Ниилит тотчас села рядом, обхватила клонившееся тело, подперл
а. Тилорну, точно младенцу, еще предстояло учиться сидеть самому. Мудрец у
лыбнулся Ниилит и виновато вздохнул.
Волкодав подошел к стойке. Корчмарь, протиравший глиняные кружки вышиты
м полотенцем, сейчас же оставил свое занятие и подался вперед, всем видом
изображая радушие. Он был из восточных вельхов: Волкодав понял это по выш
итой повязке на лбу.
Ц Благо тебе, добрый хозяин, под кровом этого дома, Ц обратился он к вель
ху на его родном языке. Ц Хорошо ли бродит нынче пиво в твоих котлах?
Ц Благодарение Богам, в нашем доме все хорошо, Ц откликнулся тот и опус
тил ладонь на деревянную стойку, защищаясь от возможного сглаза. Ц Урож
ай ячменя, по воле Трехрогого, был отменный, и по его же воле не переводитс
я у нас солод… Ц тут он окинул рослого Волкодава оценивающим взглядом,
Ц …в чем господин мой может убедиться и сам, если пожелает освежиться с д
ороги. Кроме того, у нас есть славные жареные поросята, пища воинов. Есть к
аша, молоко и творог для больного и сладости для красавицы. Что господин м
ой прикажет подать?
Волкодав с усмешкой похлопал рукой по тощему кошелю, висевшему на ремне.
Звяканье раздалось далеко не сразу: трем медным грошам понадобилось вре
мя, чтобы собраться в одном углу.
Ц Моя удача, Ц сказал Волкодав, Ц нынче такова, что я ищу не жареных пор
осят, а работы. Может, подскажешь, почтенный, не пригодился бы охранник ком
у-нибудь из купцов, едущих в Галирад?
Ц Сегодня, боюсь, я тебя ничем не обрадую, Ц ответствовал вельх. Ц Впроч
ем, завтра должен прибыть досточтимый Фитела: он всегда останавливается
у меня, чем я по праву горжусь. Попытай счастья. Только, сказать тебе правд
у, его обозы всегда очень хорошо охраняются. Если желаешь, у меня наверху е
сть комнаты для ночлега…
Ц В жилище достойного мужа мы вошли. Ц Волкодав церемонно поклонился.
Ц Мы заночуем у озера. А утром, если не возражаешь, снова заглянем к тебе.

