Драммонд выскочил, пробился сквозь толпу женщин, окружавших машину, и полез под нее.
– Смотрите, сагиб, – хмуро сказал Ахмед. – Трубу сломали нарочно.
Пока Драммонд осматривал излом, мотор их грузовика заработал. Он как ошпаренный выскочил из-под машины, но было уже поздно. Женщины едва успели уйти с дороги, как Брейкенхерст дал полный газ. Некоторое время еще слышался звук мотора, а потом он замер вдали.
Ахмед подошел к Драммонду:
– Я думаю, что в аду приготовлено местечко специально для мистера Брейкенхерста. Что будем теперь делать, сагиб?
– Как что? Поедем за ним.
– Без тормозов, сагиб?
– Мне это не в первый раз. Я сам сяду за руль.
В толпе беженцев заплакал ребенок. Мать быстро укачала его, снова стало тихо, все молча и покорно ждали.
– Садитесь! – крикнул Драммонд. – Быстро! Залезайте обратно!
Только одному Богу известно, что сделал бы Брейкенхерст, если бы он догнал Хамида и остальных, может быть, ехал, как и все. А теперь было неясно, как поведет себя Хамид. Лучше всего было бы догнать Хамида как можно быстрее. Они могли бы выгрузить боеприпасы и посадить вместо них женщин. Если вести машину осторожно и использовать передачи, можно попробовать обойтись без ножных тормозов.
Драммонд сел за руль, освободил ручной тормоз и медленно повел грузовик вперед. Немного спустя он обрел уверенность, переключился на более высокую передачу и увеличил скорость. Через пять минут он доехал до того места, где его должен был ждать Хамид, и медленно остановился. Там были только отпечатки шин и следы от разлитого масла.
Это никуда не годилось, но тем не менее он снова двинулся. В ветровое стекло барабанил дождь с градом, «дворники» почти не помогали. Через полчаса дорога начала спускаться.
Драммонд снова сбавил скорость и стал продвигаться вперед еще осторожнее. Долина постепенно расширялась и наконец стала шириной в полмили, а слева сквозь туман можно было разглядеть горы. Дорога шла вниз еще круче, и, напрягая зрение сквозь мутное ветровое стекло, он увидел внизу перед собой маленький мостик.
Он медленно проехал остаток пути вниз до моста на первой скорости. Мостик представлял собой настил, перекрывающий что-то вроде глубокого брода. По-прежнему кругом не было никаких признаков других грузовиков, он осторожно переехал через мостик и двинулся дальше.
Дорога круто пошла вверх, огибая склон горы, которая теперь нависала над его головой, и он почувствовал, что слегка вспотел. Грузовик, взбивая грязь, упорно продвигался вперед, Драммонд сидел, крепко держась за руль, весь внимание. Он прошел поворот, выехал на перевал, за которым пошел крутой спуск в долину, и высунулся наружу. Дорога, двести футов крутого горного склона, никак не была огорожена.
Грузовик начал спускаться, временами пробуксовывая. Драммонда била дрожь, а лицо сидевшего рядом Ахмеда покрылось потом. Когда он попытался сделать поворот, машину занесло по грязи, и она примерно пятнадцать ярдов шла вниз неуправляемая. Он вывернул руль в ту сторону, куда его занесло, и каким-то чудом все обошлось.
Пот пропитал его рубашку, стекал по лбу, попадая в глаза, грузовик снова двинулся вперед, а град все барабанил в ветровое стекло под порывами ветра.
Дальше дорога огибала большой черный скалистый выступ, за которым через дорогу хлестал поток белой и бурой воды, низвергающийся вниз и теряющийся в пропасти.
Когда он начал пересекать его, передние колеса полностью погрузились в воду, которая размыла дорогу, и грузовик по раскисшей земле начал сползать в сторону обрыва.
На какое-то мгновение показалось, что машина больше не двигается, и Драммонд бешено вцепился в ручной тормоз, но этого было недостаточно. Грузовик все больше сползал, и вот уже одно из передних колес повисло над краем.
– Прыгай, быстро! – закричал он Ахмеду.
Потом открыл дверь и сам прыгнул вперед головой, упав в густую грязь на четвереньки. А машина, скользя, все дальше продвигалась к обрыву.
Она зависла над обрывом на долю секунды, и Ахмед, дверцу которого заело, открыл ее на секунду позже, чем надо. Грузовик перевернулся под вопли несчастных людей, которые сидели в нем. Послышались три зловещих удара, когда машина падала в пропасть, потом ненадолго все затихло, и, наконец, послышался оглушительный взрыв.
Драммонд осторожно подполз к краю и, заглянув вниз, увидел яркие оранжевые языки пламени, потом отпрянул назад, не в силах сдержать рвоту.
Он приник к скале и постоял так некоторое время, потом перебрался через размытую часть дороги и пошел дальше сквозь дождь.
Через полмили дорога круто спустилась в долину, и он сквозь туман смог разглядеть блеск речной воды. Дождь становился все холоднее, стало темнеть.
Перед ним была только одна дорога, но Бог знает, куда она его приведет. А он даже не был вооружен. Его автомат остался там, в грузовике, который свалился в пропасть.
