там одна
из каруселей вытянула вверх голодные руки костлявым силуэтом. Были также
звуки, сонные, беспокойные, непонятные звуки; и это место пахло влажной
землей, кукурузными хлопьями, потом и сладкими экзотическими испарениями.
Грузовик пробрался за западный ряд центральных киосков и остановился
возле длинного дома-трейлера с дверью с каждой стороны.
- Дома, - зевнула Банни. Горти на этот раз ехал впереди с девочками,
а Гавана свернулся калачиком сзади.
- Выходим. И бегом прямо в ту дверь. Людоед спит и тебя никто не
увидит. Когда ты выйдешь, ты будешь другим человеком и тогда мы вылечим
твою руку.
Горти встал на подножку грузовика, огляделся, а затем стремглав
бросился к двери трейлера и проскользнул внутрь. Там было темно. Он отошел
от двери и подождал пока Зина вошла, закрыла ее и задернула занавески на
маленьких окошках прежде чем включить свет.
Свет показался очень ярким. Горти обнаружил, что он находится в
маленькой квадратной комнате. С каждой стороны находилась маленькая койка,
компактная кухонька в одном углу и то, что оказалось встроенным шкафом в
другом.
- Хорошо, - сказала Зина, - раздевайся.
- Совсем?
- Конечно совсем. - Она увидела его удивленное лицо и рассмеялась. -
Послушай, малыш. Я тебе расскажу кое-что о нас лилипутах. А - сколько ты
сказал тебе лет?
- Мне почти девять.
- Ну ладно, я постараюсь. Обычные взрослые люди очень осторожно
относятся к тому, что видят друг друга без одежды. Есть в этом какой-то
смысл или нет, но они так устроены потому что существует большая разница
между взрослыми мужчинами и женщинами. Большая, чем между мальчиками и
девочками. Ну а лилипут остается похожим на ребенка, в большинстве
случаев, всю свою жизнь, кроме может быть пары лет. Поэтому большинство из
нас такие вещи не заботят. Что касается нас, тебя и меня, нам надо прямо
сейчас решить, что это не будет иметь никакого значения. Во-первых, никто,
кроме Банни и Гаваны и меня не знает, что ты мальчик. Во-вторых, эта
маленькая комната просто слишком мала, если в ней будут жить два человека,
которые собираются наклоняться и ежиться и прятаться друг от друга из-за
чего-то, что не имеет значения. Понятно?
- Н-наверное.
Она помогла ему снять одежду и он начал тщательное обучение искусству
быть женщиной от кожи и дальше.
- Скажи мне кое-что, Горти, - сказала она, когда выдвигала аккуратно
сложенный ящик, что бы подобрать ему одежду. - Что находиться в бумажном
мешке?
- Это Джанки. Это попрыгунчик. Я имею в виду, был. Арманд разбил его
- я говорил тебе. Потом этот человек в грузовике разбил его еще сильнее.
- Я могу посмотреть?
Натягивая на себя пару ее носков, он кивнул головой в сторону одной
из коек:
- Давай.
Она вытащила разбитые кусочки папье-маше.
- Их двое! - воскликнула она. Она повернулась и посмотрела на Горти,
как если бы он вдруг стал ярко-лиловым или у него вдруг выросли бы
кроличьи уши.
- Двое! - снова сказала она. - Мне показалось, что я видела только
одного там за обедом. Они действительно твои? Оба?
- Это глаза Джанки, - объяснил он.
- А откуда взялся Джанки?
- Он был у меня до того, как меня усыновили. Полицейский нашел меня,
когда я был ребенком. Меня поместили в Приют. Джанки появился у меня там.
По-моему у меня никогда не было никаких родных.
- И Джанки оставался с тобой - подожди, давай я помогу тебе надеть
это - Джанки оставался с тобой с тех пор?
- Да. Он должен был.
- Почему должен?
- Как это застегивается?
