Качулейн все еще не пойман. Наконец, эта история с аргентинцами, которые хотят купить ракеты "Экзосет" на черном рынке в Париже. Приказ на отзыв Тони Виллерса из тыла противника на Фолклендах уже отдан?
- Да, сэр. Подводной лодкой его перебросят в Уругвай, а из Монтевидео он вылетит в Париж прямым рейсом "Эр Франс". Завтра будет там.
- Хорошо. Отправляйтесь туда же и проинформируйте его. Потом без промедления обратно.
- Этого будет достаточно, сэр?
- Думаю, да. Вы же знаете Виллерса. Для Тони нет преград, если он берется за дело по-настоящему. Так что не беспокойтесь, он им еще покажет. А вы, Гарри, нужны мне здесь. Что делает малышка Воронина?
- Как я уже говорил, по дороге из Хитроу мы остановились у магазина "Харрод", чтобы она купила кое-что. Приехала-то она только с тем, что было на ней.
- Ну, тогда у нее не осталось ни пенни, - проворчал Фергюсон. Придется обратиться в резервный фонд.
- Нет нужды, сэр. У нее здесь, кажется, приличные счета в банках от продажи грампластинок и так далее. А на жизнь она сама заработает без труда. Импресарио будут рвать ее на части, как только станет известно, что Татьяна Воронина в Англии.
- Ну, до этого еще когда дело дойдет. Пока ее присутствие у нас должно сохраняться в строжайшей тайне. А как она вообще?
- Очень мила. Я устроил ее в нашем отеле, и она пошла принимать ванну.
- Не следует давать ей особенно расслабляться, Гарри. Девлин сообщил, что один из боевиков Макгинесса, человек, следивший за Черни, был выловлен мертвым из Лифи. Наш друг времени зря не теряет.
- Я понимаю, сэр, - сказал Фокс. - Что вы предлагаете?
- Сегодня после обеда мы переправим ее в Дублин. Вы, Гарри, будете ее сопровождать. В аэропорту передадите Девлину и сразу назад. Завтра утром первым же рейсом - в Париж.
В этот момент в сопровождении Кима в кабинет вошла Татьяна Воронина. Несмотря на темные круги под глазами, выглядела она на удивление хорошо. И это, не в последнюю очередь, благодаря свитеру из кашемира и элегантной твидовой юбке от "Харрода". Фокс представил ее.
- Очень рад, мисс Воронина, - сказал Фергюсон. - Сожалею, что вам пришлось так много пережить за последние часы. Пожалуйста, садитесь.
Она присела на кушетку у камина.
- Вам известно уже, что происходит в Париже? - спросила Таня.
- Еще нет, - ответил Фокс. - Мы пытаемся выяснить, но, насколько мне известно, КГБ даже при благоприятных условиях не жалует слабаков, а если учесть еще и личную заинтересованность вашего приемного отца... - Он поежился. - Не хотел бы я оказаться на месте Туркина и Шепилова.
- Даже Белову, прошедшему огонь, воду и медные трубы, нелегко будет остаться на своем месте после такого провала, - вставил Фергюсон.
- Ну, а что теперь? - спросила она. - Я увижу снова профессора Девлина?
- Совершенно верно, но для этого надо сначала перебраться в Дублин. И хотя вы только что с самолета, однако время имеет сейчас решающее значение. Если вы не слишком устали, то я просил бы вылететь во второй половине дня. С вами будет капитан Фокс, и мы позаботимся о том, чтобы Девлин встретил вас в Дублине.
Татьяна все еще пребывала в состоянии возбуждения, и поэтому предложение Фергюсона показалось ей еще одним звеном в цепи приключений.
- Прекрасно. Когда в путь?
- Значит, рано вечером, - сказал Девлин. - Конечно, я встречу ее. Никаких проблем.
- Вы сами договоритесь о встрече с Макгинессом, чтобы она могла посмотреть фотографии и другие материалы ИРА?
