Все их приказы молодежь должна беспрекословно выполнять. У них тайна
на тайне и строгость на строгости. Я вчера умоляла Тильду: "Доченька,
не ходи на их собрание!" Но она горько вздохнула: "Ах, мама, кто у них
был хоть один раз, уже обязан ходить все время!" Знающие люди меня уже
"обрадовали", что Тильде придется еще какую-то клятву им давать. Вот
напасть!..
Мадам Фанни, сама того не подозревая, охарактеризовала
"Бнай-Брит", в общем-то, верно. Прокламирующим свою "национальную и
религиозную внепартийность" бнайбритовцам не очень-то по нутру, когда
о них судят не по словам, а по делам и вполне закономерно называют
сионистами. Мало того, своими ультраэкспансионистскими взглядами на
права палестинского народа и ярой ненавистью к социалистическим
странам они, пожалуй, превосходят сионистов иных мастей и оттенков. И
затем, действительно считая себя еврейской масонской организацией,
"Бнай-Брит" пронизал свою деятельность и систему взаимоотношений между
своими членами набором мистических масонских ритуалов.
В Бельгии и Голландии мне бросились в глаза боязливость и трепет,
с какими относятся не жалующие сионистов евреи к малейшему упоминанию
о "Бнай-Брите". В Брюсселе от дамского портного, отца двух дочерей и
сына, я услышал:
- Я строго наказал детям: обходите "Бнай-Брит" за километр. Не
удивляйтесь, господин писатель. Если бнайбритовец говорит тебе "доброе
утро", то в часы, когда полагается услышать "добрый вечер", жди от
него чего-нибудь очень недоброго. Ох и мастера они подстраивать
ловушки! А если попадешься в их сети, уже не выберешься - они
пользуются и сионистскими и масонскими уловками.
Вернемся, однако, в Роттердам, к тревогам мадам Фанни.
- Боже праведный, - воскликнула она, - неужели же моя дочь не
сможет как-нибудь распутаться с этими неведомо чьими "сыновьями"! Она
шутит, храбрится, но в душе, я вижу, тревожится и переживает. Каково
ей разносить по квартирам листовки с протестом против международного
совещания, которое называется не то конференцией, не то конгрессом
сторонников мира...
- А зачем вчера ходила ваша дочь к бнайбритовцам? - прервал я
возникшую паузу.
- На очередное собеседование. Причем вчера она пришла оттуда
прибитая какая-то, раздавленная...
- Почему?
- Мужу с трудом удалось вытянуть из Тильды: на собеседовании
бнайбритовцев шел разговор о Болгарии, о том, что болгары как всегда
были антисемитами, так и остались ими... Не верите, что сионисты
решились такое сказать? Мой муж тоже сначала не хотел верить: он ведь
сразу после войны слышал и несколько раз читал, как Болгария спасла
евреев, которых гитлеровцы собирались вывезти в лагеря смерти и
бросить в газовые печи. У мужа даже сохранилась старая французская
газета, где пишут, как в болгарской столице Софии сумели спасти
двадцать три тысячи евреев от депортации в лагеря...
- Это сделали прогрессивные силы Болгарии под руководством
действовавшей в подполье коммунистической партии. Скажите вашей
дочери, что отец ей говорит правду.
- Не совсем, оказывается, правду. Тильде вчера на собеседовании
показали книгу, где черным по белому напечатано, что евреев в Болгарии
спас не народ, а царь Борис и его правительство. Сам Гитлер его очень,
знаете, уважали не мог ему отказать. А болгарский народ и тогда
преследовал евреев, а теперь еще хуже к ним относится. На следующем
собеседовании - Тильде уже объявили - пойдет разговор об угнетении
евреев в сегодняшней Болгарии.
Каково было слышать все это мне, незадолго до того посетившему
братскую Болгарию для детального изучения славной истории героического
подвига болгарских коммунистов, сумевших в тяжелых условиях подполья
поднять трудовой люд и интеллигенцию страны на борьбу за то, чтобы
воспрепятствовать истреблению евреев на занятой гитлеровцами
болгарской земле, а затем предотвратить их вывоз в лагеря смерти.