Зина сдержала что-то похожее на порыв затолкать его в угол и держать
его там, пока не добудет из него информацию.
- О, Джанки, - сказала она терпеливо.
- О. Ну, я просто должен иметь его возле себя. Нет, не возле себя. Я
мог бы отойти на большое расстояние, если с Джанки все было бы хорошо. Я
имею в виду пока он мой. Я имею в виду, что даже если бы я не видел его
целый год, это было бы нормально, но если бы кто-нибудь передвинул его, я
бы знал, и если бы кто-то причинил ему боль, мне бы тоже было больно.
Понятно?
- Конечно понятно, - к его удивлению сказала Зина. И снова Горти
почувствовал тот сладкий радостный шок; эти люди похоже так хорошо все
понимали.
Горти сказал:
- Я раньше думал, что у всех есть что-то похожее. Потеряв которое,
они бы заболели. Мне даже приходило в голову спросить кого-нибудь об этом.
А потом Арманд, он дразнил меня Джанки. Он иногда прятал Джанки, что бы я
волновался. Однажды он положил его в мусорную машину. Я так заболел, что
пришлось вызвать врача. Я продолжал кричать и звать Джанки пока доктор не
велел Арманду достать мне этого Джанки или я умру. Сказал, что это
какой-то фикс. Ация.
- Фиксация. Я знаю эту всю историю, - улыбнулась Зина.
- Арманд был в бешенстве, но ему пришлось это сделать. Но в конце
концов ему надоело приставать к Джанки и он положил его на верхнюю полку в
шкафу и в основном забыл о нем.
- Ты выглядишь как настоящая девочка из мечты, - сказала Зина,
любуясь им. Она положила руки ему на плечи и серьезно посмотрела в глаза.
- Послушай меня, Горти. Это очень важно. Это касается Людоеда. Ты увидишь
его через несколько минут и мне придется рассказать ему историю,
придуманную историю. А ты должен помочь мне. Он просто должен поверить в
нее, или ты не сможешь остаться с нами.
- Я очень хорошо запоминаю, - сказал Горти встревоженно. - Я могу
запомнить все, что захочу. Только скажи мне.
- Ладно. - Она на минутку закрыла глаза, задумавшись. - Я была
сиротой, - сказала она спустя какое-то время. - Я стала жить с тетей Джо.
После того как я обнаружила, что я буду карлицей я убежала с карнавалом. Я
была там несколько лет до того, как меня встретил Людоед и я стала
работать на него. Так... - Она облизала губы. - Тетя Джо снова вышла замуж
и у нее было двое детей. Первый умер, а ты был второй. Когда она
обнаружила, что ты тоже вырастешь карликом, она стала очень плохо
относиться к тебе. И поэтому ты убежала. Та работала какое-то время с
летней группой. Один из рабочих сцены - плотник - проявлял интерес к тебе.
Он поймал тебя прошлой ночью, затащил тебя в столярную мастерскую и сделал
с тобой ужасную вещь - такую ужасную, что ты не можешь даже говорить об
этом. Понятно? Если он спросит тебя об этом, просто плачь. Ты все
запомнил?
- Конечно, - сказал Горти будничным тоном. - А какая койка будет моя?
Зина нахмурилась.
- Дорогой - это ужасно важно. Ты должен запомнить каждое слово,
которое я сказала.
- О, я помню, - сказала Горти. И к ее явному удивлению он воспроизвел
все, что она сказала, дословно.
- Ну даешь! - сказала она и поцеловала его. Он покраснел. - Ты быстро
запоминаешь! Это чудесно. Ну тогда хорошо. Тебе девятнадцать лет и тебя
зовут - м-м - Гортензия. Это на тот случай, если ты однажды услышишь, как
кто-то сказал Горти и Людоед увидит, что ты оглянулся. Но все называют
тебя Малышка. Запомнил?
- Девятнадцать, Гортензия и Малышка. А-га.