- Естественно.
- И пожалуйста, побыстрее, - добавил Фергюсон.
- Слушаюсь и повинуюсь, о великий дух лампы, - ответил Девлин. - Но для начала я хотел бы сам поговорить с Ворониной.
Фергюсон протянул ей трубку.
- Профессор Девлин? Это вы? - вымолвила Таня.
- Мне как раз только что сообщили из Парижа, что у Моны Лизы улыбка до ушей. Пока!
Шеф внешней разведки СССР Гранов сидел в своем кабинете на площади Дзержинского, куда по его приказу после обеда прибыл Масловский. С тяжелым чувством переступил он порог, потому что Гранов был, наверное, единственным человеком, которого боялся генерал. Гранов сидел за столом и что-то писал, поскрипывая ручкой. Некоторое время он игнорировал Масловского, потом заговорил, не отрывая глаз от документа.
- Речь идет о мелочи, а именно о безобразной некомпетентности вашего отдела в деле Качулейна.
- Товарищ генерал... - пробормотал Масловский, пытаясь защищаться.
- Вы дали приказ ликвидировать его вместе с Черни?
- Так точно, товарищ генерал.
- Чем раньше, тем лучше. - Гранов сделал паузу, снял очки и провел ладонью по лбу. - И потом, эта история с вашей приемной Дочерью. Из-за нерасторопности ваших людей она уже наверняка в Лондоне.
- Так точно, товарищ генерал.
- Оттуда бригадный генерал Фергюсон отправит ее в Дублин, чтобы она с помощью ИРА опознала Качулейна.
- Похоже, что так, - слабым голосом подтвердил Масловский.
- В моих глазах Временная ИРА является фашистской организацией, а связь с католической церковью окончательно разоблачает ее. Татьяна Воронина предала свою страну, свою партию и свой народ.
Вы немедленно дадите в Дублин Лубову приказ ликвидировать ее вместе с Черни и Качулейном.
Он снова надел очки, взял ручку и принялся писать.
- Но, товарищ генерал, может быть... - попытался возразить охрипший Масловский.
Гранов удивленно посмотрел на него.
- У вас возникают какие-либо сложности в связи с моим указанием?
Масловский, кажется, даже несколько съежившийся под холодным взглядом шефа, отрицательно потряс головой:
- Нет, конечно нет, товарищ генерал.
Он повернулся и вышел из кабинета. Колени его заметно дрожали.
В советском посольстве в Дублине Лубов только что получил сообщение из Парижа, что Татьяне Ворониной удалось уйти. Он стоял в шифровальном зале и переваривал эту новость, когда из Москвы поступил приказ Масловского. Когда он прочитал текст, ему стало нехорошо. Лубов прошел в свой кабинет, заперся там, достал из шкафа бутылку виски и налил стакан. Выпил. Потом еще налил и выпил снова. Наконец подошел к телефону и позвонил Черни.
- Говорит Костелло (это была кличка, используемая только в особых случаях). Вы заняты?
- Не особенно, - ответил Черни.
- Нам необходимо встретиться.
- В обычном месте?
- Да, я должен поговорить с вами. Это очень важно. Кроме того, сегодня вечером мы оба должны встретиться с нашим общим другом. Лучше всего на Дан-стрит. Вы можете это организовать?
- Что-то раньше такого не бывало.
- Исключительно важно. Я же сказал. Перезвоните мне и подтвердите договоренность.
Черни был определенно озабочен. "Дан-стрит" на их языке означала заброшенный склад на набережной Сити, который он несколько лет назад арендовал от имени одной фирмы. Но дело было даже не в этом. Гораздо более смущало его то, что он, Кассен и Лубов до сих пор вместе никогда не встречались. Он долго и безуспешно пытался дозвониться Кассену на квартиру, потом набрал номер католического секретариата в Дублине. Тот тут же ответил.
- Ну, наконец-то, - сказал Черни.
