- "Эфиопская грамматика мелких торговцев, с хрестоматией и
глоссарием", - прочитал он благоговейно вполголоса. - Могу я спросить, что
такое хрестоматия?
- Это от греческого "хрестос" - пригодное для учебы, - ответила
малышка. - Это означает отрывки из книг на иностранном языке, с пометками,
так что Вы это можете учить.
Она снова пошарила под половыми досками и достала второй узел и
третий.
- Это все, - сказала она. - Записи и несколько рукописных поэм.
Положите их в этот портфель - это мой школьный портфель, но моя тетя
подумает, что он Ваш. Она не очень - то много замечает.
Стелла показала на книги в маленьком книжном шкафу возле ее кровати.
- Это книги с рассказами и стихами, и все такое. Могу я взять книги?
- Твой дядя может их отправить для тебя. - Ему были видны некоторые
названия; три книги Стеллы были там. Ее стихи назывались "Веера звезд".
- Тс! Здесь моя тетя, - сказала Стелла, и Питер затолкал три связки
бумаги в портфель, Стелла тем временем выхватила платье из шкафа и держала
его перед ним.
- Тебе понадобятся несколько довольно теплых вещей для следующей
зимы, и даже сейчас для холодных ночей, - говорил он, когда миссис Оутс
открыла дверь.
- Я прослежу за этим, - сказала миссис Оутс. - Я собираюсь сшить
несколько девичьих платьев этим летом; Стеллины платья я отправлю ей так
быстро, как только смогу закончить их.
Питер Уэллес, обдумывая вечером все эти вопросы в своем гостиничном
номере, добавил строку на странице своих записей и раскрыл портфель.
"Разговорная грамматика индийского языка", - прочитал он. -
"Библейский иврит". - "Введение в литературный китайский язык". "Арабский
язык и грамматика". "Сборник англо-саксонских текстов для чтения".
"Сборник современных персидских текстов для чтения". "Краткая грамматика
классического греческого языка". Там были еще, но Питер почувствовал себя
не в состоянии видеть их. Он развязал вторую связку. "История древнего
Египта" Е.Невилла, - прочитал он, - "История Египта с давних времен до
завоевания персами" Бристеда. Там были записи об Индии, Тибете, Вавилоне,
Персии.
Питер больше не смотрел. С легким содроганием он сложил все записи
обратно в портфель и решительно закрыл его. Стелла должна нести его всю
дорогу через материк в своих собственных руках. Все эти страницы записей,
сделанные старательным мелким почерком, должно быть стоили долгих часов
тяжелого труда в тайне. Это были странные книги, которые она "просто
хотела просмотреть", и которыми, возможно, "ни один ребенок не мог бы
заинтересоваться". Это были исходные материалы для ее книг.

Питер посетил остальные конференции, для чего он и приехал. Он звонил
Стелле ежедневно, но не видел ее снова. За телеграммой мисс Пейдж с
сообщением о приезде ребенка последовало письмо с историей. Питер
встречался с Джееем почти ежедневно и говорил с ним обо всем, что они
делали и планировали делать, но он ничего не рассказал двум детям друг о
друге.
Джей, дрожа от нетерпения услышать все, что д-р Уэллес расскажет ему
о Тиме и Элси, добился обещания, что Питер и другие будут часто писать
ему, но подумать о том, чтобы ходить в школу, он решительно отказался.
Это, сказал он, невозможно и не стоит думать об этом.
В такси по дороге в аэропорт Стелла задала вопрос.
- Другие дети - они похожи на меня?
- Не очень - ответил Питер. - Я надеюсь, что они тебе понравятся и ты
как можно лучше подружишься с ними. Но я не думаю, что они в значительной
степени разделят твои особые интересы.
Стелла, которая выглядела удивленной, изумилась еще больше.
- Что у нас общего? - спросила она. Питер сделал ей знак помолчать,
но в аэропорту он пошел с ней в такое место, где их нельзя было
подслушать, и стал объяснять и предостерегать, что, как он понимал, она
должна была получить.
- Мы пытаемся собрать вас всех вместе, потому что большинство из вас
испытывает трудности в приспособлении к миру нормальных детей.
Естественно, что вкусы и интересы каждого ребенка являются личными и
отличаются от вкусов и интересов других детей. Тим, Элси и ты различны,
как только могут быть различны дети, за исключением того, что вы все
обладаете исключительно высоким интеллектом. Вы должны приспособиться друг
к другу, если постараетесь, и вы должны учиться друг у друга и обучать
друг друга. Вероятно, что у вас всех имеется широкий круг интересов; хотя
твои особые интересы отличаются, должно существовать множество всего, к
чему ты можешь присоединиться.