- Хорошо. Черт побери, дорогой, мне жаль, что приходится заставлять
тебя думать сразу о стольких вещах! Теперь только между нами. Прежде
всего, ты никогда, никогда не должен говорить Людоеду о Джанки. Мы найдем
здесь для него место и я не хочу, чтобы ты когда-либо разговаривал с ним,
только со мной. Обещаешь?
Горти кивнул с широко раскрытыми глазами:
- А-га.
- Хорошо. И еще одна вещь, такая-же важная. Людоед вылечит твою руку.
Не волнуйся, он хороший доктор. Но я хочу, чтобы ты передал мне каждый
кусочек старого бинта, каждый кусочек ваты, который он использует так,
чтобы он не видел. Я хочу, чтобы ни одной капли твоей крови не осталось в
его трейлере, понимаешь? Ни капли. Я собираюсь предложить ему убрать потом
- он будет рад; он терпеть не может это делать - а ты поможешь мне
насколько сможешь. Хорошо?
Горти пообещал. Тут как раз постучали Банни и Гавана. Горти вышел
первым, держа руку за спиной, и они назвали его Зиной, а затем танцуя
вышла Зина, смеясь, когда они таращили глаза на Горти. Гавана уронил свою
сигару и сказал:
- Ну-ну.
- Зи, он красивый! - воскликнула Банни.
Зина подняла крошечный указательный палец.
- Она красивая, и не забывайте об этом.
- Я чувствую себя очень странно, - сказал Горти, поправляя свою юбку.
- А где, скажи, ты взяла эти волосы?
- Две накладные косы. Нравятся?
- А платье?
- Я его купила и ни разу не одевала, - сказала Зина. - Оно мне тесно
в груди... Пошли, ребята. Идемте разбудим Людоеда.
Они пошли между вагончиками.
- Иди более мелкими шагами, - сказала Зина. - Так лучше. Ты все
помнишь?
- Да, конечно.
- Это хорошо - хорошая девочка, Малышка. А если он задаст тебе
вопрос, а ты не будешь знать, что ответить, просто улыбайся. Или плачь. Я
буду рядом с тобой.
Длинный серебряный трейлер был припаркован возле тента с ярким
изображением человека в цилиндре. У него были длинные острые усы и из его
глаз вылетали зигзаги молний. Ниже пылающими буквами было написано:
О ЧЕМ ВЫ ДУМАЕТЕ?
МЕФИСТОФЕЛЬ ЗНАЕТ
- Его зовут не Мефистофель, - сказала Банни. - Его зовут Монетр. Он
был врачом, до того, как стал работать в карнавале. Все называют его
Людоед. Он не возражает.
Гавана постучал в дверь.
- Эй, Людоед! Ты что, собираешься спать до вечера?
- Ты уволен, - прорычал голос из серебряного трейлера.
- Ладно, - сказал Гавана спокойно. - Выходи и посмотри, что у нас
есть.
- Если только вы не собираетесь включить это в ведомость на получение
зарплаты, - сказал сонный голос. Внутри послышалось какое-то движение.
Банни подтолкнула Горти поближе к двери и махнула Зине, чтобы та
спряталась. Зина прислонилась к стене трейлера.
Дверь открылась. Человек, который стоял там был высоким, бледным с
впавшими щеками и длинной синеватой челюстью. В раннем утреннем свете его
глаза казались просто черными впадинами на лице, глубиной в дюйм.
- Ну что?
Банни показала на Горти.
- Людоед, кто это?
- Кто это? - Он всмотрелся. - Зина, конечно. Доброе утро, Зина, -
сказал он, его голос вдруг стал вежливым.
- Доброе утро, - засмеялась Зина и танцуя вышла из-за двери.
Людоед переводил взгляд с Зины на Горти и обратно.
- О, мой худеющий счет в банке, - сказал он. - Выступление сестер. И
если я не возьму ее, ты уволишься. И Банни с Гаваной тоже уволятся.