- Собственно, я только что пришел, - ответил Кассен. - Есть проблемы?
- Я бы так не сказал. Скорее озабоченность. Я могу говорить прямо?
- Обычно вы так и делаете, когда пользуетесь этим телефоном.
- Позвонил наш друг Костелло. Он хочет повидаться со мной.
- В обычном месте?
- Да, но кроме того он попросил еще организовать нашу встречу втроем сегодня на Дан-стрит.
- Вот это уж действительно странно.
- Да. Мне тоже не нравится.
- Может быть, у него приказ отозвать нас? - предположил Кассен. - Он говорил что-нибудь о девушке?
- Нет. А что он должен был сказать?
- Я лишь спросил, чтобы выяснить ситуацию. Скажите ему, что на Дан-стрит встречаемся в полвосьмого. Я все организую. Черни тут же перезвонил Лубову.
- Вам в полчетвертого подойдет?
- Конечно, - ответил Лубов.
- Он спрашивал, известно ли что-нибудь о девушке из Парижа.
- Ничего, - солгал Лубов. - До встречи в полчетвертого.
Он налил еще виски, открыл верхний ящик письменного стола, вынул оттуда футляр. Внутри находился полуавтоматический пистолет системы "стечкин" и глушитель к нему. Дрожащими руками он начал навинчивать глушитель на ствол.
Гарри Кассен стоял у окна своего бюро в секретариате и смотрел на улицу. Перед тем как уйти из дома, он прослушал запись разговоров Девлина с Фергюсоном и знал, что этим вечером Татьяна прибывает в Дублин. Не может быть, чтобы Лубов не получил соответствующего сообщения из Москвы или из Парижа. Почему же тогда он ничего не сказал об этом?
Встреча же на Дан-стрит выглядела странной еще и потому, что предварительно Лубов собирался, как обычно, переговорить с Черни наедине в кинотеатре. Тут все как-то не вяжется, сказал себе Кассен, инстинкты которого были отточены годами, проведенными в подполье.
Пол Черни хотел было уже снять плащ с вешалки, когда в дверь постучали. Он открыл и увидел Гарри Кассена в фетровой шляпе и плаще, которые обычно предпочитают носить священники. Выглядел он возбужденным.
- Слава Богу, Пол, что я вас застал.
- Что-нибудь случилось? - спросил Черни.
- Вы же знаете, что я убрал человека из ИРА, следившего за вами. Теперь у вас другой хвост. Идите сюда.
Квартира Черни находилась на втором этаже серого каменного здания колледжа. Кассен быстро поднялся на следующий этаж и на лестничной площадке снова повернул наверх.
- Куда мы идем? - крикнул Черни, еле поспевая за ним.
- Сейчас покажу.
На самом верху нижняя половина высокого георгианского окна оказалась поднятой. Кассен выглянул наружу.
- Вон там, - сказал он. - На другой стороне.
Черни высунулся и посмотрел на устланную каменными плитами дорожку во дворе колледжа.
- Так где же?
В этот момент сильные руки подхватили его за пояс и резко толкнули вперед. Он лишь коротко вскрикнул, потерял равновесие, скользнул по узкому наружному подоконнику и с двадцатипятиметровой высоты вниз головой рухнул на каменные плиты.
В последнем ряду кинотеатра Лубов был один. В слабо освещенном зале он насчитал всего пять или шесть человек. Он намеренно пришел раньше и теперь влажными от пота руками ощупывал в кармане "стечкина" с навинченным глушителем. Из плоской бутылки, которую он взял с собой, Лубов снова прихлебнул виски для храбрости. Значит, сначала Черни, потом Кассен. С последним будет проще, потому что я приду к складу первым и буду ждать в засаде, подумал Лубов. Он еще раз приложился к бутылке и стал засовывать ее в карман, когда кто-то в темноте сел рядом с ним.
- Черни? - он повернул голову.