И он повернулся идти, но хозяин перегнулся через стойку и осторожно прид
ержал его за рукав. Он сказал;
Ц Нет нужды ночевать у озера, если можно остановиться под крышей. Я ничег
о не возьму с тебя за постой.
По совести говоря, комната оказалась не слишком роскошной. Тем не менее в
ней была кровать Ц самая настоящая деревянная кровать с одеялом, подушк
ой и чистыми, пускай небелеными, полотняными простынями.
Ц Может быть, Ниилит… Ц нерешительно начал Тилорн, но Волкодав молча ул
ожил его и накрыл одеялом. Ц С ума сойти… Ц прошептал ученый, гладя мягк
ую, хорошо выделанную овчину. Ц С ума сойти… Я уже и забыл, как все это выгл
ядит…
Я тоже, подумал Волкодав, но вслух, конечно, ничего не сказал. Медяки снова
стукнулись один о другой, случайно встретившись в кошеле, и его вдруг пос
етила шальная мысль: а что, если в самом деле сладостей для Ниилит?.. Нет, чеп
уха. Уж лучше чашку молока да кусок белого хлеба Тилорну…
В это время в дверь постучали. Волкодав кивнул, и Ниилит, стоявшая у входа,
открыла.
Через порог шагнул корчмарь с плетеным подносом в руках. Была на том подн
осе деревянная плошка с хорошим ломтем жареной свинины, большая миска пш
енной каши на молоке, кружка пива, хлеб и несколько пряников. Корчмарь улы
бался, глядя на Волкодава.
Ц Я решил, Ц сказал он, Ц что подкрепиться вам все-таки не помешает. Гос
ть не должен оставаться голодным, раз уж вошел в дом.
Ц А не проторгуешься ты так, достойный хозяин? Ц не торопясь принимать
поднос, хмуро спросил Волкодав. Ц Никто ведь не знает, как скоро я смогу в
озвратить тебе долг…
Ц …и сможешь ли вообще, Ц подхватил тот и поставил еду на подоконник. От
ломил кусочек хлеба, макнул в жир и угостил Мыша. Черный зверек сперва угр
ожающе распахнул крылья, но потом передумал, взял хлеб и с аппетитом прин
ялся есть. Ц Я не первый год живу и торгую в этих местах, Ц продолжал корч
марь. Ц Я знаю твой народ и давно понял, что венны никогда не забывают дол
гов… Ц Тут его взгляд как бы невзначай скользнул по косам Волкодава, гов
орившим о недавно исполненной мести. Ц А кроме того, господин мой, я усво
ил, что люди куда как глазасты и склонны все замечать. Стало быть, очень ск
оро вся округа прослышит о том, что корчмарь Айр-Донн не отказал в ночлеге
и пище храбрецу из племени веннов, который совершил некое достойное дел
о и оттого временно обеднел. Поживешь с мое на этаком перепутье…
Не договорив, он вновь улыбнулся, вышел за дверь и без стука притворил ее з
а собой.
Ц Спасибо тебе, добрый Айр-Донн, Ц запоздало подал голос Тилорн.
Нелетучий Мыш прожевал хлеб и пощекотал Волкодава крылом, выпрашивая до
бавку.
Вечером, выбравшись во двор подышать, Волкодав засмотрелся на старую ябл
оню, росшую подле крыльца. Раскрывшиеся цветы нежно-розовым облаком оку
тывали ее до самой верхушки, но узловатый, исковерканный ствол и корявые
сучья говорили о трудно прожитом веке.
Так, бывает, немолодая женщина вынет из сундука красно-белое свадебное п
латье, приложит к груди Ц и задумается и вновь станет похожа на ту юную кр
асавицу, которой когда-то была…
Ц Эгей!.. Ц В высоком окне дома появился мальчишка и, желая, как видно, пок
расоваться перед незнакомцем, махнул с подоконника прямо на дерево. Взви
лись оборванные лепестки, жалобно охнули столетние ветви. Большой сук, н
е выдержав, надломился и повис: белая трещина пролегла меж ним и стволом.

