Вот, ты, историк,
можешь сказать мне, хотя бы в общих чертах, что было три тысячи лет назад?
- Уф, - Джил попыталась воспроизвести в памяти основные события,
изложенные в учебнике "Древние цивилизации". Марафон? Каменный век?
Гиксосское завоевание Египта? Как специалист по средним векам она имела
самое смутное представление о происходившем ранее эпохи Константина. Что
же может знать об этом, к примеру, Джо Докс, который и в колледже-то не
учился, не говоря уже об увлечении историей. Даже такое событие, как
Черная Смерть, время от времени поражавшее западную цивилизацию, было лишь
пустым звуком для восьмидесяти процентов населения, а это произошло всего
шестьсот лет назад.
Ингольд кивнул. Джил же в свою очередь удивилась, откуда он узнал,
что она занимается историей? Старик между тем продолжал:
- Многие годы я был единственным, кто хоть что-то знал о Тьме. Из
древних легенд я понял, что Дарки ушли не навсегда. Потом я установил, что
их число практически несметно. Кроме того, я знал о вещах, заставивших
меня поверить, что они вернутся. Отец Элдора изгнал меня за то, что я
постоянно говорил об этом, но что может измениться с моим изгнанием?
Просто он не верил мне, в отличие от Элдора. Элдор... Если бы не он, мы бы
все погибли в первую же ночь их появления.
- А сейчас? - мягко спросила Джил.
- Сейчас? - Лицо Ингольда, изборожденное морщинами, потемнело и
выглядело еще более уставшим. - Мы держались во Дворце в Гее. Основная
часть армии под командованием канцлера Королевства Алвира, брата королевы,
находится в Пенамбре, где положение самое тяжелое. Войска должны вернуться
в город на днях, но, если не случится чудо, они прибудут слишком поздно,
чтобы предотвратить катастрофу. Я тщетно пытался связаться с Советом Магов
в городе Кво, но, боюсь, они тоже осаждены. Хотелось бы надеяться, что мы
сможем продержаться достаточно долго и дождемся подмоги от Лохиро. Но я не
хочу обольщаться раньше времени и рисковать жизнями моих друзей. Я нужен
защитникам Дворца, Джил. Хотя я не могу сделать многого, но не покину их,
пока не станет очевидно, что мои усилия их не спасут. А теперь выслушай
меня...
Джил вся обратилась в слух.
- Понимаешь, - проговорил Ингольд тихим голосом, - покидая их так
поздно, я сокращаю свои шансы спастись. Только в самом крайнем случае моим
единственным выходом будет побег через Пустоту в другой мир, в этот мир. Я
могу пересечь ее в любом направлении относительно безболезненно. Обычно
такое перемещение означает значительную физическую травму для взрослого.
Для шестимесячного ребенка, даже под моей защитой, это может быть опасным,
а два таких путешествия за короткий отрезок времени могут нанести ребенку
просто непоправимый вред. Поэтому я должен буду провести день в этом мире
с ребенком, прежде чем вернусь в какое-нибудь более безопасное место моего
собственного мира.
Светало.
Джил улыбнулась:
- Вам нужна нора, в которую можно забиться?
- Именно так. Мне нужно изолированное место и минимум удобств -
место, чтобы провести время и остаться незамеченным. Помоги?
- Приходите сюда, - предложила Джил.
Ингольд покачал головой.
- Нет, - отказался он решительно.
- Почему нет?
Колдун поколебался, прежде чем ответить.
- Это слишком опасно, - сказал он наконец, подошел к окну, отодвинул
штору и выглянул во двор. Зеленоватые отсветы уличных фонарей в воде
плавательного бассейна отразились тусклыми бликами на иссеченном глубокими
шрамами лице. - Слишком многое может произойти. Я не могу довериться
судьбе, Джил. Мои возможности резко ограничены в твоем мире. Если
что-нибудь будет не так, я все равно не сумею объяснить свое присутствие
местным властям.
Джил представила на минуту встречу Ингольда, так похожего на
какого-то бородатого беглеца из Общества по Сохранению Подземелий и
Драконов, в его потертой мантии, со смертоносным мечом в руках, с местной
полицией и дорожным патрулем. И если от дорожного патруля можно было бы, в
принципе, отделаться, то все равно нельзя рисковать, ставя так много на
карту.
- Есть одно место, мимо которого мы обычно проезжаем во время
верховых прогулок, - сказала она, немного подумав.
- Да? - Он отвернулся от окна, позволив шторе вернуться на место.
- Одна девушка, с которой я ходила в школу, живет около Барстоу - это
в пустыне, далеко на восток отсюда. Два года назад я провела там пару
недель. У нее были лошади, и мы катались по холмам. Помню, там было такое
строение, вроде маленького домика, среди заброшенной апельсиновой рощи. Мы
спрятались там однажды во время грозы. Он небольшой, но там есть
водопровод и керосинка. Кроме того, там практически не бывает людей.