Я познакомился с постоянно действующей в Софии выставкой
"Спасение болгарских евреев. 1941-1944". Беседовал со многими
общественными деятелями, писателями, рабочими, учеными еврейского
происхождения. Узнал, что в мрачные годы союза монархической Болгарии
с гитлеризмом многим евреям спасли жизнь болгарские трудящиеся,
откликнувшиеся на призыв коммунистов. Записал немало рассказов бывших
партизан и коммунистов-подпольщиков про то, как коммунистическая
партия сумела в ту тяжкую пору сплотить болгарский народ против
продавшихся немецкому фашизму монархистов. Услышал об особенно большой
роли, которую сыграл в этих благородных делах выдающийся деятель
Болгарской коммунистической партии и международного коммунистического
движения Тодор Живков, возглавлявший в годы подполья партийную
организацию Ючбунарского района Софии, густо заселенного еврейской
беднотой. Воочию видел, как ныне в Народной Республике Болгарии
граждане еврейского происхождения рука об руку со всем народом строят
социализм в свободной стране, где нет и не может быть столь желанного
сионистам "еврейского вопроса".
Так, может быть, перепуганная мадам Фанни из Роттердама что-то
напутала, может быть, ее дочь чего-то не поняла?
Нет, растерянная женщина верно изложила суть собеседования, на
которое молодые роттердамские сионисты затащили ее Тильду. Это
действительно было первое занятие организованного "молодежной
организацией "Бнай-Брит" семинара "О перманентном антисемитизме в
странах восточноевропейского блока". Первые два собеседования по плану
посвящались Болгарии, последующие три - Чехословакии.
Стало быть, в течение трех вечеров Тильде и еще десяткам молодых
людей вдалбливали в голову клеветнические измышления и о "перманентном
антисемитизме чехословаков".
Спешу извлечь из своего архива письмо бывшего израильского
подданного Якова Цанцера. Подробно описывая свою жизнь начиная с
тринадцатилетнего возраста, когда его заточили вместе с родителями в
фашистское гетто, Цанцер писал мне в феврале 1976 года:
"После того как меня вывезли из гетто на подводе под грязными
мешками, я мог еще не раз попасться в руки фашистов. Но спас меня в
деревне Любавино Иозеф Кунашек, по национальности словак. Он и его
жена знали, что за укрытие еврея их могут расстрелять оккупанты. Они
рисковали жизнью двух своих маленьких детей. Но укрыли меня. И
вылечили, поставили на ноги... А потом, когда я старался уйти подальше
от лагерей, меня в чешской колонии укрыл чех Зайчек. У него в конюшне
среди соломы я встретил двух своих братьев - Ефима и Тулю, которых уже
считал погибшими. Семья Зайчек спасла нас. Но начались усиленные
облавы, и мы вынуждены были уйти от добрых людей. Уже после войны я
узнал, что фашисты все-таки нашли место, где семья Зайчек укрывала
евреев. Зайчека и его жену расстреляли. Чешские крестьяне погибли за
то, что спасли жизнь мне, еврейскому мальчику. Я об этом буду помнить
всю жизнь. Но в Израиле, когда я об этом рассказывал, на меня
косились: как я смею прославлять "антисемитов"..."
Как бы мне хотелось, чтобы правдивые строки Якова Цанцера
прочитала Тильда! Возможно, это заставит девушку переоценить гнусные
выдумки, какими ее пичкали на семинарах бнайбритовцев.
Ни для кого не секрет, что клевета на социалистический строй
занимает заметное место в пропагандистской трескотне сионистов, что
они злопыхательски шумят о "еврейском вопросе" в странах социализма.
Но о специальном молодежном семинаре на эту тему я услышал в
Роттердаме, признаться, впервые.
Почему же вдруг организовали там такой семинар, да еще в порядке
особой срочности? Что там произошло? Почему виднейшие сионистские
функционеры Нидерландов приняли личное участие в организации и
проведении этого, с позволения сказать, семинара?
Их, оказывается, встревожило стремление некоторых молодых
роттердамцев еврейской национальности узнать правду о жизни евреев в
социалистических странах.
Особенное беспокойство вызвал такой случай. Из туристской поездки
в Советский Союз возвратились молодожены - студент и студентка. Они
встречались с советскими студентами, в том числе и евреями, и без
прикрас рассказывали об этих встречах своим сокурсникам. Возникла
мысль собраться вечерком в студенческом кафе и послушать более
подробный рассказ друзей, побывавших в Советском Союзе. К ужасу
сионистских руководителей, среди нескольких десятков пришедших в кафе
молодых людей оказалось семеро членов "Еврейского молодежного движения
Бней Акиба". Эту подозрительную семерку немедленно обвинили в
идеологическом отступлении перед антисемитами, в распространении
ложной информации о жизни советских евреев.
А тут еще приехал на гастроли Варшавский еврейский театр. Его
спектакли вызвали интерес у молодежи. В то же самое время
злонамеренный беженец из Израиля показал молодым официантам еврейского
ресторана несколько номеров московского журнала на идиш "Советиш
Геймланд". И наконец, кто-то кому-то сказал, что какая-то девушка
получила от кого-то "нехорошее" письмо из Венгрии.
