Наконец рыжий взглянул в глаза майору и выдавил:
- Я, наверное, действительно подумаю.
- Нет, Анатолий, ждать я не могу. Время работает против нас. За
последние три дня убиты трое милиционеров, и существует связь этих
преступлений с вашим "Богатырем". Есть некая юридическая тонкость: если
действует банда, то за все, что натворили ее участники, независимо от
того, на свободе они или уже за решеткой, - ответственность ложится на
всех.
- Да вы что? - изумился Шилов. - Какие убийства? Этого еще не
хватало! И потом - не верю я, что замешан кто-то из наших. Кто убил, где?
Скажите толком, иначе ничего не добьетесь.
- Будет лучше, если ты мне расскажешь все, что знаешь, а я уж
как-нибудь разберусь что к чему.
- Хорошо. Тут особо нечего и говорить Ходить в это кафе мы начали еще
при Глебе - он знал. Ничего не говорил, считал, что человек сам отвечает
за свои поступки. Когда Глеба убили, клуб на следующий день прикрыли -
сами знаете. Собираться стало негде, кто домой к себе восемнадцать человек
потащит? Правда, потом стало поменьше. Вот и начали мы почти постоянно
заходить в кафе... днем, человек восемь-девять. Почти всех и посадили,
меня последним. Остались Олег - ну, он всегда был такой: вроде и со всеми,
но и себе на уме, да Вадик. А вечером в это кафе знаете какие тузы
заворачивают - только держись! Прям тебе лорды. Видать, один из таких и
Глеба застрелил, потому что рожи у них все равно уголовные. Между прочим,
лезли к нам с разговорами, коньяк посылали.
- Как, говоришь, это кафе называется? - спросил Строкач.
- Да "Весна", рядом с клубом. Будто вы не знаете! Со скуки
познакомились с девочками... Ну, а потом пошло. Мы не пили... поначалу, но
как-то вышло, что девочкам захотелось шампанского, а денег ни шиша. А они
нам - это не беда, буфетчица знакомая, в долг отпустит. Она-то отпустила,
а чем отдавать? Хотя, нельзя сказать, что настаивала, наоборот, давала
несколько раз еще, ласковая такая тетка. Но когда-то же надо и
рассчитываться...
Всю эту историю Строкач уже знал. После посиделок в кафе трое
"богатырей" наведались в коммерческий магазин, когда на его дверях
красовались табличка "закрыто" и навесной замок. Подвело их то, что хозяин
магазина, живущий в этом же доме, в прошлом инженер-злектронщик, установил
хитрую систему сигнализации, связанную с его квартирой. Когда она
сработала, хозяин тут же вызвал милицию, а до ее прибытия с наслаждением
палил по выскакивающим через разбитую витрину ворам, правда, из газового
пистолета, который у него, не мешкая, конфисковала та же милиция.
Зачем парням понадобились деньги, на суде не поинтересовались, никому
также не было любопытно, почему в течение месяца оказались за решеткой еще
двое - групповое ограбление, и Шилов - просто за грабеж.
Ничего кроме этого не мог поведать ни Шилов, ни прочие его
одноклубники, вступившие в конфликт с законом. Строкач не поленился,
смотался в колонию, где в одной бригаде отбывали срок сразу два
"богатыря". Но начальник колонии, явно тяготившийся разговором, бубнил
что-то об их спортивных достижениях и об отсутствии сигналов по поводу
поведения подельников. К третьему, "опущенному" в тюрьме и написавшему
"отказ от зоны", майор не поехал - уж больно далеко этапировали
незадачливого спортсмена.

Кафе "Весна" Строкач знал вовсе не потому, что оно числилось в районе
"горячей точкой". Как раз в "Весне" не больно-то и горячились Конечно, без
драк не обходилось, но лишь тогда, когда пустовал почетный "хозяйский"
столик. Именно с этого кафе и началось восхождение Мерецкова по крутой
лестнице блатной карьеры, сюда же захаживал он со своими прихвостнями по
старой памяти до того дня, когда в городе открыли "Бизнес-клуб", где и
начали собираться сливки делового мира.
Теперь Мерецков считался солидным бизнесменом, которому не пристало
ошиваться по второразрядным заведениям. Однако, когда Строкач попытался
найти Мерецкова в "Бизнес-клубе", его постигла неудача. Швейцар клятвенно
заверил майора, что уже четыре дня Мерецкова и духу здесь не было, и это
подтвердили также и завсегдатаи.
Поскольку офиса бизнесмен Мерецков не держал, оставалось одно -
постоянное место жительства Константина Петровича. Однако Строкач знал,
что хотя Мерецков прописан в четырехкомнатной квартире, купленной на имя
его бабушки, но старушку, впрочем, весьма еще бодрую, навещает редко.
Собственно, Строкач вовсе его и не искал. С Мерецковым как таковым,
кажется, все уже было ясно - об этом свидетельствовало содержимое жуткой
посудины, обнаруженной на даче управляющего аптекой. Речь шла о следах,
оставленных Константином Петровичем на его последнем пути, по которым
можно было бы судить о том, кто и как его туда спровадил.

