Увидев это, Китишейн забыла про свою печаль и подошла к нему с улыбкой:
— Хороший вопрос, о Вождь. Ты нашел свое войско, что ты будешь делать с ним?
* * *
Верблюды — так звали странных зверей — были привязаны в нескольких сотнях ярдов и предоставлены заботам женщин и детей, это они путешествовали в домиках с занавесками, стоявших на спинах верблюдов посреди каравана. Люди расселись на берегах сухого речного русла и стали ждать со спокойствием камней. Кьюлаэра знал об этом, потому что сам видел, как они рассаживались. Потом он отвернулся, чтобы переговорить с Йокотом, а когда обернулся назад. Людей Ветра не было.
— Не бойся, о Вождь, — сказал Юзев. — Мы здесь, как ты приказал. Мы ждем гормаранов, мы с тобой.
Кьюлаэра опустился на колени позади большого валуна, приготовившись спрятаться при первом же признаке появления войск, о которых предупреждал Юзев. Но ему не нужно было самому нести дозор: вождь Чокир выставил собственных дозорных, и Кьюлаэра понимал, что кочевники видят больше, чем он, и заметить их гораздо сложнее.
— Думаю, твой замысел сработает, Йокот, — сказал Кьюлаэра. — Как ты до такого додумался?
Гном пожал плечами.
— Надо было быстро дать им какое-нибудь задание, воин, иначе они бы разочаровались и бросили тебя, а когда воины разбредаются, они становятся уязвимой целью.
— И хотя их несколько сотен, но врагу стоит только пальцем пошевелить, — кивая, сказала Китишейн. — Отлично придумано, Йокот. — Она повернулась к подоспевшей Луа. — Женщины против нас?
— Они взволнованы. Боятся, что могут потерять мужей и сыновей, — сообщила Луа. — Я объяснила им, что все же лучше подвергнуть себя такой опасности, чем погубить еще Людей Ветра, если воины гормараны настигнут их во время отдыха.
— Никто не говорил, что лучше было бы пойти в крепости гормаранов и строить там дома? — спросил Кьюлаэра. Луа покачала головой:
— По правде говоря, меня это интересовало, и наконец я сказала им, что это единственный безопасный выход.
— Луа! — закричала Китишейн. — Ты могла бы лишить нас целого войска!
— Я не смогла сдержать любопытства, — призналась девушка-гном. — Но женщины, все как одна, набросились на меня, начали кричать и рассказывать о том, как плохо живется Людям Ветра в крепостях. Некоторые сбежали оттуда, именно сбежали! Попав в руки солдат, они становятся рабами! За нарушение правил людей там казнят не меньше, чем погибло бы в бою, а жен и дочерей используют для самых унизительных целей. Все женщины согласны, что погибнуть честно лучше, чем жить с мертвой душой.
Китишейн поежилась:
— Верно, что тут скажешь. Вот почему они так охотно отпустили своих мужчин! Вот почему они так же быстро, как и их мужья, поклялись в верности.
— Песок!
Это слово, передаваемое из уст в уста, донеслось до них издалека, будто ветер его принес. Кьюлаэра оглянулся, не понимая, что в этом необычного. Если в этих местах чему-то не приходилось дивиться, так это песку.
Но тут он увидел, о чем шла речь. Песчаный вихрь поднялся в утреннем воздухе и, похоже, двигался в их сторону.
Всю ночь они скакали к этому пересохшему руслу. Люди Ветра хорошо знали, где стоят отряды гормаранов. Ближайший лагерь находился всего в нескольких милях отсюда. Кьюлаэра подозревал, что, если бы они не поехали искать врагов, они бы нашли их сами.
Он прищурился и разглядел русло между ними и песчаным вихрем. Только толпа живых существ могла поднять столько пыли, а кто еще, кроме людей, стал бы в таком количестве путешествовать по этой опустошенной земле? Через несколько минут Кьюлаэра расслышал стук копыт и грохот колес.