Волкодав за ухо спустил наземь прыгуна:
Ц Живо неси вар и веревку…
Ц Да ну ее!.. Ц отбежав в сторонку, раздосадованно прокричал сорванец. Ц
Она уж и яблок-то не дает!
Ц Сказано тебе Ц неси, вот и неси, Ц строго заметил. Айр-Донн, вышедший н
а крыльцо. Ц Слушай, что старшие говорят! Ц И, когда тот убежал, пояснил с
мотревшему на него Волкодаву: Ц Это мой сын. Баловник, сил нет. А яблоня, по
чтенный, в самом деле пустоцвет. Всякий год срубить собираюсь, а погляжу, к
ак цветет, и отступлюсь. Если бы еще и яблоки были…
Мальчишка принес вар и лыковую веревку, и Айр-Донн увел его в дом: сын соби
рал со столов пустые кружки, помогал мыть посуду. Оставшись один, Волкода
в надежно подвязал сук и замазал рану, чтобы не завелась гниль. Потом сел н
аземь и прислонился спиной к изогнутому стволу.
По двору туда и сюда ходили люди, из корчмы доносился приглушенный гул го
лосов. Цветущие ветви рдели над головой Волкодава, тихо светясь в предза
катном розовом небе…
Такие же яблони росли у него дома…
Как всегда, при мысли о доме слева в груди заныло глухо и тяжело. Волкодав
закрыл глаза и, откинув голову, прижался к дереву затылком. Какие яблоки ч
уть не до нового урожая хранились в общинном подполе, в больших плетеных
корзинах, Ц румяные, сочные слитки благословенного солнца… Какой дух в
сегда был в том подполе, войдешь Ц и точно мать в щеку поцеловала… Ни один
Серый Пес не дерзнул бы обидеть старую яблоню. Это ведь все равно что обид
еть женщину, которая с возрастом утратила материнство и сменила рогатую
бисерную кику на скромный платок…
Кто теперь полными ведрами разбрасывал под яблонями навоз, кто подпирал
жердями тяжелые, клонящиеся ветви, кто благодарил за добро?
Старое, мудрое дерево с заботливой лаской смотрело на молодого бестолко
вого парня…
Давно уже к Волкодаву никто не подходил незамеченным. А тут, поди же ты, не
услышал шагов. Потому, может, и не услышал, что не было в них ни зла, ни угроз
ы. Мягонькие пальчики погладили его руку, и он мгновенно вскинулся, откры
вая глаза. Перед ним стояла девчушка лет десяти. Стояла и смотрела на него
безо всякого страха: ведь рядом не было взрослых, которые объяснили бы ей,
что широкоплечие мужчины с поломанными носами и семивершковыми ножами
в ножнах бывают очень, очень опасны. Одета она была в одну длинную, до пят, л
ьняную рубашонку без пояса, перешитую из родительской. Такие носят все в
еннские дети, пока не войдут в лета. Реденькие светлые волосы свисали на п
лечи из-под тесемки на лбу. Только и поймешь, что не мальчик, по одинокой бу
сине, висящей на нитке между ключиц.
Ц Здравствуй, Серый Пес, Ц сказала девочка. Ц Что ты такой грустный сид
ишь?
Ц И ты здравствуй, Ц медленно проговорил Волкодав, в самом деле чувству
я себя громадным злым псом, которого ни с того ни с сего облепили, кувыркая
сь, глупые маленькие щенята. И, как тот пес, он замер, не смея пошевелиться: н
е оттолкнуть бы, не испугать… А в сознании билось неотвязное: и у меня был
бы дом… была бы и доченька…
Ц Зря ходишь одна, Ц сказал он наконец. Ц Люди… всякие бывают…
Она склонила голову к плечику и застенчиво улыбнулась ему. Бывают, мол, но
я-то ведь знаю, что ты не из таких. Волкодав неумело улыбнулся в ответ и сра
зу вспомнил о своих шрамах и о том, что во рту не хватало переднего зуба: ул
ыбка его вовсе не красила. Однако волшебное существо смотрело ясными сер
ыми глазами, упорно отказываясь бояться. Потом подняло руки к шее:
Ц Хочешь, я тебе бусину подарю?
Тут Волкодав сообразил наконец, что уснул под яблоней и угодил в сказку. В
еннские женщины дарили бусы женихам и мужьям, и те нанизывали их на ремеш
ки, которыми стягивали косы. С гладкими ремешками показывались на люди о
дни вдовцы и те, до кого женщина еще не снисходила. Вмиг разучившись говор
ить, Волкодав сумел только молча кивнуть головой. Девочка живо распутала
нитку, надела граненую хрустальную бусину на его ремешок, закрепила узе
лком. И засмеялась, довольная удавшейся хитростью:
Ц А мне все говорили, у меня, у дурнушки, никто и бус не попросит…
Ц Ты подрастай поскорее, Ц прошептал Волкодав. Ц Там поглядим.
И горько пожалел про себя, что оставил объевшегося Мыша отсыпаться на вк
олоченном в стену деревянном гвозде. То-то было бы радости Ц дай мышку по
гладить…
Ц Где живешь-то? Ц спросил он, разгибая колени. Ц Давай провожу. Мать, по
ди, с ума уже сходит.
И заметил, что девочка в самом деле была худенькая и маленькая для десяти
лет. Пока он сидел, они с ней смотрели друг Другу в глаза, но стоило поднять
ся, и она еле достала макушкой до его поясного ремня. Волкодав осторожно в
зял теплую доверчивую ладошку и пошел с девочкой со двора.
Оказывается, ее семья, как и Волкодав со своими, была здесь проездом. Тольк
о остановилась на другом конце Большого Погоста, у дальней родни. Когда В
олкодав с девочкой приблизились ко двору, навстречу из ворот выбежала кр
асивая полная женщина. Увидела их и, всплеснув руками, остановилась. Волк
одаву хватило одного взгляда на расшитую кику и красно-синюю с белой нит
кой поневу: женщина была дочерью Пятнистых Оленей, взявшей мужа из рода Б
арсука.
Ц Здравствуй, Барсучиха, Ц поклонился Волкодав.
Ц И ты здравствуй… Ц замялась она, близоруко пытаясь высмотреть знаки
рода на его рубахе или ремне. Ей, впрочем, было не до того. Она шагнула впере
д, ловя за руку дочь: Ц Спасибо, добрый молодец, что привел непутевую! Вот я
тебе, горюшко мое…
И тут, в довершение всех бед, на глаза ей попалась искристая бусина, ввязан
ная в волосы Волкодава.
Ц Ай, стыдодейка!
Мать вольна в своем детище: захочет Ц накажет, а то и проклянет, тут даже Б
огам встревать не с руки. Но оплеуха, назначенная дочери, пришлась в подст
авленную ладонь Волкодава.
Ц Меня бей, Ц сказал он спокойно.
На голоса из ворот выглянул осанистый мужчина в хороших сапогах, с посер
ебренной гривной на шее. Заметив подле своих рослого незнакомца, он посп
ешно направился к ним.
Ц Ты, добрый молодец, здесь что позабыл? Ц спросил он, загораживая жену. К
осы недавнего убийцы не минули его глаз. Волкодав покосился на девочку. Т
а стояла повесив головку, а в дорожную пыль возле босых ног капали да капа
ли слезы. Не обращая внимания на гневливых родителей, Волкодав опустился
перед ней на колени.
Ц Не поминай лихом, славница, Ц сказал он негромко. Ц Матерь свою слуша
й, а и тебе спасибо за честь.
Выпрямился во весь рост и пошел обратно, туда, где смутно белела в сумерка
х вывеска Айр-Доннова двора. За его спиной женщина поясняла супругу, что с
вирепый с виду молодец ничем не обидел ни ее, ни дитя. Супруг же крутил усы
и молча прикидывал, не разбойник ли из ватаги Жадобы явился в Большой Пог
ост.
Ц Он чей хоть? Ц спросила жена. Ц Не разглядел?
Ц Серый Пес, Ц ответил муж, думая о своем. Женщина не поверила:
Ц Да их уж двенадцатый год как нет никого.
Он пожал плечами:
Ц Выходит, есть.
Через несколько дней они узнают о том, как на Светыни сгорел замок кунса В
инитария по прозвищу Людоед, вспомнят косы Волкодава Ц и не будут знать,
радоваться им или бояться.

