Прямо перед
воротами, нацелившись на выезд, стоял фургон. Я нырнул под него. В этот
момент послышались голоса.
- Давай, Петрович, езжай! Заваруха какая-то началась!
- Дверцы не закрыты, Вася!
- Закрою, беги, заводи давай! А то не уедешь!
Я быстро прополз под автомобилем и вынырнул из-под него сзади. Дверцы
фургона действительно были открыты. Я подтянулся, залез в кузов и
затаился. Как раз вовремя. Заработал двигатель машины, и дверцы с легким
скрипом закрылись.
- Давай, Петрович, шлагбаум там открыт! - слабо донесся до меня васин
голос.
Автомобиль тронулся. Я тяжело вздохнул. Кажется, пронесло. Хотя пока
что мы еще на территории завода, и удастся ли нам покинуть ее - еще
неизвестно.
Осторожно поднявшись на ноги, я осмотрел внутренность фургона. Его
пространство было почти что полностью занято каким-то тихо гудящим
контейнером, надежно прикрепленным к полу. Приглядевшись, я сумел
различить на его стенках какие-то надписи, из которых разобрать в полутьме
мне удалось только одну, самую крупную. Она гласила: "Турбонасос ТНЦ-2Б".
Не надо принимать меня за законченного идиота только потому, что мне
до сих пор не удалось завоевать сердце и другие жизненно важные органы
Леночки Ерохиной. Безусловно и у меня как и у вас к этому моменту тоже
зародилось подозрение насчет того, какие такие насосы хранились на
злосчастном складе. Но все это пока что казалось слишком невероятным.
Автомобиль притормозил. Я прижал ухо к стене фургона, вплотную
примыкающей к кабине.
- ...спецлом, мужики, - вероятно, голос водителя.
- Давай документы, Петрович, - другой, более слабый.
Я догадался, что мы подъехали к автотранспортной проходной. Спецломом
назывались какие-то якобы секретные отходы, которые по вечерам - для пущей
конспирации - вывозились и сдавались на какой-то специальный склад
Вторчермета.
- ...а он ее и натянул, значит, - снова донесся до меня голос шофера
и последовавший вслед за этим дружный хохот.
Хлопнула дверца кабины, и машина снова двинулась в путь. Мне стало не
по себе. Что это все означает, черт возьми? Куда везут этот насос, или что
там на самом деле внутри. Да еще под видом лома!
Неожиданно автомобиль снова затормозил. Я похолодел. Догнали! Опять
хлопнула дверца. На всякий случай я снова прижался ухом к стене.
- ...да все нормально, - это говорил шофер. - Только на складе
какой-то шум был. Стреляли вроде даже...
- Стреляли, говоришь, - этот новый голос показался мне знакомым. В
нем проскальзывал какой-то мягкий и еле заметный акцент. - А на выезде в
кузов не заглядывали?
- Да ну, что вы, - засмеялся шофер. - Я уже пять лет езжу, никто
никогда не заглядывал. А скажите, что это за насос такой. На заводе
говорят, что бомбы атомные привезли туда. Вон и в газетах пишут то же.
- Ха-ха-ха-ха, - заливисто расхохотался его собеседник. - Бомба
атомная! Ой, насмешил! Да этих газетчиков хлебом не корми, дай сенсацию
выдумать. Там обыкновенные насосы с ракет. Их резать все равно будут, так
лучше я один на дачу себе поставлю, чем под горелку... Ой, бомба атомная,
ну уморил, Петрович!
- А охрана опять же, проволока, стреляли опять же... Документы не те
опять же... Вы же прикроете, да, Рамиз Фаталиевич?!
До меня дошло: Фаталиев - главный инженер! Вот кто второй в кабине!
- Какие проблемы, Петрович! Не первый раз работаем! Смотри, что я
тебе покажу сейчас...
Раздался легкий хлопок, после которого наступило молчание. Затем
Фаталиев заговорил на незнакомом мне языке. Кто-то ответил ему на нем же.
Естественно, не Петрович. Еще раз хлопнула дверца, и автомобиль тут же
тронулся.
Я схватился за голову. И во что же я влип теперь? Это же надо, а - из
всего многообразия заводского транспорта выбрать именно этот
подозрительный гроб на колесах!
Как оказалось, расстроился я по этому поводу зря. Впереди меня
ожидали еще большие неприятности. А начались они с внезапно прогремевших
выстрелов. В кузов, по счастью, пули не попали, но я услышал, как они
выбили свою барабанную дробь на кабине.
Меня прошиб холодный пот. Психи, обстреливающие грузовик с ядерной
боеголовкой. А главное, - со мной в непосредственной близости от нее.
Честно говоря, о принципах работы атомного оружия мне было известно только
из школьного курса начальной военной подготовки, но тем не менее меня, как
и любого нормального человека, оказавшегося в такой ситуации, неотступно
преследовала мысль "Сейчас как рванет!".