Кто-то заговорил рядом с ними. Юзев перевел слова Йокоту, а тот перевел их своим друзьям.
— Глупцы! Привести в эти земли лошадей! Им приходится тащить воды столько же, сколько весят они сами!
— Может, и глупцы, но глупцы опасные, — ответил Кьюлаэра. — Пусть без моего приказа никто не трогается с места.
— Хорошо, Кьюлаэра, — ответил Юзев и передал своим людям переведенный приказ.
Кьюлаэра встревоженно посмотрел на расположенный неподалеку утес, где находились Вира с отрядом северян. Они пришли бы в неистовство, если бы им не дали сражаться. Кьюлаэра понимал, что победа нужна им для поднятия духа не меньше, чем людям из племени Дариада, но жители пустыни лучше знали, как сражаться в этих краях. Поэтому Кьюлаэра решил оставить свое маленькое войско в засаде про запас. Но его беспокоило, что в какое-то мгновение ему придется призвать их, чтобы не вызвать их негодования.
Все лучницы спрятались на вершине утеса. Может быть, часть гормаранов уклонится достаточно далеко в сторону, и тогда по ним можно будет стрелять. Тогда все было бы намного проще.
Кьюлаэре с трудом удавалось поверить в то, что городские солдаты могут быть настолько глупы, что выберут для похода высохшее русло.
— Разве они не понимают, что такой овраг — лучшее место для засады?
Йокот перевел вопрос, и Юзев ответил:
— Они считают высокий берег природным укрытием, а наверх засылают дозорных, чтобы те предостерегли их в том случае, если кто-то появится.
— Они не понимают, что враг может заранее притаиться на берегу?
— Как им понять? — улыбнулся Юзев. — Они же не знают, что Люди Ветра способны исчезнуть даже там, где нет ничего, кроме голого песка.
— В это я готов поверить, — пробормотал Кьюлаэра. Он сам видел, как они исчезли в песке на берегу, но по-прежнему никак не мог себе представить, как люди могут исчезнуть полностью и безо всякой магии!
Облако песка все приближалось и приближалось. Кьюлаэра скользнул в свое укрытие, сжимая Звездный Меч в руке.
Неужели эта пыльная туча заставила меч подрагивать и издавать звук, похожий на пение?
И вот они появились, по две колесницы в ряд, по два человека в каждой. Один держал поводья, другой — копье, у возницы тоже было копье, перекинутое через плечо. Колесницы одна за другой выезжали из-за поворота...
Кьюлаэра потрясение смотрел на все увеличивающееся и увеличивающееся число колесниц. Они прогромыхали мимо него, а он был в самой середине отряда кочевников! Он начал думать о том, что его северяне, пожалуй, все же понадобятся.
Первые колесницы уже добрались до утеса, а новые все продолжали прибывать! Нет... больше их не было! Проехала последняя!
Надо было либо выскочить, либо дать врагу пройти мимо. Гормаранов оказалось намного больше, чем предполагал Кьюлаэра, но когда-то надо было начинать.
— Вперед! — крикнул он.
Йокот перевел, а Юзев передал своим приказ вождя — и воздух наполнился воем, а берега прямо-таки взорвались, и на колесницы бросились демоны в белых накидках.
Копьеносцы начали защищаться, но Люди Ветра разбили их строй. Один хватал и ломал копье, другой наносил удары. С последних колесниц полетели копья в спины жителям пустыни, несколько попало в кочевников, те закричали, больше от ярости, чем от боли, и постарались отдать свою жизнь не даром. Лошади испуганно заржали, попятились, начали брыкаться, несколько колесниц перевернулось. Вскоре в сухом русле воцарился хаос. Первые колесницы пытались развернуться, но не было места.