Грузная начальница ЖЭКа на вопросы следователя прокуратуры отвечала с
готовностью, в то же время сохраняя царственную осанку и властную манеру
говорить, слегка оттопыривая пухлую нижнюю губу. Легко было представить,
как поутру, "на разводе", эта дама с рыжей башней мертвых волос на голове
помыкает слесарями и дворниками, сыплет ценными указаниями.
Однако сейчас она давала показания.
- Вот так всегда. Чуть что - все шишки на ЖЭК валятся. Порядок людям
нужен. А спортклуб этот - дело сомнительное. Мы, признаться, сразу его не
разглядели. Ходят пацаны тренироваться - ладно, на здоровье, все не по
подъездам толкутся. Но когда они там кулаки понакачали...
"Да, матушка, тебе, однако, палец в рот не клади", - подумал Строкач,
но перебивать начальницу не стал.
- Когда были там "Соки-воды" - проще было. Шлялись, конечно,
пьянчуги, но вели себя тихо - боялись, чтобы лавочку не прикрыли. А
спортклуб мы разрешили не столько из-за арендной платы, сколько ради того,
чтобы молодежь с пользой время проводила. А вышло черт его знает что. Вы
не думайте - с нами и милиция информацией делится, знают, что нам можно
доверять. Нам давно предлагали сдать это помещение под коммерческий
магазин или под офис совместному предприятию. Если по-государственному
рассуждать, то так, наверное, и надо было сделать. Но чисто по-человечески
- неудобно, как-никак уже договорились.
"Да уж, посмотрел бы я, как бы вы отбирали у Косицы его любимое
детище", - ухмыльнулся про себя Строкач, вслух же сказал:
- Ну, с этим понятно. Действительно были у вас выгодные предложения
об аренде этого помещения?
- Да разве в выгоде дело... - затянула было начальница. - Предлагали,
конечно, магазинчик открыть...
- Ну что же вы, продолжайте. Кто конкретно, какой магазин, размеры
арендной платы?
- Ой, я уже точно и не помню. Ну, обычный магазин, коммерческий, от
предприятия. Как везде сейчас: пусть и дороговато, зато всегда можно
кое-что купить.
- От какого именно предприятия? Неужели не помните? Странное дело, а
я полагал, забывчивые люди не задерживаются в начальниках ЖЭКа.
- Нет, я, конечно, помню. Это что-то связанное с гуманитарной
помощью... - дама ела Строкача глазами.
- То есть, под эгидой чернобыльского фонда и фонда помощи инвалидам
организовать реализацию гуманитарной помощи, которая поступала по вполне
конкретному адресу: в центральную городскую аптеку номер один?
- Конечно, конечно. Я ведь сразу так и сказал. Да это все у нас
знают: мастер, инженер, в бухгалтерии все уже обсчитали.
Строкач спросил как бы мимоходом:
- И что, действительно инвалиды выгодней, чем спортсмены?
Начальница вспыхнула румянцем.
- Точно не скажу... - Майор недоуменно пожал плечами и сделал
короткое движение в сторону бухгалтерии. Дама спохватилась: - Шестьсот
рублей в месяц с квадратного метра.
- Не забудьте вашу долю в прибылях. - Начальница слегка поежилась на
стуле, и Строкач понял, что не промахнулся. - Я вполне вас понимаю, тем
более, что путь к успеху - далеко не всегда вульгарная взятка. И все-таки,
давайте говорить так, чтобы у меня не складывалось впечатление, что вы
меня водите за нос.
- Ну что тут в самом деле такого, что моя дочь будет работать в этом
магазине? Она девочка честная, умеет обращаться с деньгами.
- Да Боже упаси! Я ничего и не говорю. И Семен Михайлович сделал
совершенно правильный выбор. - Майор опять попал, и теперь все время
держался избранной линии. - Вас никто ни в чем не винит. Но почему же
вышла задержка с открытием магазина? Не может быть, чтобы вы закрыли клуб,
который платил вам всего на сотню с метра меньше, ради того, чтобы
помещение пустовало. Кстати, думаю, и спортсмены согласились бы, если бы
вы сообщили им о повышении расценок.
- Согласились! Вы видели эти бандитские физиономии? Конечно,
следователю прокуратуры никто не рискнет угрожать!
Строкач не стал распространяться о том, что следователю приходится
выслушивать угрозы куда чаще, чем рядовому сотруднику жилищной конторы.
- Я когда увидела этого парня перед собой - мне сразу все стало ясно.
Семь утра, на улице слякоть, даже на помощь позвать некого. А он -
мальчишка еще, но крепкий, широкий такой в груди - ни слова не говоря
развернулся и ударил меня в плечо так, что у меня в глазах потемнело.
- Где - на улице?
- Нет, в подъезде. На улице, у двери, маячил второй, ростом повыше.
