Чернокожие, разочарованно взвыв,
бросились в погоню. Хотя они и были нагишом, что облегчало
движения, деревья затрудняли путь как беглецам, так и
преследователям. Самые быстроногие из дикарей бросили
своих соплеменников и пустились вдогонку в одиночку. Один
из черных скороходов даже обогнал киммерийца и выскочил из
кустов наперерез, грозно размахивая копьем. Конан отбил
каменный наконечник и срезал дикарю половину черепа вместе с
частью щита, которым тот решил прикрыться. Дикарь завертелся
волчком, разбрызгивая кровь и мозг, затем рухнул, ткнувшись
изуродованной головой в землю.
Вскоре почва под сапогами Конана стала заметно тверже -
начался склон холма. Киммериец тяжело дышал, волосы его
намокли от пота и налипли на лоб; он мрачно размышлял о том,
сколько еще может продлиться та гонка. Силы его, в отличие
от бессмертного, были почти на исходе. Стар становлюсь,
мелькнула мысль, тяжел... Вопли преследователей по-прежнему
звучали за спиной, но стали тише - ненамного, но тише. Зольдо
бежал рядом, рука об руку; подошвы бессмертного с мерным
хрустом давили усыпавшую землю прель. Они перевалили первый
холм, затем второй. При подъеме на третий Зольдо неожиданно
опередил киммерийца и, взбежав на вершину, замер, как
вкопанный.
Конан поднялся к нему, кипя от злости. Он остановился
рядом с Зольдо, тяжело переводя дух. Внезапно он понял.
- Пришли? - только и спросил Конан.
- Да, - ответил бессмертный. - Смотри!
Подножие холма, на котором они стояли, было свободно от
растительности - так же, как и склоны других холмов,
окружавших ровную каменистую площадку на дне небольшой
котловины. В глубине ее находилось то, что больше
напоминало огромную груду наваленных друг на друга камней
гигантского размера. У основания той кучи зияло черным
провалом отверстие. По всей поверхности площадки валялись
другие валуны.
Конан подтолкнул бессмертного к спуску, но Зольдо
отшатнулся и взглянул на него.
- Дальше я не пойду, - сказал он. - Буду ждать тебя
здесь. Спускайся один.
- Ты забыл о дикарях? - спросил Конан. - Нам надо найти
подходящее место - либо для укрытия либо для обороны.
- Они сюда не придут. Они боятся приблизиться к храму. Я
тоже.
- Слушай, - рявкнул киммериец. - Пелиас сказал, что тебе
нельзя входить в святилище и касаться талисмана - и только!
Ты пойдешь вниз!
- Хорошо, - согласился Зольдо. - Но перед тем как ты
отправишься в храм, тебе нужно отдохнуть и выспаться.
Бессмертный стал неторопливо спускаться по склону вниз.
Конан прислушался. Похоже, Зольдо был прав: вопли
дикарей больше не тревожили тишину. Хотя, как знать...
Камни, которые лежали на скальной поверхности и сверху
казались разбросанными в беспорядке, на самом деле были
обломками циклопических статуй, упавших в незапамятные
времена; рядом с ними гигант-киммериец чувствовал себя
карликом. Разрушенные временем стены святилища теперь
закрывали половину неба; луна равнодушно изливала на них
свои холодные серебристые лучи. Когда-то святилище,
вероятно, возвышалось над холмами и было видно издалека,
подумал Конан. Еще он заметил, что все до единой разбитые
статуи изображали гигантского змея.
Бессмертный не сводил взгляда с разрушенного храма.
- Тебя что, тянет в него войти? - поинтересовался Конан.
Зольдо помотал головой, как будто избавляясь от
наваждения.
- Нет. Просто оно мне внушает ужас, - сказал он.
Конан вытер взмокшую шею ладонью и стряхнул с нее капли
пота.
- А-а, - протянул он. - Да, местечко не из приятных.
Похоже, ты прав: дикари сюда лезть не собираются. Жаль,
спрятаться здесь негде. Разве что в самом святилище.
- Можешь идти туда. А я вернусь на холм.
Конан усмехнулся.
- Ну нет, ночевать здесь мне тоже не по сердцу.
Они развернулись и пошли назад, в холмы, чтобы утром
вернуться вновь.