Ингольд кивнул.
- Да, - пробормотал он, думая о чем-то своем. - Да, это, пожалуй,
подойдет.
- Я могу принести вам туда продукты и одеяла, - продолжала она, -
только скажите мне, когда вы там будете.
- Я еще не знаю этого, - тихо отозвался колдун. - Но ты все узнаешь в
свое время.
- Хорошо. - Джил решила не быть назойливой и не задавать лишних
вопросов. Она верила своему неожиданному гостю, больше того - ей казалось,
что они знакомы уже целую вечность.
Ингольд подошел к столу и протянул ей руку.
- Спасибо, - сказал он. - Ты чужая нашему миру и ничем нам не
обязана, это благородно с твоей стороны - помочь нам.
- Эй, - мягко запротестовала Джил. - Я не чужая. Я была в вашем мире,
и я видела Тьму. Я даже почти встречалась с королем Элдором, собственно
говоря, - она запнулась, огорченная своей бестактностью, потому что
вспомнила, что король и колдун были друзьями, и что Элдор почти наверняка
должен был погибнуть.
Но мудрый Ингольд пропустил это мимо ушей.
- Я знаю, Элдору было бы приятно познакомиться с тобой, - сказал он.
- Мы с ним выражаем тебе благодарность за...
Какой-то звук в ночи заставил его внезапно насторожиться, и он
замолчал, прислушиваясь.
- Что это? - прошептала Джил.
Ингольд повернулся к ней.
- Я должен идти, - сказал он, извиняясь. - Я приглашен на чай к
королеве Нуменор.
Но Джил поняла, что что-то случилось по ту сторону Пустоты: ведь
Дворец в Гее готовился к бою. Ингольд встал, черный плащ мягкими складками
скользнул вдоль меча у бедра. Джил подумала об опасности и о Тьме, ждавшей
ее гостя на другой стороне Пустоты. Она схватила его за рукав:
- Прошу вас, будьте осторожны.
Слабая улыбка осветила лицо Ингольда.
- Спасибо, милая. Я всегда осторожен.
Потом он, сделав несколько шагов к центру кухни, отточенным движением
рук создал вокруг себя подобие занавеса, прозрачного, неплотного,
сотканного из упругого воздуха, после чего вынул свой меч и шагнул в
туман. Сверкнул огонь. Все исчезло, остался лишь слабый запах гари.

2
Это был проклятый топливный насос!
Руди Солис сразу понял, почему закашлял двигатель старого "шевроле",
машинально скользнул взглядом по зеркалу заднего вида и стал разглядывать
темный хайвэй [highway - автострада (англ.)] впереди, хотя знал, что на
пятьдесят миль вокруг не было ни души. Похоже, эту воскресную ночь ему
придется провести между Барстоу и Сан-Бернардино на этом дурацком пустыре
под завывание ветра.
Надежда попасть на вечеринку таяла с каждой минутой.
Руди покосился через плечо на десять ящиков пива среди кусков мыла и
старых газет, сваленных на продавленном заднем сиденье, и вздохнул. Мотор
фыркнул. Руди проклинал хозяина машины, непревзойденную звезду
рок-н-ролла, на вечеринке у которого он пил и загорал до бесчувствия все
выходные, да и приятелей, уломавших его съездить за пивом. И куда? Аж за
тридцать миль в сторону Барстоу!
"Пусть знают. Когда им в следующий раз захочется попить пивка, они
найдут приличную машину".
Большинство гостей приехало на вечеринку Тэйрота на мотоциклах,
собственно, как и сам Руди, а Тэйрот, который вступил в жизнь под именем
Джеймс Керроу и которого все еще звали Джимом, когда он был не в своем
сияющем сценическом костюме, не торопился давать свой Эльдорадо кому бы
там ни было, независимо от того, сколько оставалось ящиков пива.
НУ ЧТО ЗА ЧЕРТ! Руди откинул назад длинные волосы и бросил еще один
взгляд в беспросветную тьму безжизненной пустыни. Все приятели, оставшиеся
в роскошном убежище в каньонах, едва держались на ногах, и трудно было
сказать, какую роль могли бы сыграть десять ящиков пива. Если произойдет
худшее - а так, похоже, и будет, судя по тарахтенью мотора, - он всегда
сможет найти среди этих холмов какое-нибудь местечко, куда можно будет
забиться до утра, а потом попытаться на попутке добраться до ближайшего
телефона. Примерно в десяти милях отсюда есть служебная дорога, которая
приведет его к полуразрушенной хижине, затерянной в старой апельсиновой
роще. Будучи в сильном подпитии, он отказался от мысли чинить мотор
сегодня ночью и спать поблизости от дорога. Руди хлебнул вина из
полупустой бутылки и двинулся дальше.