Зачем кому-то в битвах погиб
ать?
Как влажно дышит пашня под ногами,
Какое небо щедрое над нами!
Зачем под этим небом враждовать?..

Над яблоней гудит пчелиный р
ой,
Смеются дети в зарослях малины,
В краю, где не сражаются мужчины,
Где властно беззащитное добро.

Где кроткого достоинства по
лны
Прекрасных женщин ласковые лица…
Мне этот край до смерти будет сниться,
Край тишины, священной тишины.

Я не устану день и ночь шагат
ь,
Не замечая голода и жажды.
Я так хочу прийти туда однажды -
И ножны ремешком перевязать.

Но долог путь, и яростны враг
и,
И только сила силу остановит.
Как в Тишину войти по лужам крови,
Меча не выпуская из руки?..


3. КУПЕЦ ЕДЕТ В ГОРОД

Торговец Фитела вел свой род из береговых сегванов. Это был стройный чер
нобородый мужчина с умным, тонким лицом и холеными пальцами, привыкшими
к перу и чернилам. Восемь телег, нагруженных его товарами, въехали на подв
орье Айр-Донна, как и было обещано, утром следующего дня. Рядом с телегами
ехала на низкорослых выносливых лошадках охрана Ц четырнадцать молод
цов один к одному. Пересчитав их, Волкодав опечалился и с упавшим сердцем
подумал, что Фителу будет ой как непросто уговорить взять еще одного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13