Грузовик резко повернул. Где то-позади снова послышались выстрелы.
Мне показалось, что завязалась перестрелка. Это уже было интересно -
похоже, и мы совершаем эту прогулку на сон грядущий отнюдь не в
одиночестве.
Звуки выстрелов постепенно стали затихать где-то вдали. Автомобиль на
высокой скорости кружил по улицам, почти не снижая ее на поворотах.
Чувствовалось, что за рулем - водитель-ас.
Я с опаской поглядывал на контейнер, но он был надежно прикреплен к
днищу фургона и лишь слегка покряхтывал на виражах.
Дорога пошла под уклон, потом снова выровнялась, и грузовик
неожиданно остановился. Я опять прижал ухо к стенке. Слышно было несколько
голосов - все они говорили на том же незнакомом мне языке, который тем не
менее, как мне теперь показалось, я сегодня уже слышал.
Вдруг заскрипели отворяющиеся дверцы фургона, и в глаза мне ударил
ослепительный свет. Я зажмурился. Судя по звукам, кто-то забирался внутрь
кузова. Я приоткрыл глаза и, прищурившись, смог разглядеть неясные
очертания человеческой фигуры, приближавшейся ко мне.
Вновь прибывший также заметил меня и издал удивленный возглас. В
проеме показалась вторая фигура. В этот момент первый посетитель выставки
достижений народной бесхозяйственности двинул меня по голове чем-то
тяжелым и холодным. Больно-то как, - только и смог подумать я.

Три пары ног в армейского образца высоких шнурованных ботинках - это
первое, что я увидел после пробуждения.
- Красная Армия всех сильней! - обрадовался я и перевернулся на
спину. Как оказалось - рано. Обрадовался. Ни один из обладателей этой
обуви не носил ни буденовки, ни бурки, ни даже кокарды со звездочкой.
Кроме того, двоих из стоявших передо мной я сразу же исключил из рядов
защитников своей родины по причине их ненашего вида. Очень ненашего. А
третьего - потому, что им являлся не кто иной, как полковник Хмелько. А
он, как мне уже было известно, служил в рядах "жовто-блакитных".
- Журналист, - убежденно заявил толстый украинец своему соседу -
смуглому высокому парню с "калашниковым" в руках. - Я его сегодня утром
видел - бегал у завода, все вынюхивал про товар. С бабой с какой-то.
- "Ничего себе "какой-то"!" - возмущенно подумал я.
Парень перевел сказанное полковником третьему - тоже смуглому, но
пониже и без автомата - зато с кобурой и противогазной сумкой на поясе.
Язык, на котором они говорили, очень напоминал турецкий - мне запомнились
ругательства, произнесенные на нем вчера утром моим сердечным знакомым
Керимом-оглы, - но не был им. По всей вероятности, он просто принадлежал к
той же тюркской группе.
Третий, вероятно начальник, что-то коротко сказал в ответ.
- Что тебе известно? - обратился ко мне переводчик. Акцент у него был
жуткий.
- Ничего, - заявил я. - Ничего не знаю, ничего не видел, ничего
никому не скажу.
- Не скажешь! - заржал Хмелько. - Кончать его надо. Хрен его
расспрашивать - какая нам теперь разница! - повернулся он к переводчику.
Тот перевел все сказанное своему начальнику. Босс в ответ пожал
плечами и произнес лишь какое-то короткое слово. Судя по его интонации,
оно вряд ли означало "накормить".
Переводчик щелкнул предохранителем автомата.
- Не, давай я порешу, - вдруг оживился полковник. - Страсть как
какого-нибудь москаля шлепнуть хочется.
Высокий посмотрел на своего шефа, который уже успел отойти от нас на
пару шагов и что-то сказал ему. Тот кивнул. Переводчик молча передал
оружие украинцу. Тот прицелился мне в живот.
- И не стыдно, а, - сказал я ему. - А еще братья-славяне называются.
- Салам алейкум, - раздался вдруг позади меня знакомый голос.
- Алейкум ассалам, Рамиз, - радостно откликнулся начальник.
- Фархад-джан, - я увидел спешащего мимо меня Фаталиева. Подойдя к
предводителю всей этой шайки, он обнял его, и оба они расцеловались.
Хмелько неохотно опустил автомат. Кончив целоваться с Фархадом,
Фаталиев подошел к полковнику и пожал ему руку. Затем он обратил внимание
и на меня.
- Кто это? - удивленно спросил он толстяка.
- Да, журналист, - неохотно ответил тот. - В машине с товаром
прикатил.
- В машине? - удивился Фаталиев. - Как же ты туда попал, джигит? -
обратился он ко мне.
- Да пошел ты на ..., черножопый, - разозлился я. К этому времени я
уже начал понимать суть происходящего и даже догадался о своем
местонахождении. Это был подземный гараж новой гостиницы, построенной
турками.