Что-то коснулось его лица. Он поднял руку в перчатке и увидел, что это хлопья снега. Посмотрев вокруг, он понял, что пошел снег, пополам с дождем.
Но вот спереди, с дороги, послышался звук короткой автоматной очереди, и он замер на миг, а снег все падал, мягко окутывая его. Кто же это? Хамид или Брейкенхерст? Но узнать что-либо все равно было нельзя, и он снова пошел вперед.
Темнота все сгущалась, постепенно дождь сменился снегом, который наконец повалил, укрывая дорогу белым покрывалом. Снова раздалась автоматная очередь, на этот раз гораздо ближе.
Положение становилась просто отчаянным. Если он останется на дороге, то рано или поздно, судя по выстрелам, ему придет конец. Даже если его и не убьют насмерть.
В долине стали теперь попадаться деревья, и он пошел параллельно дороге под их прикрытием, засунув руки в перчатках под мышки, чтобы хоть как-нибудь сохранить тепло.
Откуда-то сверху с дороги послышался цокот копыт и тихое ржанье лошади. Драммонд спрятался за деревом и ждал.
Цокот несколько смягчался выпавшим снегом. Показались шестеро всадников. На них были горские, накидки из овчины, но красные звезды на остроконечных шапках и блестящие автоматы «Барп», висевшие у них за спинами, ясно говорили, что это за горцы.
– Что же мне теперь делать? – спросил он сам себя, когда цокот копыт затих в ночи.
И тут почти у него над ухом раздался голос Али Хамида:
– Кого я вижу!
Глава 12
Долгая ночь
– Когда я в первый раз услышал шаги, я подумал, что это предвещает опасность. – Хамид улыбнулся, и его зубы сверкнули в темноте. – Как хорошо, что эти солдаты проехали здесь. Потому что, когда ты спрятался от них, я понял, что ты спасся.
Его лицо нельзя было рассмотреть во тьме, и Драммонд протянул руку, чтобы с громадным облегчением потрогать его.
– Али, старина! Что там произошло?
– Нет, это ты расскажи мне. Мы ждали, что ты вернешься с новостями от Брейкенхерста, а ты промчался мимо, будто половина китайской армии висела у тебя на хвосте.
– Это был Брейкенхерст, а не я, – ответил Драммонд и кратко объяснил, что произошло, включая и потерю грузовика.
Когда он кончил рассказ, наступило короткое молчание, а потом Хамид мягко сказал:
– Там впереди была сильная стрельба. Я думаю, что он уже заплатил за все, Джек.
– Не думаю, – решительно возразил Драммонд. – Он не из таких.
– Может быть, но после Садара, мне кажется, он не мог полностью отвечать за свои поступки.
– Где грузовик?
– Здесь, в лесу, ярдов пятьдесят отсюда. Я решил съехать с дороги, когда услышал стрельбу впереди. Нам нельзя было ехать вперед, это ясно. А я подошел сюда, чтобы убедиться, что снег скрыл наши следы.
– Судя по солдатам, следующая деревня наверняка в руках китайцев. Что нам теперь делать?
– Не имею ни малейшего представления. Давай обсудим это в более спокойной обстановке. По крайней мере, хоть одну ночь мы можем чувствовать себя в безопасности.
Драммонд, спотыкаясь, поплелся за ним, и наконец в темноте стали видны очертания грузовика.
– Конечно, это не отель «Савой», но все же лучше, чем под снегом. Осторожно, здесь кругом ящики. Я выгрузил половину поклажи.
Брезент над задним бортом грузовика слегка отодвинулся, блеснул луч света, и отец Керриган тихо спросил:
– Майор Хамид?
– И с ним гость, – ответил Хамид. – Возвращение блудного сына.
Драммонд перелез за ним через задний борт. Он закрыл за собой брезентовый верх и обернулся. Как сказал Хамид, половина ящиков была выгружена, а из остальных соорудили нечто вроде маленького закрытого алькова. Спиртовка стояла посередине и распространяла вокруг животворное тепло и тусклый свет.
Отец Керриган что-то пробормотал, положив руку ему на плечо, но Драммонд не отрывал взгляда от Джанет, которая стояла на коленях недалеко от молодого хана.
– Джек, – прошептала она. – Джек?'
Он подошел к ней, опустился на одно колено и взял ее за руку. У него не было слов, таких, чтобы передать свои чувства, и он слегка коснулся губами ее руки.
– Что случилось?
И он снова повторил свою историю в нескольких коротких фразах. Когда он закончил, в ее глазах стояли слезы.
– Бедные женщины! И дети! Бедный Ахмед.
– Я ничего не мог поделать. Ничего.
– Я тоже думал, что нам никогда не удастся объехать эту гору, – сказал Хамид.
Последовало молчание. Джанет, казалось, овладела собой и поставила котелок на спиртовку.
Отец Керриган медленно произнес:
– Так та стрельба была связана с Брейкенхерстом.
Хамид кивнул:
– Эти всадники на дороге. Значит, китайцы уже в следующей деревне.
