Когда пекарь кончил, дон корлеоне
улыбнулся и сказал:
- Дорогой друг, можешь спать спокойно.
Надо обратиться с петицией к местному конгрессмену. Тот предложит
новый закон, который позволит энцо стать гражданином сша. Такой закон
наверняка будет принят конгрессом. Эти сволочи приберегли для себя
подобное право. Дон корлеоне объяснил, что это дело будет стоить денег и
что принятая сегодня цена - две тысячи долларов. Он, дон корлеоне,
гарантирует принятие закона и готов взять деньги. Его друг согласен?
Пекарь энергично закивал головой в знак согласия. Он и не ожидал, что
подобное одолжение будет оказано ему бесплатно. Это понятно. Новый закон
не может стоить дешево. Назорине так расчувствовался, что едва не
заплакал. Дон корлеоне проводил его к двери и обещал, что в пекарню будут
посланы авторитетные люди, которые выяснят все детали и запасутся
необходимыми документами.
Хаген улыбнулся:
- Это неплохое капиталовложение для назорине. Зять и дешевый помощник
в пекарне, и все - за две тысячи долларов!
После короткой паузы он спросил:
- Кому я поручаю эту работу?
Дон корлеоне в раздумье сморщил лоб.
- Только не нашему итальянцу. Поручи это еврею из соседнего штата.
Кроме того, мы должны мобилизовать кое-каких людей в вашингтоне, и это
поможет нам оставить цену прежней.
Хаген записал в своей книжке: "Не лутако. Попробовать фишера."
Следующий случай был очень простым. Хаген ввел в кабинет человека по
имени антони копола, с отцом которого дон в молодости работал на
железнодорожной станции. Копола собирался открыть пиццерию, и для этого
ему нужны были пятьсот долларов. По причинам, которые здесь не
обсуждались, ссуду он получить нигде не мог. Дон сунул руку в карман и
вытащил груду скомканных купюр. Этого оказалось недостаточно. Он сделал
кислую мину и попросил хагена:
- Одолжи мне сто долларов, верну их тебе в понедельник, когда пойду в
банк.
Проситель протестовал, говоря, что и четырехсот долларов будет
достаточно, но дон корлеоне похлопал его по плечу и, как бы извиняясь,
произнес:
- Эта шикарная свадьба оставила меня почти без наличных.
Он взял сто долларов хагена, присоединил их к пачке своих денег и
протянул все это антони копола.
Хаген наблюдал за этой сценой с тайным восхищением. Дон всегда учил
его, что если человека считают щедрым, он должен неизменно показывать свою
щедрость. Как лестно должно быть для антони копола сознание того, что
такой великий человек, как дон, одолжил деньги у другого, чтобы дать их
ему, антони копола знал, что дон - миллионер, но сколько миллионеров
пойдут на то, чтобы оказаться в столь неловком положении?
Дон вопросительно поднял голову. Хаген сказал:
- Лука брази не в списке, но он хочет видеть тебя. Он хочет лично
поздравить тебя.
Впервые в этот день дон казался недовольным.
- Это необходимо? - Спросил он.
Хаген пожал плечами.
- Ты знаешь его лучше меня. Он очень благодарен тебе за то, что ты
пригласил его на свадьбу. Он этого не ожидал. Мне кажется, он хочет
выразить тебе признательность.
Дон корлеоне кивнул, давая понять, что можно ввести луку брази.
Фиолетовые пятна ярости на лице луки брази произвели сильное
впечтление на кей адамс, и она спросила михаила, кто это. Михаил привел
кей на свадьбу в расчете на то, что исподволь она поймет правду о его
отце. До сих пор она видела в доне не более, чем делового человека,
добивающегося успеха не совсем честными путями. Михаил решил намекнуть ей
на истинное положение дел. Он сказал, что лука брази - один из людей,
которых больше всего боятся в преступном мире. Наибольший из его талантов
заключается в том, что он, как правило, предпочитает убивать
собственноручно, и это делает раскрытие преступления невозможным. Михаил
сделал кислую мину и добавил:
- Не знаю, правда ли это. Знаю только, что он друг моего отца.
До кей начало доходить. Она спросила с некоторым недоверием:
- Не хочешь ли ты сказать, что этот человек работает на твоего отца?
"Была не была", - подумал он и сказал прямо:
- Около пятнадцати лет назад группа людей хотела прибрать к рукам
контору моего отца по импорту масла. Они пытались убить отца, и это им
почти удалось. В течение двух недель лука брази убил шестерых, и это
положило конец знаменитой "войне за оливковое масло".
Он улыбнулся, будто бы это была лишь шутка.
Кей содрогнулась:
- Ты хочешь сказать, что гангстеры стреляли в твоего отца?
- Пятнадцать лет назад, - сказал михаил. - С тех пор было спокойно.