Со своего места мне хорошо было видно группу таких же смуглых людей в
защитной форме, как раз в это время с помощью каких-то механизмов
выгружавших контейнер с, теперь в этом уже не было никаких сомнений,
боеголовкой из фургона. Рядом суетилось еще несколько с какими-то кабелями
в руках.
Судьба моя была мне совершенно ясна, и я не собирался перед смертью
рассыпаться в любезностях перед всей этой сворой иностранных бандитов.
- Сука, - по-русски выругался главный инженер и пнул меня ногой. - А,
теперь все равно - изделие-то все равно теперь наше! Все, п...ц пархатым!
Кончай его, - он махнул толстяку рукой и пошел к фургону.
Я аж поперхнулся. Черносотенское выражение из уст правоверного
мусульманина я слышал первый раз и мог только подивиться - до чего же
дивна земля русская!
Тем временем Хмелько снова направил автомат мне в живот. Я прервал
свои философские размышления и сжал зубы. В этот момент послышался
какой-то хлопок, а вслед за ним - шипение. Затем это повторилось еще раз.
Хмелько вытаращил глаза, бросил оружие и полез руками в сумку,
висевшую у него на поясе. Я понял, что это мой последний шанс. Вскочив на
ноги, я ударил полковника рукой в лицо и бросился бежать в глубь гаража.
Внезапно до меня дошло, что происходит. Первым, конечно, сообразил
Хмелько. И он, и я служили в армии, тогда еще в одной, где нам намертво
вбили в голову действия при газовой атаке. Это, поверьте, вбивают
"молодым" даже у трубопроводчиков, когда какой-нибудь "дед" на положенной
во всех войсках химучебе под дружный хохот своих собратьев громко
выпускает порцию аммиака и подает соответствующую команду.
Резко изменив направление, я метнулся к ближайшему бандиту. Вероятно,
успел я в последнюю секунду - через мгновение газ дошел бы до меня. Но я
успел - успел в отчаянном прыжке сбить удивленно открывшего рот противника
с ног, дотянуться до его сумки, открыть ее, вытащить оттуда противогаз и
натянуть его себе на голову. Наверное, спасло меня еще и то, что сумка
была не того старого образца, с каким я сталкивался в армии - не с древним
ремешком, а с "липучкой".
После этого, моля Бога о том, чтобы этот газ не оказался каким-нибудь
жутким средством, действующим и через кожу, я помчался в прежнем
направлении. Видно через стеклянные глазницы в помутневшей атмосфере
гаража было плохо, но я все-таки успел заметить повалившихся на асфальт
Фаталиева и его дружка. Остальные бандиты, сообразив в чем дело, пытались
натянуть свои противогазы, но было уже поздно.
Я злорадно засмеялся: откуда бы они ни приехали, учебную команду
"Газы!" там им явно подавали редко. Дедовщины, наверное, не было. "Кстати,
и полковник забыл сейчас эту команду подать, - сообразил я. - Видимо,
инстинкт самосохранения оказался все-таки сильнее армейской дисциплины".
Бачок противогаза при каждом шаге бил меня по животу, и потому я
засунул его под мышку. Пробежав метров пятьдесят, я обнаружил
металлическую дверь, к которой вела небольшая лестница. Я взбежал по ней и
дернул за ручку. Бесполезно - закрыто. Однако за небольшим круглым окошком
виднелась чья-то тень.
Я заколотил по двери ногами. С той ее стороны послышались какие-то
звуки, и через пару секунд она распахнулась. На меня глянула еще одна
смуглая рожа. Но представьте себе, какая рожа глянула на него.
Не дожидаясь, пока он угадает, на самом деле я слон или только
придуриваюсь, и возьмется за свой автомат, я схватил охранника обеими
руками за грудки и дернул на себя, ударив головой в лицо. Однако удержать
при этом равновесие на узкой лестничной ступеньке мне не удалось, и мы оба
покатились вниз, обратно в гараж.
Однако, даже если я только и придуривался, от газа меня слоновья
маска тем не менее защищала. А вот его его смуглость - нет. Поэтому,
докатившись до конца, я сбросил с себя неподвижное тело - в гражданском,
кстати, костюме, - и снова побежал наверх.
Ввалившись в проем, я захлопнул за собой дверь, повернул торчавший в
замке ключ и засунул его к себе в карман. Только после этого я огляделся.
Мне повезло - вокруг никого больше не было видно. Я находился на небольшой
площадке, с которой уходили две лестницы: одна - вниз, другая - вверх.
Очевидно, это был какой-то служебный ход.
Справедливо рассудив, что внизу мне делать нечего, так как кроме
коммуникаций там скорее всего ничего нет, я выбрал путь наверх. Миновав
два крутых пролета, я снова оказался на такой же площадке. Дверь ее также
оказалась заперта. Я попробовал ключ от гаража, и он подошел - видимо, это
был универсальный служебный шаблон.
Осторожно потянув дверь на себя, я просунул в проем голову и
осмотрелся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24