Этот, который ударил, улыбнулся так мило, и говорит: "Смотри, сука! Если
на месте "Богатыря" откроешь какое-нибудь дерьмо - похоронят тебя. Пока не
найду, кто Глеба убил, не бывать тут торгашам..." Ох, я и испугалась...
Глеб этот был, прости Господи, отпетый тип, и выкормыши его такие же, если
не хуже. Я уж подумывала к вам обратиться, да Бобровский не очень меня
прижимал, не торопил. Культурный был человек, обходительный. Согласился
даже аренду оплачивать, пока все формальности не уладятся. Документы ведь
через исполком проходят, и если не торопить - оно надежнее. А тем
временем, думаю, найдут и того, кто Косицу убил - и ко мне никаких
претензий. Не хотелось мне без крайней необходимости лезть в конфликт с
этой уголовщиной. Из них половина уже в тюрьме, а за остальными не
заржавеет. Одного посадишь - а кто потом меня защитит?

- Я думаю, ты понимаешь, что я могу тебя сейчас арестовать? Ты напал
на женщину, ударил ее, угрожал.
В этот раз Олега доставили в прокуратуру приводом. Строкач был
настроен жестко, ждал, что скажет парень. Тот, однако, молчал, уставившись
в стену позади майора. К приводу он отнесся вполне равнодушно и даже
насмешливо, и это насторожило Строкача.
- Так что же - в камеру?
- Вы меня вызвали, чтобы посоветоваться, как со мной поступить? Или
хотите сообщить, что можете задержать на срок до трех суток? Ради Бога.
Только на основании показаний этой стервы из ЖЭКа ни один прокурор санкции
на арест не даст. Почему это я ее избил, а не она меня изнасиловала? Так
что ничего у вас не выйдет. Свидетелей не было.
- А инцидент, значит, был?
- Не цепляйтесь к словам. Все равно откажусь раньше, чем вы их
записать успеете.
В таком же примерно духе прошел и допрос Вадима. Не обнаружилось
ничего, что свидетельствовало бы в пользу того, что управляющий аптекой
из-за какой-то там аренды стал стрелять в Глеба Косицу, пользуясь при этом
табельным оружием капитана милиции, а затем, разобравшись с Глебом,
прикончил и самого капитана.
Однако преемница Бобровского на посту заведующего аптекой несколько
поддержала шаткую конструкцию версии.
- Мы ходили смотреть это помещение, когда "Богатырь", собственно, еще
не существовал. Семен Михайлович все делал заблаговременно и аккуратно. У
них все семейство такое. Дамы его - в бриллиантах, у дочки - а она, надо
сказать, вылитый Семен Михайлович, пухленькая, ушки торчат, - на шее цепь
этак грамм на полтораста, приметная, трехцветного плетения. Барыни! В
аптеку как к себе в кладовку захаживали...
Строкач подмигнул:
- Неплохо, значит, зарабатывал Семен Михайлович, а?
Женщина смутилась, сокрушенно кивнула:
- Не знаю, нам казалось, что да. Понятно, откуда бы такие деньги у
его семьи...
- Интересовался женщинами?
- Нет, Павел Михайлович. В принципе, хоть и был он скряга, и деньги у
него водились, но держался очень скромно, неприметно. "Победа" эта его -
дыра на дыре... Как раз тогда, когда его боярыни явились с визитом в
аптеку, мы с ним ездили в "Богатырь". Он перед женой и дочерью еще
извинился, что не может их подвезти. Те и отправились куда-то по делам, то
есть, как всегда, за покупками. Семен Михайлович от меня уже и не скрывал,
что богат. Да и как скроешь - мы с ним двадцать лет вместе проработали!
Так вот, в "Богатыре" хотели мы переговорить с их главным, с этим самым
Косицей.
- Когда это было? - спросил майор, хотя ответ знал заранее.
Женщина на секунду задумалась.
- Сразу после ноябрьских. Семен Михайлович еще шутил - последняя
годовщина революции.
- Косица был один, когда вы встретились?
- Нет, с ним сидел еще кто-то - с виду хулиган, и тоже здоровенный,
угрюмый. Семен Михайлович только заикнулся о том, чтобы им перебраться в
другое место, так они на него как насели! Нет-нет, обошлось без
рукоприкладства, но слышали бы вы, что они говорили! Семен Михайлович,
однако, не испугался, пытался что-то вставить, тогда Глеб ему бросил
презрительно: "Я тебя, шваль пузатая, с дерьмом съем!.." - и за шиворот
приподнял. Тот аж побелел весь, с ним ведь никто так разговаривать не
смел. Господи, может, это они его?..

Как и следовало ожидать, женщина уверенно опознала Шилова в качестве
напарника Глеба. Как и следовало ожидать, Шилов от всего отказался.
Поиски истины Строкач перенес на иную почву.
- Что я для Мерецкова? Пешка, данник, - инвалид в кресле, казалось,
кокетничал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17