Ему показалось, что он зашел слишком далеко.
- Ты просто пытаешься запугать меня, - сказала кей. - Ты не хочешь
жениться на мне. - Она улыбнулась ему и легонько подтолкнула его локтем. -
Очень умен.
Михаил улыбнулся ей в ответ.
- Я хочу, чтобы ты об этом подумала, - сказал он.
- А он и в самом деле убил шестерых? - Спросила кей.
- Так утверждали газеты, - сказал михаил. - Никогда никому не удалось
это доказать. Но существует еще одна история, которой никто не
рассказывает. Говорят, она настолько ужасна, что даже отец не позволяет о
ней заикаться. Том хаген все знает, но не хочет рассказать мне. Однажды я
спросил его в шутку: "Когда я буду достаточно взрослым, чтобы услышать
историю луки?" - "Когда тебе будет сто лет", - ответил мне том. Михаил
отхлебнул из своего стакана.
- Это, наверно, та еще история.
Лука брази и в самом деле был человеком, способным испугать самого
сатану. Низкорослый, ширококостный, с могучим черепом. Одно его
присутствие служило сигналом об опасности. Его лицо постоянно было покрыто
маской гнева. У него были карие глаза, но в них не чувствовалось
свойственной этому цвету теплоты, рот был не столько жестоким, сколько
безжизненным.
Слухи о жестокости брази навевали страх, а о его преданности дону
ходили легенды. Он был одним из столпов, на которых покоилось могущество
дона. Лука брази не боялся полиции, не боялся общества, не боялся бога, не
боялся черта, он не боялся людей и не любил их. Но он сам, по своей воле,
избрал страх перед доном корлеоне и любовь к нему. Перед доном брази
вытягивался в струнку. Теперь, войдя в кабинет, он пробормотал несколько
пышных поздравительных фраз и выразил надежду, что первый внук дона будет
мальчиком. Затем он вручил дону подарок для новобрачных: Конверт,
наполненный наличными.
Собственно, для этого он и просил аудиенции. Дон принял брази, как
принимает король своего подчиненного, оказавшего ему услугу громадной
важности: Не слишком приближая к себе, и в то же время с королевскими
почестями. Каждым движением, каждым словом дон давал понять луке,
насколько тот ценим. Не было даже намека на удивление тем фактом, что лука
приподнес подарок лично ему. Он понял.
В конверте брази наверняка было больше денег, чем в любом другом
конверте, полученном сегодня. Он хотел быть самым щедрым - и хотел
показать, что питает к дону самое глубокое уважение. Поэтому он и пошел на
этот странный шаг, вручив конверт лично дону. Дон все понял и свою
благодарственную речь пересыпал напыщенными фразами, как бы игнорируя
нелепость ситуации. Хаген видел как лицо брази разбухает от гордости и
удовольствия. Выходя в дверь, которую хаген все время держал открытой,
брази поцеловал руку дона. На всякий случай хаген дружески улыбнулся
брази, и карлик в ответ на это вежливо сжал свои телячьи губы.
Когда дверь захлопнулась за брази, дон корлеоне с облегчением
вздохнул. Лука был единственным в мире человеком, который мог заставить
его нервничать. С этим человеком надо быть все время настороже и вести
себя с ним, словно со взрывчаткой. Дон пожал плечами. Даже бомбу в случае
необходимости можно в случае надобности взорвать. Он вопросительно
посмотрел на хагена:
- Остался только бонасера?
Хаген утвердительно кивнул головой. Дон корлеоне в раздумьи сморщил
лоб, а потом сказал:
- Перед тем, как ввести его, пригласи сюда сантино. Он должен
поучиться некоторым вещам.
Хаген с беспокойством искал сонни корлеоне в саду. Ожидавшему
бонасера он предложил запастись терпением и подошел к михаилу корлеоне и
его подруге.
- Ты не видел сонни? - Спросил он.
Михаил отрицательно покачал головой. "Черт побери, - подумал хаген. -
Если сонни все еще развлекается с люси, могут быть крупные неприятности.
Его жена, семья девушки... Это может превратиться в катастрофу".
Озабоченный, он шагнул к дверям, в которых полчаса назад исчез сонни.
Видя, что хаген входит в дом, кей адамс спросила михаила корлеоне:
- Кто это? Ты представил его как брата, но у него другая фамилия, и
он явно не итальянец.
- Том с двенадцати лет живет с нами, - сказал михаил. - Его родители
умерли, и он беспризорничал. Однажды сонни привел его домой, и он остался
у нас. Ему некуда было идти, и до своей женитьбы он жил с нами.
Кей адамс расчувствовалась:
- Это и в самом деле романтично, - сказала она. - Твой отец должно
быть очень добрый человек. Имея стольких детей, взять и просто так
усыновить еще одного...