Глава 12. КАМЕНЬ МЕРТВЫХ

Смолистый факел весело трещал и разбрасывал мелкие
искры, желтое пламя металось и прыгало, а вместе с ним
прыгали тени на сырых стенах. Толстый слой пыли покрывал
пол, заглушая шаги. Конан не торопился: вкрадчивыми мягкими
шагами он ступал по пыльным камням, чутко вслушиваясь в
тишину в коридоре. Пока широкий проход с высоким потолком
был пуст и молчалив, но киммериец никогда не доверял
подобному спокойствию в таких местах, как развалины древних
храмов - оно могло рухнуть в самый неожиданный и неудобный
момент. Один подвох уже был налицо: войдя в наполовину
обвалившиеся громадные ворота, он сразу же попал в этот
коридор, а затем, сделав четыре поворота после первой
развилки, обнаружил, что пришел в тупик. Тут Конан с
досадой сообразил, что святилище представляет из себя
гигантский лабиринт; ему пришлось возвращаться и идти
другим путем. Он уже бывал в лабиринте стигийского храма, и
выбраться оттуда было трудновато - ему это удалось лишь с
помощью оживленной мумии древнего мага. Но здесь такой
случай мог и не представиться! Кроме этого, храмовые
лабиринты часто оборудовались всевозможными ловушками,
известными лишь посвященным. Любого другого обычно ждала
печальная участь - эти ловушки устраивались так, что у
попавшего в них всегда оставалось время и раскаяться в
совершенном преступлении, и оплакать свою горькую участь;
смерть в них наступала не сразу, но всегда была мучительной.
Следы на пыли отпечатывались хорошо, но Конан решил
подстраховаться в поисках дороги назад. Стены лабиринта
были сложен из крупных глыб мягкого песчаника, и он стал
кинжалом делать на них зарубки, каждый раз перед тем
тщательно осматривая глыбу, чтобы не нарваться на
неприятности. Он давно уже потерял счет поворотам и
закоулкам с тупиками, но до этих пор все шло благополучно:
не проваливался в тартарары пол, не обрушивался на голову
потолок. Ветка в руке Конана догорела, и он поджег
следующую.
Коридор делал очередную развилку, и тут киммериец
насторожился - в одном из новых проходов пол изменил цвет.
Конан направился туда и обнаружил, что слой пыли с каменных
плит исчез неведомо куда. Он сделал очередную зарубку на
стене и проследовал дальше, но далеко идти ему не пришлось
- вскоре он увидел, что путь преграждает какая-то
непонятная масса. Конан остановился сразу, лишь только
заметил ее. Расстояние было приличным, и рассмотреть, что
там такое, при дрожащем свете факела он не смог, но увидел
главное - то, что загораживало дорогу, занимая коридор во
всю ширину, было живым. Оно непрестанно подрагивало и
шевелилось! На Конана неведомое существо не обратило
никакого внимания, и он осторожно отступил назад, вернулся к
развилке и пошел в другой рукав коридора, но его ждало
разочарование - там был еще один тупик. Оставался
единственный путь, который занимала неизвестная тварь.
Существо никак не реагировало на осторожно
приближающегося к нему человека. Конан мелкими шагами
двигался к твари, сжимая в руке меч; он уже ясно видел это
создание. Подобное чудо ему встретилось впервые; оно было
похоже не полупустой бурдюк с вином, который валялся
брошенный на землю. Чудовищный по величине бурдюк! только
у бурдюков с вином не бывает щупалец. Длинные и тонкие, они
усеивали поверхность твари и не знали ни секунды покоя: они
вздымались вверх и опадали, свивались в клубки, ощупывали
стены и перед бесформенным телом.
Конан остановился. Было странным, что непонятная тварь
не совершает никаких попыток к нападению, - он уже подошел
достаточно близко, чтобы его можно было заметить. Этот
монстр либо слеп, либо лежит к нему не тем концом. Глаз у
твари Конан не заметил, чего-либо напоминающего пасть -
тоже. Обойти чудовище было невозможно, и как убить эту
тварь, киммериец не имел никакого понятия. Он пожалел, что
у него нет с собой копья - вот здесь оно бы пригодилось. Он
снова двинулся вперед. Чудовище продолжало свивать
щупальца, как будто человека поблизости и вовсе не было.
Конан весь напрягся в ожидании атаки твари. Расстояние между
ними медленно и неуклонно сокращалось.
Когда до чудовища оставалось не более пяти шагов, оно
атаковало. Хотя Конан и приготовился, нападение было столь
стремительным, что он не успел ничего сделать. Тело и руки
киммерийца обвили щупальца, сдавили грудь - так, что
потемнело в глазах; и хотя Конан не выпустил меч, но оружие
мало чем могло ему помочь. Внезапно в центре бурдюка
раскрылась большая круглая пасть, усеянная по краям
множеством мелких загнутых зубов. Чудовище оторвало
киммерийца от пола и стало неторопливо подтаскивать его в
пасти. Конан отчаянно сопротивлялся, но тщетно - тварь не
выпускала его из своих железных объятий. Факел Конана тоже
не выронил, поэтому видел, куда его тащат. За несколькими
рядами зубов твари была видна зеленоватая глотка в белесых
потеках; из нее несло смрадом. Щупальца чудовища время от
времени попадали в огонь факела и, обоженные, отлетали
прочь и начинали судорожно извиваться в воздухе.