– А мы здесь в безопасности?
– На эту ночь.
– А утром?
Хамид пожал плечами.
– Честно сказать, не знаю. Даже если мы сможем вывести грузовик отсюда, в чем я сомневаюсь, нам все равно некуда ехать. Через деревню нам не прорваться, а кто сзади, нам хорошо известно.
Он протянул руки к печке.
– У нас есть укрытие, пища и тепло, а все остальное, как Бог даст.
– Есть бобы, – сказала Джанет. – Бобы и чай.
– Хлеб наш насущный даст нам день, так, кажется, сказано в Библии?
Она налила чаю в две оловянные кружки и передала их Хамиду и Драммонду.
– Больше посуды у нас нет. Придется пользоваться по очереди.
Драммонд стащил перчатки и обхватил замерзшими руками горячую кружку, а из темноты Керим, завернутый в одеяла, молча следил за ним печальным взглядом.
Потом он улыбнулся, обнажив белые зубы, и Драммонд улыбнулся ему в ответ.
– А он начинает оживать.
Отец Керриган согласно кивнул:
– Молодой организм борется.
Драммонд сидел и смотрел на огонь, вспоминая случившееся. Горящий город, взор старого хана, обращенный к нему, и его последнее обещание, бледное, симпатичное лицо Чанга. Вот ведь как все обернулось. Ведь они были хорошими друзьями. А что теперь случилось?
Он опустошил кружку и вернул ее Джанет.
– Где карта?
Хамид достал ее из кармана своей куртки.
– Что, возникли какие-то соображения?
– Пока нет. Сколько отсюда до деревни?
– Вот она. – Хамид указал на карту, когда Драммонд расстелил ее на полу. – Наверное, миль пять. Она называется Шамдо. Граница за ней в пятидесяти милях.
Нахмурив брови, Драммонд тщательно изучал карту.
– А как можно перейти через горы, идя от этой деревни? Вот здесь на плато есть город. Ладонг-Гомпа.
– Ладонг-Гомпа? – вмешался отец Керриган. – Но это же монастырь. Буддийский монастырь. Она в следующей долине. В свое время это была знаменитая святыня. Паломники шли через горы и оставались в монастыре на ночь. Вот почему он и был построен там. Еще старый хан говорил мне о нем.
Хамид внимательно посмотрел на карту и покачал головой:
– Но там высота восемь или девять тысяч футов, Джек. И снег валит. Отец Керриган и Джанет никогда не смогут пройти через перевал.
– Но вы с мальчиком сможете, – сказал священник.
Драммонд быстро возразил:
– Мы все сможем пройти, если у нас будут лошади.
– Лошади? – с удивлением воскликнул Хамид. – А где их взять?
– Как ты сказал, до деревни только пять миль. Надо только успеть проникнуть туда до рассвета.
– Всем нам? – спросил Хамид.
Драммонд покачал головой:
– Только нам с тобой. Остальные будут ждать нас здесь. А когда мы вернемся с лошадьми, то можем перевалить через отрог этой горы и выйти на дорогу выше той деревни.
– Это если мы вернемся с лошадьми.
– Но по крайней мере, это дает нам шанс, – пожал плечами Драммонд. – У тебя есть другое предложение?
Хамид медленно покачал головой:
– Да нет, Джек, пожалуй, выбирать не из чего.
– Тогда я предлагаю немного поспать. Это нам просто необходимо.
Джанет передала ему одеяло, он завернулся в него и лег рядом с Хамидом и старым священником. Он удивился, как тепло было под тентом от этой маленькой импровизированной печки. Он смотрел на Джанет, сидевшую на ящиках с опущенной головой. Молодой хан спал у нее на руках.
Какая чудная девушка. Отблески огня прыгали по брезенту, то сходясь, то снова разбегаясь. Совсем как люди, подумал он. То они нуждаются друг в друге, то вовсе нет. То они не могут обойтись один без другого, то идут своим путем.
* * *
Драммонд хорошо выспался, несмотря на то, что ночью под тентом стало холодно, и проснулся, зажатый между старым священником и Хамидом. Он поднялся и зажег спиртовку. Яркое пламя тут же отразилось в незабинтованном глазу Керима, который съежившись сидел в углу возле Джанет.
Он сделал ему знак молчать и выглянул наружу. Это было как раз такое время перед рассветом, когда все вокруг начало принимать свои очертания, становиться различимым. И снега было не так много, как он ожидал. Скорее всего, он перестал несколько часов назад.
Он, против ожидания, чувствовал себя посвежевшим и выпрыгнул в снег, наслаждаясь утренним воздухом, таким приятным после духоты в грузовике. Он стоял, смотрел на чуть освещенные деревья и понял, что рассвет совсем близок.
– Вышли подышать? – тихо спросила Джанет из грузовика.
Он обернулся и улыбнулся.
– Не знаю, можно ли так сказать. – Он галантно протянул ей руку. – Я как-то странно чувствую себя этим утром. Вроде бы близко к дому, где бы он ни был, и в то же время понимаю, что это не так.
Она нашла его руку в темноте и крепко пожала ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19