Стелла выглядела смущенной, затем очень задумчивой, потом она
кивнула. То, что происходило у нее в голове, было выше, чем Питер мог
предположить.
- Я предоставлю тебе рассказать им много или мало о себе, как
пожелаешь, - сказал он. - Существует, я знаю, многое, что ты не рассказала
мне.
Предупрежденная таким образом Стелла сначала мало рассказала о себе
Элси или Тиму, а мисс Пейдж и д-ру Фоксвеллу даже и того меньше. Дети
читали ее изданные работы с некоторой мистификацией, а она читала их
работы.
- Тим определенно может делать все, - доверительно сообщила она д-ру
Уэллесу.
- Почти обо всем он тоже знает.
- Но о Востоке и Африке ты знаешь больше, - ответил он.
- Это верно, то что Вы сказали об отличии их интересов от моих.
- Твои интересы станут шире, без сомненья, - сказал д-р Уэллес, - и
их также. Это хорошо, что вы обладаете разными специальными отраслями
знаний, чтобы делиться ими друг с другом.
Д-р Фоксвелл после этой первой встречи со Стеллой и помня о письме
Питера относительно нее, сделал жесткое предсказание о том, что когда
Стелла и Элси будут вместе, то шумное столкновение двух личностей вероятно
будет слышно на несколько миль. Однако Элси делала огромные усилия, чтобы
преодолеть свои недостатки, особенно свою склонность к честной критике
всего, что хоть сколько-нибудь отличалось от ее собственных представлений,
и она намеревалась поладить с другими вундеркиндами или умереть от этих
усилий.
В привычках Стеллы был скорее уход, чем ожесточенность, когда ее не
"понимали, что касается Тима, то ничто человеческое не было чуждо этому
ревностному претенденту на профессию психиатра. Для всех троих детей
значение имело то, что они нашли других детей своего возраста, которые
обладали таким же уровнем умственного интеллекта, и они очень хотели
поделиться своими интересами и помочь друг другу. Столкновения между ними
действительно были частыми, а размолвки обычными, но связь, которая
соединяла их вместе, была сильнее их различий.
Д-р Уэллес понимал, что у Стеллы было что-то на уме и она пыталась
что-то продумать. Казалось, что пока она не сделает так, она избегает
любых определенных заявлений, за исключением тех, которые представляют
собой неоспоримый факт. Она часто пристально смотрела на других как будто
в изумлении и они, казалось, были изумлены ею.
Первые две недели д-р Уэллес не делал никаких усилий расспрашивать
Стеллу, он оставил ее главным образом обществу Элси и Тима и наблюдал за
ней столько, сколько мог. На предложение выбрать домашнее животное Стелла
сказала, что поскольку все другие выращивали кошек, она бы удовлетворилась
только своей собственной, и она выбрала черного как уголь,
короткошерстного, зеленоглазого кота, которого она кастрировала. Она
назвала его Хеджаи; и Питер Уэллес потратил почти столько же времени,
прослеживая это имя, сколько при идентифицировании клички Григо, которой
была названа собака-поводырь опекуна Джея. Стелла и Элси почти ежедневно
ходили в главную библиотеку и возвращались нагруженные томами. Мисс Пейдж
хранила в секрете перечень названий.
- Насколько я могу судить, нет никакого смысла в таком чтении, -
сообщила она доктору Уэллесу. - Стелла читает как-то обрывками, она читает
все, что попадется под руку; а Элси ходит по библиотеке и читает все, чего
не было в библиотеке ее родного города. Они читают большую часть того, что
другие приносят домой. Думаю, что от всего этого у них будут колики.
- А достаточно ли у них упражнений и игр.
- О да, я слежу за этим. И Тим приходит почти каждый день или они
уходят, чтобы поиграть с ним.

Элси проводила один вечер в неделю с доктором Уэллесом и еще один с
доктором Фоксвеллом. У Тима больше не было профессиональных консультаций с
доктором, оба доктора были очень заняты, поскольку Питер еще не оставил
своей работы со своими пациентами, а доктор Фоксвелл был занят делами
относительно планов для школы.
- Как ты ладишь со Стеллой? - однажды вечером доктор Уэллес спросил
Элси.
- Хорошо, - сказала Элси. - Хотя иногда она сводит меня с ума. Вот
сегодня так было.
- Расскажи мне об этом.
- Конечно, мы читаем работы друг друга, - сказала Элси, - и когда я
показала ей сонетную секвенцию, она сказала, что она многословна и
стилизованна.
Многословна!
- У меня все еще не было времени почитать одно из ее стихотворений.