Чья-то рука сжала вдруг его горло, а другая плотно закрыла рот. В течение долгой секунды, за которую он успел узнать выглянувшее из-под края шляпы бледное лицо Кассена, острый как игла стилет, который тот держал в правой руке, впился в его тело слева пониже ребер и снизу вверх пробуравил сердце. В мозгу вспыхнул ослепительный свет, и Лубов без боли провалился в темноту смерти.
Кассен аккуратно вытер лезвие о жакет Лубова и поправил его в кресле так, чтобы он выглядел спящим. В кармане мертвеца Качулейн обнаружил "стечкина" и забрал его. Решающее доказательство. Он встал, прошелестел, словно тень, между креслами и вышел из зала.
Еще через полчаса Кассен снова был в своем бюро в секретариате и не успел сесть за стол, как вошел возбужденный монсеньер Халлоран. Он был в самом лучшем настроении.
- Вы уже знаете? Только что получено подтверждение из Ватикана. Визит папы состоится.
- Решились все-таки. Так вы летите в Англию?
- Ну, конечно. Я уже забронировал место в Кентерберийском соборе. Это же историческое событие, Гарри. О нем можно будет рассказывать внукам.
- Если они есть, - с улыбкой заметил Кассен.
Халлоран рассмеялся.
- Да уж, к этой категории мы не относимся. Ну мне пора. Еще масса организационных проблем.
Кассен подумал немного над тем, что только что узнал. Из брошенного на стул плаща он вынул кинжал в кожаных ножнах и положил в ящик стола. Потом взял "стечкина". Как глупо и непрофессионально со стороны Лубова использовать советское оружие. Однако это было именно то доказательство, которое ему и требовалось. Оно означало, что Качулейн не только не нужен более своим хозяевам, не и стал для них обузой.
Его раздумья прервал звонок. Кассен услышал в трубке голос Девлина.
- А, так вот ты где.
- А ты где?
- Встречаю в дублинском аэропорту гостью, очень милую молодую женщину. Она тебе понравится. Мы могли бы поужинать вместе.
- Неплохая идея, - спокойно ответил Кассен. - Я согласился сегодня вечером прочитать проповедь в деревенской церкви. Служба заканчивается в восемь. Потом я свободен.
- Будем рады видеть тебя.
Конечно, можно было бы и сбежать, но куда и зачем? Во всяком случае, его внутренний голос подсказывал, что в этой драме предстояло выдержать, по крайней мере, еще один акт.
- А бежать тебе некуда, Гарри Кассен, - тихо произнес он.
Когда Гарри Фокс с Татьяной вошли в зал прилета, Девлин в черной фетровой шляпе и пальто, с сигаретой в зубах, прислонившись к колонне, уже ждал их. Заметив пару, он улыбнулся и двинулся навстречу.
Таня сияла.
- Я так возбуждена. С ума сойти, что творится!
- Ну, теперь вы можете успокоиться, - заметил Фокс. - А мне пора. Обратный рейс через полчаса. Побегу на регистрацию. Мы будем поддерживать связь, Лайам.
И он исчез в толпе. Девлин взял Таню под локоть и повел к выходу.
- Приятный мужчина, - заметила она. - Вот только где он потерял руку?
- Одним прекрасным вечером в Белфасте он поднял какую-то сумку, внутри которой оказалась бомба, и недостаточно быстро отбросил ее. Однако электронный протез, который ему поставили, отлично ее заменяет.
- Вы так спокойно об этом говорите, - сказала Таня, когда они уже шли к стоянке.
- Он не очень-то любит, когда его жалеют. Сама жизнь научила Гарри этому. Сначала Итон, потом - гвардия. Там умеют приучить человека смиряться с неизбежным и жить дальше. - Он помог Тане сесть в свою "альфа ромео". Как и этот старый осел Фергюсон, Гарри относится к породе "истинных английских джентльменов".
- А вы разве нет?
- Боже упаси, от таких слов моя мать перевернулась бы в гробу, - сказал он, трогаясь с места.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30