивнул, показывая, что видит караван.
- Там мы возьмем верховых лошадей.
- Нет, - ответил Зольдо и ткнул большим пальцем руки
под себя. - Эти твари никак не хотят опускаться.
- Проклятье! - выругался киммериец. - А где они должны
сесть на землю?
- Не знаю.
- Кром! Пошли чуму на головы этих колдунов, -
пробормотал Конан.
Но он решил-таки заставить монстра опуститься.
- Вниз! - рявкнул он, слегка хлопнув нетопыря по затылку.
Чудище не обратило никакого внимания на шлепок и
продолжало мерно взмахивать крыльями. Конан осторожно
сдавил ногами толстую шею монстра. Никакой реакции снова
не последовало. Конан усилил нажим; в ответ нетопырь
издал отвратительный вопль и завертел головой так, что
киммериец чуть было не свалился. Только грубая шерсть на
шее монстра, за которую он цеплялся, помогла удержаться.
- А-а, мерзость! - Кулак Конана опустился между торчащих
ушей твари.
Нетопырь взревел с подвыванием, завалился на крыло и
косо пошел вниз к земле. Киммериец вцепился в шерсть на
его загривке, проклиная свою неосторожность; он и не думал
оглушить зверя, но, по-видимому, на темени монстра была
какая-то уязвимая точка. Судорожно взмахивая кожистыми
перепонками, тварь неуклонно падала вниз, словно подбитая
птица. Второй монстр, заметив пропажу собрата, разразился
призывными воплями, от которых кровь стыла в жилах. Он
беспокойно закружил в воздухе и, обнаружив падающего
нетопыря, сложил крылья и ринулся за ним.

* * *
Караванщик Шалим Арих мерно покачивался в седле в такт
шагам иноходца. Товары, которые он вез на побережье, сулили
немалую выгоду; некоторые из них будут прямо распроданы в
Асгалуне, другие уйдет за море - и там, а морскими
просторами, цена их возрастет вдесятеро. Эта мысль
приносила Шалиму Ариху боль, что могла сравниться лишь с
зубной. Но что делать - караванщик не выносил моря! Как
только он поднимался на палубу корабля, ему становилось так
плохо, что он чувствовал себя грешником, обреченным на
вечные муки в чреве Нергала. Конечно, можно было бы нанять
человека, чтобы тот отправился вместо Шалима Ариха с
товарами на корабле. Но этот человек может обокрасть
хозяина - это во-первых. Во-вторых, на море пираты;
в-третьих - бури, из-за которых корабли идут на дно со всем
товаром... Слишком много риска! На суше всегда было
спокойнее и за товар, и за собственную жизнь. От непогоды
укрытие не найдет только дурак, а слуги и помощники всегда
под присмотром... Есть еще правда, разбойники, но умный
человек - каким Шалим Арих, естественно, считал себя - не
пожалеет денег на крепкую охрану. И деньги окупятся, и на
душе спокойней.
Шалим Арих в очередной раз изъял занозу из своего
сердца. Она появлялась всякий раз, когда он шел с товаром
к морю. Просветленный своими мудрыми мыслями, он принялся
подсчитывать прибыль. Этого занятия хватит на весь день, а
затем можно начать заново - это как игра, которая никогда
не прискучит. Он также порадовался тому, что покинул
презренный городишко, лежащий на пути, раньше своих
собратьев по ремеслу. Эта мелочь, которая осмеливается
называть себя торговцами, не способна даже собрать
количество товара, приличествующее настоящему купцу! То ли
дело его караван: там есть...
Дикие, леденящие душу вопли, раздавшиеся невесть откуда,
прервали приятные мысли Шалима Ариха. Он встрепенулся в
седле, огляделся; иноходец под ним замедлил шаг, прижал уши
и испуганно захрапел. Местность вокруг дороги представляла
собой пологую равнину с редкими низкими холмами и обильными
зарослями колючего кустарника. В таких колючках если кто и
мог прятаться, то лишь черепахи, покрытые панцирем. Чего
так испугался конь? Словно в ответ на немой вопрос
караванщика, протяжные вопли раздались снова, но в этот
раз громче и ближе. Он уже понял что они доносятся сверху,
но увидеть того, кто их издавал, не мог, потому что конь
под ним буквально взбесился, как и остальные животные в
караване. Верблюды взревели и понесли, сбивая людей с ног и
давя их; с лошадьми происходило то же самое. Воины охраны
тщетно пытались удержаться верхом; один за другим они летели
с взбесившихся лошадей на дорогу. Кони же ломились вместе с
верблюдами и тюками сквозь колючие кусты и в неистовом
галопе разбегались по долине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16