Кьюлаэра взвыл, как северный волк. Другие подхватили его вой, и постепенно он достиг слуха женщин Виры. Стрелы градом посыпались с вершины холма, убивая первых солдат, приводя оставшихся в живых в замешательство, а Вира и ее люди уже выбежали на берег, потрясая копьями. Они сползали и спрыгивали с берегов высохшей реки и вступали в битву.
Йокот махал руками, читая заклинание, как и стоявший рядом с ним Юзев. Если среди врагов был шаман, его заклинания не принесли бы никакой пользы. Китишейн стояла рядом на коленях, задыхаясь от желания вступить в бой, но помнила о своем особом задании; она держала стрелу наготове, дожидаясь, когда гормараны полезут по склону, пытаясь удрать. Луа стояла на коленях рядом с ней, сжимая в руке стрелу поменьше, но столь же смертоносную.
Один из вражеских солдат во множестве крушил Людей Ветра — тот, что выхватил боевой топор, когда у него отобрали копье. Вооруженный топором и щитом, он не подпускал к себе кочевников. Вокруг него лежали уже несколько трупов, а сам он не мог сдвинуться с места, потому что его колесница была загорожена другими.
Дунул ветер, Коротровир застонал, просясь в бой. Кьюлаэра понял, что пробил его час. Он зашагал по склону холма к неуязвимому вражескому воину.
Глава 25
Кьюлаэра прокладывал путь по перевернутым колесницам. Рослый воин увидел, что он приближается, и скривил в ухмылке губы. Его одежда отличалась от других — командир, конечно. Поверх кожаных доспехов на нем была короткая рубашка, на кожаном шлеме был вырезан узор — животные и чудовища. Кьюлаэра подошел к нему и взмахнул мечом. Воин успел отклониться, в воздух взмыл его боевой топор. Кьюлаэра отпрыгнул и нацелился на самое важное — колесную ось. Коротровир прошел сквозь дуб, словно сквозь мягкий сыр, колесница накренилась, воин упал на колени. Кьюлаэра нанес удар плашмя, меч взвыл, но солдат успел в последнее мгновение поднять свой боевой топор и отразить удар. Коротровир ударил по заостренному железу, отскочил в сторону, а от топора откололся кусок.
Солдат изумился, вздернул брови, начал читать заклинание и попробовал выбраться из перевернутой телеги.
Кьюлаэра не понял слов, но распознал жажду крови в голосе воина.
— Откатывайте колесницы назад! Мне нужно больше места!
Послушные руки начали с готовностью оттаскивать колесницы, и через несколько секунд места уже было вполне достаточно для двух бойцов. Воин ступил на эту площадку, ударил себя в грудь кулаком и взревел:
— Атакселес!
Кьюлаэра нахмурился, гадая, что бы могло означать это слово, а враг ткнул в его сторону гигантским пальцем и крикнул нечто, что звучало как вопрос, — и Кьюлаэра его понял. Атакселес — так звали этого человека.
Кьюлаэра ударил себя по груди, открыл рот, чтобы выкрикнуть свое имя, но тут Йокот крикнул:
— Не делай этого!
Кьюлаэра не понял почему, но он привык доверять маленькому шаману. Он крикнул:
— Ну держись! — и налетел на врага с мечом. Рослый воин отпрыгнул и занес свой топор. Потом он сделал шаг вперед, затянул свою боевую песню, и впервые в жизни Кьюлаэре пришлось смотреть на другого взрослого мужчину снизу вверх: он был почти на фут ниже. На какое-то мгновение он почувствовал, будто в нем оживает тот же ужас, какой он испытывал во время боя с ульгарлом, но он подавил его, засмеявшись; может быть, этот человек и был выше его ростом, но он был всего лишь человеком.
А врага его смех взбесил. Продолжая петь, воин ударил. Кьюлаэра поднял свой меч, чтобы отразить удар, но Коротровир задрожал и порезал ему плечо; соперник был невероятно силен! И тут слева на него полетел боевой топор. Кьюлаэра увернулся от грубого удара, затем прыгнул вперед и ударил сам. Коротровир метнулся к шлему врага, дрогнул и замер в дюйме от его головы. Громила улыбнулся сквозь длинные усы и рубанул, сжав топор обеими руками.