Каковы они? - поинтересовался психиатр.
- У нее есть одно новое под названием "Фигуры". Она имеет в виду
риторические фигуры, троны. Никакой рифмы, ничего подобного. Просто
маленькие короткие вещички.
- Ну, я думаю, что тот, кто называет сонеты "многословными", должен
бы писать очень короткие вещи, - улыбнулся Питер. - Ты можешь прочитать
одно?
Элси встала в позу и продекламировала:
Ветки деревьев вытянутые -
Твои руки.
Я, пугливая птичка,
Съежилась в них.
- Это все?
- Остальное в том же духе. Или еще хуже. Поэтому, конечно, я не
показала ей свою новую секвенцию, один трактат. - Последнее предложение
было саркастическим.
Элси и Тим читали в это время трактат по теологии. На Тима, как знал
психиатр, самое большое впечатление произвели его математические качества,
и он все время говорил, что должно быть возможным уменьшить его до
уравнений, если бы только удалось найти правильные символы. Однако Элси
считала его произведением искусства, каждый раздел вопросов выразительным
и дисциплинированным, как сонет; она действительно была занята созданием
примеров того, что она имела в виду - каждое возражение выражено
восьмистишием, а объяснение и ответ на возражение - шестью последними
строками сонета. Эта чрезвычайно трудная задача была ее самым высоко
ценимым секретом; никто не знал об этом, кроме доктора Уэллеса.
- И как обстоят дела с секвенцией трактата?
- Ужасно! - глаза Элси светились энтузиазмом. - Я должна каждое слово
поместить на место, как... как Бог размещает звезды на небе. У меня
никогда ни один сонет не получался таким, чтобы понравиться мне. В
оригинале поэзия лучше. Но пробовать забавно.
Какие необычные вещи выбирают эти дети для развлечений, задумался
Питер.
- Я вспомнила еще одну вещицу Стеллы, - произнесла Элси и
продекламировала:
"Я - хмурая земля,
Ты - молния,
Соединяющая меня с небом
В мгновенье".
- Она делает это хорошо, - несколько жестко сказал Питер. - Ты не
можешь сказать, что это не поэзия.
- Да ну! - очень простодушно сказала Элси. - Она улавливает хорошую
мысль или фразу, записывает их на бумаге, и это все. Она не работает над
этим, вот что плохо. Но что Вы можете ожидать? Она верит во вдохновение.
С высоко поднятой головой Элси вышла из врачебного кабинета и
психиатр остался со своими мыслями.
Спустя несколько минут он поднял телефонную трубку и позвонил мисс
Пейдж.
- Алло? Говорит Питер Уэллес. Думаю, что нам лучше дать детям немного
позаниматься этим летом... Нет, ничего обременительного... Очерк для
совместного чтения и обсуждения - это то, что я имел в виду... Да, ты
права, для этого есть причина... Для начала будет неплохо "Философия
сочинительства" По.
- Как он написал "Ворона"? - донесся голос мисс Пейдж. - Это стоило
бы входной платы услышать, что они говорят об этом.
- Дай им каждому по экземпляру завтра после ужина или как только ты
сможешь получить три экземпляра, - распорядился Питер, - и сообщи мне
заранее. Нам с тобой предстоит выполнить кое-какую работу, пока они
читают.
Итак, спустя несколько вечеров д-р Уэллес и мисс Пейдж якобы были
заняты планами и вычислениями в одном конце столовой, в то время как трое
ребят, свернувшись в мягких креслах или растянувшись на полу, читали Эссе,
время от времени завязывался разговор. Никогда не было человека, с которым
бы были полностью согласны. И тем не менее, вскоре стало ясно, что между
самими детьми были значительные разногласия. "Это зависит от того, что он
имеет в виду", - часто говорили они, они сомневались, действительно ли
шедевры часто писались наоборот, и они сомневались еще больше,
действительно ли По писал так, как он говорил, что пишет.
- Я считаю, что он обосновывал это потом, - настаивал Тим, в то время
как Элси была склонна думать, что Эссе - это тщательно разработанная
мистификация, а Стелла рассматривала его как защиту от "тех дураков,
которые постоянно спрашивают, как ты делаешь это, и не понимают, если вы
скажите им."
Все дети смеялись над замечаниями По о Красоте, даже Стелла не
захотела допустить, что Красота заставляет плакать. Тим решительно
настаивал на том, что смерть не является очень грустной темой для
Христианина, а Элси не могла видеть ничего прекрасного в потере любимого,
"особенно, если ты стонешь об этом всю свою жизнь". К удивлению слушающих
взрослых все трое детей считали, что По слишком преувеличивал
оригинальность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33