Руди, который знал машины и мотоциклы как свои пять пальцев, стоило
огромных трудов провести неисправный "шевроле" милю или две от последней
освещенной доски объявлений к колее служебной дороги. Запаздывание и рывки
большого восьмицилиндрового двигателя, когда он маневрировал через
рытвины, оползни и пересохшие русла старых ручьев, навели его на мысль,
что дело тут вовсе не в засорившемся топливопроводе. Руди вылез на капот и
осмотрелся. Бледный свет фар выхватывал знакомые предметы: дуб, как
разбитый параличом старик, гневно проклинающий парочки, приходящие в парк,
скала, похожая на спящего буйвола, чей силуэт вырисовывался на звездном
небе. Руди любил охоту и знал эти безмолвные южнокалифорнийские пустынные
холмы не хуже, чем устройство восьмицилиндрового двигателя. Он был здесь
как дома.
Когда вечеринки, скандалы, забавы с друзьями в автомагазине или
уик-энды в пустыне надоедали, он находил удовольствие в уединении.
Друзья принимали его таким, каков он есть, и хотя Руди не входил ни в
один из мотоциклетных гангов [ганг (англ. gang) - банда, группа, шайка],
он был нужен им как мастер рисунка в автомагазине Дикого Дэвида в Фонтане,
который называли "кругом Тэйрота". Местная репутация Тэйрота включала
апокрифическую историю о том, что он раньше был членом Ангелов
Преисподней. Вспомнив это, Руди усмехнулся: не мог представить себе ганг,
принявший бы в свои ряды такого прирожденного труса, как Джим Керроу.
Внезапно передние колеса машины увязли в канаве, противно заскрежетал
бензобак. Руди дважды пытался завести мотор, но в ответ получил лишь
усталое жужжание. Он открыл дверь и осторожно вылез наружу, скользя
ботинками по круглым камням пересохшего русла. Два дня веселой жизни
давали о себе знать. О том, чтобы толкать машину, не могло быть и речи.
Часы показывали полвторого ночи.
Руди в отчаянии посмотрел наверх.
В лунном свете вырисовывались холмы, небольшая долина, апельсиновая
рощица. Хижина должна быть где-то здесь, в густой тени холма, ярдах в ста,
не дальше.
"Добрался, - подумал он, - слава Богу, хоть в этом повезло".
Ночь была на удивление тиха и безмолвна. Не было и намека на звук.
Лишь потрескивал остывающий мотор, да вздыхала трава. Наконец глаза Руди,
привыкшие к слабому лунному свету, различили очертания крыши в окружении
высоких деревьев. Звук его шагов растревожил тишину. Покачиваясь и
прижимая к груди пиво с бутылкой муската, Руди направлялся к хижине.
Голова раскалывалась. "Они, наверное, думают, я взял деньги на пиво,
чтобы рвануть в Мехико".
Хижина одиноко стояла на фоне темных холмов, высокая трава вокруг
облупившихся стен скрывала останки допотопной фермы, запущенная черепица
крыши повисла под тяжестью скопившихся листьев. Руди поднялся по шатким
ступеням домика и опустил свою драгоценную хрупкую ношу на пол веранды. Не
обращая внимания на дрожь во всем теле, он снял засаленный пиджак, намотал
его на руку и выбил ударом кулака оконное стекло рядом с дверью.
- Добро пожаловать, - сказал он сам себе.
К его изумлению свет все-таки зажегся.
"Все вполне цивильно, - отметил он про себя, окидывая взглядом
грязную кухню, где была и раковина, и холодная вода, горячей, конечно, не
оказалось. - И то хорошо". В буфете под раковиной он нашел три банки с
бобами и свининой с проштампованной на них ценой по меньшей мере
четырехлетней давности, а также керосиновую плиту и полканистры керосина.
В доме нашлась душевая и спальня с продавленной койкой, матрац
которой, должно быть, выбросили из какой-нибудь тюрьмы за ветхостью и
негодностью.
Прислонившись к косяку двери и потягивая мускат, Руди лишний раз
убедился в том, что прелесть одиночества превосходит запои всех тусовок
Калифорнии.
Допив мускат и прикончив пиво, он лег спать.
Руди проснулся, недоумевая, чем же так досадил тому человечку с
отбойным молотком, который всю ночь жил у него под черепом. Он повернулся
на другой бок, но и это не принесло облегчения.
Комната была едва освещена. Некоторое время Руди лежал, разглядывая
тени от высохших, затянутых паутиной стропил; воспоминания вчерашнего дня
и ночи то и дело прокручивались в его болезненном сознании: вечеринка
Тэйрота, подлый "шевроле", застрявший по самые уши в песке, тишина... То,
что сегодня понедельник и ему надо быть на работе в автомагазине, рисовать
пылающие закаты на заказных фургонах, осталось на подсознательном уровне.
- Это могут быть просто топливопроводы, - сказал он себе, его
сознание с трудом пробивалось сквозь жуткую головную боль вкупе с другими
симптомами неумеренного потребления муската.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38