- Ты телепат, - сказал Гавана, подталкивая локтем Горти.
- Как тебя зовут, сестричка?
- Папа назвал меня Гортензией, - продекламировал Горти, - но все
называют меня Малышкой.
- Я их не виню, - сказал Людоед добрым голосом. - Я тебе скажу, что я
собираюсь сделать, Малышка. Я собираюсь назвать это блефом. Убирайтесь
отсюда, и если всем остальным это не нравится, вы можете отправляться
вместе с ней. Если я не увижу никого из вас на центральной аллее в
одиннадцать часов сегодня утром, я буду знать, что вы решили.
Он закрыл дверь бесшумно и решительно.
- О - ну вот! - сказал Горти.
- Все в порядке, - заулыбался Гавана. - Он говорил это не серьезно.
Он увольняет всех почти каждый день. Когда он действительно имеет это в
виду, он платит деньги. Иди позови его, Зин.
Зина постучала костяшками пальцев по алюминиевой двери.
- Мистер Людоед! - пропела она.
- Я считаю ваше жалование, - сказал голос изнутри.
- Ой-ой, - сказал Гавана.
- Пожалуйста. На минуточку, - закричала Зина.
Дверь снова открылась. В одной руке Людоеда была пачка денег.
- Ну?
Горти услышал, как Банни пробормотала:
- Постарайся, Зи. Ну постарайся!
Зина кивнула Горти. Он растерянно сделал шаг вперед.
- Малышка, покажи ему свою руку.
Горти протянул свою искалеченную руку. Зина снимала грязные,
пропитанные кровью носовые платки один за другим. Самый нижний прилип
намертво, Горти вскрикнул, когда она прикоснулась к нему. Однако и так
было видно достаточно, чтобы тренированный взгляд Людоеда увидел, что трех
пальцев совсем не было, а остальная рука была в плохом состоянии.
- Как ты умудрилась сделать такое, девочка? - рявкнул он.
Горти отпрянул, перепугавшись.
- Малышка, пойди туда с Гаваной, угу?
Горти отошел, с радостью. Зина начала быстро говорить, тихим голосом.
Он мог расслышать только часть того, что она говорила.
- Страшный шок, Людоед. Никогда не напоминай ей об этом, никогда...
плотник... и отвел ее в свою мастерскую... когда она... а ее рука в тиски.
- Не удивительно, что я ненавижу людей, - сердито проворчал Людоед.
Он задал ей вопрос.
- Нет, - сказала Зина. - Она вырвалась, но ее рука...
- Подойди сюда, Малышка, - сказал Людоед. На его лицо надо было
посмотреть. Кнут его голоса казалось исходил из ноздрей, которые вдруг из
прорезанных щелочек превратились в раздувшиеся, круглые отверстия. Горти
побледнел.
Гавана тихонько подтолкнул его.
- Давай, Малышка. Он не злится, он жалеет тебя. Иди!
Горти прошел вперед и стесняясь поднялся на ступеньку.
- Заходи сюда.
- Встретимся позже, - крикнул Гавана. Он и Банни ушли.
Когда за ним и Зиной закрывалась дверь, Горти оглянулся и увидел, как
Банни и Гавана серьезно пожимают руки.
- Садись там, - сказал Людоед.
Внутри трейлер оказался удивительно просторным. У передней стенки
была кровать, частично закрытая занавеской. Там была чистая кухонька, душ
и сейф; большой стол, шкафчики и больше книг, чем можно было ожидать
увидеть в таком маленьком пространстве.
- Болит? - пробормотала Зина.
- Не сильно.
- Не беспокойся об этом, - сказал Людоед. Он поставил на стол спирт,
вату и коробку со шприцем. - Я тебе расскажу, что я собираюсь сделать.
(Просто, чтобы не быть похожим на других врачей). Я собираюсь блокировать
нерв во всей твоей руке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23