Все это вкупе заставило роттердамских сионистов всполошиться. Тут
же последовали репрессивные меры. Беженца немедленно выдворили из
Голландии. Молодые люди, особенно горячо восторгавшиеся спектаклями
Варшавского театра, были взяты под строгое наблюдение. С теми, кто
перелистывал журнал "Советиш Геймланд" (прочитать-то не могли - не
знают языка", провели внушительную беседу. А всеобщей превентивной
мерой, способной "искоренить заразу", стал семинар.
Проведение семинара - далеко не единственный пример того, какое
огромное место занимает клевета на социалистические страны в
многообразном мрачном арсенале сионистских средств борьбы за еврейскую
молодежь западных стран.
Вспоминается разговор с Тинкой, дочерью амстердамского
бухгалтера. Незадолго до того девушка решительно порвала с молодежным
сионистским объединением "Бней Акиба" и уже не скрывала своих симпатий
к Советской стране. Этим и объясняется, почему она шепотом, так, чтобы
не слышали окружающие, смущенно спросила меня:
- Наверно, скоро у вас, в Советской стране, пенсии по старости
будут получать не только отставные офицеры, сотрудники государственной
безопасности и партийные работники?
Оказалось, Тинка слышала всяческие небылицы о советском
пенсионном законодательстве в "Бней Акиба" на лекции
"специалиста-советолога". Она, правда, тогда уже догадывалась, что
брехливые советологи не брезгуют самыми беспардонными выдумками. Но
лектор, рассказывавший об "ужасающих несправедливостях" в советской
пенсионной системе, ссылался на какие-то декреты правительства и,
роясь в бумажках, приводил номера и даты этих мифических декретов!
А в Мехико в дни Олимпиады одного из советских корреспондентов,
помню, спросил молодой парень, оказавшийся баскетболистом местного
сионистского спортклуба "Маккаби":
- Вашим знаменитым гимнасткам всего по шестнадцать-семнадцать
лет. Когда же они вступили в Коммунистическую партию?
У маккабиста были основания задать такой, мягко говоря,
несуразный воспрос: ему внушили, что в состав советских олимпийских
команд включаются только члены Коммунистической партии.
Как видите, сионистские советологи рьяно служат антикоммунизму и,
обрабатывая молодежь, напропалую стараются перещеголять друг друга в
безудержной клевете на социалистические страны.
Вернемся, читатель, в Роттердам. Если Тильда и поныне посещает
там бнай-бритовские семинары, то ей вдалбливают уже не только
клеветнические измышления о жизни социалистических стран. Сейчас на
этих семинарах муссируются рассуждения о необходимости запасать оружие
для еврейской "самообороны". От кого собираются обороняться
голландские бнайбритовцы? На такой вопрос никто не может вразумительно
ответить. Зато не приходится сомневаться, что слово "самооборона"
представляет собой очередной камуфляж, на который, подчеркиваю снова,
столь падки сионисты.
С приходом в США к власти Рейгана сионисты стран Бенилюкса
удесятерили клеветнические нападки на социалистические страны, а когда
бегинская клика начала бойню в Ливане, утроили свои денежные взносы
на... оборону Израиля.
Однообразная антисоветчина "разнообразных вечеров"
Я поймал на себе его пристальный взгляд. Собственно, впился он
глазами не в меня, а в цветастые обложки двух номеров "Огонька". Я
невольно улыбнулся. И рослый парень, тоже ожидавший автобус на
лондонской улице Мили-роуд, обратился ко мне по-русски.
Он, оказывается, давно не читал "Огонька" и вообще ни одного
советского журнала. Не мог бы я ему подарить хоть один номер? Но я, к
сожалению, должен был вернуть "Огоньки" одному из наших лондонских
корреспондентов. И Роман поспешил тут же, на остановке, хотя бы
полистать журналы.
Мне бросилось в глаза, что в обоих номерах парня прежде всего
заинтересовали стихи. Почему?
- Пошел уже одиннадцатый год с того дня, - объяснил он, - как я
пришел со своими наивными стихами в литературный кружок Дома пионеров.
Тогда мне было одиннадцать лет. Теперь я понимаю, если бы родители
вскоре не увезли меня в Израиль, поэта из меня все равно не вышло бы.
Но русская поэзия необходима мне как хлеб. Она стала мне родной еще
раньше, чем я пошел в школу. И уже на всю жизнь! Когда мы улетали в
Израиль, тайком от матери я спрятал среди учебников небольшую книжку
стихов Павла Антокольского.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48