Михаил не стал объяснять, что для итальянцев четверо детей это ничто.
Он сказал:
- Тома не усыновили. Он просто жил с нами.
- А! - Громко воскликнула кей, а потом с любопытством спросила: - А
почему вы его не усыновили?
Михаил засмеялся:
- Отец сказал, что будет неуважением к родителям тома, если он сменит
фамилию.
Они видели, как хаген подталкивает сонни к двери кабинета дона, а
потом пальцем подзывает америго бонасера.
- Почему они беспокоят твоего отца в такой день? - Спросила кей.
Михаил снова засмеялся:
- Они знают, что согласно сицилийской традиции, отец не сможет
отказать просителю в день свадьбы его дочери. И ни один сицилиец не
упустит такого шанса.
Люси манчини, придерживая свое длинное розовое платье, взбежала
наверх по лестнице. Тяжелое лицо сонни корлеоне, красное от желания,
испугало ее, но ведь она сама возбуждала его на протяжении всей недели.
Два ее прежних романа в колледже не оставили в ее жизни значительного
следа и не продолжались больше недели. Когда она поссорилась со своим
вторым любовником, тот заметил что-то вроде того, что "она слишком велика
там, внизу".
На протяжении всей зимы, во время подготовки к свадьбе ее лучшей
подруги, конни корлеоне, люси постоянно слышала передаваемые шепотом
рассказы о сонни. Однажды в воскресенье на кухне дома дона корлеоне к
обычным сплетням прибавилось и замечание жены сонни, сандры. Сандра -
грубая и равнодушная женщина, родилась в италии, но ребенком была
привезена в америку. У нее было крепкое тело, большие груди, и на
протяжении пяти лет замужества она успела три раза родить. Сандра и другие
женщины пугали конни ужасами первой брачной ночи.
- Что касается меня, - смеялась сандра, - то впервые увидев мачту
сонни и поняв, что он собирается воткнуть ее в меня, я закричала, будто
меня собирались резать. Через год мои внутренности стали напоминать хорошо
проваренные макароны. Услышав, что он проделывает ту же работу над другими
женщинами, я пошла в церковь и зажгла свечу.
Все засмеялись, а люси почувствовала сладкое томление внизу живота.
Теперь, когда она поднималась по лестнице навстречу сонни, по всему
ее телу проходили волны дрожи. На лестничной площадке сонни схватил ее и
потащил по коридору в свободную комнату. Когда двери за ними закрылись,
ноги ее подкосились от слабости. У своего рта она почувствовала рот сонни,
его губы, горький вкус жженого табака. В тот же момент его рука
проскользнула ей под платье и очутилась между ног. Люси обхватила руками
его шею, а он положил свои большие ладони на ее обнаженные ягодицы и
поднял ее.
Оказавшись в воздухе, она обвила ногами его талию. Что-то пылающее
скользило по ней, касаясь ее бедер. Она опустила руку, ощутила в ладони
огромный, полный крови мускул и направила этого бьющегося, словно живого,
зверька прямо в свое влажное разбухшее лоно... Резкая, невероятной силы
судорога наслаждения прошла по ее телу; толчки следовали один за другим, и
это стало для нее мучительно-сладкой пыткой, потом зверь ослабел, ритм
замедлился и, наконец, по ее бедру потекла струйка липкой жидкой массы.
Ноги ее расслабились, соскользнули вниз и опустились на пол.
Только теперь они услыхали легкое постукивание в дверь. Сонни
приставил ногу к незапертой двери и принялся спешно застегивать брюки.
Люси в смятении опустила розовое платье, глаза ее блестели. Тихий голос
тома хагена за дверью произнес:
- Сонни, ты там?
Сонни вздохнул с облегчением и подмигнул люси.
- Да, том. А в чем дело?
- Дон хочет тебя видеть в своем кабинете. Теперь.
Они услышали его удаляющиеся шаги. Сонни подождал несколько минут,
крепко поцеловал люси в губы, а потом скрылся вслед за хагеном.
Люси причесалась, проверила платье, выровняла корсет. Во всем теле
чувствовалась боль, губы распухли. Она вышла в дверь и, спустившись в сад,
уселась за столом рядом с конни, нетерпеливо спросившей ее:
- Где ты была, люси? Кажется, ты пьяна. Останешься сидеть рядом со
мной.
Жених налил люси стакан вина и понимающе улыбнулся. Но люси было на
все наплевать. Она поднесла красную жидкость к пересохшим губам и выпила.
Тело ее дрожало. Она косилась через верхний край стакана и жадно искала
глазами сонни корлеоне.
Америго бонасера вошел вслед за хагеном в угловую комнату дома и
увидел там дона корлеоне, который сидел за огромным рабочим столом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10