— Он — шаман, — взвыл Йокот. — Кьюлаэра, назад!
Воин-шаман? О таком Кьюлаэра еще не слышал! Потом он понял, что воин равен в магии Йокоту. Он отпрыгнул, обороняясь Коротровиром. Топор пролетел мимо, но не совсем — он вонзился в землю, отрубив палец на ноге Кьюлаэры.
— Забери его! — крикнул Йокот.
Кьюлаэру охватила боль, он разозлился, неистово заорал и ринулся в бой, начал бить, махать, отражать удары, слишком быстро — неловкий топор за ним не поспевал. Коротровир снова отскочил от ваньярского шлема, повредил кожу на нагруднике врага, но не более того, потом потянулся вниз, к коленям...
Вражеский воин выкрикнул последнюю строку песни. Глаза Кьюлаэры ожгло светом; он вскрикнул, ударил вслепую, почувствовал, что меч за что-то зацепился. Свет превратился в пламя и растаял в противно пахнущем дыму. Кашляя, Кьюлаэра бил и бил, но Коротровир не встречал сопротивления, а когда дым рассеялся, Кьюлаэра увидел почему — воин-шаман исчез.
Кьюлаэра выругался.
К нему подбежал Йокот:
— Прости меня, Кьюлаэра! Мне надо было сразу догадаться, что этот человек — шаман, но я не ожидал, что воин вдруг начнет читать заклинания. Я подумал, что это боевая песня. Я только потом понял, что он поет на шаманском языке.
— Я тоже должен был это понять, — выдохнул Кьюлаэра, — и позвать тебя. Прости, Йокот, — боюсь, я уже слишком сильно привык к тебе.
— Я только! Эй! Где твой палец?
Шаман кочевников положил палец Кьюлаэры на ладонь Йокота. Йокот приложил его к ступне, Кьюлаэра издал сдавленный стон, а Йокот начал читать заклинание. Юзев кивал.
— Оба попросили друг у друга прощения — хорошо. Я тоже прошу прощения — я должен был сражаться, а не наблюдать за чужой магией.
Кьюлаэра сжал зубы от боли, но смог выговорить:
— Присоединяйся, будем рады. Вы оба — и воины, и шаманы! Конечно, я должен был догадаться, что такие могут быть и среди врагов! А-а-а-а-а! Что ты делаешь, Йокот?
— Приращиваю тебе палец. — Гном отошел в сторону. — Пошевели им.
Кьюлаэра ошеломленно посмотрел вниз. Палец чудесным образом вернулся на свое место. Кьюлаэра шевелил им и был удивлен, что палец его слушался, хоть и двигался вяло.
— Для полного исцеления, конечно, нужно какое-то время. — Йокот как будто немного извинялся.
— Я и не думал, что что-то вообще получится! Как я могу и отблагодарить тебя, Йокот?
— Простив меня, что ты уже сделал. — Йокот склонился к другой ране Кьюлаэры и начал бормотать.
Вылечив Кьюлаэру, он отправился бродить среди других раненых, исцеляя всех, кого мог. Тем же занялся Юзев. Луа собрала тех, кто был близок к смерти, и сделала все, что могла, чтобы облегчить им уход, затем утешила вдов, стоящих около павших. Китишейн смотрела на подругу, потрясенная ее действиями, затем последовала ее примеру. Через какое-то время те дариадские женщины, которые не потеряли мужей и сыновей, последовали их примеру.
Кьюлаэра осматривался, не понимая, почему не видит радости. Погибла всего лишь дюжина кочевников, и они было начали петь победные песни, но потом передумали. Он разрешил загадку, когда увидел небольшую группу дариадских воинов, собравшихся смотреть на убегающих вдоль лощины солдат.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50