Конан попытался вытянуть руку с факелом вперед, и когда
пасть твари оказалась под ним и жадно распахнулась еще шире,
готовясь заглотить добычу, он на мгновение напряг мышцы левой
руки, а затем внезапно расслабил их. Его рука получила
немного свободы, чего он и добивался; теперь отчаянным рывком
он вытянул левую руку и воткнул пылающий факел в разверстую
пасть чудища. Пламя коснулось зеленой плоти, и она зашипела
под огнем, и тут же тварь в судороге дернулась, и щупальца
на какой-то миг ослабли. Почувствовал свободу, киммериец
вогнал меч в тело твари по самую рукоять.
Чудище издало странный булькающий звук. Конан почти
упал на его спину, крутанул меч в ране и потянул его,
распарывая плоть твари. Щупальца вновь обрели былую мощь и
отшвырнули киммерийца; он кубарем покатился по каменному
полу, оставив меч в теле чудовища. Факел, которым он
подпалил тварь, потух в ее пасти. С боевым кличем Конан
рванулся вперед, спасать меч, но его встретила пустота:
чудовище исчезло и унесло с собой его оружие.
Киммериец вытащил из-за пояса очередную смолистую ветку
- он их нарубил впрок перед тем, как войти в святилище, и
теперь возблагодарил Крома, что они не потерялись во время
схватки. Он высек огонь и зажег факел. Коридор был пуст;
тварь сбежала, оставив за собой крупные пятна темной
жидкости - очевидно, то была ее кровь. Конан извлек из
ножен кинжал и направился по следам, оставленным монстром -
терять меч он не собирался. Расправившись с чудищем, он
всегда сможет вернуться назад по пятнам крови и продолжить
поиски Камня Мертвых. Других подобных тварей Конан не
опасался - он уже знал их уязвимые места.
Пятна крови тянулись по коридору, петляя вместе с ним.
Конан шел и размышлял, что вернее: тварь ли оказалась на
редкость живучей, или он нанес ей не слишком опасную рану.
Вскоре следы привели его в громадный зал, посреди которого
находился большой, идеально круглый водоем. Конан поднял
факел повыше, осматривая место, куда он попал. Потолок зала
поддерживало множество колон с вырезанными в камине
ощеренными змеиными мордами; посреди водоема - то ли озерца,
то ли бассейна - находился шестигранный островок, к которому
вело шесть тонких мостков, по одному на каждую грань. На
островке высился пирамидальной формы алтарь, весь покрытый
резьбой - от широкого основания до усеченной плоской
вершины.
Конан решил обследовать зал после того, как вернет себе
оружие. Пятна крови из ран чудовища уходили в темноту межу
колоннами, и он последовал за ними. Когда киммериец проходил
мимо змеиных морд с разинутыми пастями, ярчайшая вспышка
внезапно ослепила его, и резко бросила в сторону. Оскалив
зубы, с напружинившими мускулами, он обшарил помещение
взглядом, но зал по-прежнему был тих и пуст. Конан с
осторожностью снова приблизился к колоннам. В пасти одной из
змеиных морд промелькнул яркий блик света и исчез.
Вырезанная из красного камня, она находилась на высоте в
рост Конана, и, заглянув в промежуток между каменными
челюстями, он увидел там перекошенную рожу демона. От
неожиданности Конан отшатнулся; рожа в пасти дернулась и
пропала. Киммериец испустил шумных вздох облегчения и досады
- в каменной пасти было спрятано изогнутое, отполированное
до блеска зеркало. Такие зеркала он уже видел: жрецы в
храмах использовали их для различных церемоний. В змеиной
голове, расположенной ниже, находилось отверстие для факела.
За колоннами была высокая дверь без створок. Свет
горящей ветви выхватил из мрака а дверью бесформенную массу
чудовища, которое распростерлось сразу за невысоким порогом:
щупальца твари бессильно свисали, а из разинутой пасти
сочилась густая белая масса. Тварь лежала совершенно
неподвижно и еще больше напоминала бурдюк, только уже
распоротый. Рукоять меча выглядывала из-под обвившегося
вокруг нее щупальца, которое Конан перерубил ударом кинжала.
Щупальце обмякло и соскользнуло с рукояти, и киммериец
вырвал оружие из тела твари. Острое лезвие было измазано
густой темной кровью, и Конан поморщился: вытирать лезвие о
гладкую шкуру чудовища не имело смысла. Может, в зале
найдется какая-нибудь тряпка, которая истлела не до конца,
решил киммериец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16